Тамара не страдала от отсутствия мужского внимания — многие парни пытались за ней ухаживать, но она выбрала Виталия, который хоть и проигрывал остальным по многим параметрам, зато являлся капитаном университетской команды КВН.
А ещё молодой человек учился у отца Тамары, профессора Травникова и был одним из немногих студентов, вхожих в их дом.
Отец предупреждал Тамару, что из Виталия не получится хороший муж. У молодого человека не хватает терпения и вообще: он часто делает, а уж потом думает. Импульсивный и увлекающийся, Виталий мало подходит для семейной жизни.
Но Тамара, юная, беспечная девушка в сиреневом ситцевом платье с белыми розочками, выслушала советы отца и сделала по-своему. Она была единственным поздним ребёнком у своих родителей, и ей казалось, что отец будет жить вечно, а впереди у неё радостная, светлая жизнь с любимым человеком.
1.
Тамара сидела дома с детьми, трёхлетней Аришей и годовалым Севой. Квартира, подаренная им с мужем её родителями, находилась в новом районе.
Всеволод Петрович очень переживал, что Тамара не окончила своё образование, со второго курса взяв академический отпуск в связи с декретным. Она так и не вернулась в университет. За Аришей последовал Сева, и даже то, что мальчика назвали в честь него, не могло успокоить престарелого профессора.
Тамара это понимала. Ей было грустно оттого, что она не оправдала надежд родителей.
В тот день ей отчего-то было особенно тревожно. Накормив и уложив старшую дочку, а затем и сына, Тамара набрала номер родительской квартиры, но он был занят.
Она не знала, что именно в этот момент, в родительский дом пришли люди в тёмных строгих костюмах с каменными лицами, и предъявив её перепуганной матери ордер на обыск, начали методично переворачивать всё вверх дном.
— Что вы делаете, это какая-то ошибка! — твердила Марина Фёдоровна, — сейчас вернётся мой муж, профессор университета, и недоразумение разъяснится!
— Ваш муж задержан, — равнодушно глядя поверх её головы, отвечал человек в штатском.
— Как? Задержан?! За что?! — не веря своим ушам, Марина Фёдоровна рвалась к телефону, чтобы набрать рабочий номер мужа, но её не пускали, грубо хватали за руки, и призывали «вести себя тихо».
В результате бедную женщину увезли в больницу.
Тамаре позвонила соседка и рассказала только то, что знала: в доме был обыск, после чего Марину Фёдоровну увезла скорая.
Бросить детей Тамара не могла, всё, что ей оставалось, это дожидаться мужа. Виталий всё ещё работал в том же университете, что и отец, и мог разъяснить ситуацию.
Когда он оказался дома, то сначала обнял жену, а после принялся её успокаивать.
— Ничего, скоро Всеволода Петровича отпустят, — шептал он, гладя Тамару по спине.
— Господи, за что?! — рыдала она, — что происходит?
— Кое-кто считает, что он перешёл дорогу «молодому и перспективному» руководителю, — тихо ответил Виталий.
— Кому? — всхлипнула Тамара.
— Новому ректору, Марусенкову. Бездарь ужасный, но с правильными связями. Спущен к нам с самого верха! — Виталий показал пальцем в потолок.
Действительно, Тамара краем уха слышала, как отец возмущался тем назначением, но и подумать не могла, что нелояльность новому руководству может так плачевно для него закончиться.
— Но папа старейший работник университета, в чём конкретно его обвиняют? — недоумевала Тамара, — где он? Неужели и правда, в тюрьме?
— Сказали, что его скоро отпустят, — пытался успокоить жену Виталий, — коллектив шумит, но толком никто ничего не знает. Ходят слухи про взятки, якобы профессор их регулярно брал, ещё про коллекцию монет говорили. Коллекция тю-тю! Пропала!
— Какие взятки? Какая коллекция, что за бред! Папа не взяточник, и не вор! — горячо зашептала Тамара, — ты же знаешь, Виталик, ты же его знаешь! Он столько сделал для тебя! Неужели ты… оставишь папу в беде! Его нужно немедленно вытащить оттуда!
— У меня нет таких возможностей! — он взял её за руки и сморщился, как от зубной боли, — есть только домыслы, но чёткого понимания ситуации нет! Не зная броду, как говорят, не суйся в воду!
— Так ты, Виталя, ещё и трус! — Тамара отстранилась от мужа.
— Я не трус,— оскорбился муж, — но я и не безумец! Если возможно спасти твоего отца, я всё для него сделаю!
— Обещай мне! — с надеждой заглядывала она ему в глаза.
— Обещаю! — торжественно поклялся он.
… Но ему не пришлось ничего предпринимать. У профессора случился сердечный приступ и он, не приходя в сознание, скончался прямо на допросе.
Марине Фёдоровне не сказали об этом, потому что она сама была очень слаба после срочной операции на сердце. Но она, невесть как, всё равно узнала. Когда Тамара с мужем пришли её навестить, она спросила:
— Как это случилось?
— Что именно? — переглянулись Тамара и Виталий.
— Он приходил ко мне проститься, — вдова закрыла глаза и по щеке её скатилась слеза, — так как это случилось? — не открывая глаз, переспросила она.
— Папа умер от сердечного приступа. Его не успели довезти до больницы, — Тамара подошла ближе и легонько сжала ладонь матери.
— Они убили его, — прошептала она, — это не люди. Это рептилии! Дочка, ты должна знать. Папа работал над проектом… найди и уничтожь все бумаги, они на даче… в подвале гаража. Папа не хотел, чтобы… поезжайте, поезжайте, прямо сейчас!
Она вдруг стала задыхаться, рука её скомкала ночную рубашку на груди. Тамара закричала, призывая на помощь. Прибежали врачи, а Тамаре и Виталию пришлось покинуть палату.
Не успели они добраться домой, как им позвонили из больницы.
Трубку снял Виталий. Он выслушал, что ему сказали, бросил быстрый взгляд на жену и та сразу всё поняла — несколько минут назад она осталась круглой сиротой.
Мать Виталия, которую оставили приглядывать за детьми, предложила свою помощь, и осталась помогать на время похорон.
На похоронах родителей Тамара была под сильными успокоительными: — она рассеянно принимала соболезнования от знакомых и друзей родителей, скользя невидящим взглядом по их лицам.
Сочувствую вашей утрате, — подошёл к ней человек небольшого роста, чем-то похожий на Оле Лукойе из старого мультфильма, — я старинный друг и коллега вашего отца. Моя фамилия Клевцов. Олег Львович.
Он поклонился, и приобняв Тамару за плечи, посмотрел в её лицо, мягко улыбаясь:
— Сева так гордился вами! Он много о вас рассказывал, очень вас любил!
— Любил да, а вот насчёт гордился, — Тамара покачала головой, — к сожалению, я так и не смогла дать ему повода для гордости. Даже образование не закончила!
— Ничего, ничего, — заверил её Олег Львович, — учиться никогда не поздно. Всё можно починить.
Дома Тамара расспросила Виталия про Клевцова, потому что никогда не слышала о нём от отца, и ей было странно, что отец в свою очередь рассказывал о ней Клевцову. Он знал много деталей из её жизни. Например о том, что она заикалась до пяти лет.
Виталий фамилию слышал, а в университете ему удалось выяснить, что Клевцова не признавали во многих учёных сообществах, над ним смеялись и называли шарлатаном. В своих работах профессор ссылался на сомнительные источники, и сама тема его научных изысканий была довольно странной. Его последний проект назывался «Эффект домино», и касался, как поняла Тамара из полунамёков самого профессора, «малоизученных сфер человеческого мозга и их влияния на искажение временного континуума».
Это многое ставило на свои места. Возможно, коллега отца просто свихнулся на научной почве, а Всеволод Петрович, несмотря на это, дружбу с ним не прервал, хотя и не приближал к себе. Во всяком случае, на свои знаменитые «университетские четверги» не приглашал.
****
Бумаги отца, о которых говорила Марина Фёдоровна, Тамаре обнаружить не удалось. Возможно, профессор хранил их в другом месте, а может быть, кто-то изъял их раньше.
Скоро Виталию, как и другим сотрудникам, близким к профессору Травникову, пришлось искать себе новую работу. Дело о «коррупции и хищении» развалилось, но желающих докопаться до правды было ничтожно мало, да и силы были неравны.
Виталий долго не мог устроиться по специальности, словно на нём лежала чёрная метка: куда бы он ни пришёл, всюду получал отказ.
Сдать профессорскую квартиру не удалось, за полгода семья влезла в приличные долги, и квартиру пришлось продать — потому что молодой семье нужно было на что-то жить.
Они решили купить квартиру поменьше, а на разницу выплатить долги, но из-за желания сэкономить стали жертвами нечистоплотных застройщиков: те собрали деньги за строящийся кооператив и исчезли без следа.
Виталию пришлось расстаться с мечтами о карьере учёного и уйти в бизнес. Татьяна, как прежде занималась детьми и обеспечивала мужу надёжный тыл.
Казалось бы, выпавшие на долю семьи испытания должны были сплотить их, но вышло иначе.
***
С момента, когда в профессорской квартире на Котельнической набережной появились люди с каменными лицами, прошло чуть менее четырёх лет. Семья переехала в район попроще, зато и квартира была намного просторнее и давала возможность разнополым детям жить раздельно.
Из всех знакомых отца, их новый номер знал только профессор Клевцов. Он приезжал к Тамаре дважды.
Первый раз он приехал на годовщину смерти Всеволода Петровича, а второй раз был совсем недавно, всего несколько дней назад. Разговора не получилось: дома был Виталий, и профессор быстро ушёл, как показалось Тамаре, так и не сообщив ей того, с чем приходил.
Виталий развернулся, бизнес его процветал. Он вполне мог позволить нанять детям няню, но он не хотел. Тамара по-прежнему сидела дома, обеспечивая порядок, готовя еду и присматривая за детьми, хотя они уже подросли: Арише исполнилось восемь, а Севе пять.
Однажды, проводив Аришу в школу и отведя младшего сына в садик, Тамара вернулась к мужу, заканчивающему завтрак:
— Виталик, нам нужно пополнить запас продуктов.
Она специально завела этот разговор в отсутствие детей, чтобы начать унизительный для себя разговор: каждый раз ей было неприятно и стыдно просить у мужа деньги. После того, как их кинули мошенники, Виталий превратился в «скупого рыцаря».
— И что? — обернулся он к жене, — в чём проблема? Я позавчера дал тебе денег! Что? Уже тю-тю?
— Как тебе не совестно! — в её голосе слышались слёзы, — ты цены в магазинах видел? Я же не для себя прошу, на продукты!
— А поэкономнее нельзя хозяйство вести? — проворчал он и полез в карман пиджака за бумажником, — учись бережливости, милая.
Он отсчитал три бумажки и вздохнув, протянул жене.
— А ещё электрик обещал зайти сегодня. — избегая его взгляда, сообщила она, — некоторые розетки совсем разболтались!
— И что? Я должен платить за то, что они в новом доме хреново розетки закрутили? — возмутился Виталий, — должны исправить бесплатно!
— Но оставлять как есть — опасно. Током может вдарить…
— А хоть бы тебя и вдарило! — вдруг сказал он, резко вставая, — достала уже: «дай» да «дай». Что я тебе деньги, печатаю, что ли?! У других вон — жёны как жёны, могут на сто рублей каждый день готовить и завтрак, и обед, и ужин!
От такого обращения у Тамары в горле встал ком. Она опустилась на стул, и постучав себе по груди, с трудом произнесла:
— Если бы отец был жив, ты бы не посмел так разговаривать со мной!
— Если бы он был жив, возможно ты не стала бы такой… жалкой, — Виталий, не глядя на неё, быстро вышел из кухни. Хлопнула входная дверь.
Тамара вздрогнула, как от удара, и обхватив руками голову, застыла.
«А хоть бы тебя и вдарило» — раздавался в голове мужнин голос.
«Так мне и надо» — с грустью думала Тамара, — «нужно было слушать отца и не идти замуж за Виталия! Если бы папа был жив, конечно, он бы не допустил, чтобы я похоронила себя под плитой семейного быта.. Ах, какие были «университетские четверги»! Каких людей можно было встретить там, какие интересные темы обсуждались! Где сейчас все эти единомышленники? Почему никто из них не защитил отца, не спас его от чудовищных обвинений? Остался только несчастный, свихнувшийся Клевцов.
За домашними делами она не заметила, как прошло время. Было пора готовить обед, скоро должна была вернутся из школы дочь. Электрика всё не было и Тамара подумала, что он не придёт, как вдруг раздался звонок в дверь.
Тамара посмотрела в глазок и увидела мужчину, который не был похож на электрика. Она всё равно открыла дверь.
— Вам кого?
Мужчина молчал. В руке у него был чемоданчик. Одет он был не в рабочий комбинезон, а в обычные джинсы и джемпер. На плечи был накинут плащ.
— Я к вам, — сообщил он и сделал шаг вперёд.
— Вы электрик? — Тамара пропустила его в квартиру, но не сводила с него напряжённого взгляда.
— Я устраняю проблемы, — кивнул он, снимая обувь, — рассказывайте, что там у вас.
Она провела его в комнату Ариши, где вылезшая наполовину розетка пугала её больше всего, потому что она беспокоилась за безопасность. После она провела электрика в гостиную и показала розетку там. Мужчина покачал головой и взялся за дело.
Она даже суп для дочки разогреть не успела, как странный электрик возник за спиной:
— Принимай работу, хозяйка!
Действительно, и в комнате дочери, и в гостиной были новые розетки и придраться было не к чему.
Она, удивляясь тому, что электрик даже не выключил электричество, проверила работоспособность одной из розеток, сунув в неё штепсель телевизора. Экран загорелся.
Мужчина смотрел на неё, как ей показалось, с усмешкой.
— Что скажете?
— Спасибо, просто отлично! И главное, так быстро! — похвалила его Тамара, — сколько я вам должна?
— Ничего.
— Спасибо, — она покраснела, потому что муж не оставил ей денег на ремонт. Мастер заметил её смущение и глядя ей в глаза, проникновенно произнёс:
— Всё на свете можно починить! Абсолютно!
— К сожалению, это не так, — грустно улыбнулась она, — есть вещи, которые сломаны навсегда. Доверие, любовь, иллюзии… И человека починить нельзя.
— Но можно подкорректировать реальность, в которой он находится, — сказал непонятную фразу электрик, и Тамара тут же усомнилась в его адекватности.
— Спасибо за работу, — она собралась выпроводить его за дверь, но он похоже, не собирался уходить.
— Я понимаю, вы мне не верите, — не сводя с неё горящего взгляда, произнёс он очень медленно, — но я могу доказать вам, что это работает.
— Как? Как вы можете доказать? — донёсся до неё собственный голос, словно издалека.
— Загадайте желание. И я его исполню.
— Хочу, чтобы мои родители были живы! — ни секунды не сомневаясь, выдала она.
— Нет, это невозможно, мёртвые не возвращаются, — вздохнул электрик, — ваше желание должно касаться тех, кто жив.
— Тогда… — она задумалась, но не на долго: — хочу, чтобы кое-кто умер. Но чтобы сначала он потерял самое дорогое для него.
— Имя?
— О. Я запомнила его навсегда, — кивнула она.
— Так назовите, — его серые глаза смотрели весело, даже дерзко. — поспешите, ваша дочь уже зашла в подъезд, — поторопил он её, — скоро она позвонит в дверь.
— Это… Марусенков Илья Арнольдович! — выпалила она.
— Принято, — электрик подхватил свой чемоданчик и пошёл к двери. Взяв с вешалки плащ и накинув его на плечи, он вышел из квартиры и встретив Аришу, которая шла от лифта, потрепал девочку по плечу. Девочка удивилась и толкнула дверь, которая осталась приоткрытой.
— Мама, что с тобой, — Ариша взяла за руку мать, которая словно окаменев стояла в прихожей.
— Со мной? Ничего, — словно очнулась она ото сна.
— А что за дядя вышел от нас?
— А? Это электрик. Он розетки починил, и в твоей комнате тоже, — сказала она, иди мой руки, и на кухню!
— Да, только портфель отнесу, — кивнула дочка. Через секунду раздался её крик: — Ма-а-м!
— Не мамкай, иди есть! — крикнула Тамара, наливая суп.
Взяв в руки тарелку, чтобы поставить её на стол, встретилась глазами с Аришей.
— Мам, там розетки все вывалились! — сообщила дочь.
Тамара не удержала тарелку, она выскользнула из рук и упала на пол, обдав горячими брызгами её ноги.
— Да что же это такое! — заплакала она и прошла в комнату дочери, а после и в гостиную. Девочка сказала правду: розетки и правда были в том же состоянии, что и до электрика.
— Мам? — испуганно взглянула девочка на побледневшую Тамару, — мамочка, тебе плохо?
— Плохо, — кивнула Тамара и медленно опустилась на палас.
Ариша гладила мать по голове, а она никак не могла взять в толк, кто приходил к ней под видом электрика? Может быть, это гипнотизёр? Ловкий мошенник, который выпотрошил её тайник?
Эта мысль придала ей сил, она встала и поспешила к серванту, где в шкатулке хранились её немногочисленные золотые украшения.
Всё было на месте.
Спустя полчаса пришёл настоящий электрик, из управляющей компании. Сразу обозначил цену, в которую Тамаре обойдётся его работа. После отключил электричество и возился почти два часа.
Вечером Тамара легла пораньше, чтобы не объясняться с мужем. Ей не хотелось рассказывать Виталию о дневном происшествии. Если бы Ариша не видела собственными глазами этого «электрика» Тамара решила бы, что всё это ей привиделось. Главное, чтобы дочка не рассказал отцу, а то скандала не избежать.
Ариша не рассказала, отец вернулся, когда дети уже спали. День шёл за днём и потихоньку Тамара забыла о странном визите.
Её занимали другие вещи — она стала подозревать, что у Виталия появилась другая женщина. Муж стал больше внимания уделять своей одежде и внешности вообще. Каждый день требовал свежую рубашку, купил себе карту в спортивный клуб и дорогой парфюм, что при его скупости было невозможно даже представить.
Получалось, что скуп он был только по отношению к жене и детям. Случайно обнаруженный чек в кармане его пиджака сообщил Тамаре о том, что недавно Виталий приобрёл кольцо с сапфиром на сумму, которую семья тратила за год на ЖКХ.
Тамара хотела возмутиться, но после решила повременить. У неё не осталось сил на дрязги. В этот же день, когда она обнаружила чек, ей позвонил друг отца, профессор Клевцов.
— Деточка, здравствуй! — услышала она его дребезжащий голос. — Что же ты совсем забыла старика?
— Ой, у вас в среду был день рождения! — вспомнила она, — простите пожалуйста! Я так закрутилась! С днём рождения, Олег Львович!
— Какие новости у вас? — спросил Клевцов, — как дети, муж?
— Всё нормально, все здоровы, — ответила она, — а у вас как дела?
— Жив пока, — прокашлялся он, — я звоню, Томочка, потому, что до меня дошли слухи, что кое-что случилось… — он замолчал.
— Какие слухи? Что случилось, Олег Львович? — она постучала по трубке, — я слушаю вас!
— Видишь ли, говорят, что Марусенков скончался. С месяц назад. Но странность в том, что перед этим он выстрелил из охотничьего ружья в грудь своей жене, Алине. Якобы случайно. Несчастный случай. Инцидент всячески пытались замять, но ничего не вышло… — профессор перевёл дух, и добавил: — поднялся скандал, который бедняга не смог пережить… Он умер точно так, как твой отец, на допросе. Я хочу, чтобы ты знала это…
— Какой кошмар! — произнесла Тамара, — но, значит справедливость существует!
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — Клевцов, похоже, прикрыл трубку рукой, — приезжай меня навестить, деточка.
— Но я не знаю адрес, — она достала с полки блокнот и ручку: — диктуйте.
— Знаешь психиатрическую клинику, на Россолимо? — прошептал он, — всё, мне пора заканчивать! Буду ждать!
Тамара положила трубку. Известие о том, что профессор находится в психиатрической клинике почти не удивило её, а смерть заклятого врага отчего-то не радовала. Её охватило тяжёлое, душное чувство, что она убила не только ректора, но и его жену… она ведь просила об этом. Но разве могла она подумать тогда, что всё это реально?
Во всём этом для Тамары был один плюс — никому не придёт в голову связать происшествие с ней, с её отцом. Так что никто и ничего не узнает. Но как теперь жить?
Она долго выбирала день, когда могла бы поехать навестить Клевцова, но всё не складывалось: постоянно что-то мешало. А может быть, она просто не считала это важным. Ну что ей может сказать полубезумный старик? Прошёл, наверное, месяц, прежде чем она, разузнав график приёма клиники, отправилась на улицу Россолимо.
Девушка в регистратуре удивилась, узнав, что спрашивают профессора Клевцова. Она принялась водить пальцем по списку персонала, и подняла на Тамару недоумённый взгляд:
— Извините, но у нас таких нет.
— В смысле нет? Клевцов Олег Львович. Он мне звонил отсюда.
— Минуточку, я уточню.
Девушка встала и пошла выяснять. Её не было минут пять, может меньше. Когда она вернулась, лицо её выражало сочувствие.
— Я очень сожалею, но сейчас Олег Львович находится на интенсивном лечении. Вы ему кто? Дочь?
Тамара неосознанно кивнула.
— Оставьте телефон, как только ему станет легче, вам позвонят.
— Можно мне хотя бы узнать, что с ним? — спросила Тамара.
— Ну, если вы дочь, то, наверное, в курсе, — подняла брови девушка.
— Я незаконнорожденная, — соврала Тамара, — отец бросил маму ещё во время беременности!
Взгляд девушки потеплел, в нём мелькнуло сочувствие. Тем не менее, диагноз она озвучить отказалась.
— Тогда вам лучше связаться с его семьёй. Извините. Я не хочу лишиться работы.
Вернувшись домой, Тамара почувствовала слабость. Дочь вот-вот должна была вернуться из школы, но у Тамары не было сил разогреть ей еду. Она прилегла на диван, решив, что отдохнёт немного, и провалилась в сон.
Ей снилось, что дверь открылась, и вместе с Аришей в квартиру вошёл тот самый «электрик».
— Что вам нужно?! — крикнула ему Тамара, — кто вы такой?
— Я же уже говорил вам, я устраняю проблемы. Надеюсь, вам не в чем меня упрекнуть, — он картинно поклонился и улыбнулся Арише, — малышка, хочешь загадать желание? Может быть, у тебя есть какие-нибудь проблемы? В школе например, никто не обижает?
— Отойди от неё, — Тамара из последних сил встала и еле волоча отяжелевшие ноги, подошла к дочери и загородила её от «электрика».
— Арина, быстро в свою комнату, — приказным тоном сказала она и увидев, что девочка замешкалась, крикнула: — быстро, я сказала!
После чего она посмотрела в глаза незваному гостю:
— Это вы убили Илью Арнольдовича! И его жену! Я здесь не при чём!
— О, я постоянно слышу обвинения вместо благодарности, — нахмурился «электрик», — уже привык. Но у меня для вас плохие новости, Тамара Всеволодовна. Во-первых, Марусенков не виновен в смерти ваших родителей.
— Как? Вы шутите? Он убийца! — закричала она, но испугавшись, что дочь услышит, прошептала: — а что во-вторых?
— Во-вторых, — он понизил голос и она ужаснулась, заглянув в его пустые, безжизненные глаза, — похоже, что вы больны смертельным недугом, лечить который ваши бравые медики ещё не научились!
В этот момент Тамара открыла глаза, и оказалось, что она так и лежит на диване. В замке повернулся ключ.
— Арина?! — крикнула Тамара, — дочка, это ты?
— Да, мамуль. А ты где? — в дверях мелькнуло весёлое лицо девочки. Она получила пятёрку по математике.
— Я прилегла, неважно себя чувствую, — ответила Тамара. — Ерунда какая-то приснилась.
— Мам, я тут письмо вытащила из ящика, — Арина подошла к ней и протянула конверт, на котором было написано одно слово: «Тамаре».
— Спасибо, солнышко, — Тамара взяла конверт в руки, но не решалась открыть. Ариша стояла и смотрела, ей было любопытно, что там. — ты иди, иди, — сказала ей мать.
— Я хочу знать, от кого это! — заупрямилась девочка.
— Всему своё время, иди. Я не успела разогреть обед. Погрей и поешь.
— Ладно, — обиделась Арина и ушла на кухню. Послышался шум льющейся воды, и только тогда Тамара решилась вскрыть конверт.
Письмо было длинное, написанное убористым почерком отца. Кроме самого письма в конверте нашлась записка.
«Прости Тамара, что сразу не сказал тебе. О.К.»
Само письмо было адресовано не Тамаре, а именно ему, Олегу Львовичу. Тамара читала и не верила своим глазам. По всему выходило, что подозрения против её отца, профессора Травникова были не беспочвенны.
Всеволод Петрович действительно брал взятки, и тратил их на свои «левые» разработки, которыми они с Клевцовым занимались вместе. А работали они над препаратом, который должен был совершить переворот в современной медицине.
Письмо читалось тяжело, оно было перегружено специальными терминами на латыни. В конце отец писал, что устал брать взятки на разработки и попытался заинтересовать один из зарубежных университетов, который обещал профессору солидные инвестиции и возможность трудиться в собственной лаборатории, в одной из стран Европы.
«Бедный папа» — шептала Тамара, прочитав письмо, — «бедная мама». И добавила: «бедная я».
Через неделю её забрали в больницу с щитовидкой, и уже через пару дней сообщили, что у неё онкология в агрессивной форме.
Муж, Виталий, выдернутый из своей новой жизни с любовницей, был обескуражен. Он, мелкая душонка, намеревался на днях сообщить Тамаре, что уходит о неё.
Но любовница, узнав о смертельном недуге его жены, испугалась, что приложением к Виталию станут двое его детей, а она не была к этому готова.
— Прости, но я не создана для семейной жизни. Твои дети станут меня ненавидеть, а я их, — закатила она глаза, — в конце-концов, это не то, о чём мы с тобой мечтали.
— Ира, не бросай меня! Я уверен, что мы найдём выход, — умолял её Виталий.
Но она всё равно ушла. А Виталий бросился судорожно обзванивать клиники и знакомых, чтобы спасти своим детям мать. Ему повезло. Один из его приятелей, как оказалось, стал директором научно-исследовательского центра, занимающегося проблемами онкологии.
— Что значит, «не лечится»? А в Израиле, Германии? — терзал его Виталий по телефону. — ты пойми, Зуев, я в долгу не останусь! Ничего не пожалею, только спаси!
— Извини, старик, у нас были наработки по этому направлению. И даже были положительные результаты на приматах. Фактически лекарство было у нас в руках, но… его не успели запатентовать. Мы как раз подошли к клиническим исследованиям, набрали добровольцев, но… проект свернут.
— Как это: «свёрнут»? Моя жена готова стать добровольцем! Скажи, куда подъехать?
— Ничего не выйдет. Алину Леонидовну, которая занималась созданием препарата, месяц назад муж застрелил! Проект закрыт!
— Ну, и что что закрыт? Наработки же остались? Зуев! — кричал в трубку Виталий, — прошу тебя, не молчи!
— Нет, ничего не осталось. Иначе я бы знал. Прости, дружище. Мне жаль.
Зуев положил трубку. Конечно, наработки остались, но они были надёжно спрятаны у него в кабинете. Если препарат всплывёт сейчас, на него наложит лапу Минздрав.
Зуеву выпишут премию и всё. А ему хотелось денег и мировой известности.
Насвистывая, Зуев взял чемоданчик, вышел из здания центра и сел за руль новенькой «Киа Сид». Стоя на светофоре, он выстукивал по кожаной оплетке руля пальцами мотивчик, звучавший по радио.
Когда зажёгся зелёный свет, он первым стартанул, оставив позади «Козла на Нексии» и «Мартышку в ауди».
Но «Гелик», спешивший проскочить на жёлтый, снес машину Зуева, смяв её о бордюр, как пустую пивную банку. Водитель внедорожника, выбравшись из машины, хромая, поспешил в сторону новостроек.
Из «Нексии» тут же вышел суровый мужчина и пошёл к искорёженному «Сиду», а женщина за рулём «Ауди» стала снимать всё это на видео. Кто из них вызвал скорую — неизвестно, но она приехала очень быстро.
Прибывшим медикам там делать было нечего — останки Зуева смогли извлечь, только дождавшись спасателей со спецоборудованием, которые тоже прибыли оперативно, словно ожидали за углом.
На пассажирском сиденье искорёженной машины лежал чемоданчик, который подхватил ничем не приметный сотрудник МЧС. После он подошёл к водительнице «ауди» и потребовал её телефон. Женщина отдала, он положил его в карман и был таков.
****
Меньше, чем через неделю, Тамаре предложили участвовать в клинических исследованиях нового препарата. Кому-то из добровольцев давали лекарство, а кому-то плацебо. Тамару и ещё несколько человек разместили в помещении, где они должны были подписать соотвествующие бумаги.
— Видите ту женщину, блондинку? — указал на неё на экране монитора руководитель эксперимента, генерал-майор Клевцов, — эту определите в первую группу испытуемых. Плацебо. Она не больна, не тратьте препарат.
— То есть как не больна? — переспросил сотрудник.
— Диагноз ей ставил капитан Шумейко, — усмехнулся Клевцов. — Блестящий специалист!
Клевцов искренне считал, что вернул долг. Коллеге Травникову, его дочери Тамаре, Родине. Ведь под памятным доносом на профессора, который запустил цепь событий, стояла его фамилия. Ему пришлось. Нельзя было допустить, чтобы уникальные наработки утекли из страны. Алина Марусенкова, продолжившая дело Травникова, тоже оказалась «слабым звеном» и не смогла достойно завершить работу, ссылаясь на отсутствие специалистов высокого класса. Захотела привлечь иностранцев, за что и поплатилась.
Тамара поверила в «электрика» которым выступил специальный сотрудник с безупречной репутацией, специалист по «имитации событий», по фамилии Бездушный. Таким образом, Клевцов убил двух зайцев — восстановил справедливость, утолив гнев дочери друга на предполагаемого убийцу её родителей, и убрал с дороги Марусенкову а заодно и её мужа, который из-за смерти жены становился опасен.
Досадное недоразумение в виде директора исследовательского центра Зуева смоделировать было проще простого.
Теперь дело за малым — закончить эксперимент, а там можно и на пенсию.
Клевцов не подозревал, что «электрику» уже шепнули его собственное имя, и тот готовился «изменить его реальность», в соответсвии с полученным приказом.
Наверху не могли допустить, чтобы в случае успеха эксперимента, средство, сулящее огромные барыши, продавалось в аптеке, как простой анальгин.
Тамара, «излечившись» от смертельного недуга обрела счастье, научилась ценить простые вещи. Ведь ей «вернули» здоровье!
Она развелась с Виталием и начала жизнь заново, поступив в институт. Решила изучать издательское дело.
Конец.
источник
