Учительница Ольга Дмитриевна держала Ваню и Стёпу за воротники, своего сына и его бывшего лучшего друга, а теперь заклятого врага. Оба учились у неё.
— Что же вы делаете? — воскликнула она.
Ваня глянул на маму.
— Мам, это всё он начал.
Ольга Дмитриевна с ужасом смотрела на сына, у которого из носа текла тёмная кровь.
— Степан, завтра чтобы был с родителями, — строго сказала она.
Стёпа вырвался и закричал:
— Конечно, вы всегда защищаете своего сына, а он…
— Немедленно замолчи, я сказала, с родителями. И вообще, подниму вопрос об отчислении.
Стёпа сузил глаза.
— Ну и пусть, мне эта школа всё равно не нравится.
Иван вдруг добавил:
— Он мне житья не даёт.
Ольга Дмитриевна только смогла сказать:
— Хорошо, сынок.
Она прекрасно знала, что вся проблема у Стёпы и Вани возникла из-за новенькой девочки, которая пришла к ним в этом году. Её семья была очень бедной и неблагополучной, и это сказывалось на её одежде, на её поведении. Ваня сразу начал её дразнить и обижать. Ольга иногда делала ему замечания, но в глубине души не была бы против, если бы проблемную девочку забрали из школы.
А вот Стёпа, наоборот, стал на её защиту перед всем классом, возможно, потому что сам воспитывался в неполной семье. Его мать ушла от отца, когда Стёпа был ещё маленьким. Ольга знала об этом и специально упомянула родителей во множественном числе, чтобы задеть его.
Отправляясь на разборки в кабинет к директору, Ольга была уверена в успехе. Она обещала сыну, что избавит его от Стёпы. Но когда в кабинет директора вошёл незнакомый мужчина и представился, Ольга поняла, что всё может пойти не по её плану. Это оказался отец Стёпы. И был он не только молод и симпатичен, но и явно не простак.
После сложного разговора с директором, который ни к чему не привёл, Ольга Дмитриевна вышла в коридор. Она не заметила, как к ней подошёл отец Стёпы.
— А вы сами понимаете, что сейчас поступаете несправедливо? — спокойно сказал он.
Ольга обернулась и ответила также спокойно.
— Понимаю, но это мой сын. Я готова на любую несправедливость ради его защиты. Вы поняли меня?
Мужчина некоторое время смотрел на неё, а затем кивнул:
— Понял. Я заберу документы и переведу сына в другую школу.
Ольга знала, что поступает нехорошо, но ради своего Вани, которого воспитывала одна, она была готова на всё.
Ваня, кстати, быстро понял, как этим пользоваться. С каждым годом его требования и выходки становились всё серьёзнее. Ольге Дмитриевне приходилось и платить за его проделки, и извиняться перед людьми. Ваня всегда говорил:
— Ты же моя мать, или нет?
Она находила способы улаживать каждую новую проблему. Много-много лет. Но однажды не смогла. Это стало таким ударом, что, сидя на скамье подсудимых, он кричал:
— Это всё ты! Я вернусь, и ты узнаешь, что тебя ждёт.
Ольга плакала. На этот раз она не смогла уберечь своего дурачка. Она не думала о том, что Ваня действительно затаит на неё зло. Но Иван вернулся спустя четыре года. Совершенно изменившимся. В первый же день дома он напился. И избил мать. Приговаривая:
— Это из-за тебя я сел. Ты ничем не помогла. Может, ты просто не захотела?
Утром Ольга позвонила в школу и попросила выходной, сказав, что сильно упала. Постепенно такие вынужденные отгулы стали регулярными. Спустя год директор, пряча глаза, сказал:
— Ольга, вам нужно написать заявление по собственному желанию. И это только потому, что мы давно знакомы. И вы хорошая учительница. Но вы же понимаете, что так дальше нельзя. Дети – не станок, который можно просто выключить на время вашего отсутствия.
Оля не стала возражать. Она понимала, что спорить бесполезно. Но её сын, узнав, что мать больше не работает и денег на алкоголь не будет, разъярился до такой степени, что не сдерживал себя в своих воспитательных методах.
На следующий день соседи обнаружили её на ступеньках подъезда. Вызвали скорую. И Оля, находясь в полузабытье, повторяла, что упала с лестницы.
За два месяца, которые она провела в больнице, сын так и не навестил её. Бывшие коллеги собрали деньги и купили ей инвалидное кресло. Потому что самостоятельно она больше не могла передвигаться. Помогли оформить инвалидность. И доставили её домой.
Первое время Ваня не особенно трогал её. Возможно, чувствовал вину или испугался. Но как только узнал, что она теперь получает пенсию по инвалидности, всё началось снова.
Ольга Дмитриевна потёрла замёрзшие руки. Сегодня на улице было очень холодно. С утра шёл мелкий дождик. И ветер бросал в лицо ледяные капли. На улице никого. В кармане только несколько монет. «А кто подаст, если ни у кого нет?»
Вот уже почти два года она просила милостыню. Если не привозила домой на коляске деньги, Ваня не впускал её в квартиру. Ночевать приходилось на улице. Сегодня, похоже, тоже придётся остаться на улице.
Оля давно смирилась с этим. Внутри уже не осталось никаких чувств. Ей было всего 49. Оказалось, что жизнь давно закончилась. Нужно немного дотерпеть. И её просто не станет. Она уже совсем близко.
Однажды мужчина, проходивший мимо, бросил в её баночку купюру.
— Спасибо! Спасибо большое! Да благословит вас Бог! — пробормотала она по привычке.
Мужчина остановился, обернулся и пристально посмотрел на неё. Потом неуверенно спросил:
— Ольга Дмитриевна?
Она вздрогнула и опустила голову. Ольга специально выбирала такие районы, где вряд ли встретила бы знакомых. Да и платок на голову повязывала так, чтобы её не узнали. Но сейчас стало понятно, что её узнали. И ей не хотелось, чтобы кто-то из прошлого видел её в таком состоянии. Тем более этот человек. Отец её давнего ученика Стёпы, которого она всё-таки выжила тогда из школы. Ради капризов своего сына.
— Нет, вы ошиблись! — быстро ответила она и попыталась развернуть коляску, чтобы уехать.
Мужчина окинул её взглядом.
— Я не хочу быть назойливым, но что с вами случилось?
Она молчала. А потом тихо сказала, не глядя на него:
— Это всё за ту чрезмерную любовь к сыну, которая оказалась наказанием.
Мужчина поднял брови, но сдержался. Ничего не сказал. Потом посмотрел куда-то в сторону. И неожиданно предложил:
— Ольга Дмитриевна, может, поедем ко мне? — Живу рядом. Машина большая. Ваша коляска поместится.
— Нет-нет, что вы! Мне нельзя, да и смысла нет, — ответила она.
— Какие глупости, вам ведь не 15 лет. Стёпа мой с женой в гости приехали, и, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон, — верно поддерживая разговор, чтобы Ольга Дмитриевна не могла возражать, Дмитрий Олегович аккуратно покатил её коляску к машине.
Всю дорогу он что-то рассказывал, стараясь отвлечь её. Когда они подъехали к большому дому, ворота автоматически открылись, и они въехали вовнутрь. Дмитрий Олегович помог ей пересесть в кресло. На пороге дома их встречали молодой мужчина и женщина.
— Папа, у нас гости? — спросил мужчина, подойдя ближе.
Когда Стёпа разглядел бывшую учительницу, Ольга Дмитриевна не выдержала и расплакалась. Стёпа смущённо попытался её успокоить:
— Пожалуйста, не плачьте, всё будет хорошо.
Он беспомощно взглянул на жену, а та сразу же подошла к Ольге.
— Так, идёмте со мной, — сказала она дружелюбно. — Мы с вами немного приведём себя в порядок. Вернёмся через часик, и я надеюсь, что к тому времени шашлык уже будет готов. А то они только обещают с самого утра.
Дмитрий Олегович с облегчением улыбнулся:
— Конечно, Марина Олеговна, всё будет сделано.
Когда они вошли в дом, Ольга всё ещё немного смущённая, улыбнулась:
— Как они вас слушаются…
Марина рассмеялась:
— Но ещё бы — их двое, а я одна. Так что должны слушаться. А знаете что, Ольга Дмитриевна, давайте-ка мы с вами немножко себя приукрасим к столу. Пусть все удивятся, какая вы красавица.
— Ой, да какая там красота! Я уже человек потерянный. Не понимаю, зачем Дмитрий Олегович меня привёз?
— Раз привёз, значит, так нужно. Мой свёкор вообще человек здравомыслящий, — уверенно ответила Марина.
Они продолжили беседовать, и Ольга сама не заметила, как начала открываться этой доброжелательной женщине. Марина умело отвлекала её, незаметно наполняя ванну и подготавливая чистую одежду.
Через час она выкатила коляску с Ольгой, выглядевшей совершенно по-новому. От прежней запущенной попрошайки не осталось и следа. Красиво уложенные волосы, лёгкий макияж и элегантный костюм, который принадлежал Марине. Даже коляска была аккуратно закрыта голубым пледом.
Дмитрий Олегович замер на мгновение, а затем, слегка растерянно, спросил:
— Ольга Дмитриевна, простите поинтересоваться за нескромность, но сколько вам лет? Я ведь помню, что вы учили Стёпу, а сейчас…
Марина, довольная произведённым эффектом, улыбнулась и сказала:
— Дмитрий Олегович, неприлично спрашивать у дамы возраст. Ей всегда восемнадцать.
Он с улыбкой погладил по плечу Марину.
— Ой, ты у нас такая волшебница!
За ужином Ольга наслаждалась давно забытыми вкусными блюдами. Никто её не расспрашивал. Все избегали прошлого и делились нейтральными историями. В какой-то момент, когда Марина подала всем чай, она сказала:
— А теперь, Ольга Дмитриевна, пора рассказать всё, что вы говорили мне про вашу ситуацию. Мой муж Стёпа, если что, лучший юрист в городе.
Ольга Дмитриевна смутилась:
— Зачем, Мариночка? Я ведь виновата перед Стёпой. Зачем его грузить моими проблемами?
— Потому что так жить нельзя. Это неправильно. Вы же понимаете?
— Что ваш сын с вами сделал? — Стёпа удивлённо спросил. — Ваня? Это он с вами так поступил?
Ольга почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Марина аккуратно прижала к ним салфеточку, чтобы не размазать тушь. Ольга начала рассказывать безэмоционально, словно речь шла о чужом человеке. Дмитрий слушал её, и волосы на его голове вставали дыбом от услышанного.
— Спасибо за всё, но я устала, — сказала она. — Поможете мне добраться домой?
— Нет, — решительно встал Дмитрий. — У нас полно свободных комнат. Одну из них я вам выделяю, пока мы не решим, что делать дальше.
Марина отвезла её в комнату. Судя по отсутствию личных вещей, здесь никто не жил. Ольга понимала, что нужно было настаивать на уходе, что неправильно пользоваться добротой людей, которых когда-то обидела. Но усталость… взяла верх.
«Сначала поспать, — подумала она. — Поспать, не боясь, что кто-то ударит меня во сне».
А Дмитрий и Стёпа подошли к двери её квартиры. Им долго никто не открывал. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился неопрятного вида молодой человек.
— Че надо?
Дмитрий одним движением врезал ему в челюсть. Ваня отлетел вглубь квартиры. И мужчины вошли, закрыв за собой дверь. О том, о чём они говорили и как именно это происходило, никто не знал. Но через неделю Ваня уехал на север, завербовавшись на работу. Перед этим он извинился перед матерью и оставил расписку, обещая вскоре выслать деньги на её лечение.
Квартира опустела. Стёпа и Марина уехали, а Ольга оказалась в больнице. И ей сделали операцию. Ольгу ежедневно мучили массажами и уколами, но она уже уверенно могла пройти до 10 метров. И доктор говорил, что это только начало. Скоро она будет ходить нормально.
Дмитрий навещал её каждый день, и Ольга понимала, что после возвращения в свою квартиру ей будет очень не хватать этого доброго и весёлого мужчины.
В день выписки Дмитрий и Марина привезли Ольгу в её квартиру. Его сын Стёпа, Марина, они все стали для Ольги семьёй, которой уже давно у неё не было. Их чистая, бескорыстная доброта словно наполнила её новой жизнью.
Марина уже узнала, что в школе как раз требуется опытная учительница, и педагоги будут рады приветствовать Ольгу Дмитриевну в рядах коллег. Страшная чёрная полоса в её жизни закончилась.
— Это моя вина, — плакала Ольга. — Это моя вина. Я сама вырастила чудовище, не надо было так любить его.
— Ничего подобного, — возразила Марина. — Вы вели себя, как нормальная любящая мать. Человека невозможно испортить любовью, а исправить её отсутствием — это противоречит самой человеческой сути. То, что ваш сын стал таким — его личный выбор. Он ведь мог стать кем угодно, а выбрал такую дорогу. Вы сделали всё, что было в ваших силах. И не отвечайте за то, что он сделал, когда стал взрослым.
«Такая молодая и такая мудрая — подумала Ольга. Марина права. Несправедливо во всех прегрешениях взрослых детей обвинять матерей. Иначе получится, что взрослые сыновья могут творить любое зло и оставаться невинными. А ещё более несправедливо обвинять мать за то, что она любила. В этом ведь вся суть матерей. А Ваня… да Бог ему судья. Этот многолетний кошмар наконец-то закончился».
