Яжемать с двадцатилетним стажем

Пропустите, дайте пройти! – Рита пробиралась к кассе с тележкой и пятилетней дочкой, расталкивая стоящих в очереди покупателей.

– Женщина, вы чего толкаетесь? Мы все сюда стоим.

– Не видите, я с ребенком! Обязаны пропустить.

– И что? Три человека всего, постоять нельзя? Ребенок не маленький уж.

– Ваша хоть с вами, а я своего дома оставила, – возмутилась другая женщина в очереди, – волнуюсь, вдруг натворил чего. Больше вас тороплюсь.

– Это ваши проблемы. – Рита невозмутимо начала выкладывать продукты перед кассиром.

– Молодая, а наглая! Не обслуживайте её.

Кассир дипломатично в споры покупателей не вступала, молча пробивая покупки.

Рита расплатилась и гордо зашагала к выходу, не реагируя на несущиеся вслед злые реплики, крепко держа за руку Милану.

Милана уже давно привыкла к подобным сценам и не обращала на них никакого внимания. Она твердо знала, что мама всегда за нее заступится, не даст никому в обиду, ни детям, ни их родителям, ни воспитателям в детском саду, ни врачам в поликлинике. Мама всегда лучше всех знала, кто и что должен делать

Рита росла без родителей. Воспитанием её занималась бабушка. Жили они в старом деревянном доме очень скромно, если не сказать, бедно. Маленькая Рита донашивала одежду за двоюродными сёстрами, которую приносила ей сердобольная тётка.

– Ты терпи, миленькая, – обнимала и целовала её тётя Муся, – видишь, как не повезло тебе, что поделаешь. Я бы взяла к себе, да дядя Митя не разрешает. Здесь спокойней тебе, лучше с бабулей. Поешь вот котлеток, у нас от обеда остались, девочки не доели…

Тогда, в детстве ещё, и решила Рита, что когда вырастет, станет такой же богатой, как тётя Муся. Будет у нее и квартира с теплым туалетом и ванной, и одежда новая, и даже котлеты.

После школы выучилась на повара, но по специальности проработала мало. Быстро воспользовалась своей смазливой мордашкой и стройными ножками, отодвинула жену хозяина забегаловки, в которой работала. И не успел лысеющий ловелас Вениамин Семёныч, опомниться, как уже не только он сам, но и его забегаловка оказались в цепких ритиных лапках.

– Место здесь людное, студентов много, – она с хозяйским видом и с рулеткой расхаживала между столиками. – Только мимо все пробегают, к нам одни синяки заходят. Стекло вон опять грохнули. Изменить надо дизайн, подачу и профиль. И не пускать кого попало. Тогда и доход будет.

– Надо бы, – согласился нехотя Вениамин Семёныч, – да где средств на это найти? Еле держимся на плаву.

– Тех, что у тебя есть, мне вполне хватит. Просто спонсируй и не мешай.

В короткие сроки она превратила забегаловку в уютное кафе, которое стало приносить стабильный доход.

И наконец, смогла позволить себе родить ребенка и заняться его воспитанием.

С первых дней Рита старалась быть образцовой матерью, окружив свою дочь заботой, любовью и всем тем, чего сама лишена была в детстве.

Ревностно следила, чтобы никто не обидел Миланочку. Побаивались её и родители малышей в песочнице, и воспитатели в детском саду, и учителя в школе.

Рита гордилась своей принципиальностью. Строго отслеживала все школьные оценки дочери и никому не давала спуску, требовала объективности и справедливости.

А если не шли ей навстречу, не задумываясь писала жалобы в министерство и переводила дочку в другой детский сад и в другую школу.

– Зря дёргаешь ты ребенка, – ворчал Вениамин, – подумаешь, двойку поставили! Тебе, что ли, не ставили? Трудно ей привыкать каждый раз к новой школе и новым учителям.

– Лучше к хорошему привыкать, чем терпеть плохое. Это я росла без родителей, и пинали меня все, кому не лень. А у неё мать и отец есть. Пусть знает, что мы в обиду её не дадим. Я могу обеспечить дочери лучшую жизнь, и я это сделаю. Моя дочь будет идти по жизни с гордо поднятой головой.

Но вопреки ритиным ожиданиям, выросла Милана очень неуверенной в себе и даже несколько диковатой.

Училась слабенько, и не потому, что плохо соображала, а из-за своей застенчивости и боязни выступать перед классом.

Ни друзей, ни подруг у неё не было, все боялись к ней приближаться, опасаясь окриков её матери.

И до четырнадцати лет страдала она энурезом… Каждое утро, украдкой плача, снимала с кровати своё мокрое постельное бельё и засовывала в стиральную машину.

Рита таскала её по врачам и знахаркам, но всё было напрасно.

– Ну как так? – выговаривала она Милане, – как замуж-то выходить будешь? Опозориться хочешь? Возьми себя в руки!

– Оставь ты её в покое! – возмущался Вениамин, – Меньше дёргай, измучила всю. Влюбится, и само всё пройдёт.

– Это я измучила? Я только для неё стараюсь. И вот благодарность!

Отец оказался прав. Влюбилась Милана в своего одноклассника Вовку, который вдруг пересел однажды к ней за стол и стал таскать её портфель после школы.

И прошли все её ночные кошмары.

Он читал ей стихи собственного сочинения, смотрел с восхищением, признавался в любви.

– Ты самая красивая девочка в школе. Хочешь, я для тебя напишу поэму?

– Хочу. А я правда красивая?

– Конечно! Я в тебя с детского сада влюблён. Помнишь меня?

– Нет… Я столько садов сменила, что ничего не помню.

– А я помню, как твоя мама меня от тебя гоняла. Давай вместе поступать после школы. Ты куда пойдёшь?

– Мама говорит, в архитектурный.

– Да? Ты хочешь быть архитектором?

– Мама хочет.

– Я тогда тоже с тобой.

И хотя Рита опять перевела дочь в другую школу, Вовка по прежнему встречал Милану после уроков, и они долго и медленно шли домой.

Как и планировали, оба поступили на архитектурный факультет. Но Володя увлекся профессией, а Милане совсем не интересно было учиться, она не понимала, чего от неё хотят и зачем она здесь тратит время.

Однако, сказать матери смелости не хватало, и она продолжала ходить на занятия и кое-как выполнять задания только ради того, чтобы быть вместе с Володей.

Он, конечно, ей помогал в учёбе, и вместе они добрались до третьего курса, но чем дальше, тем больше появлялось у Миланы «хвостов» по предметам.

– Ну вот, – сокрушалась Рита, – как же так? Такие деньги платим за учебу, и каков результат. Почему? Придется ещё раскошелиться.

– Мама, не стоит зря тратить деньги, – решилась, наконец, высказать Милана своё мнение. – Мне там честно сказали, что до диплома я не дотяну. Я вообще не хочу быть архитектором.

– Что ты понимаешь! Это очень престижная и перспективная профессия. И зарабатывать будешь достойно. Слушай, что мать говорит.

– Но мам… Не буду. И вообще, я замуж скоро выйду…

– Что? Ты беременна? Кто он?! В институте познакомилась? Что там у вас творится? Нужно в другой ВУЗ перевестись, здесь видимо, никакого порядка нет.

Рита помчалась в деканат и устроила скандал, обвинив преподавателей во всех проблемах её дочери.

– Мы забираем документы из вашего заведения, переводимся в другой ВУЗ. Такое хамское отношение терпеть не намерены. Тем более за те деньги, которые мы вам платим.

– Это ваше право, – только и сказали ей на прощание.

Рита выскочила раскрасневшаяся из деканата, схватила дочь за руку и потащила к выходу.

Милана шла за ней, сгорая от стыда и боясь поднять глаза, чтобы не видеть удивлённых взглядов однокурсников.

– Куда теперь, мама? Может не стоило так ругаться? – спросила Милана дрожащим от сдерживаемых слёз голосом, когда они вышли на улицу.

– Доучишься в другом месте. Кем они себя возомнили? – Рита с негодованием обернулась на окна деканата, – незаменимых у нас нет. Переведёмся и спокойно закончим. Ишь, занижать оценки взялись! Способности твои критикуют. Я в министерство жалобу на них напишу, так этого не оставлю!

Милана только вздохнула. Она давно знала, что спорить с матерью нет никакого смысла. Во-первых, мать во всём разбирается лучше, во-вторых, именно она всё оплачивает, и в-третьих, она не успокоится, пока своего не добьется. Такой уж характер.

В соседнем областном центре нашлось место для Миланы на архитектурном факультете.

– Я всё уладила, – заявила Рита дочери, – тебя возьмут на нужную нам специальность. Правда, на курс ниже и нужно будет дослать двенадцать предметов. Тут программа немного другая…

Она протянула список Милане.

– Двенадцать предметов?! То есть, почти все, начиная с первого курса? Это же невозможно! Я не смогу, не буду, не хочу!

– Что за истерики? Для тебя же стараюсь. Я уже оплатила семестр. Хоть бы спасибо сказала! Некогда мне с тобой переливать из пустого в порожнее. Дел полно.

Она ушла. А Милана позвонила Володе:

– Ссылают меня начинать всё сначала. Я не выдержу этого. Что мне делать?

– Беги ко мне. Мои родители о нас всё знают. Не против, чтоб мы у них жили первое время, как поженимся.

– Поженимся? Сейчас?

– А чего ждать? Я с детского сада жду.

Милана торопливо начала собирать свои вещи, то и дело оглядываясь на дверь, опасаясь, как бы не вернулась мать и не нарушила все их планы.

Вениамин вошёл украдкой в комнату дочери и тоже, воровато оглядываясь, протянул банковскую карту:

– Бери дочка, – прошептал он, – пригодится.

– Ой, что будет? Что мама скажет?

– Что и всегда. Известно. Беги, дочка!

источник

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

error: Content is protected !!