В больничной палате людей всегда тянет на разговоры.
Но, в этой палате стояла тишина, а может это раньше так было, что все перезнакомятся, общаются, передачками делятся, многие дружить начинали, а теперь всё по другому?
Сидят вон, в телефоны уткнулись.
-О-хо-хо, — потягивается мужчина у окна, — скучно братцы, раньше бывало парнишкой ещё был, лежишь в больнице, тут и в картишки можно перекинуться и поржать, а сейчас что?
Сидим, словно сычи.
Голос его утонул в пустоте.
-Картишки, енто хорошо, — подал вдруг голос старик, что спал отвернувшись к стене, — мы бувало, по молодости-то, во што токмо не играли, даже такое, кхе-кхе бувало врачи с нами играть садились, о как. Засиживались за полночь, от такие списки были…всё пишЫм, спорим, значица, азартные были, молодыиии, главврач придёт покрутит головой, да и махнёт рукой.
-Прямо врачи с вами играли?
-А то? Сядуть, бувало и ну в очко али в покер резаться, ооой. А щас чё? Щас скушно, ежели бы я знал, что так будет скушно, я ба бабке сказал, што не поеду в больницу, дома болеть буду.
Посмеялись немного со старика и опять примолкли мужчины, каждый занялся своим делом.
А какие дела у больных?
Спать да в телефон смотреть, кто-то и в книгу бумажную, по старинке.
Скрипнула дверь, в плату вошла молодая, красивая женщина, следом за ней мальчонка, лет трёх, стоят, озираются.
-Юра…Юр, — позвала тихонько, парень, чья кровать у самой стенки, оглянулся, сел на кровати, заулыбался.
-Папка, — засмеялся мальчишка…
Кто не спал, заметили, ка покраснела девушка и сконфузился Юра, девушка наклонилась к мальчику и что-то сказала ему на ушко, тот упрямо помотал головой и посмотрел на Юру…
Мужчины, кто ходячие, вышли, чтобы оставить семью одних.
О чём-то пошептавшись, молодые посидели, прислонившись головами, затем она встала, соскочил и мальчишка.
-Пока, папа, — прижался к оторопевшему парню малыш.
-Пппока, — вымолвил парень.
-Я тебя люблю, папа, — малыш чмокнул себя в ладошку и послал парню воздушный поцелуй, девушка быстро, даже чуть сгорбившись пошла на выход.
-Смотри- ка, как малец любит тебя, — сказал остававшийся в палате мужчина, — хороший мальчонка, такой опорой и надёжей будет, их же с мальства видно…
Парень неопределённо вздохнул.
Потом глядя в пол, сказал, что мальчик не его сын.
-Она, Алёнка, любовь моя первая, поссорились сильно, я обидел её тогда, она замуж выскочила, сильно я обидел её, а она с характером.
Вышла замуж и уехала прочь из Городка, а я? Ну, а что я, — парнишка усмехнулся, — пил, гулял, горе заливал, пока батя по кумполу не настучали со старшим братом.
Тогда за ум взялся, на работу устроился, даже девушку нашёл, хорошая, добрая, умная, но…не Алёнка моя, я так и считал её своей.
Вроде и дело к свадьбе, а я не могу, не моё…сил нет…
Иду как-то по улице, пешком после работы пошёл, смотрю…Алёнка идёт, похудела сильно, а так…всё такая же и мальчонку ведёт за ручку, махонький, ножки ещё заплетаются.
Ну я…
Эх…мимо прошёл я…Вот что, а она…даже не окликнула, ну гордая же.
Домой пришёл и напился.
С тех пор и ходил там, в надежде встретить Алёнку, встретил…
Подошёл, поздоровались…
Потом ещё встретились.
Рассказала, что от мужа ушла, не нагулялся, да и любви не было никакой, так, встретились двое…ну и…Мальчишка- тёзка мой, Юрочка. Она так и зовёт его, Юрочка.
Пришёл однажды, на наше место, где с малым она гуляла, а её нет…На второй день тоже…
Я тогда к ней домой, а мать её, мол уехал, к мужу вернулась.
Я чуть не взвыл, пошёл куда глаза глядят, мне без неё жизни-то нет, да и мальчонка в глазах стоит… да сестрёнка её младшая, следом прибежала.
Говорит, мол, глупый ты, от тебя она сбежала чтобы, значит, жизнь твою не рушить, узнала, что невеста есть, что свадьба скоро…
-Куда, — кричу, а у самого всё в голове крутится, ну сестрёнка адрес и сказала.
Я на вокзал как во сне, ей богу.
Принёсся, она дверь открыла и…поняла всё, с синяком была, уже наградил, муж…хотел прибить его, да он проскользнул под рукой…Так и забрал, с тех пор вместе…
— Вместе живёте? Или семья у вас?- задумчиво спросил мужчина.
-Ну семья, живём…
-Нет, парень, либо вместе живёте, либо семья…это брат ты мой две большие разницы…
Я тебе сейчас историю свою расскажу.
Женился по тогдашним меркам я поздно, в двадцать девять лет всё гулял, мамин пирожок, так сестра меня называла, а потом влюбился да так, что свет белый без неё не мил, Тома, Томушка…
Я не то что сказать ей об этом, я дышать рядом с ней не мог, как дuреnь, на мотоцикле круги выписывал, оденусь помню, надушусь и давай гонять, оой…Помню, батя её, пообещал мне уши оторвать, мне, мужику взрослому, если по ночам под окнами гудеть буду…
Ну, как -то встретились, на концерте каком-то, проводил её, она моложе на два года, замужем побывала, пил, бил…ребёнка родила, он ещё больше начал творить, забрал отец, вот живёт дома, работает, в институте доучивается заочно.
Она говорит, а я дышать не могу.
Ну начали встречаться, у меня мир красками играл веришь, нет.
Мать моя узнала, такой скандалище закатила, ууу, что ты.
Я не послушал никого, женился, мальчонка у неё был, вот как твой возрастом Санька только, ко мне потянулся…
А я…Хм…Гад я ползучий, понимаешь, Юра…
Мне мать в уши надула, батя со старшим братом, друзья оленем называли, ты, мол, Петька, олень, чужого пацана воспитываешь…Только сестра моя ругала меня, ну женщина же…
Обижал я его, крепко обижал Юра…как свои родились, парнишка с девчонкой, так вообще…житья Саньке не давал, гонял его…срывался на нём, однажды даже условие ей поставил, мол, отдай пацана своим или отцу его…
Пришёл с работы, а дом пустой о, как…
Ну я…гордый же куда, мол, денется, с детями-то, а друзья -то, тут как тут, давай мне помогать горе заливать.
Я раздухарился, думаю сам себе, по столу кулаком стучу, приползёт, скажу, чтобы без мальца, пусть куда хочет, туда и девает.
Не приползла, Юра.
Не приползла.
Мать забегала, пирожочка обидели, батя гундит, а брат старший, тот…дудндуком обозвал и общаться со мной перестал…
Два года я один жил по крупицам доверие завоёвывал и знаешь Юра…завоевал…вернулась моя семья ко мне, полным составом.
Саньке уже тридцатка и знаешь что? Он мне спасибо сказал, за воспитание…
Я прощения мысленно у него прошу, всю жизнь, внуков…, — мужчина не успел договорить, в палату вошёл высокий , молодой мужчина, окинул всех взглядом, поздоровался и прямиком к тому мужчине.
-Батя, — пробасил мужчина, — как ты тут? Мамка вот…бульон, там ещё что.
Они сидят, рядом друг с другом и о чём-то шепчутся, отец и сын…
После тихого часа, тот самый старик, что рассказывал про игру в карты, спросил куда -то в пустоту, но для кого вопрос предназначался все поняли…
-Простил значит Саня тебя, он как, батя…бульон, шепчетесь…А я вот свово вотчима не прости, не смог, лютый он был…да, робяты и в мрём времени вотчимы были, да такие…Охохохо, не простил я, мужики и забыть не могу…Грех это, знаю, а не могу…восемисят скоро мне, а не могу…так и свербить обида как вспомню.
Матерю простил, а его не могу…матерь, она что? Она женЧина, ей деваться не куды было…
Охохохо, грехи наши, не могу…хучь ты что…не прощчается, мужики, не забувается.
Вечером Юра разговаривал по телефону, надев наушники, видимо по видеосвязи…
Он кому -то махал, улыбался, что-то тихонечко говорил, а в конце разговора…все чётко и ясно услышали Юрины слова…
Я тебя тоже, сын…
-Да, Юрочка…когда я выздоровею мы пойдём с тобой в парк и перекачемся на всех качелях и каруселях, конечно без мамы, одна же девочка…
-Сын? — спросил новенький мужчина, не слышавший разговора и не знающий истории.
-Да, сын…
-Маленький?
-Три года, — заулыбался Юра.
-Как зовут?
-Юрочка.
-О, как, ну ты себя Юрик и любишь.
-Отчего же?
-Ну как же, сам Юрка и сына Юрой назвал…Мужики, а может в картишки, а то сидите, как сычи, в своих телефонах…
Сидит в квартире мальчишка, Юрочка и рассказывает маме, как папа перестанет болеть и они на качелях будут качаться и на каруселях, без неё, конечно, потому что мама девочка, а ещё…змея воздушного папа пообещал запустить…
-Мама, мой папа, — малыш делает на этом слове ударение, — он самый лучший, лучше даже чем у ярика.
-Конечно…Юрочка.
-Надо позвонить папе.
-Зачем? Мы же звонили, уже поздно.
— Чтобы сказать, что он самый лучший.
— Завтра скажешь, хорошо?
-Хорошо.
Лежит большой Юрочка на больничной койке и тепло у него на душе, лёгкость какая-то, будто задачку решил, над которой долго бился, ребус и всё встало на свои места.
Никого слушать не буду, только сердце, хочу чтобы Юрочка потом, как Санька, а не как дед…
