— Пусть налево ходит, домой-то он всегда возвращается.
Светлана разливала чай по чашкам. Руки не дрожали. Голос ровный. Будто говорила о погоде.
Галя уставилась на неё:
— Свет, ты серьёзно? Тебе всё равно, что муж изменяет?
— А что толку истерики устраивать? Мужчины все такие. Главное — семья цела, сын в полном доме растёт, деньги есть. Остальное… — она пожала плечами. — Остальное терпимо.
Оля нервно крутила кольцо на пальце:
— Я бы не смогла. Знать и молчать.
— А куда деваться? — Светлана отрезала кусок пирога. — Мне тридцать восемь. Работы нет. Образование — три курса педагогического, двадцать лет назад. Квартира, машина — всё на Андрее. Что я одна сделаю?
Подруги переглянулись. В кухне повисла тишина. Только холодильник гудел.
— И давно ты… знаешь? — осторожно спросила Галя.
— Лет пять. Может, больше. Сначала было больно. Плакала. Скандалила даже пару раз. А потом поняла — бесполезно. Он всё равно делает что хочет. Зато домой возвращается. Деньги приносит. С Егоркой в футбол играет. Разве плохой муж?
— Но как ты можешь… ну, в постели…
Светлана усмехнулась:
— А в постели мы давно не бываем. У него спина болит. Спит в кабинете на диване. Удобно всем.
Она говорила спокойно. Как о чём-то обычном. Подруги смотрели с жалостью. Светлана это видела. И злилась.
— Не надо меня жалеть. У меня всё есть. Сын обеспечен. В отпуск ездим. Что ещё надо?
— Любовь? — тихо сказала Оля.
— Любовь… — Светлана помешала сахар в чае. — Любовь в восемнадцать лет. А потом — жизнь. Привычка. Быт. Дети. Ипотека. Какая любовь?
Вечером Андрей пришёл поздно. Светлана уже легла. Слышала, как он тихо прошёл в ванную. Душ. Чистит зубы.
Запах духов долетел даже до спальни. Сладкий. Молодой. Не первый раз.
Светлана закрыла глаза. Завтра суббота. Надо Егора на тренировку отвезти. В магазин заехать. Обед приготовить.
Обычная жизнь.
Последние месяцы Андрей задерживался чаще. Иногда не ночевал дома. Говорил — командировки. Светлана не спрашивала. Зачем? Всё равно соврёт.
В телефоне постоянно. Улыбается сообщениям. Выходит на балкон поговорить.
Егор заметил:
— Мам, а папа почему всё время в телефоне?
— Работа у него такая, сынок. Важные дела.
— А почему он улыбается работе?
Дети всё видят. Светлана обняла сына:
— Папа просто весёлый человек. Хорошо же, правда?
Егор кивнул. Но в глазах — сомнение.
Светлана старалась. Готовила любимые блюда Андрея. Следила за собой — спортзал, косметолог. Дом содержала в идеальном порядке.
Может, вернётся? Поймёт, что дома лучше?
Но Андрей смотрел сквозь неё. Ел молча. Благодарил машинально. Уходил в кабинет.
— Пап, поиграем в приставку? — Егор заглядывал к отцу.
— Потом, сын. У меня дела.
Потом не наступало.
Четверг. Обычный день. Светлана чистила картошку. Егор в своей комнате — уроки делает. На плите суп варится. За окном дождь.
Дверь открылась. Рано. Обычно Андрей к восьми приходит.
— Ты сегодня рано, — крикнула Светлана из кухни. — Ужин ещё не готов.
Шаги. Два человека? Светлана обернулась.
Андрей стоял в дверях. За ним — девушка. Молодая. Красивая. Живот округлился под платьем.
— Света, нам надо поговорить.
Половник выпал из рук. Бухнулся на пол.
— Это Настя, — Андрей говорил ровно. Как на деловой встрече. — Она будет здесь жить. А вы с Егором съезжайте.
Слова не складывались в смысл. Светлана смотрела то на мужа, то на девушку. Настя опустила глаза. Руки на животе сложила.
— Что? — только и смогла выдавить Светлана.
— Квартира на маме записана. До конца недели соберитесь. Развод оформлю. Алименты по закону. Егор может приезжать по выходным.
Он говорил. Слова летели как камни. Развод. Съезжайте. Алименты.
— Андрей, подожди… Мы же семья… Пятнадцать лет…
— Были семьёй. Теперь у меня другая семья.
Светлана села на табурет. Ноги не держали.
— А как же… Егор? Твой сын?
— Я же сказал — может приезжать. Я не отказываюсь. Просто жить будет с тобой.
Из комнаты вышел Егор. Увидел отца. Незнакомую женщину.
— Что происходит?
Андрей даже не посмотрел на сына:
— Мама тебе объяснит. Настя, пойдём посмотрим квартиру.
Они ушли в спальню. Светлана слышала голоса. Настя что-то спрашивала. Андрей отвечал. Будто экскурсию проводил.
Егор подошёл к матери:
— Мам? Кто эта тётя?
Что сказать ребёнку? Что отец их выгоняет? Что та тётя теперь будет спать в маминой кровати?
— Это… это папина знакомая. Мы с тобой поедем пожить в другое место.
— Зачем?
— Так надо, сынок. Потом объясню.
Андрей с Настей вернулись на кухню.
— Вещи только свои берите. Мебель, технику оставьте. Деньги на первое время переведу.
Светлана смотрела на мужа. Искала в лице хоть что-то. Сомнение. Жалость. Боль.
Ничего. Пустые глаза. Деловой тон.
— Андрей, может, поговорим? Без посторонних?
— Настя не посторонняя. Она моя невеста. И мать моего ребёнка.
Невеста. Ребёнок. Слова били больнее пощёчин.
Неделя прошла как в тумане. Светлана собирала вещи. Пятнадцать лет жизни в коробки. Фотографии. Платья. Игрушки Егора.
Андрей не появлялся. Прислал грузчиков. Те молча таскали коробки.
Светлана сняла однушку на окраине. Дешёвую. С тараканами. Но больше денег не было.
В последний день пошла забрать забытые вещи. Дверь открыла Настя. В домашнем халате. Своём? Или Светланином? Не разглядеть.
— Проходите, — тихо сказала она.
В квартире уже всё по-другому. Новые шторы. Фотографии на стенах — Андрей с Настей. Улыбаются.
Светлана прошла в спальню. Под кроватью — её старые тапочки. Забыла. Наклонилась поднять.
На тумбочке — свадебный альбом. Их с Андреем. Почему не выбросили?
Настя заметила взгляд:
— Я нашла в шкафу. Красивая свадьба была.
— Да. Была.
— Он сказал, вы два года как развелись. Мирно. Остались друзьями.
Светлана замерла с тапочками в руках.
— Что сказал?
— Что развелись. Но ради сына продолжали жить вместе. А потом встретил меня и понял — пора честно.
Значит, врал. И ей врал.
Светлана положила тапочки обратно под кровать. Пусть остаются.
— Удачи вам, — сказала она Насте.
— Спасибо. И вам.
На улице Светлана остановилась. Посмотрела на окна. Своей квартиры. Бывшей своей.
Пятнадцать лет. Терпение. Понимание. Мудрость жены.
И что в итоге?
Месяц спустя. Супермаркет «Пятёрочка». Светлана за кассой. Форма жмёт. Ноги гудят. Восемь часов стоя.
— Следующий!
Бесконечный поток. Хлеб, молоко, водка. Пробить, взять деньги, дать сдачу.
В очереди — знакомая.Смотрит. Узнала.
Опустила глаза. Сделала вид, что в телефоне что-то важное.
Светлана пробила покупки. Знакомая кинула деньги. Сдачу не взяла. Убежала.
Стыдно здороваться с падшей.
Вечер. Однушка. Егор делает уроки на кухне. Стола в комнате нет.
— Мам, я завтра к папе поеду?
— Если хочешь.
— Он зовёт. Говорит, покатаемся.
— Хорошо.
Егор уехал утром. Вернулся к обеду. Молчаливый.
— Как папа?
— Нормально.
— А… Настя?
— Она плачет всё время. А папа на неё кричит. Говорит — достала.
Светлана наливала цикорий.
— У них в квартире больница пахнет. Таблетки везде. Настя болеет?
— Беременные иногда болеют.
— А ты болела, когда меня ждала?
— Болела.
— И папа на тебя кричал?
— Нет. Папа тогда другой был.
Егор задумался. Потом сказал:
— Мам, можно я больше туда не поеду? Мне там не нравится.
— Конечно, сынок.
Ночью Светлана не спала. Думала.
Скоро Настю выгонят. Или она сама уйдёт. Родит — станет не нужна. Как она когда-то.
Появится новая. Молодая. Красивая. Без живота.
И та будет думать — навсегда. Терпеть. Понимать. Прощать.
Пока не придёт её очередь собирать вещи.
