— Серега, пойдем, я знаю, где наливают! – Крикнул с балкона Витька.
Серега, худощавый мужик за пятьдесят, остановился, задумался, словно решая идти или не идти – понятно же с какой целью друган зовет. Ноги сами идут в сторону Витькиной квартиры, а сердце против. Он заставил себя развернуться и пойти к своему подъезду, к себе домой пойти. Витьке при этом не сказал ни слова, иначе завяжется «дискуссия», которая может затянуть к злополучному соседу.
— Эй, Серега, ты чего как в рот воды набрал? – не унимался Витька.
Сосед остановился (нехорошо как-то полностью игнорировать) и с достоинством ответил Витьке: — Не Серега, а Сергей Павлович, — и теперь уже совершенно уверенно направился к своему подъезду.
Витька присвистнул от удивления, но больше приставать не стал, решив, что сосед или уже принял, или цену себе набивает.
Но Серега в этот раз был абсолютно трезв.
Сергей Романцев в молодости был очень популярен среди девушек. Светловолосый парень с карими глазами, спортивного телосложения, свел с ума всех своих одноклассниц (ну почти всех), а потом и однокурсниц в техникуме.
В армию его провожала одна, а встретила другая. Ну, а женился на третьей. Думал, на всю жизнь, а получилось на пять лет. Слишком много свободы требовал для себя, вечерами поздно приходил, видно не нагулялся еще. Жена подала на развод. Осталась дочка в прежней семье.
На счет развода не печалился: годы молодые, будет новая семья. Так и получилось. Женился Сергей второй раз. Девчонка неплохая, симпатичная, хозяйственная. Сын родился. Сергей подумал: — Всё, только для семьи живу.
И вдруг жена уходит от него. Сергей долго допытывался, что случилось, чего не хватало. Оказалось, когда на работу вышла, роман случился с коллегой. И всё настолько серьезно, что решила уйти у своему возлюбленному.
Для Сергея это известие как обухом по голове ударило. Это он раньше девчонок, как перчатки, менял, а тут его кинули. И сразу первая жена вспомнилась, развелись-то из-за того, что он ее обманывал, а во вором браке наоборот получилось.
Год оклематься после такого удара не мог, жену бывшую подкарауливал, вернуться просил. А потом самому противно было, ругал себя за слабость.
Но время лечит. Присмотрела его на работе (бригадиром на стройке работал) женщина из бухгалтерии – ровесница Сергея. У нее двое детей, с мужем разведена. Сергей сначала так просто встречался — надо же с кем-то ему быть. Но Галя настойчивой оказалась: сумела привязать к себе мужика. Домой к нему приходила, прибирала, готовила, так и сошлись.
Сдал в аренду свою однокомнатную квартиру и переехал к Гале. Поначалу дети чужие раздражали, по своим скучал (дочка и сын уже в школе учились). А со временем привык к новой семье: жене помогал, с ребятишками занимался.
Но когда дети Гали выросли, то начался в семье разлад: не так кормил, не так поил, к морю не всегда возил. Сергей старался не связываться, но иногда огрызался. Изменилась и Галя: стала больше ворчать, заняла сторону своих дочерей, к Сергею придиралась.
Так незаметно и распалась семья. Сергей вернулся в свою старую квартиру уже поседевшим, уставшим от жизненных передряг. Быстро нашлась ему подружка – Верка с соседнего дома, дама выпивающая. Стабильно по пятницам приходила Верка к Сереге. Но не прибраться и покушать сварить, а чтобы выпить. На все выходные и оставалась, став для Сереги подружкой для расслабления и отдыха.
На почве ревности (приревновала Верка), случился скандал и Серега выгнал сожительницу. Потом была Алька – почти копия Верки. С ней он тоже не ужился и вскоре выгнал. Видимо, душа его всё-таки противилась такому образу жизни, сам себя возненавидел.
С прежними семья не общался, друзей растерял, заменив всех на другана Витьку с соседнего подъезда. На работе давно из бригадиров выгнали, теперь просто разнорабочий. Соседи косо смотрят на состарившегося Сергея: морщины как у пожилого. Мать постоянно уговаривает пить бросить: — Эх, Сережа, — что же ты с собой делаешь? – говорила ему мать, когда Сергей был трезвым. – Ведь ты же еще молодой, а запустил себя, здоровье свое гробишь. Ведь можешь бросить, знаю, что не все еще потеряно, одумайся.
— Нет, мать, — обреченно отвечал Сергей, — жизнь моя прошла, кому я теперь нужен? Ни семьи, ни любви.
— Погоди, ты только пить бросишь, как всё наладится, вот послушай меня, — уговаривала она.
То ли слова матери подействовали, то ли сам одумался, но однажды в пятницу, когда пришла одна из подвыпивших подружек в гости, Серега указал ей на дверь. Пить в тот вечер он не стал. И Витьке – соседу, который с балкона его звал зайти выпить, тоже отказал.
И вообще, надоело ему быть «Серегой», это в его-то годы… Вон у Витьки и отчества никто не вспомнит, так и остался Витькой до самых седин. А Сергей не хочет так, стыдно вдруг стало, не пацан ведь, чтобы до старости Серегой звать.
***
В воскресенье рано утром поехал к больной матери. Направившись к остановке, сократил путь и пошел через один из дворов. Вокруг никого не было, только дворничиха подметала тротуар. Сергей и сам не заметил, как бросил окурок мимо урны. Женщина подошла и молча подняла окурок, бросив его в урну.
Почему-то Сергея это задело.
— А почему ты мне замечание не сделала? – обратился он к женщине на «ты».
— А зачем? Мне не трудно поднять, — спокойно ответила женщина.
— Вот так за всеми и прибираешь?
— А что такого? – удивилась она.
— А если я сейчас бумажку брошу, поднимешь? – начинал злиться Серега.
— Подниму, Сережа, — ответила так же спокойно дворничиха, — подниму.
— Откуда ты меня знаешь?
— В школе мы с тобой вместе учились, в параллельных классах. Ты – Сергей Романцев. Надя меня зовут. Надя Федотова, — и она сняла платок.
Перед Сергеем стояла миловидная женщина. Он всматривался в ее черты лица и не мог вспомнить, фамилия вроде была знакомой, а вот внешность не помнил.
— Не пытайся, не вспомнишь, — сказала Надя, — а я вот тебя хорошо помню: ты же моя первая любовь. Так тебя любила, что ночами спать не могла. Только к тебе ведь «не пробиться» тогда: за тобой красавицы бегали… Даже не верится, что через столько лет все же призналась тебе. – И она снова начала подметать тротуар.
Сергей отвернулся, потому что боялся, что слезы появятся в глазах. Признание ее будто душ холодный, хотя в голосе столько тепла у нее… потрясли Сергея слова женщины. Он уже не помнит, когда ему кто-то слова любви говорил, да он и сам уже не надеялся их услышать.
Он стоял и смотрел, как она подметает. Ему хотелось сказать что-то особенное человеку, который когда-то давно безответно его любил, а он об этом даже не знал. Нужных слов в этого раз так и не нашел, просто подошел, взял за руку и поцеловал ей руку.
Кажется, она даже не удивилась и приняла его жест спокойно, посмотрев на него с сочувствием.
— Не смотри так, знаю, не в лучшей форме сейчас.
В тот день мать сразу заметила, как изменилось настроение сына, даже подумала, уж не принял ли снова. Но поняла, что абсолютно трезв, а глаза… глаза улыбаются.
***
К нормальной жизни Сергей Павлович вернулся благодаря Наде. Ему достаточно было, что она находилась рядом. Десять лет как была разведена; работала в типографии. А в то утро подменяла свою соседку, не стесняясь взять в руки метлу и собрать мусор. Достоинства из-за этого у нее не убавилось.
Сергей сделал в квартире ремонт и предложил Надежде жить у него. Ему очень хотелось, прежде чем ее позвать к себе, выветрить всю прошлую жизнь, чтобы ни запаха, ни следов каких не осталось. И мебель хотелось заменить. А для этого деньги нужны.
Начальник участка сам предложил: — Сергей Палыч, а давай в бригадиры…
— Так был я уже, не оправдал доверия. – Признался Сергей.
— Ну-уу, считай что я тебе доверяю. И ручаюсь за тебя.
Он с трудом сдержался, чтобы не показывать излишнюю радость, не мальчишка ведь. Но бригадирство ему как раз вовремя.
Прошло четыре года
Всё это время он вместе с Надеждой. Жили сначала без штампа в паспорте, а потом расписались. Сергей давно бросил пить, можно сказать, после той встречи с Надеждой, когда она за дворника работала. Теперь он понимает, что остановился у самой черты, можно сказать, в последний вагон заскочил.
Каждый вечер он бежит домой, торопится так, как никогда не торопился. Своей жене Надежде часто повторяет: — Не знаю, как бы я жил, если бы тебя не встретил. Ты – моя последняя любовь.
