Женя училась в университете и подрабатывала, как большинство студентов, в основном в ночную смену. Мама не могла ей помогать, а на одну стипендию в большом городе не выжить.
После летней сессии она взяла отпуск и на три недели съездила к маме. Возвращалась отдохнувшая, отоспавшаяся, нагруженная овощами с огорода и банками с вареньем, заботливо уложенными мамой в сумку.
Женя вышла из автобуса на привокзальной площади. После долгой дороги сумка показалась вдвое тяжелее. Она доплелась до остановки маршрутки и с облегчением поставила свою ношу на скамейку.
Возвращалась в город она с легкостью. У мамы хорошо, но она уже два года жила одна, привыкла быть себе хозяйкой. Скучала по шумному городу, по друзьям. Когда стала работать, смогла позволить себе снять квартиру и уйти из общежития.
Квартира крошечная, в спальном районе, но главное – недорогая. Окна выходят на пустырь, заросший высокой травой, за которым стеной стоит лес. Ночью за окном ни огонька, зато по утрам солнце заливает квартиру ярким светом. А зимой от белого снега, покрывающего пустырь, светло даже ночью.
Рядом кто-то тихо заскулил. Женя заглянула под скамейку и увидела острую коричневую мордочку. В больших пучеглазых карих глазах застыло выражение тоски и страха. Только сейчас Женя заметила поводок, которым собака была привязана к скамейке. Она присела на корточки. Такса отползла от неё дальше под скамейку, мелко дрожа всем телом.
— Не бойся. Выходи. — Жена осторожно потянула за поводок.
Нехотя, поскуливая, такса выползла из-под скамейки, норовя при малейшей опасности залезть под неё снова.
Но Женя крепко держала поводок.
Дышала собака часто, то и дело вываливая из пасти язык. Стоял непривычно жаркий август. Потому и пряталась такса в тени скамейки от горячего солнца.
Женя догадалась, что собака хочет пить. Неподалёку стоял киоск, в котором продавались напитки и разная мелочь.
— Я сейчас,- шепнула она таксе и пошла к киоску.
— Маленькую бутылку простой воды, пожалуйста, — попросила Женя у неприветливой продавщицы киоска. – А нет у вас случайно пустой банки из-под консервов?
— Может лучше одноразовый стакан дать? – усмехнулась женщина.
— Нет, собаке из стакана будет трудно пить. Вон там, у скамейки привязана такса. Не знаете, сколько она уже там сидит?
Женщина прищурилась, посмотрела в сторону скамейки и вздохнула.
— Жестокие всё-таки люди. Я открывала киоск в восемь, видела, как подъехала иномарка, мужчина вывел собаку, привязал её к скамейке, а сам уехал. Так и не вернулся за ней. Думаю, бросил. Вот, держи. Правда, немытая. – Женщина подала в окошко пустую консервную банку из-под шпрот.
Поблагодарив, Женя расплатилась за бутылку воды, которая здесь стоила в два раза дороже, чем в любом другом магазине города, и вернулась к скамейке. Ополоснула банку из бутылки, налила в неё воду и поставила перед таксой, успевшей снова залезть под скамейку.
— Пей, не бойся.
Успокоенная её тихим голосом, такса, поскуливая, подползла к банке, принюхалась, стала жадно и шумно лакать. Когда банка опустела, Женя снова наполнила её водой.
— Что же мне с тобой делать? Ночью тебя могут разорвать бродячие псы. Или ты предпочитаешь быть съеденной бомжами? Брр. – Женю от своих же слов передёрнуло. — Пойдёшь со мной? У тебя нет другого выхода.
Она написала на клочке бумаги номер своего телефона и оставила в киоске, на случай, если хозяин всё же объявится. Отвязала поводок и потащила упирающегося пса к подошедшей маршрутке. Заплатила на всякий случай за двоих. Ни водитель, ни пассажиры не предъявили претензий, да и пёс вёл себя тихо на коленях у Жени, не скулил.
Дома он забился в угол прихожей, принюхиваясь к чужому запаху, не проявляя любопытства к своему новому жилищу. Женя соорудила из пледа подстилку, положила на пол прихожей. Такса тут же улеглась на неё, следя за Женей большими чёрными глазами.
— Как же тебя звать? – Женя начала вслух перечислять приходившие на ум клички собак. – Не нравится? Может, Феликс?
Пёс гавкнул.
— Ну что ж, я буду звать тебя Феликсом. – Пёс снова гавкнул.- Неужели понимаешь? За что же тебя на улице оставил хозяин?
Ночью Женя слушала стук когтей по ламинату. Феликс вышел из своего угла и осматривал комнату. Как только она чуть шевельнулась, пёс тут же возвратился в прихожую. Но через несколько дней Феликс освоился в квартире, нетерпеливо скулил, когда Женя возвращалась домой и отпирала дверь.
Всё свободное пространство двора занято машинами. Ничего не оставалось, как выгуливать Феликса на пустыре. Как только они оказывались вдали от дорог и машин, Женя спускала его с поводка. Боялась сначала, что убежит, но пёс возвращался, стоило ей позвать его. Её удивляло, как он умудрялся носиться в высокой траве на своих коротких лапах?
Наступил сентябрь, сухой и тёплый, а с ним и занятия в университете. Работать Женя снова стала по ночам. Большую часть дня и ночи Феликс оставался в квартире один. Он с нетерпением ждал её, встречая бурной радостью. И Женя уже не представляла своей жизни без него.
Воскресным утром, как всегда, они пошли гулять на пустырь. Феликс сначала нарезал круги вокруг Жени, а потом вдруг рванул к лесу. Женя пошла было за ним, постоянно окликая, но высокая трава мешала, опутывала ноги. Женя остановилась.
— Феликс, ко мне! Домой! – позвала она.
Ответом была тишина.
«Может, нору, какую нашёл?» – подумала Женя. И тут до неё донёсся собачий лай, перешедший в визг. На самой высокой ноте он резко оборвался. Предчувствуя беду, Женя бросилась к лесу. Он не был густым, каким казался из окна. В просвете деревьев она увидела поляну, на которой на корточках сидели несколько подростков, рассматривая что-то. Им было лет по пятнадцать, и Женя не испугалась. Она смело подошла к ним и спросила про Феликса.
При звуке её голоса они вскочили на ноги. И тут Женя увидела то, что лежало на траве – Феликса. Из его бока торчал толстый сук, пригвоздивший пса к земле. Женя в ужасе уставилась на него, не в силах отвести взгляд.
Вдруг самый высокий из подростков наклонился и резко выдернул сук из бока таксы. Феликс дёрнулся, жалобно заскулив. Из раны хлынула кровь.
Подросток сделал шаг к Жене, держа перед собой сук с окровавленным остро заточенным концом. Он оказался выше её, к тому же за его спиной маячили двое его товарищей. Кривые ухмылки на лицах не оставляли сомнений в их намерениях. Женя хотела закричать и не смогла. Подросток смотрел на Женю, не мигая, словно гипнотизируя. Его глаза ничего не выражали. Они были пустые и холодные, как у мертвеца.
Женя чувствовала опасность, исходившую от парня. Не успев подумать, что делать, она развернулась и бросилась бежать. Трава мешала, сдерживала её, но Женя бежала, повторяя про себя: «Только бы не упасть, только бы…» За спиной слышался топот ног, оглушительно шуршала трава, а ей казалось, что это дыхание преследовавших её подростков.
Она боялась оглянуться, неслась вперёд на пределе сил, ожидая, что рука одного из них схватит её за ветровку. Вот уже совсем близко её дом, видны припаркованные перед ним машины. Ещё один рывок…
Что-то тяжёлое ударило её в спину между лопаток. От боли перехватило дыхание. И, словно подкошенная, Женя споткнулась на бегу, вскрикнула и упала вперёд, больно ударившись коленками. Она внутренне сжалась, приготовилась получить ещё порцию ударов, ждала, что вот-вот острый окровавленный сук воткнётся в её спину…
Но ничего не произошло. Наверное, подростки решили не рисковать, ведь из окон домов их могли увидеть. Кинули в неё камнем, сбив с ног, и растворились в высокой траве.
Женя выползла на дорогу. Перед ней остановился серебристый автомобиль. Молодой мужчина вышел из машины, подбежал и помог подняться. Каждый вдох отдавался болью в спине.
— На вас напали? Кто? – спрашивал мужчина, но Женя не могла говорить, только показывал рукой на пустырь.
— Трое… или четверо. Подростки. Они … убили Феликса. Проткнули его бок заострённым суком.
— Это ваш муж, парень? – допытывался мужчина.
— Такса. Пожалуйста, пойдёмте, принесём его… Он умрет от потери крови.
Молодой человек немного расслабился, узнав, что пострадала собака, а не человек.
— Пожалуйста, пойдёмте, — умоляла Женя.
— Трое или четверо, говорите? Оставайтесь здесь. – Мужчина остановил проезжавшую мимо машину, что-то сказал водителю, и они вдвоём побежали к лесу через пустырь.
Вскоре Женя потеряла их из виду. Она села прямо на обочину дороги и заплакала.
Ей казалось, прошла целая вечность, пока она увидела возвращающихся мужчин. Один нёс в руках окровавленный свёрток. Женя кое-как поднялась с земли.
— Он живой. Садитесь в машину, поедем в ветлечебницу, — скомандовал мужчина.
Он положил на заднее сиденье свёрток из джемпера, пропитанного кровью Феликса. Женя рядом. Всю дорогу она гладила Феликса по голове. Глаза его были закрыты, из открытой пасти вырывалось хриплое частое дыхание.
— Никого мы не нашли. Вы их запомнили? Узнать сможете? – расспрашивал Женю по дороге мужчина.
— Только одного, — ответила она сквозь слёзы.
Феликс умер, не доехав до лечебницы.
Женя не могла убрать подстилку и блюдце. Не могла поверить, что Феликса больше нет. Ночью она просыпалась от постукивания когтей по ламинату. Прислушивалась. Нет, показалось. Возвращаясь домой из университета, она замирала у двери, ожидая услышать нетерпеливое радостное поскуливание… Но квартира встречала тишиной.
Тёплые дни остались позади. Зарядили мелкие противные осенние дожди. Женя вышла из маршрутки, поёжилась от промозглого ветра. Вспомнила, что дома нет даже хлеба. Нехотя завернула в ближайший магазин.
На выходе она столкнулась с подростком и сразу узнала пустой безразличный взгляд холодных серых глаз. Мгновение они смотрели друг на друга.
Женя открыла было рот, чтобы сказать, что узнала его, но парень резко развернулся и пулей вылетел вон. Она успела увидеть, как он свернул за угол дома. И в этот момент раздался оглушительный визг тормозов. Когда Женя завернула за угол, подросток лежал ничком на асфальте. Водитель внедорожника растерянно спрашивал у собравшихся любопытных зрителей:
— Вы видели? Я не виноват. Он сам бросился прямо под колёса. Нет, вы видели?
Подъехала скорая помощь, потом полицейская машина. Один из полицейских подошёл к Жене.
— Опять вы? – обратился он к ней? — Что случилось на этот раз?
Она не сразу узнала того молодого человека, что принёс Феликса из леса. А когда узнала, обрадовалась.
— Это он, тот парень, я узнала его глаза. Он тоже узнал меня и бросился бежать… — торопливо объясняла она.
Прошло две недели.
Однажды воскресным хмурым утром Женю разбудил сигнал домофона. Она схватила телефон, но домофон всё сигналил и сигналил, не умолкая. Женя нехотя выбралась из тёплой постели, открыла дверь. На пороге стоял молодой человек с квадратной сумкой.
— Ой, — испуганно вскрикнула Женя, поняв, что стоит перед ним в одной длинной футболке.
Захлопнула дверь, заметалась по комнате в поисках халата, накинула на себя и снова открыла дверь.
— Извините, что разбудил. Мне на дежурство, а её не с кем оставить. – Он протянул Жене сумку.
Женя взяла, ничего не понимая, и тут же чуть не выронила её — в сумке кто-то шевелился. Женя опустила её на пол и открыла молнию. Из сумки высунулась острая коричневая мордочка. Два больших чёрных глаза смотрели испуганно на Женю.
— Я подумал, что мальчик будет напоминать Феликса, поэтому взял девочку. Её зовут Фиона.
— Фиона, — эхом повторила Женя и вытащила таксу из сумки.
Она прижала к груди мелко дрожавшее длинное тельце с короткими лапами. Фиона лизнула Женю в подбородок. И та тихо и счастливо рассмеялась.
— Хорошо, что не убрали. – Мужчина кивнул на подстилку в углу.
— Не смогла, — ответила Женя, прижимая к себе таксу. – Спасибо. Я ведь даже не знаю вашего имени.
— Ярослав, — представился молодой мужчина.
Фиона ничем не напоминала Феликса, разве что окрасом и длинным телом. Она была своенравной и непослушной, грызла обувь и спала в постели с Женей. Выгнать её на коврик в прихожую не представлялось возможным.
Гуляя с ней по краю пустыря, Женя никогда не спускала её с поводка. Иногда в выходные Ярослав на машине отвозил их в какой-нибудь парк. Фиона радостно зарывалась мордой в опавшие листья, что-то выискивая среди них. Или носилась по парку, почти не касаясь земли своими коротенькими лапками. Её уши флагами развевались за головой. Она заражала своим щенячьим весельем и Ярослава с Женей. Все трое догоняли друг друга, оглашая парк весёлым смехом.
