Маленький колокольчик над дверью мелодично звякнул. Марина подняла глаза и улыбнулась очередному покупателю. Аромат свежей выпечки наполнял небольшое помещение кондитерской, создавая уютную, почти домашнюю атмосферу.
— Вам как обычно, Зинаида Петровна? — Марина уже доставала коробочку для любимых пирожных постоянной клиентки.
— Ох, деточка, сегодня возьму побольше. Внуки приезжают, — пожилая женщина с теплотой разглядывала витрину. — Как же у тебя все красиво! И вкусно, главное. Я вот пробовала в центре, в той большой кондитерской — не то совсем.
Марина расцвела от похвалы. Каждый такой отзыв был особенно дорог — ведь это признание ее труда, ее мечты, воплотившейся в реальность. Еще студенткой она подрабатывала в маленьком магазинчике сладостей, внимательно наблюдая за всеми процессами. Уже тогда Марина точно знала — у нее будет свой магазин, особенный.
Закрыв кондитерскую поздним вечером, Марина устало опустилась на стул. День выдался насыщенным — две пары заказали свадебные торты, нужно продумать эскизы. Достав блокнот, женщина начала делать наброски, но телефон настойчиво завибрировал.
— Ты где? — голос Алексея звучал недовольно. — Уже десятый час!
— В магазине, милый. Нужно закончить кое-какие дела.
— Опять? Марин, ну сколько можно? Дома есть нечего, между прочим.
Марина поморщилась от грубого тона мужа. Раньше Алексей так не разговаривал. Все изменилось год назад, когда он уволился с работы, решив найти «что-то более достойное». С тех пор достойная работа так и не нашлась, зато появились постоянные претензии.
— В холодильнике котлеты, разогрей, — устало ответила Марина.
— Я не буду разогревать! Я вообще не понимаю, почему должен питаться объедками! — Алексей начинал заводиться. — Ты жена или кто? Вместо того чтобы дома ужин готовить, торчишь в своей забегаловке!
Марина закрыла глаза, пытаясь сдержать подступающие слезы. Забегаловка? Ее кондитерская, которую она создала с нуля, в которую вложила все силы и сбережения, для него просто забегаловка?
— Леш, этот магазин кормит нас последний год. Если бы не «забегаловка», непонятно, на что бы мы жили.
— А, ну да! — в трубке раздался саркастический смех. — Теперь ты меня попрекать будешь? Мама права — зазналась ты, Марина. Деловая стала слишком.
Упоминание свекрови болезненно кольнуло. Нина Михайловна с самого начала была против кондитерской. «Не женское это дело — бизнесом заниматься», — любила повторять она. «Вот я всю жизнь мужу посвятила, и он у меня в люди вышел. А ты что делаешь? Мужика без внимания оставляешь, по своим делам бегаешь».
Марина помнила, как поначалу Алексей защищал ее перед матерью. «Мам, ну что ты говоришь? Марина молодец, сама дело открыла! Я горжусь ей!» Где теперь та гордость? Где поддержка?
На следующее утро Марина пришла в магазин раньше обычного — нужно было подготовить новую партию пирожных. Включив свет, она замерла: что-то было не так. Взгляд упал на приоткрытый ящик стола, где хранилась документация.
Папка с договором по кредиту лежала как-то странно, будто ее недавно просматривали. Марина точно помнила, что всегда убирает ее в самый низ. Нехорошее предчувствие шевельнулось внутри.
Вчера, вернувшись домой, она заметила, что Алексей быстро спрятал телефон и сделал вид, что смотрит телевизор. А до этого все чаще заставала мужа шепчущимся о чем-то с матерью. Стоило Марине войти на кухню, разговоры резко прекращались.
— Доброе утро, Мариночка! — раздался голос свекрови. Нина Михайловна собственной персоной стояла в дверях кондитерской.
— Здравствуйте, — Марина постаралась скрыть удивление. Свекровь никогда раньше не приходила в магазин.
— Решила вот зайти, посмотреть, чем ты тут занимаешься целыми днями, — Нина Михайловна оглядела помещение с плохо скрываемым пренебрежением. — Сынок мой дома один сидит, а ты тут прохлаждаешься.
— Я работаю, а не прохлаждаюсь, — Марина начала раскладывать свежую выпечку по витрине, стараясь не реагировать на провокацию.
— Работает она! — свекровь фыркнула. — Нормальная жена домашними делами занимается, мужа поддерживает, а не бегает неизвестно где. Вот Лешенька мой сейчас в поисках себя, ему поддержка нужна, внимание. А ты?
Марина молча продолжала работать, но руки предательски дрожали. Нина Михайловна прошлась по магазину, рассматривая полки и витрины.
— И сколько ты на этом зарабатываешь? — как бы между прочим поинтересовалась свекровь. — Небось, копейки? Лучше бы продала все это, пока не поздно. Все равно толку никакого.
Звякнул колокольчик — в магазин вошли первые покупатели. Марина с облегчением отвлеклась на работу, но слова свекрови не выходили из головы. Что значит «пока не поздно»? И почему она вдруг заинтересовалась доходами магазина?
Вечером, вернувшись домой, Марина услышала приглушенные голоса из кухни. Алексей явно спорил о чем-то с матерью.
— Мам, может не надо? — голос мужа звучал неуверенно.
— Надо, сынок, надо! Ты же видишь — совсем от рук отбилась. Надо действовать, пока…
Марина замерла, не решаясь войти. В горле пересохло, а сердце гулко стучало в груди. О чем они говорят? Что задумали?
Следующие недели превратились для Марины в странную игру. Алексей неожиданно стал внимательным, почти заботливым. Каждый вечер встречал ее с работы, интересовался делами в магазине, расспрашивал о прибыли.
— Знаешь, дорогая, — как-то сказал Алексей за ужином, — нам пора подумать о расширении жилплощади.
Марина удивленно подняла глаза от тарелки:
— В каком смысле?
— Ну как в каком? Твой бизнес успешен, можно и о загородном доме подумать. Представляешь — свежий воздух, тишина, никаких соседей.
— Леш, зачем нам загородный дом? У нас отличная квартира, до магазина близко…
— Вот опять ты про свой магазин! — Алексей раздраженно отодвинул тарелку. — Только о нем и думаешь. А о семье подумать? О будущем?
— А магазин разве не о будущем? — тихо спросила Марина. — Это стабильный доход, между прочим. Единственный в нашей семье.
Алексей побагровел, но смолчал. Однако через пару дней снова завел этот разговор, только с другой стороны:
— Марин, а может, продадим твою кондитерскую?
— Что? — Марина решила, что ослышалась.
— Ну а что такого? Продадим, деньги вложим во что-то серьезное. В недвижимость, например. Это надежнее, чем твои пирожные.
— Мои пирожные кормят нас уже больше года, — голос Марины дрожал. — И вообще, даже не думай об этом. Я не продам магазин.
После этого разговора Алексей изменился. Больше не встречал с работы, не интересовался делами. Часто пропадал у матери, а возвращаясь, едва здоровался. Марина знала — что-то назревает. Это ощущение не давало покоя, мешало сосредоточиться на работе.
В тот вечер Алексей вернулся домой необычно довольный. Марина как раз готовила ужин, когда муж зашел на кухню с таинственным видом.
— Нам надо поговорить, — торжественно объявил Алексей, усаживаясь за стол.
— О чем? — Марина вытерла руки полотенцем.
— Присядь, — Алексей указал на стул напротив. — Разговор серьезный.
Марина медленно опустилась на стул. Муж начал издалека:
— Ты знаешь, как тяжело маме пришлось? Одна меня растила, работала на двух работах. Никогда ничего для себя… Все мне, все в семью.
— При чем здесь твоя мама? — не поняла Марина.
— Притом! — Алексей стукнул ладонью по столу. — Ей уже тяжело работать. Она устала. А у нас теперь есть возможность помочь.
— Какая возможность?
— Обычная, — Алексей развалился на стуле, глядя куда-то мимо жены. — Продашь свой магазин, купим маме домик в Краснодарском крае. Она давно мечтает у моря жить.
Марина смотрела на мужа, не веря своим ушам. Алексей говорил так буднично, словно речь шла о покупке дивана, а не о ее бизнесе, ее мечте, ее жизни.
— Ты с ума сошел? — тихо спросила Марина. — Как ты можешь…
— Что я могу? — перебил Алексей. — Позаботиться о матери? Да, могу и должен! А ты, как моя жена, обязана поддержать.
— Обязана? А ты, как мой муж, не обязан заботиться о нашей семье? Не обязан работать?
Марина смотрела на самодовольное лицо мужа и не узнавала человека, за которого когда-то вышла замуж. Алексей раньше никогда не позволял себе такого тона, таких требований. Что произошло? Когда он стал таким?
— Да как ты смеешь попрекать меня работой?! — Алексей вскочил со стула. — Я, может, специально не работаю, чтобы лучше место найти! А ты только о своих пирожных думаешь.
Марина молчала. Все вдруг встало на свои места: и внезапная забота последних недель, и расспросы о доходах, и шушуканье с матерью.
— А тебе не кажется, — медленно произнесла Марина, стараясь говорить спокойно, — что твоя мама могла бы сама накопить себе на дом? Она же работает всю жизнь, как ты говоришь.
Алексей презрительно фыркнул:
— Вот именно — всю жизнь работает! Имеет право отдохнуть. А ты что за невестка такая? Даже помочь не хочешь.
— Помочь? — Марина горько усмехнулась. — Отдать свой бизнес — это, по-твоему, помощь?
— Хватит думать только о себе. Продай магазин, — Алексей говорил с издевкой. — А то люди что подумают? Свекровь у моря мечтает жить, а невестка жадничает.
Марина сидела за кухонным столом до глубокой ночи. В голове крутились обрывки разговоров, случайные фразы, мелкие детали. Как Алексей радовался ее первым успехам в бизнесе — или делал вид? Как гордился перед друзьями — или присматривался к возможной выгоде? Когда он перестал быть мужем и превратился в потребителя?
Телефон завибрировал — сообщение от свекрови: «Лешенька все рассказал? Надеюсь, ты примешь правильное решение. Ты же не хочешь разрушить семью?»
Марина отложила телефон.
В спальне мирно посапывал Алексей, не подозревая, что жена приняла решение. Тихо достав чемодан, она начала складывать вещи. Еще неделю назад она получила консультацию по поводу развода, собрала все нужные документы и написала заявление — на всякий случай. Интуиция не подвела.
Утром, когда Алексей проснулся, Марины уже была готова. Она почти силой выставила мужа на улицу, не забыв сказать о разводе. В кондитерской случился выходной. Марина меняла замки в квартире, прибирала бардак.
Телефон разрывался от звонков и сообщений. Алексей писал, что она сошла с ума, что нельзя вот так уходить, что нужно все обсудить. Свекровь строчила гневные тирады о неблагодарности и напоминала о супружеском долге. Марина не отвечала.
Она с головой ушла в работу. Магазин процветал, появились новые клиенты, даже пришлось нанять помощницу. Свободные вечера больше не омрачались упреками и требованиями.
Через месяц колокольчик над дверью звякнул знакомо. Марина подняла глаза — на пороге стоял Алексей. Осунувшийся, небритый, с виноватым видом.
— Прости меня, — начал он, переминаясь с ноги на ногу. — Я был неправ. Это все мама, она давила на меня. Я не хотел тебя терять.
Марина спокойно протирала витрину, слушая сбивчивые оправдания мужа. Странно, но внутри была только пустота. Ни обиды, ни злости — ничего.
— Знаешь, Леша, — Марина наконец повернулась к нему, — иди домой. К маме. Она ждет своего замечательного сына. А мне больше не нужен муж, который не уважает мою мечту.
— Но я же извинился! — в голосе Алексея появились истеричные нотки. — Что еще тебе нужно?
— Ничего, — Марина улыбнулась. — Абсолютно ничего. Просто уходи и больше не приходи.
Когда за Алексеем закрылась дверь, Марина подошла к окну. За стеклом шумел город, спешили куда-то прохожие, играли дети. Обычный день, обычная жизнь. Только теперь эта жизнь принадлежала только ей.
