Букеты были дорогие, хоть и красивые. Лев Евгеньевич давно уже никому не дарил цветов, и только сегодня столкнулся с их стоимостью. Особенно понравился большой букет роз, бережно защищаемый упаковкой.
Пожилой мужчина любовался им, пока не взглянул на цену. «Три тысячи», — пробормотал он и оглянулся, чтобы удостовериться, не услышала ли продавец. Но женщина посмотрела на него вопросительно, и в ее глазах он прочитал желание прийти ему на помощь.
Лев Евгеньевич промолчал. Потом посмотрел на другие букеты – были дешевле и были дороже. В огромных напольных вазах стояли розы всех мастей.
— Вот же незадача, — подумал он, — что же выбрать… взять за три тысячи… а вдруг ей не понравится, да и вообще, неизвестно, как она к цветам относится.
Когда-то он дарил цветы жене, но это было давно, потому как сам он уже давненько живет один. Один в магазин ходит, один – в больницу.
Вот также месяц назад, когда у кабинета доктора собралась в тот раз приличная очередь, Лев Евгеньевич, уже ни на что и ни на кого не обращая внимания, заметил женщину. Она сидела напротив его. Ее короткие волосы с сединой, ее такие теплые задумчивые глаза и почему-то, не смотря на седину, ее лицо показалось ему молодым, хотя заметно, что она примерно его возраста.
До самых преклонных лет он остался стеснительным человеком от природы, поэтому лишний раз не старался встретиться с ней взглядом. Но смотреть на нее ему было приятно.
Потом она что-то искала в сумочке, потом встала и предупредив соседку, ушла из очереди. Лев Евгеньевич даже расстроился. А минут через пять она пришла, и вскоре подошла ее очередь.
Он не торопясь вышел из кабинета, еще раз взглянув на очередь, понимая, что женщина давно ушла, не будет же она его ждать, тем более даже не обратив на него внимания.
В морозной дымке маячила остановка, как временный приют для всех пассажиров. Он оглянулся и вдруг заметил, что та женщина, из очереди, вышла из поликлиники. По его умозаключениям, она давно должна была покинуть больницу, но почему-то только сейчас вышла.
— А я думал, вы уже дома, — сказал он, когда она проходила мимо.
— Не поняла, — она остановилась, посмотрела на него, проверяя, ей ли это сказано. – А-аа, так это вы, тоже приема ждали…
— Ждал. – Он обрадовался, догадавшись, что она узнала его. – Вы пешком или на автобус?
— На автобус.
— Ну, пойдемте… а лучше держитесь, а то там дальше скользко,- и он предложил ей руку.
Это уже потом ему казалось, что он так лихо с ней заговорил, что сам удивлялся своей храбрости.
Так завязалось его знакомство с Софьей Сергеевной. За месяц они два раза были в больнице в один и тот же день, а потом раза три ходили вместе в магазин. Оказывается, они живут в одном районе, покупают продукты в одном и том же магазине, и поликлиника у них одна.
И однажды, когда подошли к ее дому (Лев Евгеньевич живет чуть дальше), Софья Сергеевна как-то просто и с теплотой сказала: — А заходите как-нибудь ко мне в гости. На чай заходите.
Он сначала растерялся, ведь хотел первым пригласить куда-нибудь. Куда именно – еще пока не сориентировался. А тут эта приятна женщина совершенно легко приглашает к себе.
— Приду, непременно приду.
— Вот мой подъезд, третий этаж, квартира сорок пятая. Вот прямо в пятницу и приходите, если не заняты будете…
— Да я теперь всегда свободен… ну так я приду…
— Конечно, Лев Евгеньевич, приходите, буду ждать.
И вот теперь он стоит в цветочном магазине и в полном смятении рассуждает, взять цветы или нет. Ему казалось, что встретив Софью Сергеевну, он знает о ней все. А сейчас у него ощущение, что не знает ничего.
Он снова посмотрел на букет за три тысячи рублей. Нет, денег ему не жалко. Он думал о том, сможет ли угодить. Он не знал, нравятся ли ей розы, но ему почему-то захотелось подарить именно розы. А в том букете были и другие цветы.
— Если хотите, соберу для вас букет, — предложила продавец.
Ему понравились с легким розовым оттенком – крупные, казалось, только срезанные розы. И продавец аккуратно упаковала семь штук. А потом еще в газету, потому что на улице было прохладно. А чтобы подстраховаться – поймал такси, чтобы доставить цветы в целости и сохранности.
Он так волновался, что забыл снять газету.
– Одну минуту, — спохватился он и начал освобождать букет.
Софья Сергеевна в домашней обстановке была еще милей и приятней. И ее восхищение цветами было неподдельным. – Зима, мороз, а у меня – цветник.
Они прошли в небольшую, но уютную комнату, где уже был накрыт стол, и Лев Евгеньевич застыл на месте: в вазе стоял огромный букет, очень похожий на тот, что он видел в цветочном магазине.
И она поймала его взгляд. – Это подарок сына. Утром приезжал, подарил.
И Лев Евгеньевич с облегчением вздохнул, подумав, что правильно сделал, что не взял тот букет, а то было бы два похожих.
— Извиняюсь, — начал он, когда сели за стол, — не спросил сразу, может какая-то дата праздничная, раз сын цветы подарил сегодня.
Она улыбнулась. – Да как вам сказать, наверное, для меня это праздник. Мне ведь в этот день три года назад операцию на сердце сделали… вот… живу, радуюсь.
Лев Евгеньевич сразу оживленно заговорил. – Вот как значит! Так это, и в самом деле, событие! Значит и я с цветами угадал. – И потом тоже признался, что давно с сердцем наблюдается. А потом он вздохнул и сказал: — Значит мы с вами сердечники…
— А давайте по-другому скажем, — предложила Софья Сергеевна: — Просто мы с вами два сердечных человека.
— Спасибо, вы нужные слова нашли. Просто два сердечных человека и разговоры наши сердечные.
И тихо стало, и тепло, и хорошо. Встреча двух сердечных людей – это тоже событие. И прибавление дней жизни.
