Я сидел на крыльце дома, в котором по сути я вырос.
До школы я жил с бабушкой и дедом, был не садиковским ребёнком, меня отправили в деревню, родители работали, а я достался бабушке с дедушкой, на воспитание.
Ах, как же я жил вольготно, бегал в трусах всё лето, купался в речке, гонял на велосипеде, выбил зуб, когда на карьере катались по песку.
Бабушка сказала, что зуб никчёмный, молочный и велела отдать мышке.
А мышка, о дела, притащила мне бооольшушюю ватруху с творогом, вот как бабушка маленькие пекла, только большая, я её двумя руками держал, жмурился от удовольствия и припивал сливочками из погреба, вкууусно.
Я умел всё делать, скакать на лошади, рысью и в галоп, находить в лесу, где север, а где юг, делать рогатки, лук, стрелять из дедушкиной берданки, да-да, она всегда у него была заряжена солью, дедушка охранял колхозный сад от любителей выдрать зеленцом яблоки, сливу и другие вкусности.
Я сидел вечерами с бабушкой и её соседками на лавочке, лузгал семечки и отгонял веточкой комаров.
У меня было прекрасное детство, потом меня забрали в город, я ходил в школу с ключом на шее, как и все мои одноклассники, сам ездил на трамвае четыре остановки, сам покупал билетик и смотрел цифры на нём, в надежде отыскать счастливый.
Я сам поехал в Дом пионеров и записался в несколько кружков, потом мне уже объяснили, что выбрать нужно один два, чтобы на всё хватало времени.
Я выбрал кружок моделирования и ещё один выжигания, модели самолётов до сих пор хранятся здесь, в старом доме, а тоненькие дощечки с различными бабочками цветочками девушками с кувшином, мама хранит у себя…
Потом я самостоятельно смог ездить к бабушке с дедом.
Я всю жизнь полагался на себя, конечно я прислушивался к мнению родителей, дедушки с бабушкой, но делал в основном по своему.
Но как же не хватает мне задумчивого взгляда деда, иногда с тихой улыбкой иногда с хитринкой.
-Ты, Олёша, — так и говорил, забавно окая дед, — ты не спеши не спеши, сядь, обдумай…
-Лёш, иди…оладушков напекла, там варенье, твоё любимое, костяничное, иди санок, побалуйси и ты старай иди, ково сидишь…
Как бы хотелось мне, оказаться опять мальчишкой, сидеть с бабой на лавочке, слушать о чём они болтают и засыпать, притулившись к бабушкиному плечу.
Идти с дедом по лесу и слушать его тихий, чуть треснувший голос.
-Вот, смотри Олёша, это кровохлёбка, травка такая, а это зверобой, мы с тобой сейчас его нарвём, да бабушке в подарок и принесём, букет, кхе-кхе. А энто, Олёша, энто белоголовник, ооочень интересна травка ложку отвара выпьешь, по*ос пройдёт, а ежели полстакана, то запор исчезнет, о как, Олёша.
-Его мы тоже бабушке в букет нарвём?
— Погодь его так просто не сломить, я ножичком чичас, — дедушка доставал маленький остро заточенный ножичек снимал с него самодельный чехольчик и срезал белоголовник, я потом узнал название его, тысячелистник.
Как же хотелось мне сейчас обнять их, прижать к себе, показать новые технологии, сказать, мол, смотрите, деда, баба…
Но нет…их нет.
-Кха, кха…Лёх, ты чего? А родители где, — мою ностальгию нарушил сосед, родители всю весну, лето и осень живут здесь, в этом доме, где когда -то вырос мой отец, а потом я…
-В магазин поехали…
Я почувствовал себя, как в детстве, когда соседи спрашивают о бабушке с дедом…
Я сижу на крыльце, сейчас откроется калитка и войдут…нет не баба с дедом, а родители, только же в их возрасте.
Я помню, как маленьким узнал про сме*ть.
Это так потрясло меня.
— Деда, а ты не ум*ёшь, — спрашивал я , держа дедушку за коричневую, морщинистую руку и заглядывая ему в глаза, — скажи деда.
— Когда придёт время, Олёша.
-А…аа..когда оно придёт…деда?- затаив дыхание спрашивал я.
-Ну…когда появится новая жизнь, взамен моёй.
Мой дедушка ушёл тогда, когда родилась моя старшая дочь, Маришка.
Не сразу, он поносил её на руках, покатал в коляске, дед был болен…
Бабушка дождалась и второго правнука, моего сына Георгия, она помогала с Гошкой, когда сын заканчивал первый класс, только тогда бабушка отправилась на вечный покой…
Я сижу на крыльце домика и смотрю вдаль, там, за тем полем бежит речка, где мы с дедом ловили лещей и пескариков…
Я отдыхаю здесь душой.
Как же хочется прижаться к родному бабушкиному боку и рассказать ей всё, бабушка мудрая, она даст совет…
Мне хочется…заплакать, да-да, мне…пятидесятилетнему мужику, серьёзному, основательному, тому, который, руководит большим количеством людей, принимает решения, мне хочется заплакать, как будто мне года четыре, да так, чтобы слёзы очистили, омыли душу.
Я приехал на выходные сюда, в дом моего детства.
Мы стали часто, очень часто ругаться с Региной, моей женой, да так что я подумываю уйти о неё, нет, не к кому-то, у меня нет никого на стороне, а просто уйти, я устал.
Дети выросли, взрослые, а мы…мы смотрим друг на друга как враги.
Мы сидим с отцом под яблонькой, как когда -то мой дед, сидел с моим отцом…
И так странно…в отце я вижу деда, а может это и не странно…Отец разговаривает со мной тихо, тягуче и неторопливо, когда он таким успел стать? Мне кажется, сейчас он назовёт меня Олёшей и тогда…тогда я точно заплачу…
-Мальчики, будете есть?
Мама…
-Лёш, я оладушков напекла, здесь варенье с того года, костяничное…
-Спасибо…мама…
Я закрываю на мгновение глаза…Я улетаю туда, где мама и папа молодые, асам я мальчишка, где живы дедушка и бабушка…
Мы пьём с отцом, это бывает редко, отец трезвенник, а я…я иногда, в отпуске могу позволить себе…
-Сынок, что тебя гложет…
И…я рассказываю отцу, всё…как на духу, к нам присоединяется мама…
-Прости, сынок, но я услышала ваш разговор.
У вас с Региной начался переходной возраст, да-да, не смейся…вам по пятьдесят, не только тебя грызут эти непонятные мысли, когда кажется, что жизнь прошла, а ты ничего не успел, когда думаешь, а я ещё ничего, я могу, да многое чего…
Нужно вместе проживать это время, оно пройдёт…это временное помутнение, мы с твоим папой чуть не разошлись даже в своё время.
Отец, выпив пару стопочек размяк, сидит, улыбается, взгляд его затуманивается…
Как чуть не разошлись, думаю я, почему я об этом ничего не знал и ничего не видел, я как раз женился на Регине…А родители в это время…ну дела, я — то думал, что мои мама с папой образец семейной жизни, а они…они чуть не развелись…
Наутро я уже встал с другими мыслями…
Я долго смотрел на телефон, потом всё же набрал жену, а она будто ждала звонка.
-Алё…- тихо- встревоженно ответила Регина.
Я начал о чём -то спрашивать вообще мне не нужном она отвечать.
Разговор получался пустым, не клеился, но мы оба не хотели его заканчивать.
Потом я сказал, что надо идти…что-то помочь отцу…
-Лёш…можно я приеду.
-Конечно, конечно, — засуетился я, -ты на машине?
-Нет, я на электричке, так быстрее, да и зачем гнать потом обратно две машины, бензин там…
-Приезжай.
Я встретил её на станции, с букетом цветов в руках, полевых цветов, шёл на станцию и рвал.
Она вышла из вагона, моя Регинка, моя, только на тридцать лет старше, ну и что.
-Регишка…
-Лёха.
Она повисла у меня на шее, как тогда, тридцать лет назад, когда встречала меня из армии.
Она тогда дождалась когда наобнимаются со мной мама и бабушка, отец и дед тётки и дяди.
А я искал глазами её, мою Регишку, вот же она, стоит в сторонке и смотрит на меня, я пошёл к ней раскинув руки, а она побежала…
Как же я мог решиться уйти от неё…Как я мог даже подумать такое.
Я видел улыбающихся людей.
Они смотрели на нас и тихо улыбались…
Мы шли домой по полю и весело болтали.
Дома ждало угощение, мама пекла пироги Регина быстро взялась ей помогать.
А вечером мы сидели вчетвером на крыльце дома и тихо болтали…Над нами были большие, яркие звёзды тёмный бархатный небосвод и яркая половинка луны.
Из сада тянуло запахами начинающих спеть яблок.
Утром зазвонил телефон Регины…
Я пока проснулся, Регина уже сидела на кровати и смотрела в одну точку слёзы текли по щекам её…
-Что случилось?
Она помотала головой, а потом…потом счастливо улыбнулась.
-Поздравляю, ты дед…
-Как? но…почему…Ещё рано…
— Маришка родила, вот утром, сын, три шестьсот, пятьдесят пять сантиметров.
-Ух ты…богатырь…
Мы пошли поздравлять родителей, Регина звонила своим…
Вот так у нас появилась новая жизнь, для этого никому не надо уходить…
Новая жизнь родилась мой внук продолжение меня моего, отца моего деда…Продолжение моего зятя и его предков…
У нас с Региной тоже началась новая жизнь, новый этап…
Вот этот дом, сто лет тому назад,
Был полон предками моими,
И было утро, солнце, зелень, сад,
Роса, цветы, а он глядел живыми,
Сплошь темными глазами в зеркала
Богатой спальни деревенской…
(Иван Бунин)
