Истории

Гришу во дворе называли «гадким утёнком». Он рос худеньким, быстро вытянулся и был бледным.

Жили-были на первом этаже старой трёхэтажки пожилые люди. Всего три квартиры, а этаж все жители подъезда

— Она моя сестра! — нервничал Сергей, наворачивая круги по комнате. — Как я могу ее выгнать?

Я снова посмотрела на часы. Пятнадцать минут до назначенного времени. Слишком рано пришла. Нервничаю

«Скоро всё изменится», говорит сообщение на экране. Я смотрю на эти слова и чувствую, как внутри снова

Наталья смотрела на документы спокойно. Почему-то даже злобы не было. – Так значит, ты всё-таки решилась?

Тридцать лет совместной жизни были разрушены одной фразой. — Галя, нам нужно поговорить, — Виктор сидел

Тамара Петровна протирала старую фарфоровую чашку — подарок покойного мужа — с особой тщательностью.

— Валер, а ты куда? — Дарья выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце и с удивлением глядя на мужа.

— Анастасия! Ты слышишь меня? — мать кричала в трубку так громко, будто пыталась докричаться

На них все глазели, и Ксюша чувствовала, как к щекам приливает краска. Такого она совсем не ожидала

Вера много раз порывалась продать платок, но так и не смогла. Цену она его узнала случайно, когда после

«Если бы я знала, что спокойствие — это тоже форма счастья, я бы ценила его сильнее.»

Красным было всё – закатное небо, отсветы на стёклах, даже кожа казалась красной, и Ира вспомнила, как

Зима в тот год выдалась лютая: сибирские морозы держались до минус тридцати, а ночью и того холодней.

Роман Сергеевич Новицкий проводил взглядом новенькую из коммерческого отдела. — Что, понравилась?

Семеныч прохаживался по опустевшему саду и думал о своей жене. Ох и озорная она была! Задорная!

— Повторять больше не буду. Если еще раз увижу тебя рядом с моим мужем, оставлю без зубов и волос.