Дача была тёплая, зимняя, со всеми удобствами. Но зимой тут никто не жил. Раньше, при Андрее Сергеевиче, семья приезжала сюда на Новый год, оставалась на несколько дней. Андрей Сергеевич с Галиной Николаевной задерживались подольше, наслаждаясь свежим воздухом и лыжными прогулками в лесу. А, когда, два года назад, Андрея Сергеевича не стало, поездки прекратились, дачу теперь закрывали на зиму.
— Я хочу жить за городом, — неожиданно в середине декабря, — сказала Галина Николаевна сыну, — давай в выходные съездим на дачу, посмотрим, как там дела.
— Ты собираешься жить на даче зимой одна? — удивился Игорь.
Галина Николаевна смутилась. Могла бы покраснеть, но в ее возрасте, а ей исполнилось 75, уже не краснеют.
— Не совсем одна, — глупо улыбаясь, по-девичьи потупив взор, — каким-то не своим голосом произнесла она.
— А с кем? – спросил еще больше изумленный Игорь.
— Я выхожу замуж, Игорек. Прости меня. – В голосе матери послышались слезы. — Мы прожили с твоим отцом 50 лет. Я всегда его любила.
Игорь оторопело смотрел на мать. Старая, худая, с морщинистым лицом, лысеющей головой. — Замуж?!
— Объясни все, пожалуйста, — преодолев неприятное чувство к матери, — попросил Игорь.
— Дело в том, — вытерев глаза и высморкавшись, — начала Галина Николаевна, — что я осенью случайно встретила своего одноклассника Петю…, Петра Лукича, — поправилась она, — ты его видел, он однажды заходил к нам за книгами…
«Противный старик, — вспомнил Игорь, — неужели у маменьки любовь с ним? Может, ей надо к психиатру?»
— Мы еще в школе решили пожениться, — продолжала Галина Николаевна, — но потом так случилось… — она замялась, — не буду рассказывать всю историю, в общем мы расстались. Он встретил свою будущую жену, а я вышла замуж за папу. Петр Лукич вдовец, и я одна. Мы решили жить вместе и подали заявку в ЗАГС.
Игорь, округлив глаза, выдохнул с присвистом: «А в ЗАГС, мама, обязательно?»
— Да, — твердо ответила мать, — Я так воспитана. Жить с мужчиной, если он тебе не муж, считаю аморальным. Что люди скажут?!
«Ну и ну! — воскликнул про себя Игорь, — ворох мыслей закружился у него в голове: мать выходит замуж, старик становится ему отчимом – ха-ха! Как они собираются жить на даче, где ни людей, ни магазинов, ни врачей? Мать забыла, что ли, что у нее гипертония и больное сердце? Старик, небось, тоже больной. И что, секс еще у них будет?! О-о!»
В ближайшие выходные Игорь повез стариков на дачу. Петр Лукич, облаченный в телогрейку и валенки с галошами — где только откопал — ступил в глубокий снег и тут же упал. Галина Николаевна, наряженная в старую расшитую стеклярусом дубленку, ахнула.
Вытащив старика из сугроба, Игорь достал из машины лопату и расчистил дорожку к дому.
Войдя в дом, Петр Лукич стал тщательно рассматривать помещение. «Галюня! — обратился он к невесте, разглядывая картины на веранде, — эти картины мне не нравятся, я привезу свои». Галина Николаевна согласно кивнула. Игоря передернуло.
Очутившись в маленькой комнате, бесцеремонный старик заявил: «Я буду спать здесь, Галюня, а к тебе приходить ночью».
Игорь вскипел, это была комната Маши, его взрослой дочери. Злые слова готовы были сорваться с языка, но мать его опередила: «Хорошо, Петенька».
На кухне старику не понравился старый кран с раковиной: «Замени, Игорь», — сказал, он, а, взглянув на холодильник, заявил: «Маловат. Надо бы, сынок, купить побольше». Игорь чуть не взорвался — немая мольба в глазах матери остановила его.
Накануне бракосочетания Галина Николаевна, как юная невеста, не спала всю ночь. Все думала, права ли она, решившись на столь серьезный шаг, смогут ли они С Петей быть счастливы вместе, прожив каждый свою жизнь?
Ни свет, ни заря она поднялась и принялась наводить на себя красоту. Все мыслимые средства косметики были закуплены ею заранее.
В ЗАГС Галина Николаевна явилась преображённой, в розовом с оборками платье, с искусственным цветком в жидких волосах. Яркий румянец покрывал напудренное лицо с малиновыми губами, синими тенями и жирно обведенными черным карандашом глазами. Тяжело передвигалась она в давно не ношенных туфлях на высоком каблуке. Жалость к матери спазмом сжала горло Игоря. Никогда мама не выглядела так нелепо. Поймав ее растерянный взгляд, Игорь отвернулся.
Не в меру оживленный Петр Лукич в черном костюме и при галстуке, постоянно потирал руки и причмокивал, сияя от счастья, как ребенок.
Из ЗАГСА молодожены в сопровождении Игоря с женой, юной Маши и немолодой дочери Петра Лукича отправились на дачу. Там сели за наскоро накрытый стол.
Петр Лукич произнес длинную путаную речь о том, как он счастлив. Галина Николаевна захлопала в ладоши. Ни у кого не хватило решимости крикнуть «Горько», но это было и не нужно. Возбужденный Петр Лукич то и дело лобызал супругу в губы, отчего у Игоря поднималась тошнота, Маша хихикала, а дочь Петра Лукича стыдливо отворачивалась.
Когда гости уехали, торжествующий Петр Лукич торопливо повел Галину Николаевну в спальню. Она разволновалась, будто это на самом деле была ее первая брачная ночь. Положив таблетку валидола под язык, надев кружевную рубашку до пят, она с замиранием сердца легла в постель.
На следующий день счастливая Галина Николаевна докладывала сыну, что у них с Петром Лукичом все замечательно.
А через два дня она по-детски ему жаловалась: «Игорёк! Я сижу одна на скамейке в саду. Мне холодно и уже темнеет. Петя забыл меня тут, вошел в дом и запер дверь изнутри. Что мне делать?». — «Стучи сильнее в дверь!» — разозлился Игорь. К счастью, все обошлось. Старик услышал, открыл, и влюбленные провели ночь вместе.
А еще через пару дней Петр Лукич заболел. Поднялась высокая температура, сильный кашель, старик стал задыхаться.
Приехавший Игорь отвез его в больницу, а Галину Николаевну вернул в Москву. Здесь у нее появились те же самые симптомы, что и у мужа, и ее тоже госпитализировали. Положение супругов было критическим, но, очевидно, жажда любви, которой все возрасты покорны, вернула их к жизни.
«На дачу, на дачу, — рвались влюбленные, — только бы быть вместе».
Однако, оказавшись на даче, они поняли, что не могут справиться с обычными делами. У Петра Лукича лопата валилась из рук, как только он пытался разгрести снег, а Галина Николаевна чуть не упала в обморок, когда мыла на кухне посуду. У молодой жены подскочило давление, лекарства плохо помогали.
«Я отвезу вас в столицу, — настаивал Игорь. «Нет-нет! – кричали в телефон оба супруга. – Нам здесь хорошо! Если бы нам только кто-то немножко помогал!»
Подумав, Игорь нанял старикам домработницу, благо материальное положение ему это позволяло.
На даче появилась Евгения Львовна – проворная смышленая женщина лет шестидесяти. Дом засиял чистотой, на обеденном столе появилась крахмальная скатерть, большая ваза наполнилась пахнущими лесом еловыми ветками, с кухни доносился аромат пирогов.
Супруги были довольны. Петр Лукич особенно. Он приосанился, стал каждый день бриться и прыскать на себя подаренным дочерью на свадьбу французским одеколоном. Галина Николаевна не могла налюбоваться на мужа и была по-настоящему счастлива.
Но счастье оказалось недолгим. Как-то рано утром, встав в туалет, Галина Николаевна заметила, что из комнаты Петра Лукича на цыпочках выходит Евгения Львовна.
— Игорек! Приезжай! Приезжай, как можно скорей, — срывающимся от волнения голосом умоляла Галина Николаевна сына, — мне надо срочно в столицу
— Что случилось, мама? – спросил удивленный Игорь.
— Я развожусь. Этот подлец мне изменил.
-У-ууу, — процедил, не зная, что сказать, Игорь.
Вечером он привез мать в столицу. Галина Николаевна успела развестись, но как-то сникла, постарела, ссутулилась, стала молчалива. Перестала выходить на улицу и все больше лежала в постели. Больное сердце не выдержало удара любви и вскоре остановилось.
