– Марина, прости, но я не приеду, – голос Наташи звучал раздраженно, – маман требует, чтобы я ей помогла перцы с помидорами высадить на даче. И именно в эти выходные! Если откажусь, она мне потом весь мозг выест.
– Наташ, раз мама просит, надо помочь, – отозвалась Марина, – мы с тобой на следующей неделе встретимся…
– Так ведь день рождения у тебя – в воскресенье! Я ей об этом говорила! Но она меня не слышит! Ей – до лампочки! Достала! Когда же она меня в покое оставит?!
– Не говори так. Мама просто любит тебя, заботится. Смотри: помидорчики, огурчики выращивает. Не только же для себя…
– Да не нужны мне ее огурцы! Нет, Маринка, тебе меня не понять. Тебе мозг никто не выносит, с нравоучениями не пристает! Живешь как хочешь… А я будто на привязи все время…
– Счастливая ты…, – отозвалась Марина и неожиданно расплакалась…
В телефоне послышались гудки.
Наташа перезвонила.
Никто не ответил.
Набрала еще раз…
Металлический голос доложил, что телефон недоступен…
«Обиделась…, – подумала Наташа, – но за что? Что я такого сказала?»
Долго гадать женщина не стала. Вызвала такси и поехала к подруге. Разбираться…
Дверь в квартиру была открыта. Наташа тихонько вошла…
– Марин, ну ты чего? – она села поближе, увидев, что подруга до сих пор в слезах, – что-то случилось?
– Случилось… Мне мама вчера звонила…
– Мама? Разве у тебя есть мама? Я думала, что…
– Нет, Наташа. Она жива, здорова, более того, у нее через неделю юбилей.
– Не понимаю…
– Она позвонила предупредить, чтобы я не вздумала снова к ней заявиться… Да-да, именно так: заявиться…
Наташа с недоумением смотрела на подругу. Они дружили много лет, но ни разу за все это время Марина ни слова не говорила о матери.
И вдруг такое… Заявиться? Это о дочери? Странно…
Марина уловила настроение подруги…
И решила все рассказать…
– Я плохо помню свое детство, – с грустью начала она, – так, урывками… Мои родители развелись, когда мне было четыре, а сестренке – два.
Деталей я, конечно, не помню. Кроме одной: папа ушел из дома, забрав малышку с собой. Нет, не силой. Мама сама ему ее отдала. Даже настаивала, чтобы забрал…
Скажу сразу: где моя сестра, что с ней стало – я не знаю до сих пор. Они с отцом как в воду канули… Ни разу не объявились, не позвонили, не написали… Сестре сейчас сорок два… Думаю, она даже не знает о моем существовании. Иначе бы искала…
– Невероятно, – Наташа была само внимание, – неужели отец ей ничего не рассказал?
– Не знаю. Может, он вообще ее в детский дом отдал…
– А мама? Неужели не пыталась увидеть дочку?
– Вот тут мы подходим к самому интересному…
Она не пыталась. Она и меня хотела куда-нибудь сплавить, только у нее не получилось… Никто из родственников не согласился взять меня к себе.
И тогда она стала жить так, будто меня нет.
Ей было все равно: ела я или нет, в чем хожу, как учусь.
Она всегда занималась только собой. Своей личной жизнью…
Постепенно я привыкла, что мама меня не любит. И прекрасно знала, что она мечтает от меня избавиться.
Случай скоро представился. Мать узнала, что я, выпускница, встречаюсь с молодым человеком, который старше на пять лет.
Она подняла страшный шум! Угрожала, что посадит его, если он не женится на мне чуть ли ни сию же секунду!
И он женился…
Мамочка тут же собрала мои вещички в чемоданчик и, когда мы вернулись из загса, он встретил нас на пороге. Дверь нам никто не открыл…
Она просто вычеркнула меня из своей жизни.
Наш брак оказался недолгим. Оно и понятно. Мы развелись, когда сыну исполнилось два года.
К тому времени мама вышла замуж и переехала к мужу. Благодаря этому, я вернулась в родной дом. И с удивлением узнала, что, оказывается, мама «все время мне помогала, заботилась о внуке». Соседки наперебой рассказывали о том, какая она молодец. Мне. Той, которая не видела собственную мать со дня свадьбы…
Переубеждать я никого не стала. Стыдно было…
Первое время я ей даже звонила. Она ни разу не ответила. И я махнула рукой: не хочешь, не надо…
Тяжело было, Наташ. Сына отдала в садик на пятидневку. Работала как проклятая: надо же было на что-то жить, жилье оплачивать. Вот и хваталась за все, что под руку попадалось…
Шли годы.
Сын рос.
Мама о себе не напоминала.
Внука ни разу не видела.
И я решила их познакомить. Зачем? Не знаю. Надеялась на что-то… Думала: екнет сердечко.
Не екнуло. Она нас даже в дом не пустила! Было это три года назад… Сын долго не мог успокоиться, узнав, что у него есть бабушка… Вот такая…
– Странно, что она не летает на метле, – однажды пошутил он с горечью…
– Теперь понятно, – выдохнула Наташа, – и спустя три года эта женщина сама позвонила?
– Да. Сказала, что у нее все прекрасно. Она овдовела. Возвращаться не собирается, поскольку после мужа осталась большая квартира. Это она так похвасталась: не бойся, мол, выселять не буду… А в конце добавила: «И не вздумай ко мне заявиться на юбилей! Здесь все считают, что я бездетная.
И так, Наташка, горько мне стало…
У нее две дочери, внук – уже взрослый, а она… Бездетная… Вот уж воистину: если Бог хочет наказать, то лишает разума…
– Бог здесь ни при чем, – улыбнулась Наташа, – просто у твоей мамы материнский ген мутировал… В какую-то другую форму…
Радуйся, что тебе не передался. Видела я как ты над сыном своим трясешься… Главное: не перестарайся…
– С любовью невозможно перестараться. Она либо есть, либо ее нет…
– Да уж… Только она такая разная эта любовь, – вздохнула Наташа, подумав о своей маме.
– Сколько людей – столько и вариантов! – улыбнулась Марина, – ты вот жалуешься, что мамы очень много в твоей жизни… А мне ее всю жизнь не хватает… Так что цени, то, что имеешь…
