Усталость тяжелым камнем давила на плечи. Ольга еле переставляла ноги, поднимаясь по лестнице родного дома. Шесть месяцев стажировки в Барселоне, ночные смены в клинике, бесконечные семинары и отчеты — всё это выжало из неё последние силы. Организм требовал отдыха. Душа жаждала тишины родных стен.
Ольга вернулась на два месяца раньше запланированного срока. Заказчик неожиданно свернул проект, и её контракт закрыли досрочно, выплатив компенсацию. Никто не знал о её преждевременном возвращении. Даже сестра Вера, которую она попросила иногда заглядывать в квартиру, поливать цветы и проверять почту.
«Наконец-то дома», — пронеслось в голове, когда Ольга вставила ключ в замочную скважину.
Дверь открылась с привычным скрипом, но вместо ожидаемой тишины её встретил звук работающего телевизора и запах жареного лука. В прихожей стояли чужие ботинки, детские сандалии, женские туфли.
— Что за… — Ольга замерла на пороге, не веря своим глазам.
Из кухни донесся грохот упавшей кастрюли и приглушенный голос:
— Черт, горячо!
Затем детский смех и знакомый голос сестры:
— Осторожнее, Паша! У Ольки эти кастрюли никуда не годятся. Я говорила — надо было наши привезти.
Ольга медленно сняла куртку, аккуратно поставила чемодан у стены и, стараясь не шуметь, прошла в гостиную. На её дизайнерском диване, который она выбирала месяцами, расположился незнакомый мужчина лет сорока в растянутой футболке. Он щелкал пультом, переключая каналы. На журнальном столике стояли чашки с недопитым чаем и тарелка с крошками.
— Вера! — позвал мужчина, не отрываясь от экрана. — Там кто-то пришел!
Из кухни выглянула Вера — на пять лет младше Ольги, с короткой стрижкой и в домашнем халате. Увидев сестру, она замерла, прижав руку ко рту.
— Оля?! А… Ты… ты что здесь делаешь?
— Я живу здесь, — Ольга произнесла эти слова спокойно, хотя внутри всё клокотало. — А вот что здесь делаете вы — это вопрос.
Из детской, которую Ольга обустроила под кабинет, выбежал мальчик лет пяти.
— Мама, там… — он остановился, увидев Ольгу, и растерянно посмотрел на Веру.
— Миша, иди к папе, — Вера подтолкнула сына в сторону дивана.
Ольга медленно оглядела квартиру. Её идеально белые стены теперь украшали детские рисунки, приклеенные скотчем. На книжной полке вместо альбомов по искусству стояли детские игрушки. В углу — чужой велосипед.
— Я просила тебя присмотреть за квартирой, а не селиться в нее с детьми и мужем, — Ольга сказала это так тихо, что Вера даже наклонилась, чтобы расслышать.
— Оля, я всё объясню, — Вера нервно теребила пояс халата. — Мы думали, ты вернешься через два месяца, как и планировала. У нас форс-мажор случился — затопили соседи, потом плесень пошла. В нашей квартире жить невозможно стало. Мы хотели тебе написать, но боялись, что ты не разрешишь, а деваться нам было некуда. Ты же знаешь, как сейчас с арендой — цены космические. А ремонт — вообще беда…
Мужчина на диване наконец соизволил обратить внимание на происходящее.
— Привет, — он кивнул Ольге.
Ольга проигнорировала приветствие.
— Сколько времени вы здесь живете?
Вера и Павел переглянулись.
— Три месяца, — нехотя призналась Вера. — Но мы всё содержим в порядке! И цветы твои не засохли. Видишь?
Ольга посмотрела на свою любимую монстеру. Растение выглядело здоровым, но горшок был перемещен с подоконника на пол.
— Мне нужно выйти, — Ольга развернулась и направилась к двери. — Когда вернусь, хочу услышать, как вы планируете решать эту ситуацию.
— Оля, подожди! — Вера бросилась за ней. — Давай поговорим сейчас. Я сварю кофе…
— Мне нужно на воздух, — отрезала Ольга и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
На улице моросил мелкий дождь. Ольга медленно брела по знакомым с детства дворам, пытаясь унять бушующую внутри бурю эмоций. Возмущение перемешивалось с разочарованием, злость — с усталостью.
Она набрала номер Марины, единственной подруги, которой всегда доверяла.
— Марин, привет. Я в городе. Можно я к тебе приеду?
— Оля?! — удивилась Марина. — Конечно, приезжай! Я думала, ты еще два месяца в Барселоне.
— Планы изменились. И, похоже, не только у меня.
Квартира Ольги всегда была её крепостью. Тридцать два квадратных метра личного пространства, за которые она боролась почти десять лет. Сначала — студенческие общежития, потом — съемные комнаты с сомнительными соседями, затем — бесконечные кредиты и подработки. Она покупала эту квартиру, отказывая себе во всём — от новой одежды до отпуска. Каждый предмет интерьера был тщательно выбран, каждая деталь продумана.
И вот теперь в её личном пространстве хозяйничали чужие люди.
— Я всегда знала, что твоя сестрица — та еще штучка, — Марина разливала чай по чашкам. — Помнишь, как она «одолжила» твое выпускное платье и вернула с пятном? Или как взяла твой ноутбук на выходные и залила его соком?
— Это было давно, — вздохнула Ольга. — Ей тогда шестнадцать было. Сейчас ей тридцать. У неё муж, ребенок. Я думала, она повзрослела.
— Тридцать — не возраст для некоторых, — фыркнула Марина. — И что ты будешь делать?
Ольга задумчиво смотрела в окно.
— Не знаю. Выгнать их сразу — рука не поднимается. У них ребенок. А с другой стороны — это моя квартира. Я хочу вернуться домой.
— А что с их квартирой? Правда затопили?
— Понятия не имею. Нужно проверить.
— И не забудь проверить, не испортили ли они чего-нибудь у тебя, — добавила Марина. — Дети — они такие. Ручками по обоям, фломастерами по мебели…
Ольга поморщилась.
— Спасибо, утешила.
— Я серьезно. Составь опись, сфотографируй всё. Мало ли что.
Ольга кивнула, глядя в чашку с чаем. Она чувствовала себя выброшенной из собственной жизни. Словно кто-то взял и переписал сценарий без её ведома.
Когда Ольга вернулась в квартиру, было уже темно. Она позвонила в дверь, хотя ключи лежали в кармане. Открыл Павел — теперь уже в чистой рубашке, причесанный.
— Проходи, — он посторонился, пропуская Ольгу. — Вера на кухне. Мы ужин приготовили. Ты голодная?
— Нет, спасибо, — Ольга прошла в гостиную.
Комната преобразилась: игрушки убраны, журнальный столик протерт, подушки взбиты. Вера суетилась на кухне, гремя посудой.
— Оля! — она выглянула из-за двери. — Ты вернулась. Хочешь поесть? Я твой любимый салат с креветками сделала.
— Откуда ты знаешь, какой салат у меня любимый? — Ольга села на край дивана.
Вера замялась.
— Ну… я же твоя сестра. Конечно, я знаю.
— Мой любимый — с тунцом и авокадо, — Ольга устало потерла виски. — Где Миша?
— Спит уже, — Павел сел напротив. — Мы объяснили ему ситуацию. Он понимает, что это твоя квартира.
— Похвально, — кивнула Ольга. — А вы понимаете?
Вера вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Оля, мы всё понимаем. И мы очень благодарны тебе за то, что ты дала нам крышу над головой. Пусть и не напрямую.
— Я не давала, — покачала головой Ольга. — Вы сами взяли.
— Мы заплатим за аренду, — вмешался Павел. — За все три месяца. И еще за те дни, что мы здесь пробудем. Вера говорила, что ты сдаешь квартиру иногда.
— Я сдаю квартиру через агентство. Официально. С договором, — Ольга посмотрела на сестру. — И я хочу знать правду о вашей квартире. Вас действительно затопили?
Вера опустила глаза.
— Не совсем. То есть, да, соседи сверху нас заливали пару раз. Но это не главная причина. Мы… — она замолчала, подбирая слова.
— Мы продали нашу квартиру, — закончил за неё Павел. — Нужны были деньги на бизнес. Я открыл автомастерскую. Все средства вложил в оборудование и аренду помещения. Думал быстро раскрутиться и снять что-нибудь приличное. Но клиентов пока мало, а цены на аренду жилья…
— Вы продали квартиру и не нашли ничего лучше, чем вломиться в мою? — Ольга не верила своим ушам. — И ты молчала об этом все три месяца, Вера?
— Я боялась, что ты не поймешь, — Вера присела рядом с мужем. — Ты всегда была такой правильной, такой… безупречной. А у нас всё пошло наперекосяк. Сначала Пашу уволили, потом кредиты… Мы думали, бизнес быстро пойдет. А когда ты уехала на стажировку, это показалось знаком. Квартира пустует, а нам деваться некуда.
Ольга молчала, переваривая услышанное. История была как из дешевого сериала, но почему-то она не сомневалась в её правдивости. Вера всегда была импульсивной, никогда не думала на шаг вперед.
— Где вы планируете жить дальше? — наконец спросила Ольга.
Павел и Вера переглянулись.
— Мы надеялись… может, ты разрешишь нам остаться еще немного? — осторожно начала Вера. — Всего месяц-два. Пока мастерская не начнет приносить стабильный доход. Мы будем платить! И я могу готовить, убирать…
— Стоп, — Ольга подняла руку. — Вы серьезно думаете, что я разрешу вам жить в моей квартире? После того, как вы вломились сюда без спроса?
— Мы не вламывались, — возразила Вера. — У меня были ключи. Ты сама дала.
— Чтобы проверять квартиру! Не жить в ней!
— Оля, пойми, — Вера перешла на умоляющий тон. — Нам некуда идти. У нас ребенок. Твоя квартира все равно пустовала бы еще два месяца.
— Это не имеет значения, — отрезала Ольга. — Это моя квартира. Моя территория. Моя жизнь. И я хочу её вернуть.
— Но мы же семья! — воскликнула Вера. — Разве не в этом смысл семьи — помогать друг другу в трудную минуту?
— Помогать — да. Использовать — нет.
Воцарилась тяжелая тишина. Павел смотрел в пол, Вера нервно кусала губы.
— Сколько вы просите за месяц аренды? — наконец спросил Павел.
Ольга покачала головой.
— Дело не в деньгах. Я хочу жить в своей квартире. Одна.
— А куда нам идти? — в голосе Веры зазвучали слезы.
— Это не мой вопрос, — Ольга встала. — Вы взрослые люди. Вы приняли решение продать свою квартиру. Вы решили вломиться в мою. Теперь решайте, что делать дальше. У вас есть неделя, чтобы съехать.
— Неделя?! — Вера вскочила. — Это невозможно! Мы не найдем жилье за неделю!
— Тогда надо было думать раньше, — Ольга направилась к двери спальни. — Я лягу в своей комнате. Надеюсь, там еще осталась моя кровать.
Ночь выдалась бессонной.
Ольга лежала в своей постели, вдыхая запах чужого шампуня от подушки, и думала о том, как всё запуталось. С одной стороны — её законное право на собственное жилье. С другой — сестра с семьей, которым некуда идти.
До нее доносились приглушенные голоса — Вера и Павел спорили, периодически переходя на шепот. Ольга слышала обрывки фраз:
— …могла бы и понять…
— …сама виновата…
— …ребенок не виноват…
Утром Ольга проснулась от запаха кофе и звона посуды. На кухне Вера готовила завтрак, старательно улыбаясь.
— Доброе утро! Я омлет сделала. И кофе как ты любишь — с корицей.
Ольга молча села за стол. Вера суетилась вокруг, раскладывая тосты, нарезая сыр.
— А где Павел и Миша? — спросила Ольга, отпивая кофе.
— Паша повез Мишу в садик, потом на работу поедет, — Вера села напротив. — Оля, я хотела поговорить. Наедине.
Ольга вопросительно подняла бровь.
— Я понимаю, что мы поступили неправильно, — начала Вера. — Но ты должна понять и нас. Паша потерял работу год назад. Его сократили после двенадцати лет в компании. Он пытался найти что-то новое, но в его возрасте это сложно. Решил открыть свое дело — единственный выход. Продали квартиру, вложили всё в мастерскую. Думали снимать жилье, но цены такие, что половину дохода пришлось бы отдавать. А потом ты уехала…
— И вы решили, что можно просто занять мою квартиру, — закончила Ольга. — Не спрашивая разрешения.
— Я хотела спросить! — воскликнула Вера. — Но боялась, что ты откажешь. А нам некуда было идти. У Паши родители в другом городе, у меня — только ты.
Ольга отодвинула чашку.
— Вера, я понимаю ваши трудности. Но это не оправдывает то, что вы сделали. Вы нарушили мои границы. Вторглись в мою жизнь.
— Но мы же сестры, — в голосе Веры звучала обида. — Разве между сестрами должны быть границы?
— Должны, — твердо сказала Ольга. — Особенно когда одна сестра постоянно их нарушает.
Вера вскинула голову.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты всегда так делала, Вера. Брала мои вещи без спроса. Пользовалась моим доверием. Считала, что тебе всё можно, потому что ты младшая. Помнишь, как ты «одолжила» мой ноутбук и залила его соком? Или как взяла мое выпускное платье и вернула с пятном? А теперь ты взяла мою квартиру.
— Это было давно! — возмутилась Вера. — Мне было шестнадцать! А сейчас у меня семья, ребенок! Я думала, ты поймешь. Ты же старшая сестра! Ты всегда должна была заботиться обо мне.
— Должна была? — Ольга горько усмехнулась. — Я заботилась о тебе всю жизнь, Вера. Когда родители развелись, кто помогал тебе с уроками? Кто заплетал тебе косички по утрам? Кто отдавал тебе свои карманные деньги? Я старалась быть хорошей старшей сестрой. Но это не значит, что ты можешь пользоваться этим всю жизнь.
Вера отвернулась, смахивая слезу.
— Значит, ты выгоняешь нас на улицу. Родную сестру с племянником.
— Я не выгоняю вас на улицу. Я даю вам неделю, чтобы найти другое жилье.
— Неделю! — фыркнула Вера. — Да за неделю даже комнату не найдешь! А нам нужна квартира. У нас ребенок!
— Это ваша проблема, — Ольга встала из-за стола. — Вы создали эту ситуацию, вам её и решать.
— Значит, тебе плевать на нас, — Вера тоже поднялась. — На свою семью. Ты всегда была эгоисткой, Оля. Всегда думала только о себе. О своей драгоценной карьере, о своей идеальной квартире. А что у тебя есть, кроме этого? Ни мужа, ни детей. Только работа и четыре стены!
Ольга молча смотрела на сестру, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева.
— Это мой выбор, — наконец сказала она. — И я счастлива с ним. А вот ты — похоже, нет. Иначе бы не оказалась в такой ситуации.
Вера вспыхнула.
— Да как ты смеешь! У меня семья! Любящий муж, прекрасный сын! А у тебя что? Пустая квартира и одиночество!
— У меня — свобода, — спокойно ответила Ольга. — И я не собираюсь её терять.
Она вышла из кухни, оставив Веру кипеть от возмущения.
Следующие дни превратились в молчаливую войну. Вера демонстративно игнорировала Ольгу, Павел старался быть вежливым, но держался отстраненно. Миша, почувствовав напряжение, стал капризным и плаксивым.
Ольга большую часть времени проводила у Марины, возвращаясь домой только ночевать. Она чувствовала себя чужой в собственной квартире, и это ощущение угнетало больше всего.
На четвертый день Павел остановил её в прихожей.
— Ольга, можно с вами поговорить?
Они сели в гостиной. Павел выглядел усталым и осунувшимся.
— Я понимаю вашу позицию, — начал он. — И я согласен с вами. Мы поступили неправильно, вторгнувшись в вашу жизнь без спроса. Я пытался отговорить Веру, но она… она очень упрямая, когда дело касается семьи.
— Это не оправдание, — заметила Ольга.
— Конечно, нет, — кивнул Павел. — Я просто хочу, чтобы вы поняли — я не поддерживал эту идею. Но когда Вера уже переехала сюда с Мишей, мне пришлось последовать за ними. Они — моя семья.
Ольга внимательно посмотрела на Павла. Впервые за эти дни она почувствовала симпатию к этому человеку.
— Что вы предлагаете?
— Я нашел съемную квартиру, — Павел достал из кармана листок бумаги. — Не очень хорошую, далеко от центра, но жить можно. Проблема в том, что там просят залог за два месяца плюс первый месяц. У нас таких денег сейчас нет — всё вложено в мастерскую.
Ольга сразу поняла, к чему он клонит.
— Вы хотите, чтобы я дала вам деньги?
— В долг, — поспешно добавил Павел. — Я верну, как только мастерская начнет приносить стабильный доход. Максимум через три месяца.
Ольга задумалась. С одной стороны, давать деньги родственникам — плохая идея. С другой — это может быть самым быстрым способом вернуть свою квартиру.
— Сколько вам нужно?
Павел назвал сумму. Ольга внутренне поморщилась — это были почти все её сбережения от стажировки.
— А Вера знает о вашей инициативе?
Павел покачал головой.
— Нет. Она всё еще надеется, что вы смягчитесь и позволите нам остаться. Но я вижу, что этого не произойдет. И я хочу решить проблему до того, как всё окончательно испортится.
Ольга кивнула. В словах Павла был смысл.
— Хорошо. Я дам вам деньги. Но при одном условии — вы съезжаете до конца недели, как мы и договаривались.
— Конечно, — Павел с облегчением выдохнул. — Спасибо, Ольга. Я верну долг, обещаю.
Ольга невесело усмехнулась.
— Знаете, сколько раз я слышала эту фразу от Веры?
— Я не Вера, — серьезно сказал Павел. — И я держу слово.
Когда Вера узнала о договоренности мужа с Ольгой, разразился скандал. Она кричала, что Павел предал её, что Ольга купила его, что их выгоняют как собак.
— Никто никого не выгоняет, — устало повторяла Ольга. — Я помогаю вам найти новое жилье. И я даю вам деньги на первое время.
— Подачки! — бросила Вера. — Думаешь, можно откупиться деньгами? Купить чистую совесть?
— Вера, хватит, — вмешался Павел. — Ольга права. Это её квартира. Мы должны уйти.
— Вот как? — Вера повернулась к мужу. — Теперь ты на её стороне? Предатель!
Миша, услышав крики, заплакал в соседней комнате. Вера бросилась к нему, оставив Ольгу и Павла в неловком молчании.
— Она успокоится, — наконец сказал Павел. — Просто ей тяжело признать, что она ошиблась.
— Знаю, — кивнула Ольга. — Она всегда такой была.
В день переезда Вера демонстративно молчала. Миша, не понимая происходящего, задавал вопросы:
— Мама, почему мы уезжаем? Мне нравится здесь. А тетя Оля поедет с нами?
Вера шикала на сына, бросая косые взгляды на сестру. Павел молча собирал вещи, стараясь не встревать в напряженную атмосферу между сестрами.
Когда всё было упаковано и вынесено, Вера подошла к Ольге.
— Ключи, — она протянула руку.
Ольга молча взяла связку, отмечая, что брелок в виде смайлика, который она привезла сестре из Праги два года назад, куда-то исчез.
— Надеюсь, ты довольна, — процедила Вера, не отводя тяжелого взгляда. — Получила, что хотела. Свою драгоценную квартиру обратно.
— Я получила обратно то, что принадлежит мне по праву, — Ольга скрестила руки на груди. — И да, я довольна, что наконец смогу жить в своем доме.
— Дом, дом, — передразнила Вера. — Четыре стены и потолок. Вот и всё, что у тебя есть.
— А у тебя есть что? — Ольга впервые за все дни позволила себе повысить голос. — Ни квартиры, ни стабильности, одни долги. И привычка решать свои проблемы за чужой счет.
Вера дернулась, словно от пощечины.
— Не смей меня судить. Ты даже не представляешь, через что нам пришлось пройти.
— А ты даже не думала, через что пришлось пройти мне, чтобы заработать на эту квартиру, — Ольга сделала шаг вперед. — Знаешь, сколько ночных смен я отработала? Сколько выходных пропустила? Сколько раз отказывала себе в элементарном? Десять лет, Вера. Десять лет я шла к этой цели. А ты решила, что можешь просто взять и присвоить результат моего труда.
Вера открыла рот, чтобы ответить, но Павел положил руку ей на плечо.
— Нам пора, — он кивнул Ольге. — Спасибо за помощь. Я верну долг, как обещал.
— Мы не нуждаемся в твоей благотворительности, — огрызнулась Вера, стряхивая руку мужа. — Можешь не ждать этих денег обратно.
Павел сжал челюсти.
— Вера, хватит. Мы возьмем Мишу и уедем. Сейчас же.
Он вышел, оставив сестер наедине.
— Знаешь, что самое паршивое? — Вера понизила голос до шепота. — Ты даже не спросила, как у меня дела все эти годы. Звонила раз в месяц, говорила о своей работе, своих успехах. А я? Я для тебя — просто неудобное напоминание о семье, которую ты переросла.
— Неправда, — Ольга покачала головой. — Я всегда спрашивала о тебе, о Мише. Ты сама не хотела говорить о проблемах. Всегда делала вид, что у вас всё отлично.
— А что мне оставалось? — в глазах Веры блеснули злые слезы. — Признаться, что я завидую твоей свободе? Твоей уверенности? Твоей самодостаточности? Ты всегда была такой… цельной. А я — вечно разбитая на куски.
Ольга впервые за эти дни почувствовала что-то похожее на сочувствие.
— Это не оправдывает того, что ты сделала.
— Я знаю, — Вера вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Но мне нужно было что-то свое. Хоть ненадолго. Понимаешь? Что-то… стабильное.
За дверью раздался гудок автомобиля. Павел сигналил, призывая Веру спуститься.
— Тебе пора, — Ольга отступила в сторону.
Вера кивнула, взяла последнюю сумку и направилась к двери. На пороге она обернулась:
— Знаешь, я действительно думала, что ты поймешь. Что простишь. Что мы — семья.
— Семья — это не только права, Вера. Это еще и обязательства. И уважение.
— Легко говорить об уважении, когда ты всегда была сверху, — Вера горько усмехнулась. — Прощай, сестра. Не беспокойся, больше мы тебя не побеспокоим.
Дверь захлопнулась. Ольга осталась одна в квартире, которая больше не казалась такой уютной и родной, как прежде. Запах чужого шампуня на подушке, след от детского рисунка на обоях, царапина на столе — всё напоминало о незваных гостях.
Она обошла комнаты, отмечая изменения. Вера действительно старалась поддерживать порядок — мебель стояла на своих местах, вещи были аккуратно сложены. Но всё равно что-то было не так. Словно кто-то переставил все книги на полке — вроде все на месте, но порядок нарушен.
В шкафу на кухне Ольга нашла детскую кружку с изображением динозавра. Видимо, Вера забыла её в спешке. Ольга повертела кружку в руках, размышляя, стоит ли отдать. Решила, что нет — пусть останется как напоминание.
Напоминание о том, что никому нельзя доверять полностью. Даже семье. Особенно семье.
Прошло три месяца. Ольга вернулась к обычной жизни — работа, дом, редкие встречи с друзьями. Следы пребывания Веры и её семьи почти стерлись из квартиры. Только иногда, открывая шкаф на кухне, Ольга натыкалась на детскую кружку с динозавром.
Павел сдержал слово — вернул долг через два с половиной месяца, перечислив деньги на карту с коротким сообщением: «Спасибо за помощь. Долг возвращен полностью».
Вера не выходила на связь. Ни звонков, ни сообщений. Словно отрезала эту часть жизни.
Однажды Ольга встретила их случайно — в торговом центре. Вера с Мишей выбирали школьный рюкзак. Мальчик вырос, стал серьезнее. Увидев Ольгу, он дернул мать за рукав и что-то прошептал. Вера подняла глаза, на мгновение замерла, затем кивнула, сухо и официально, как кивают случайному знакомому. Ольга кивнула в ответ и прошла мимо, чувствуя странную пустоту внутри.
В тот вечер она долго сидела на балконе, глядя на город. Квартира была её крепостью, её достижением, её гордостью. Но иногда, в особенно тихие вечера, она казалась слишком большой для одного человека.
Телефон пискнул уведомлением — пришло сообщение. Ольга лениво разблокировала экран и замерла, увидев имя отправителя. Вера.
«Миша спросил о той кружке с динозавром. Это его любимая. Мы искали её везде. Если она у тебя, можно как-нибудь забрать?»
Ольга смотрела на экран, не зная, что ответить. Часть её хотела проигнорировать сообщение — пусть это будет маленькой местью за всё, что произошло. Другая часть понимала, что это глупо и мелочно.
«Кружка у меня. Можешь забрать в любое время», — написала она и отправила, не успев передумать.
Ответ пришел через минуту:
«Спасибо. Я пришлю Пашу».
Ольга вздохнула. Всё еще злится. Что ж, имеет право.
Через два дня раздался звонок в дверь. Ольга открыла, ожидая увидеть Павла, но на пороге стояла Вера. Одна.
— Привет, — сказала она, избегая прямого взгляда. — Я за кружкой.
— Заходи, — Ольга отступила в сторону.
Вера неуверенно переступила порог, осматриваясь.
— Ты сделала ремонт?
— Небольшой, — кивнула Ольга. — Перекрасила стены, поменяла шторы.
— Красиво, — Вера неловко переминалась с ноги на ногу. — Так… кружка?
Ольга молча прошла на кухню, достала из шкафа детскую кружку и протянула сестре.
— Миша будет рад, — Вера аккуратно взяла кружку, словно боясь, что та рассыплется в руках. — Он каждый день о ней спрашивал.
— Как вы? — спросила Ольга, удивляясь сама себе. — Нашли нормальное жилье?
Вера кивнула.
— Да, сняли двушку в новом районе. Паша раскрутил мастерскую, клиенты есть. Жить можно.
— Это хорошо.
Вера сделала шаг к двери, затем остановилась.
— Знаешь, я хотела извиниться. За то, что мы сделали. Это было… неправильно.
Ольга смотрела на сестру, не зная, что сказать. Три месяца она ждала этих слов. А теперь, услышав их, не чувствовала ничего — ни облегчения, ни удовлетворения.
— Спасибо, — наконец произнесла она. — Я ценю это.
Вера кивнула и направилась к выходу. У двери она обернулась:
— Миша скучает по тебе. Он всё спрашивает, когда мы пойдем в гости к тете Оле.
Ольга почувствовала, как что-то сжалось в груди.
— Можете прийти в субботу, — слова вырвались сами собой. — Если хотите.
Вера удивленно моргнула.
— Правда?
— Правда, — Ольга пожала плечами. — Но без ночевки.
Тень улыбки мелькнула на лице Веры.
— Без ночевки, — согласилась она. — До субботы.
Когда дверь за сестрой закрылась, Ольга вернулась на балкон. Город шумел, жил своей жизнью, равнодушный к маленьким человеческим драмам. Что-то изменилось в воздухе — словно невидимая стена между прошлым и будущим стала чуть тоньше, прозрачнее.
Ольга не знала, правильное ли решение она приняла. Сможет ли когда-нибудь полностью простить сестру. Сможет ли снова ей доверять.
Но она знала одно — иногда стоит рискнуть и открыть дверь. Даже если боишься того, что может войти.
