Сань, здорово! Собирались, вроде, к матери забуриться на женский день. Поедем или отбой?
– Не, Вить, не выходит… Уезжаем с Иркой и Владкой седьмого. Своих же девчонок надо тоже развлекать… Впрочем, седьмого днем смогу. Вечером у нас – отъезд. Поехали?
– Седьмого? Так…чего у меня там? Четверг это? Да поехали…
– Подарок же надо. Цветы и ещё чё-нить… Я не знаю – чего.
– И я…
– О! Заедем по дороге в универмаг. Там Светка Матвеева работает вроде. Может посоветует. Решим…
В четверг после обеда на машине Александра братья направились в Веригино – поселок под Вязьмой, к матери. Но предварительно завернули в центральный универмаг за подарком.
Март на март был совсем не похож. На улице мело.
Мать их была не старой ещё женщиной. Совсем недавно ушла она из школы на пенсию. Много лет проработала там учителем русского и литературы. На подарке братья экономить не собирались, были, в общем-то, вполне обеспеченными, но и особенного ничего не предполагали.
– О! Братки Афанасьевы! А вы тут каким ветром?
Светлана стояла за прилавком нужного отдела. Она всегда была боевая, веселая. Свой парень. Училась она со старшим Сашей в одном классе как раз под классным руководством Марии Дмитриевны, его матери.
– Привет, Свет! Вот, по тебе скучал. Дай, думаю, навещу… С праздником наступающим!
– Ага…ага… Очень нужны мне скучуны женатые, – улыбалась Светлана.
– А ты чего, разве не замужем?
– Ну, – Светлана напустила загадочность, – Скажем так: нахожусь в неопределенных романтических отношениях.
– Понял, Витька? – толкнул в плечо Саня брата, – Есть шанс.
– Не-не-не, – смеялась Светлана, – Вкусы мои привередливые. Я – гурман, люблю хорошее старое вино и мужчин постарше. А ты чего, Вить, тоже всё в поиске?
Виктор развел руками. Такие разговоры его не особо смущали. Женится он пока не собирался сам. Но были они тут не одни – за прилавком, спиной к ним, стояла круглолицая девушка в очках, с нависающей на них челкой. Она что-то перебирала, расставляла на витрине.
Света поймала его взгляд.
– Это Анна, знакомьтесь. Новенькая. Вот обучаю… Чувствую себя опытным наставником. Опыт, знаете ли, не пропьешь…
Аня повернулась к ним, скромно кивнула.
Саша приступил к делу.
– Вот мы за твоим опытом, собственно, и пожаловали, Светочка. Совет нужен. К матери едем, а чего подарить – не знаем. Цветы цветами, но ведь и подарок…
– Ооо… Тогда вы по адресу. У нас как раз товар поступил. И духи, и посуда, и сумочки вон… Зонт ей не нужен?
Плохо, что сыновья понятия не имели, что матери нужно. Поэтому остановились на вазах. Выбрали довольно интересную белую большую вазу, состоящую из двух переплетающихся частей. Ваза стояла исключительно в собранном из двух частей виде, иначе устоять не могла – узкая длинная ваза держала солидную широкую выгнутую часть. Мама любила такие оригинальные вещи.
Саня со Светланой болтали об одноклассниках, кого-то вспоминали, обсуждали, смеялись. В это время Света вазу упаковывала тщательно, заворачивала в несколько слоев пупырчатого полиэтилена, прокладывала бумагой, украшала.
Они попрощались. И лишь минут через двадцать обнаружилось, что Светлана упаковала только одну часть вазы – большую, а узкую ее половину – оставила тут, под прилавком.
– Да, блин! Привезут подарочек матери! Ох, Марь Дмитриевна скажет, что я как была безалаберная, так и… Ладно, чего уж, чай, вернутся.
– Нехорошо это…, – тихо сказала Юля, – Подарок всё же.
– Ну, ты тут ещё! Умная! Ну, хочешь, отвези. Адрес скажу. Учительница моя. Только не в городе это, а в Веригине. Махнешь?
– Нет, конечно. Далеко…
– Ну, что и требовалось доказать. Это всё Сашка… заболтал меня, дурачок. Сам и виноват.
Аня сменилась после обеда. По дороге позвонила маме, забежала в магазин за хлебом, немного постояла возле горшков с домашними цветущими растениями. Но брать не стала.
Маме бы… Мама любила цветы. Но сейчас… Мама Анны была инвалидом по зрению. Недавно прооперировали, видеть стала лучше, и это было их большой победой.
Вот только на операцию пришлось брать кредит. Маме его не дали, взяла Аня, как раз в связи с этим и пришлось сменить работу.
Анна закончила институт международных отношений, в совершенстве владела английским, знала немецкий. Вот только зарплата технического переводчика на заводе, куда устроилась она после института, была мала. Да и работа совсем неинтересная. Справится с ней мог даже школьник.
А больше работы по специальности в их маленьком городке для такого специалиста не нашлось. Даже в школах учителя иностранного языка не требовались.
И уехать далеко Аня не могла – мама до операции видела плохо. Сейчас, после операции, мама справлялась и сама, но уезжать Анна ещё побаивалась…
Девушка была она не слишком смелая.
– Вот, – вздыхала мама, – Я посчитала, а ты по кучкам разложи: кредит, коммуналка (Господи, сколько ж за отопление опять!), лекарства, продукты. И праздник же… Без подарков нынче, Ань…
– О! Нашла о чем горевать. Разве зрение твое – не подарок, мам?
– Это мне. А тебе?
– И мне. Самый лучший подарок. Да и есть у меня всё. Ничего не нужно. Справимся!
Если честно, справлялись они плохо.
До окончания вуза Аню поддерживал отец – платил очень приличные алименты. У отца давно была другая семья, дочерью интересовался он мало, но деньги, которые он присылал, помогали очень.
А вот теперь, когда не стало этих выплат, когда мама вынужденно ушла на пенсию по инвалидности, когда навалился тянущий кредит, стало тяжеловато.
И тут знакомая предложила Ане работу в универмаге. Продавцом. Да, Аня никогда не представляла себя в этой сфере, но сейчас, в этих обстоятельствах, когда считали они с мамой каждую копейку, это был выход. Зарплату там предлагали почти вдвое выше заводской.
– На работе как, Ань? Втягиваешься? – встречала ее мама сегодня.
– Да. Только сегодня неприятность была. Парни купили подарок матери – вазу, а Светлана часть вазы оставила. Бантом перевязала, упаковала красиво, а подарок неполный… Вот неловко им будет, когда подарят. Из головы не выходит… И ваза дорогая.
– Это как она так?
– Заболталась. Там одноклассник ее…
– А позвонить?
– Они не общаются. Случайно встретились. Нет у нее номера его.
– Ну, ведь знает, где живёт, наверное.
– Знает. Мама его – их учитель. Только далеко это, в Веригине.
– Я б поехала, – задумчиво сказала мама, – Подарок ведь.
– Светка не поедет… Да и до вечера она на работе сегодня.
Они перекусили, убрали со стола. Мама прилегла, а Аня зашла в зал, подошла к окну, посмотрела на летящие снежинки. Зима никак не хочет уходить, метёт и кружит.
Аня взяла томик любимых стихов, легла на диван. Стихи не шли… Она все думала о тех парнях, представляла, как расстроится из-за неполноты подарка их мама.
Она резко села на диване, немного подумала и направилась в спальню, разбудила маму.
– Мам, я все же съезжу, отвезу ту вазу. Скажешь, ненормальная я, да?
Мама открыла глаза, сообразила, о чем говорит дочь, и ответила:
– Нормальность, Ань, — это асфальтированная дорога. Идти-то удобно, вот только цветы на ней не растут. Поезжай…
Аня уже решила, что деньги за дорогу потребует со Светланы. Но, приехав в магазин, спросить об этом постеснялась. Неловко… Светлана решению Ани съездить обрадовалась, оставшуюся часть подарка упаковала тщательно, адрес и место проживания Марии Дмитриевны описала подробно.
Аня поехала на автостанцию, держала коробку перед собой. В ней была тонкая, немного витая белая ваза – вернее, вторая половина вазы.
В их магазине такая «двойная» ваза была всего одна.
Дом учительницы в Веригино находился совсем недалеко от автобусной остановки. Но очень мело, у Ани замёрзли руки, она забыла перчатки.
У дома она остановилась, погрела руки, нажала на звонок у калитки.
– Здравствуйте, – раздалось над ухом.
Аня не ожидала тут микрофона, немного растерялась.
– Здрасьте. Я… Мы… Ваши сыновья… Вы – Мария Дмитриевна?
– Да.
– Понимаете, ваши сыновья забыли… Вернее… В общем, я из магазина, привезла вторую половину вазы. Они оставили ее у нас.
– Половину вазы? Но они … , – калитка щёлкнула, – Заходите.
Аня прошла по аккуратной расчищенной плитке. Дом и двор были очень уютными.
На пороге ее встретила миловидная полноватая женщина со светлым каре, в накинутой вязаной огромной шали.
– Вы приехали специально?
– Да. Извините. Это наша ошибка. Ошибка магазина.
– Вот ведь беда. А они… Видите ли… Они побоялись, что там уж будет не Светлана, решили забрать вазу опять в магазин, чтоб не перепутать ничего, приставить, соединить и забрать именно эту половину. Вы проходите, я сейчас позвоню Саше.
– Я подожду, ничего…
Мария Дмитриевна звонила сыновьям, но трубку они не взяли.
Аня позвонила Светлане, та разнервничалась и велела везти вазу обратно. Братья пока не приходили, но если придут, вторая половина вазы должна быть в магазине.
– Ну, вот что. Автобус через полчаса. Проходите. Сейчас чаю попьем, а может и перезвонят они, решим вопрос.
– Нет, что Вы… Я, наверное, пойду…
– Нет, нет. Вон у вас руки красные, а там метёт. Раз– де–вайтесь, – настаивала хозяйка и уже снимала с Ани шарф, – А на улице вьюга всё смешала в одно…, – продекламировала хозяйка.
– И пробиться друг к другу никому не дано, – продолжила Аня раздеваясь.
– Ого! Вы тоже любите Пастернака?
– Да не так чтоб именно его. Просто стихи люблю.
Они познакомились, пили чай и говорили о стихах. А попутно Аня, отвечая на вопросы хозяйки, рассказала немного и о себе.
И было ей так хорошо рядом с этой женщиной. На стенах, рядом с портретами семейными, висели портреты писателей и поэтов, на кухне было уютно и тепло, на подоконниках – цветы.
За окном мело, а на душе было хорошо.
– Красиво тут у вас. Цветов столько! Моя мама тоже очень любит домашние цветы.
– Много их у вас?
– Вы знаете, за зиму часть цветов пропала. Говорят, что они чувствуют, когда хозяйке не очень хорошо, а мама плохо перенесла операцию… Может поэтому, – Аня улыбнулась, не хотелось о грустном, – А может просто. Наши коммунальщики дерут за отопление втридорога, но дома этой зимой было холодно, мы ходим в теплых носках и свитерах. Вот цветочки и…
Пора было уезжать. До сыновей Мария Дмитриевна так и не дозвонилась.
– Вы простите, что так вышло. Вы обязательно получите свой подарок. У Вас очень хорошие сыновья.
– Да ничего. Вы вот тоже зря ехали. Жаль вот завтра, увы, их не будет. Заняты оба. Саша с семьёй уезжает сегодня. Наверное, уже в пути, отчего и трубку не берут. А у Вити тоже свои планы…
– Простите… Оставили мы Вас без подарка.
– Ну, что Вы… Это не беда. Получу позже.
***
«Что за звуки витают повсюду,
Пробираясь в оконную щель?
То ли ветер грустит по уюту?
То ли скрипку достала метель?»
Аня сидела с коробкой на коленях, смотрела за окно, улыбалась и читала про себя стихи, когда автобус резко затормозил, и все пассажиры дернулись по инерции вперёд.
Водитель выругался – впереди случилась авария. Метель …
Дернулась и Аня. По характерному звуку из коробки, она уж поняла – ваза, стоящая у нее на коленях, лопнула…
И стихи больше не читались. Аня чуть не плакала. Коробку открывать не стала. Ясно всё и так…
Она «попала» на очень приличную для нее сумму почти в семь тысяч.
Семь тысяч это же… Она перечисляла в голове, что такое семь тысяч для них с мамой. И почему-то очень жалела о том, что не купила маме к завтрашнему празднику совсем недорогой цветок в горшке…
***
Парни ругали продавщицу и одноклассницу Светку всю обратную дорогу. Ну, чем она смотрела, когда упаковывала!
– Да это ты ее заболтал, Санёк.
– Я? Ну, конечно… Я виноват. А ты куда смотрел интересно? Уж не на новенькую ль продавщицу? Хотя нет, она как раз уходила, вроде, – морщил лоб Александр.
Так торжественно достали они вазу, так хотелось порадовать мать, и тут – такой облом: второй половины вазы в коробке не оказалось.
Мама всё перевела на юмор. Конечно, ей не хотелось огорчать сыновей. Сказала, что ваза великолепная, и она дождется, когда заберут они ее полностью.
– А ты заметил, какие у нее глаза? – отвернувшись, спросил Виктор.
– У кого?
– Ну, у этой Светкиной подопечной.
– Заметил: они в очках и под челкой.
– Они грустные и синие.
– Надо же… Я, знаешь ли, давно не замечаю женские глаза. Это для семейного человека опасно. У меня жена и дочь. Мне женских взглядов хватает. А вазу в магазин тебе придется тащить, кстати. Нас уже Ирка ждёт, собираться и выезжать пора. Вот как раз ещё в эти глаза взглянешь. Хотя мне кажется, что тебе другие девчуни по вкусу. Яркие. А эта – мышка–очкарик. У тебя завтра на корпоративе будет красо-оток…хоть ложкой ешь…
– Это факт. Туда весь офис и магазины собираются. Цветник, – Виктор посмотрел в окно и подумал почему-то совсем не о завтрашнем корпоративе, к которому так готовились все в их офисе, а о маме и покойном отце.
Вот любовь так любовь. И где найти такую? – Ты знаешь, мне показалось, что маме жаль, что будет завтра, в праздник, одна.
– Ничего. Понимает же… А вот вазу жаль, нехорошо вышло, – Саня стукнул по рулю, – Ух, Светка…ну…
***
Саша спешил, поэтому сначала поехали к нему, перекусили, загрузили семью в машину, и к вечеру выехали на вокзал.
Виктор должен был отогнать машину Саши в гараж. На обратном пути он остановился у магазина, поднялся с коробкой в тот отдел, где купили они вазу, едва успел до закрытия.
Светлана была одна. Она извинялась и оправдывалась, потому что второй половины вазы в магазине не было – Марии Дмитриевне вызвалась отвезти ее Аня.
Аня была вне зоны… Метель…
Света и Виктор обменялись телефонами, и он отправился домой, решив, что за второй половиной вазы заскочит после праздника. Ехал и думал о девушке: вот глупая, поперлась на такую даль … на автобусе – в такую погоду.
Он видел пропущенные от мамы, набрал ее.
– Да, Вить, девушка была. Ей велели вернуть вазу в магазин, и она уехала. Очень славная девушка. Не волнуйся, Вить. Бог с ней, с этой вазой. Жаль, конечно, что девушка ездила впустую… Ты знаешь, а она тоже стихи любит, знает много. Редкая… Саню с Ирой проводил? Как они?…
***
Аня посмотрела на часы и в магазин уже не поехала. И Светлане звонить не стала. Настроение и так было испорчено, выслушивать охи и нотации не хотелось. Она направилась домой.
Теперь уж все проблемы нужно откладывать на завтра – на праздничное утро женского дня. Маме о том, что ваза расколота, она решила не говорить. Мама расстроится сильно, но помочь ей все равно не сможет.
Анна уже перебрала варианты расплаты за вазу, очень надеялась, что вытянет. Ведь зарплата в этом месяце должна быть выше. Только нужно Светлану или хозяйку магазина попросить обождать чуток.
Потихоньку от мамы она заглянула в коробку, осторожно развернула вазу. Так и есть – в тонком загнутом месте ваза раскололась. Кусок прилаживался совсем незаметно, щелку не видно, однако вазу уже нельзя было продать. Аня решила, что заберёт ее себе, подклеит …
А что ещё остаётся?
Да, сейчас был совсем не тот момент, когда можно приобретать подобные вещи, но … Надо подтянуть поясок.
Утром она поздравила маму, и сразу после завтрака набрала номер Светланы. Она была готова: выслушала нотацию и попросила подождать с оплатой за вазу.
– Я оплачу, Свет. Только можно немного подождать? Сейчас у меня нет денег, – шептала она, чтоб не слышала мама.
– Ну, это уж с хозяйкой решай. Но покупателям, милочка, тоже звони сама. Второй такой вазы у нас нет. Им другую надо выбрать. Вот и объясняйся. Представляешь, они уж матери, считай, подарили ее, а тут … Сейчас кину телефон Виктора. Он заезжал уже… Звони.
Аня думала, кому звонить сначала. Позвонила хозяйке, но та трубку не взяла, тогда Аня набрала Виктора. Сонный голос ответил ей…
– Да, кто это? Из магазина? Из какого? Чего, за вазой приезжать? Нет?
– Понимаете, ваша ваза, вернее вторая ее половина случайно разбилась, – объясняла Анна немного сумбурно.
– Как это?
– Так. Я возила ее вашей маме в Веригино, а обратно в автобусе, в общем… Но Вы не волнуйтесь. Вы можете выбрать другую.
– Зачем?
– Просто она единственная, понимаете. Но у меня просьба. Не могли бы Вы брать деньги частями. Три – сейчас, остальное – после десятого.
– Деньги? Какие деньги? Просто верните нам из кассы оплаченную сумму, да и всё.
– Ну, да, – погрустнел голос собеседницы, – Так и сделаем, простите. Вам нужно вернуть часть вазы, которая у вас, в магазин. А я заберу.
– Вернуть? Ну да. Я приеду за деньгами и верну. Правда, не знаю когда… Как время будет.
– Хорошо, ещё раз извините.
Виктора этот звонок разбудил, и теперь он соображал, приходил в себя. Вчера он засиделся за компом почти до утра. Виктор был хорошим программистом, зарабатывал не только официально в офисе, но и дома, через инет.
Закончил он московский вуз, четыре года проработал в Москве, успел обжечься на личном фронте, разбежаться с неофициальной подругой. И когда филиал их организации открывался здесь, в родных местах, он согласился поехать сюда ведущим специалистом.
К тому времени он мог уже позволить себе купить тут неплохую квартиру, сделать отличный ремонт, приобрести авто и обдумывать свою дальнейшую жизнь.
В офисе он считался завидным женихом, девушек незамужних там было достаточно, но Виктор, однажды уколовшись, уже не спешил… Донжуаном он никогда не был, флиртовать попусту не умел.
Сейчас он лежал в постели и перебирал в голове этот непонятный разговор. Спешить было некуда: корпоратив у них в ресторане с шести вечера.
«Что она сказала? Заберу? Так она что – забирает вазу себе? Зачем, если она разбилась? Ааа… Вина на ней. Понятно. Господи! Сегодня же женский день, а он разговаривал так грубо, с праздником не поздравил. И о чем она просила? Брать деньги частями? У нее что – нет денег на вазу?»
В голове Виктора наконец-то всё встало на свои места. Какая-то непутёвая эта ваза, ну, честное слово.
Он поднялся, включил чайник, выпил кофе и, когда, наконец, окончательно проснулся, набрал маму, поздравил с праздником ещё раз.
– Мам, тут напасть с этой вазой. Куплю тебе другую. Ты представляешь, та девчонка, пока ехала, разбила то, что везла. Звонила сейчас….
– Аня! Бедная девочка!
– Мам, это мы бедные с этой вазой. А девочка сама виновата.
– Нет-нет, Вить. Она берегла…Вероятно, это обстоятельства. Она расстроена?
Это было так похоже на маму. Она уже думала не о своих неудобствах, а о чужих. И Виктор почему-то сейчас легко перестроился тоже.
– Да, мне показалось, расстроена…
Через несколько минут он уже набирал номер Анны.
– Аня, простите. Я кажется не понял Вас сразу. Вы возьмёте вазу себе?
– Да, ее можно склеить.
– Да и с праздником я Вас не поздравил! Хочу исправиться. А Вы где живёте? Я привезу Вам ту половину вазы, что у меня.
– Привезёте? Но понимаете…
– Деньги вообще не срочно. Не переживайте.
– Правда, – голосок зазвенел, – Нет, три тысячи я Вам отдам сегодня же, а вот остальное… Тогда я склею и подарю вазу маме. Вот только клей…
– Говорите адрес.
Часа через полтора он позвонил, сказал, что во дворе с клеем.
– Что? С клеем? – Аня не ожидала, вышла к нему с разбитой частью.
Аня спустилась, они сели в машину, он сушил и клеил отколотый кусок. Анна извинялась, ей было сейчас крайне стыдно.
– А как же теперь Мария Дмитриевна?
– Мария Дмитриевна? Не переживайте, без подарка мы её не оставим. Правда, сегодня уже поехать к ней не получится. Наверное…
– Огромное Вам спасибо, вот возьмите три тысячи, остальное после десятого…, – она протягивала деньги.
Он посмотрел на них равнодушно.
– А давайте всё позже. Сегодня праздник, какие расчеты? – он потянулся назад и вручил Ане букет, – Это – Вам.
– Мне? Нет, ну что Вы…я и так… Я – Вас…
– Сегодня праздник, Вы должны …, – но девушка уже открывала дверь автомобиля, аккуратно держа перед собою коробку.
– Вы и так мне очень помогли. Вот…, – она показывала коробку с вазой, – Я сейчас вручу ее маме. Вы даже не представляете, как удивится она. Она будет счастлива, может даже всплакнет…
Виктор даже растерялся. Он не привык, что букет девушке надо вручать вот так – уговорами. Обычно девушки легко получали букеты, были довольны.
– Тогда я сам подымусь вслед за Вами и вручу букет Вашей маме, – нашелся он, окликнул.
Она уже шла к подъезду, оглянулась, заметалась слегка и вернулась к нему.
– Давайте. А то… мама очень удивится. Вы – манипулятор.
– Да, я такой…
– Ещё раз спасибо, – но брови ее были нахмурены, – Я обязательно расплачусь с Вами после десятого. Позвоню…
И она направилась в подъезд, нагруженная коробкой с вазой и букетом цветов. Немного смешная в своей сердитости.
А дома опять захотелось позвонить маме, похвастать своим великодушием.
– Видишь, какой я молодец, мам…
– А скромный какой! Ох, Витька… Продемонстрировал девушке свое величие и счастлив.
– Что опять не так? – насупился он.
– Не знаю… Пусть тебе сердце подскажет.
Дома Виктор принял душ, начал обдумывать – в чем вечером идти в ресторан. Обычно обдумывать наряды он любил, считал в этом вопросе себя достаточно продвинутым. Но сейчас почему-то собираться вообще расхотелось. Вся предстоящая вечеринка, коих было в его жизни уже достаточно, представилась чем-то заурядным.
Всё будет точно также, как и всегда. Да, весело будет. Нарядные барышни под финал станут чуток развязными, мужчины – самоуверенными, и на завтра всем будет немного стыдно за вчерашнее.
А эта Аня будет сидеть дома со своей матерью и, наверное, смотреть телевизор.
Мама сказала – сердце подскажет. Сердце…
– Аня, – вскоре он звонил опять, – Вы – моя должница. Согласны?
– Нет. Ну, разве что… совсем чуток должна…
– Я прошу Вашей помощи в выборе другой вазы для мамы. Сам я не справлюсь, а Сашка слинял на море с семьёй.
– Повторюсь. Вы – манипулятор. Вы же не собирались ехать.
– Я передумал …
Анна согласилась. Тем более, что сегодня она всё равно должна была с десяти до часу отработать в магазине.
Вазу они выбрали очень оригинальную, Аня старалась попасть в интерьер дома Марии Дмитриевны, такой пропитанный классикой и романтикой. Они шутили, когда упаковывали, сочиняли байки и смеялись.
– Та-ак… – он поднял коробку, – В три я у вашего дома.
– Что? Зачем?
– Как зачем? Едем вручать вазу. Вы же должны исправить свою ошибку, загладить вину.
– Нет, это исключено. К тому же я с мамой обещала быть, и не приглашал меня никто… Виктор, это некрасиво – приезжать без приглашения.
– Но Вы ж там уж были без приглашения.
– Это другое…
– Ну, хорошо, – как-то быстро согласился Виктор, попрощался и ушел.
Аня закусила губу. Ну вот, по собственной глупости оттолкнула хорошего парня. И почему она всегда напускает на себя эту важность, когда общается с парнями?
А хороший парень уложил вазу в машине и позвонил матери. Объяснил ситуацию второпях, просил пригласить девушку в гости вместе с ее матерью.
– Виктор, это нехорошо.
– Что нехорошо? Тебе же она очень понравилась. Так помоги мне… Она не хочет ехать без приглашения.
– Ну, ведь она не глупая, догадается…
– Конечно. Тем более я сам ей телефон сейчас свой дам. А ты просто пригласи.
– Так не делается, Виктор, – вздохнула Мария Дмитриевна.
– Мам! Я всего лишь прошу помочь… Ты что, не хочешь, чтоб мы приехали?
– Ох, я была бы счастлива…
– Ну, так вот.
– Хорошо. Я помогу тебе. Попытаюсь. Посмотрим, что из этого выйдет.
Виктор взлетел на второй этаж универмага, мама была на связи.
– Вот, – протянул трубку удивленный Анне, – Мама…поговорите…
– Здравствуйте, Мария Дмитриевна. С праздником Вас…
Она отошла в подсобку с его телефоном, а через пару минут вернулась, протянула ему уже выключенный телефон.
– Возьмите.
– Ну что…едем? Вас же пригласили.
– Да, пригласили. Но – нет. Мы не едем.
– Да теперь-то почему? – Виктор был возмущен.
– Простите, Виктор. Мне, наверное, трудно объяснить…, – Аня прятала глаза, была заметно огорчена.
– Вы так не хотите ехать?
– Ну, что Вы! Мне очень понравилась Ваша мама. Но, – она посмотрела на него как-то вскользь и занялась делами за прилавком…
Он помолчал. Сейчас он не мог ее понять, было обидно и неприятно…
– Ясно…, – произнес он, – Тогда до свидания, Анна. Благодарю за помощь, – сказал официально и побежал вниз по лестнице.
Он злился. Из-за нее он решил было изменить все планы, и вот так…
Ну, значит он поедет на корпоратив. На такси поедет, чтоб напиться и проснуться завтра с Ксюхой Раевской, которая, похоже, уж давно мечтает об этом.
Виктор был обижен. Когда приехал домой, позвонил всё же матери: мучал вопрос – почему Анна отказалась?
– Вить, я думала я тебе помогла, – ответила Мария Дмитриевна.
– В смысле? Аня же не согласилась…
– Да, хоть ей и хотелось, но … Это значит, что она не притворяется, она настоящая. Она очень порядочная девушка, Вить.
– Мам, да почему у вас все так сложно-то, а? – выкрикнул он, – Неужто нельзя быть проще? – он выключил телефон со злостью, направился в душ – он едет в ресторан, решено!
Такси остановилось у горящего огнями ресторана. Виктор смотрел на нарядных коллег сквозь лобовое стекло.
– Приехали, – посмотрел на него таксист.
– Поехали назад, – сказал пассажир.
– А в чем дело?
– Я подарок матери не отвёз. Поеду …
Во дворе он пересел в свою машину, новая ваза так и лежала там.
Виктор ехал в Веригино, к матери. Метель мела, уже смеркалось, но на душе было хорошо.
Они долго говорили с мамой. О женском, о мужском… Об отношениях и любви.
Вечером Мария Дмитриевна собирала свой подарок для Аниной мамы, приговаривая стихами. Она заворачивала цветы в горшках, чтоб сын забрал их утром.
– И мерещилось многие дни что-то тайное в этой развязке: слишком грустно и нежно они назывались — «анютины глазки»…
– Анютины?
– Именно. Думаю твоя Анюта знает эти стихи.
– Моя?
Он вышел во двор, метель прекратилась, с крыши капало. Весна…
– Ань, привет! – он набрал ее номер.
– Привет, Вить!
– Звоню доложить – мама собирает горшки.
– Какие горшки? Ты что тоже разбил вазу? – ахнула Аня, незаметно для себя вдруг перейдя на «ты».
– Не-ет. Горшки с цветами для твоей мамы. Сказала, что у вас там подзавяли, а у нее тут – лес. А от вазы, кстати, она в восторге.
– Моя – тоже.
– Склейку не заметила?
– Нет еще. Но мне кажется, она догадывается. Позже я ей обязательно расскажу эту историю.
– О, хотел бы я видеть ее глаза в этот момент, – усмехался Виктор.
– Так можем вместе и рассказать, – вдруг предложила Анна.
– А можно?
– Можно, Вить… Я же твоя должница, – она улыбнулась, но строго добавила, – Вот только деньги отдам после десятого.
Виктор не спорил.
Разве такую девушку переубедишь?
