— Зачем ты так настойчиво стучишь? — Таня открыла дверь, и в ответ ей не понравился тот взгляд Марины Сергеевны, полный недовольства. На пороге стояла эта женщина в бежевом костюме, явно отретушированном для «повседневных» встреч с неудачниками.
— Ну а как же, вдруг не услышите? А у тебя опять что-то не так с настроением, — свекровь, не глядя на Таню, прошла в прихожую и начала изучать обувь, которая, по ее мнению, не могла быть расположена по «стандартам».
Таня тяжело выдохнула. Как же так? Она так мечтала о счастье, когда познакомилась с Колей. Три года назад он казался ей тем самым принцем на белом коне, а теперь что? Как бы ни старалась, а с каждым днем жизнь становилась все больше похожа на тихий ужас. Марина Сергеевна – ведь она всего лишь кажется милой, но на деле…
— Мама, ну сколько можно начинать? — голос Николая донесся из комнаты, но его слова не ободрили Таню. Скорее наоборот.
— А что я начинаю? Я всего лишь заметила. В приличных домах обувь всегда стоит ровно, — свекровь не спешила отпускать свою уколы, не давая покоя ни Тане, ни самой себе.
Таня стиснула зубы, но ответила четко:
— Я не рада вас видеть, Марина Сергеевна.
— Как это не рада? Я к сыну пришла, а не к тебе! — язвительно ответила свекровь, будто то была единственная и главная истина в этом мире.
Таня скривила лицо и, не произнося больше ни слова, прошла на кухню. Спорить? Да нет, она уже давно поняла, что в этой истории все заранее прописано. Каждый шаг, каждое слово свекрови – как гвоздь в крышку гроба ее спокойствия. Два года брака научили Татьяну одному: не стоит спорить с Мариной Сергеевной. Иначе крик и все потеряешь. Нет, не стоит.
— Коленька, ты кушать будешь? — раздался голос свекрови, который Таня предпочла бы вообще не слышать. — Я вот тебе принесла…
Таня не слушала. Механически расставляла тарелки в шкафу, пытаясь выключить из головы всю эту историю. Когда-то она гордилась этой квартирой. Собирала на нее деньги, пару лет откладывала, родители помогли, а теперь… теперь тут не было ее места. Просто не было.
— Таня, что ты там гремишь? — Заглянула Марина Сергеевна на кухню. — Мы с Колей, между прочим, разговариваем, а ты тут… громыхаешь.
— Я живу в своей квартире и могу…
— Опять про свою квартиру! — свекровь воскликнула, как будто сама себе была не рада. — Коля, ты слышишь? Вот оно! Вот оно, истинное лицо!
Николай появился в дверном проеме, как будто он был готов к очередной буре.
— Таня, давай не будем опять… — начал он, но не успел договорить.
— Что не будем? — Таня резко развернулась к мужу, бросив взгляд, полный недовольства. — Твоя мама приходит каждый день, командует, критикует, а еще своих подруг сюда приводит!
— Каких подруг? — удивленно поднимала брови Марина Сергеевна, заигрывая с недовольством. — Раз в неделю Валентина Петровна зашла на чай, так это уже подруги?
— Вчера их было четверо, позавчера трое, — Таня почти кричала. — Они тут сидят часами и обсуждают меня!
— Обсуждаем? — Марина Сергеевна, сжала губы в тонкую ниточку, не скрывая недовольства. — Мы просто общаемся. А ты, значит, подслушиваешь?
— В моей квартире? — Таня, с усилием закрывая дверцу шкафа, чуть не сломала ее. — Вы же специально говорите так громко, чтобы я все слышала. Про «мальчика из приличной семьи, которого окрутила», про «непонятно откуда взявшиеся деньги на квартиру»!
— А что, разве не так? — Марина Сергеевна дернула подбородком, сделав вид, что вся ситуация — это правда. — У меня есть ключи от квартиры сына, и я буду ими пользоваться. А ты, если не нравится, можешь и дальше бубнить.
Она повернулась к Коле, сверкая глазами, как злая кошка.
— Коля, объясни мне, почему твоя жена все время попрекает нас квартирой? Ты же прописан здесь, это тоже твой дом!
— Да, прописан. Но квартира принадлежит мне, — Таня посмотрела свекрови прямо в глаза, словно в очередной раз ставила точку в их «судебном процессе». — И правда не понимаю, почему я должна терпеть ваши бесконечные визиты.
— Бесконечные визиты? — Марина Сергеевна театрально прижала руку к груди, как будто была ограблена. — А что, я не могу посидеть в квартире сына? Да я каждый день буду приходить!
— Мама права, — Николай, почувствовав, что ссора накаляется, пытался вмешаться. — Ты правда стала нервной последнее время. Раньше спокойно относилась к маминым визитам.
— Раньше она приходила раз в неделю, по выходным! А теперь каждый день, каждый угол проверяет, будто я тут что-то нарушаю!
— Неправда! — воскликнула Марина Сергеевна, размахивая руками, как будто обвинили в преступлении. — Коля, ты видишь? Она выставляет меня надзирательницей! А я всего лишь хочу, чтобы в доме был порядок. Я же вижу, как она тут все запустила!
— Запустила? — Таня не выдержала и усмехнулась. — Я работаю целый день, прихожу домой, готовлю, убираю, а вы приходите и все осматриваете, будто я что-то спрятала.
— Вот! — Марина Сергеевна развела руками, как будто случайно поймала Таню на очередной ошибке. — Она еще и работой попрекает! А кто тебя заставляет работать? Коля прекрасно зарабатывает.
— Прекрасно? — Таня не могла удержаться. — Вы же сами говорили своей Валентине Петровне, что он копейки получает!
— Ты подслушивала? — лицо Марины Сергеевны покраснело от возмущения.
— Подслушивала? — Таня почти рявкнула. — Вы кричали на всю квартиру! «Хитрая девица, окрутила парня из приличной семьи!» Какого парня, мама? Мы ровесники! Какого «окрутила»?
— А что, разве не так? — Марина Сергеевна повернулась к сыну, словно требуя признания. — Вот смотри, как она с матерью разговаривает. Я же переживаю за вас!
— Переживаете? — Таня прижала руку к груди. — Вы приходите каждый день, приводите подруг, превращаете мой дом в проходной двор! Я прихожу с работы, а тут сидит компания и обсуждает, какая я плохая хозяйка.
— Никто тебя не обсуждает! — Николай попытался взять ситуацию под контроль. — Ты преувеличиваешь!
— Преувеличиваю? — Таня повернулась к мужу, весь ее вид говорил, что терпеть больше не может. — Давай по-другому. Пусть твоя мама встречается с тобой в кафе или у себя дома!
— В кафе? — Марина Сергеевна вскочила, как будто это было высшим оскорблением. — Чтобы я, как бездомная, по забегаловкам скиталась?
— А как бездомная по чужим квартирам ходить — это нормально? — Таня не сдержалась.
— По чужим? — Марина Сергеевна закричала. — Коля, ты слышишь? Она тебя чужим в своей квартире считает!
— Мама, успокойся, — Николай подошел к ней и взял под руку. — Таня просто устала. Давай сегодня поедем ко мне.
— К тебе? — Марина Сергеевна снова посмотрела на сына, как на предателя. — Так ты уже решил, на чьей ты стороне? Она настроила тебя против родной матери?
— Я никого ни против кого не настраиваю, — тихо произнесла Таня. — Я просто хочу спокойно жить в своей квартире. Приходить с работы и отдыхать, а не выслушивать, какая я плохая.
— Плохая? — Марина Сергеевна вскинула руки к потолку. — Да ты неблагодарная! Я пытаюсь наладить семейные отношения, а ты только о своей квартире думаешь! Вот она, твоя истинная сущность! Коля, неужели ты не видишь, что она только о деньгах и думает?
— Нет, мама, — Николай покачал головой, тихо, но решительно. — Это ты не видишь, что происходит. Пойдем отсюда.
Он взял мать под руку и пошел к выходу. В прихожей обернулся.
— Таня, мы потом поговорим.
Входная дверь тихо закрылась, и Таня, как всегда в такие моменты, опустилась на стул, сжала ладони, чувствуя, как пустота внутри постепенно заполняет её. Спокойно. Тишина. Она достала телефон, не торопясь набрала номер юриста.
В приемной было тихо, почти зловеще. Мягкое кресло под ней было неудобным, но Таня не обращала внимания. Взгляд её был прикован к рукам, которые она в силу привычки пыталась спрятать в складках джинсов. За дверью раздались шаги.
— Проходите, пожалуйста, — открылась дверь, и в комнату вошла женщина-юрист средних лет с усталым взглядом, что-то в её походке говорило, что она привыкла к этим бесконечным историям. — Рассказывайте, что у вас за вопрос.
— Я хочу подать на развод, — Таня проговорила эти слова почти спокойно. «Похоже, я уже почти привыкла, что всё идет именно так», — подумала она, словно сама себе оправдывая свои действия. — Квартира полностью в моей собственности, муж только прописан. Брак длился два года.
— Общих детей нет? — юрист задала свой стандартный вопрос, на который Таня уже была готова ответить.
— Нет.
— Тогда всё достаточно просто, — женщина кивнула, будто освободив Таню от нескольких лишних шагов.
Вечером, вернувшись домой, Таня не ожидала увидеть ничего нового. Но вот что удивило — пропущенные звонки от Николая и сообщение: «Нам надо поговорить». Всё, что она сделала, это ткнула в экран телефона, не задумываясь.
— Не о чем разговаривать, — написала она. — Я подаю на развод.
Телефон взвыл сразу.
— Таня, давай не будем принимать поспешных решений, — голос Николая звучал устало, почти умоляюще. — Мама просто волнуется за меня.
— Волнуется? — Таня посмотрела на экран, чувствуя, как начинает закипать внутри. — Два года она каждый день приходит в мой дом и пытается доказать, что я недостойна быть твоей женой.
— Она не это имела в виду.
— А что она имела в виду, когда говорила своим подругам, что я охочусь за твоими богатствами? — Таня, не удержавшись, шептала эти слова вслух, ощущая, как её горло сжимается. — За какими богатствами, Коля? У тебя зарплата меньше моей.
— При чем тут зарплата? — Николай не понимал, почему для неё это было так важно.
— Ни при чем. Как и всё остальное, — Таня откинула голову назад, ощущая усталость. — Я просто поняла, что ты никогда не встанешь на мою сторону. Для тебя мама всегда права.
— А почему я должен вставать против мамы? Она же ничего плохого не делает.
— Не делает? — Таня сжимала зубы. — Она превратила мою жизнь в кошмар. Я не могу спокойно прийти домой, потому что там сидит компания и обсуждает, какая я плохая хозяйка.
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Коля. Я не преувеличиваю. Я просто устала. Помнишь, как всё начиналось? Твоя мама приходила раз в неделю, по воскресеньям. Мы нормально общались.
— Вот видишь, всё было хорошо.
— Было, — Таня кивнула, но в её глазах было что-то, что явно говорило о несогласии. — До того момента, как она начала проверять каждый угол и приводить своих подруг. Почему ты ни разу не остановил её? Почему позволял ей командовать в чужом доме?
— Это не чужой дом, я здесь живу, — Николай как-то неуверенно пробормотал, чувствуя, как его слова растворяются в воздухе.
— Живешь. Но это моя собственность. И я имею право решать, кто и когда приходит ко мне домой, — Таня закрыла глаза, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
— Опять ты за своё, — голос Николая становился всё более раздражённым. — Ты только о деньгах и думаешь.
— Да, конечно, — Таня не сдержала иронии, — как всегда. Все перевернуто с ног на голову. Я не о деньгах, я о своем спокойствии. Ты хоть понимаешь, что мне надоело каждый день слушать, какая я плохая жена?
— Ладно, я поговорю с мамой. Она будет приходить реже, — Николай пытался уговорить её, но голос звучал как-то неуверенно.
— Поздно, Коля. Я всё решила, — Таня устало взглянула на него. — Ты не понимаешь. Ничего не изменится. Твоя мама всегда будет считать меня виноватой во всем, а ты будешь стоять в сторонке и смотреть.
— Почему стоять в сторонке? Я пытаюсь всех примирить!
— Нет, Коля, ты просто не хочешь признать, что твоя мама неправа. Ты слишком привык к её правде. Для тебя она всегда будет важнее, чем я. Вечно будешь на её стороне.
— Таня, не надо так, — он пытался её успокоить, но слова казались пустыми.
— Как ещё? — Таня схватила себя за голову. — Два года! Два года я пыталась наладить с ней отношения, терпела её придирки, её визиты. А ты делал вид, что ничего не происходит!
— Может, нам стоит сходить к семейному консультанту? — Николай предложил, как будто у него были все ответы.
— А что он нам скажет? — Таня злилась всё больше. — Что твоя мама не должна приходить каждый день и устраивать досмотр в моей квартире? Что нельзя приводить свою толпу подруг и обсуждать меня за спиной? Разве это не очевидно нормальному человеку?
— Ты опять начинаешь.
— Нет, Коля, это ты не хочешь закончить. Я больше не могу это терпеть. Не буду терпеть такое отношение — ни от твоей мамы, ни от тебя.
— Какое отношение? Что я сделал такого?
— Ты ничего не сделал! Ты просто смотрел, как твоя мать превращает мою жизнь в ад, и молчал! Молчал и позволял ей всё!
— Я пытался вас примирить, — его голос всё ещё был полон уверенности, но уже с нотками беспокойства.
— Нет, ты просто говорил: «Таня, не обращай внимания», «Таня, мама не со зла», «Таня, будь мудрее». Ты ни разу не сказал своей матери, что она не права, — Таня не могла больше сдерживать слёзы.
Тишина в трубке была ужасной. Её слова повисли в воздухе, как тяжёлые тучи.
— Вот именно, — продолжила она, — ты никогда этого не скажешь. Потому что для тебя мама всегда права. Даже когда она выдумывает всякие несуществующие богатства, на которые я якобы позарилась.
— Мама просто переживает.
— За что? За твою среднюю зарплату? За мою однокомнатную квартиру, которую я купила сама? Что именно в нашей семье вызывает у неё такое беспокойство? Ты даже не задумываешься, что она делает с моей жизнью, и это меня убивает.
— Ты не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. Я не хочу быть твоей матерью-грозой для всех. Я не хочу каждый день доказывать, что я достойна быть твоей женой.
— Тебе никто ничего подобного не говорил!
— Правда? А кто каждый день намекает, что я плохая хозяйка? Кто собирает подруг, чтобы обсудить, как я живу не так? Кто проверяет каждый угол в моей квартире, как будто это её дом?
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, Коля, я не преувеличиваю. Я просто наконец-то поняла, что ничего не изменится. Твоя мама так и будет приходить каждый день, критиковать каждое моё слово, а ты будешь молча стоять и смотреть, как меня раздирают на части.
— И что ты предлагаешь?
— Ничего. Я уже всё решила. Завтра подаю заявление на развод, — Таня ощущала, как её слова будто камень падает в сердце.
— Из-за маминых визитов? Ты не находишь, что это слишком?
— Не из-за визитов, Коля. А из-за того, что ты считаешь нормальным такое отношение. Из-за того, что ты даже сейчас защищаешь её, а не меня.
— Я никого не защищаю!
— Вот именно. Ты стоишь в сторонке и смотришь, как всё разваливается. Я больше не хочу так жить. Ты не понимаешь. Ты не понимаешь, как это тяжело.
— Таня, давай все обсудим.
— Нет, Коля. Обсуждать уже нечего. Я приняла решение, — она почувствовала, как её голос стал твёрдым, как никогда.
— Ты не можешь вот так всё разрушить.
— Я не разрушу. Я просто хочу жить спокойно. В своей квартире, без ежедневных унижений.
Таня отключила телефон, положив его на стол. Подошла к окну, посмотрела на дождь, который начал стучать по стеклу, и вдруг почувствовала удивительное спокойствие. Как будто дождь унес с собой все её сомнения и страхи.
Конец.
