— Не позволю просто так лежать в моём доме! Делом заниматься надо! — подгоняла детей свекровь, врываясь без стука в их комнату и поднимая с кровати.
Мечта о счастливой семейной жизни рассыпалась на глазах у Олеси. Свекровь никогда не была ласкова с невесткой, но девушка и не могла представить, что мать мужа будет противиться заведению внуков. И даже угрожать их жизни…
После женитьбы Олеся с Никитой поселились у свекрови на некоторое время. Дело молодое: денег ещё немного скоплено, взяли квартиру в ипотеку – пока она строится надо бы перекантоваться у родителей. Так вроде бы и сподручнее, и веселее.
По крайней мере, поначалу Олеся даже сама настаивала на этом варианте. Ей всегда хотелось иметь большую поддерживающую семью, потому что сама она была сиротой. Да и Лидия Михайловна такое решение рьяно поддерживала.
– Даже думать не смейте снимать квартиру! Вы лучше эти деньги в ипотеку вкладывайте. А я всё равно одна живу в двухкомнатной квартире. Мне места много, и будете тут быт налаживать. Я Олесю всему научу. Женой быть – труд огромный, – говорила свекровь.
Это только потом Олеся поняла, что у свекрови был хитроумный план:
Женщина надеялась разрушить отношения молодожёнов, показать сыночку, какую ужасную жену он выбрал. Не понравилась ей Олеся – и всё тут!
Лидия Михайловна, как классическая вредная свекровь, постоянно критиковала невестку за домашние дела: готовку, уборку, стирку. Именно такую тактику выбрала хозяйка квартиры, чтобы вытравить невестку. Ей не нравилось буквально всё, что делает Олеся, хотя та прикладывала очень много усилий.
– Это кто же так полы моет! Да пятилетний ребёнок справился бы лучше, – возмущалась Лидия Михайловна и заставляла Олесю перемывать по сто раз на дню. Не забывала и сыну рассказать о нерадивой невестке. – По углам-то вот не протёрла. И, гляди, тряпку при входе не намочила даже. Считай, что вообще полы не мыла. Неумеха! Стыдоба какая!
– Лидия Михайловна, вы что, чисто же! – пыталась защитить себя Олеся, но свекровь отмахивалась от неё, как от мухи.
Мало того, что Лидия Михайловна в бытовом плане унижала невестку перед Никитой, так ещё и постоянно лезла в их личную жизнь.
Молодые не могли спокойно остаться наедине, потому что женщина всё время требовала не запирать дверь. Она входила в комнату молодожёнов внезапно и резко. Так, что Олеся с Никитой автоматически подскакивали с дивана, хотя ничего запретного и постыдного не делали.
– А че вы тут лежите? – спрашивала Лидия Михайловна. – Давайте-ка не бездельничать. Олеся, иди, вон, приготовь шарлотку, чтоб мы чаю попили. А ты, сынок, сходи к бабушке. Давно её не видел — надо уважить старость. Поболтай, развлеки её. Может, чем-то помочь надо.
– Но у нас сегодня, наконец, совместный выходной, – вставила Олеся. – Мы бы хотели немного побыть вдвоём…
– Да, мама, – подтвердил Никита. – Давай я схожу завтра. Не думаю, что один день сделает погоду.
– Ишь! У вас целая жизнь впереди. Ещё набудетесь, а бабка завтра помереть может. А теперь марш по делам, скоренько-скоренько, – она громко хлопала в ладоши, чтобы каждый принимался за работу.
– Давайте я с Никитой схожу к бабушке, – не унималась Олеся. – А шарлотку попозже приготовлю. Или вообще тортик купим в магазине. Вкусный, с ягодками. Или пирожные с заварным кремом, как вы любите.
– Какие магазины! Кто знает, чего там напихают!
Нет, давай сама пеки. Ты жена или кто? Твоя обязанность, чтобы в доме царил уют. А что придаёт большего уюта, чем запах свежеиспеченного пирога?
Олеся тяжело вздохнула. Ей уже казалось, что она не жена, а горничная Лидии Михайловны. Муж и так много работал, из-за чего они мало виделись. А теперь свекровь забирала и их общие выходные.
Просто сказать хозяйке квартиры, что она не будет её слушаться и свой выходной проведёт так, как ей нравится, у Олеси духа не хватало. А Никита с детства привык выполнять мамины поручения и тоже не решился противиться.
В голове у каждого из них прочно засела мысль: «Надо быть хорошей/хорошим девочкой/мальчикоа и слушаться старших!» Так говорили и воспитатели, и учителя в школе.
На плаву Олесю держала одна единственная мысль: когда они переедут в собственную квартиру, то будут чаще проводить время вместе. Нужно лишь ещё немного потерпеть выходки свекрови.
И всё же, несмотря на постоянный присмотр со стороны Лидии Михайловны, каким-то чудом Олеся забеременела. Настоящее счастье! Теперь их семья станет ещё больше. Может быть, даже свекровь немного смягчится из-за прибавления. Всё-таки станет бабушкой.
Олеся в весёлом расположении духа позвонила мужу и сообщила радостную новость, после чего вприпрыжку вернулась домой. Но её возвращения никто не заметил, а на кухне она услышала такой разговор:
– Никита, это очень плохие новости. Какой ребёнок!
Да твоя Олеся теперь всем нам на шею сядет и ножки свесит. Она же из детдома! Специально дурачка такого нашла, мечтает все нажитое себе прибрать. Не дай ребёнку родиться! Хочешь обузу на шее на всю жизнь? – настраивала свекровь сына против жены.
– Мама, но мы же муж и жена. Мы планировали когда-нибудь завести детей. Это же естественно.
– Ты совсем дурак! Она тебя охомутала, а ты и рад. Я думала побесишься, а потом передумаешь и взглянешь правде в глаза: никакая она твоя эта Олеся. Вот кто были её родители, а? Даже представить страшно, что там может быть понамешено в крови. И чего ты хочешь? Чтобы у твоего ребёнка тоже была грязная кровь? Испорченные, паршивые гены?
Олеся не стала выдавать своё присутствие. Она выбежала из квартиры и побежала в парк около дома. Села на лавочку и горько-горько заплакала. Ну, как такое могло случиться? Она ведь ничего плохого Лидии Михайловне не сделала! И дурного слова ей не сказала, хотя та то и дело издевалась над ней. Разве девушка виновата в том, что выросла в детском доме?
Девушка решила немного пройтись, чтобы успокоиться, и сама не заметила, как добрела до дома Никитиной бабушки. Та сидела возле подъезда и помахала невестке. Олеся попыталась скрыть грустное настроение, но умудрённая опытом старушка сразу почувствовала неладное.
– Олесенька, девочка моя, что-то тусклые глазки у тебя сегодня. Обычно ты весёлая такая, живая. У тебя что-то случилось, доченька?
– Случилось, – печально призналась Олеся. – Я беременна.
– Ой! А чего грустишь! Это радость такая! Тут улыбаться надо. Как хорошо, ребёночек у вас будет.
– Я тоже сначала обрадовалась, а потом услышала, как Лидия Михайловна уговаривает Никиту… – у Олеси ком подкатил к горлу. – Избавиться от ребёнка… потому что я детдомовская и, значит, родители мои плохие… Паршивые гены, говорит…
Олеся снова не удержалась и заплакала. Ей было ужасно обидно даже не за себя, а больше за малыша, которого она носила под сердцем.
– Господи! – воскликнула бабушка. – Нет, это она зря, конечно. Олесенька, ты даже не думай. Ребёночек – счастье. И Никита, я думаю, тоже так считает. Он мальчик хороший.
– Но как мне жить в этом доме, если я буду опасаться за жизнь свою и малыша… Мало ли что Лидия Михайловна может придумать… Я боюсь. Переехать мы сейчас не можем. Нам и некуда просто пока что. Но не могу же я на вокзале ночевать.
– Знаешь, – старушка хитро улыбнулась. – Знаю я один способ поставить на место склочную свекровь. У таких есть всегда один большой страх – дурно выглядеть перед обществом. Послушай, доченька, что я тебе скажу…
***
Олеся вернулась домой, но дверь не закрывала. Она быстрым шагом направилась в их с Никитой комнату, наугад покидала вещи в сумку и вернулась в коридор. Лидия Михайловна с Никитой всё ещё сидели на кухне и услышали непонятный шорох в квартире.
– Олеся? Что ты делаешь? – спросил муж.
– Я больше ни секунды не буду оставаться в этом доме! – девушка говорила нарочито громко.
– Что за истерики? – удивилась Лидия Михайловна.
– Ни одной! Секунды! – не сбавляя громкость, говорила Олеся. – Ни стыдно ли вам, взрослой женщине, так поступать с беременной девушкой! И не надейтесь! Я ребёнка убивать не буду.
Свекровь догадалась, что Олеся слышала их разговор с сыном.
– Олеся зайди в квартиру и закрой дверь. Не устраивай сцен, – прошипела Лидия Михайловна.
– Нет, пусть все слышат, что вы хотите уничтожить моего ребёнка!
И тут уже высунулись любопытные головы соседей, которые спрашивали из-за чего весь сыр-бор. А Олеся, не стесняясь, им и отвечала:
– Да вот, люди добрые! Лидия Михайловна собирается собственного в утробе внука извести.
– Что… – свекровь судорожно забегала глазами, – зайди внутрь…
– Олеся, – наконец, вступил в разговор и муж. – Как я понимаю, ты всё слышала. Но ты же знаешь, что я ребёнку рад. Мы с тобой его хотели. И, естественно, ни о каком аборте речи идти не может.
– Я в тебе уверена. Но я не уверена, что твоя мать не подсыплет мне яду в чай! Я же, понимаете ли, детдомовская! Грязная кровь! Представляете, – Олеся обратилась к соседям, которых на лестничной площадке становилось всё больше и больше. – Не знаю, какой аристократкой она себя считает, что сироты несчастные для неё – низший сорт.
Соседи перешептывались между собой и одобрительно кивали. Лидия Михайловна серьёзно разволновалась:
– Ты зачем тут показательное выступление устроила?
– А вам не стыдно? – негодование Олеси набирало обороты, чем дольше она говорила, тем больше ей хотелось высказать — накопившаяся обиды вырывалась из неё. – Стыдились бы лучше, когда выставляли меня дурой перед собственным мужем. Когда отчитывали за каждую пылинку, чуть ли не в угол ставили, словно я дитё малое.
Когда врывались в нашу с мужем комнату. Чтобы что? Чтобы не дать детей сделать! Конечно! От детдомовской-то. Гены, кровь – тьфу! Вы лучше за своим поведением последили бы!
Соседи перестали перешептываться. Они уже наперебой ругали Лидию Михайловну и защищали Олесю. Обещали, что если с девочкой и её ребенком что-то случится, то они лично все подпишут петицию и хоть до самого президента дойдут! Это ж надо так не уважать человека, просто за то что он сирота.
Лидии Михайловне ничего не оставалось кроме как растерянно хлопать глазами и оправдываться. Обещать людям, что она ни в коем случае невестку свою обижать не будет.
Олеся победоносно улыбалась. Свекровь стала относиться к невестке осторожнее, не нагружала лишней работой, во многом потакала. Возможно, где-то за глаза она и продолжала говорить гадости про Олесю. Но девушку это уже не волновало — самое главное, что она защитила своего ребёнка. Теперь её ждёт спокойная и счастливая беременность.
