В руках положительный тест на беременность, в голове хаос. Мысли с такой быстротой менялись в голове Кати, с каждым разом становясь всё тревожнее и тягостнее, что у девушки разболелась голова. Да, конечно, сама виновата. Восемнадцать лет – совсем не время для рождения ребёнка, ещё и при её исходных данных…
Катя выросла в детском доме. Своих маму и папу она отчётливо помнит, хотя и очень старалась забыть, начиная с десятилетнего возраста. Забыть этот ужас было невозможно. Возможно, самое раннее детство и было у девушки счастливым и радостным, но чем дальше, тем страшнее была жизнь маленькой Катюши, которая до ужаса стала бояться вечеров. Каждый вечер она наблюдала, как родители, придя с работы хмурыми и неразговорчивым, садятся на кухне за замызганный стол и постепенно становятся добрее, веселее и общительнее. Но дальше настроение мамы с папой менялось со скоростью света.
Катя не могла понять и отследить, в какой момент отец из веселого добряка, протягивающего дочке конфету, становится монстром с налитыми кровью глазами. Мамины же ласковые глаза становились стеклянными, они ничего не выражали, она могла подолгу сидеть, уставившись остановившимся взглядом в одну точку и отвлекаясь только на то, чтобы опрокинуть очередную рюмку. В такие моменты девочка убегала к себе в комнату, пряталась под одеялом на кровати с несвежим, давно не стираным бельём и, затаившись, ждала, пока родители затихнут. Уже ближе к ночи она могла тихонько выползти на кухню, чтобы съесть хоть что-то из остатков нехитрой закуски. Но чаще, не дождавшись, бедняжка засыпала, усталая и голодная.
Это могло продолжаться бесконечно, если бы не сердобольные соседи и внимательные учителя. Как-то до Катиных десяти лет удавалось держать баланс, и окружающие могли списать худобу и бледность девочки на особенности здоровья, а неряшливую и не очень чистую, порой, одежду – на то, что люди разные и не все бывают стопроцентными чистюлями. Но было, видимо, всё-таки что-то настораживающее в худенькие ключицах неразговорчивой девочки, в её огромных грустных глазах на бледном лице, под которыми лежали голубые тени, в её спутанных волосах, из которых она, как могла, пыталась соорудить подобие аккуратного хвостика…
Одного посещения службы опеки и попечительства было достаточно, чтобы понять – девочку надо спасать. Родителей Кати ограничили в правах, следуя протоколу и наивно надеясь, что два взрослых человека возьмутся за ум, чтобы воссоединиться с дочерью. Но они, кажется, даже не замечали отсутствия девочки и продолжали вести тот же образ жизни, что и раньше. К этому времени и отец, и мать Катюши уже лишились работы и перебивались случайными заработками. За полгода они ни разу не навестили свою дочку в реабилитационном центре, поэтому у суда никаких сомнений не возникло. Катя отправилась в детский дом.
-Девушка, вы на следующей остановке выходить будете? – Катерина вздрогнула от звука громкого голоса прямо над своим ухом. Она настолько погрузилась в воспоминания, что чуть не проехала мимо своей остановки.
-Да, — сказала девушка растерянно. Автобус дёрнулся и остановился, начинающие ржаветь двери со скрипом распахнулись. Катя вышла и, ненадолго остановившись, как будто решая, куда же ей идти дальше, двинулась в сторону дома. Мысли опять путались, из тягостных воспоминаний о детстве она вновь нырнула в размышления о том, что же делать дальше. Итак, что же у неё имеется? Диплом повара- кондитера на руках. Специальность, которую она не любила и не понимала, но документ об образовании – это уже неплохо. Работа кассиром в супермаркете у дома.
Тоже для начала сойдёт, но только после рождения ребёнка и окончания отпуска по уходу с такой работой придется распрощаться. Совместить детский садик и бесконечные болезни ребёнка с режимом работы до позднего вечера и частыми сменами в выходные дни никак не получится. Родных нет, помочь некому… Есть ещё крохотная квартирка в почти убитом состоянии – подарок от государства после выпуска из детдома. Крыша над головой – это прекрасно, не у каждого и это имеется. Но даже сейчас скопить на ремонт у Кати не получается, а что же будет когда родится малыш?..
Об отце ребёнка девушка не хотела даже думать. Они встречались всего три месяца. Неизбалованная вниманием и любовью Катюша с головой кинулась в омут этих отношений, радуясь каждой встрече с любимым. А потом его закрыли в СИЗО. Оказалось, что у Павла давно уже проблемы с законом, но теперь его по-настоящему прижали, и парню грозить реальный срок. Катя выплакала все глаза, узнав, на какую «работу» ходил Паша. А через неделю она начала замечать, что тошнота по утрам, которую списывала на стресс от расстройства, всё никак не проходит, а только усиливается. В поликлинике девушке подтвердили её опасения, и вот теперь она с трудом пытается представить, что же ждёт её дальше, когда ребёнок появится на свет…
-Стасик, давай уже кушать! – молодая мама пыталась накормить полуторагодовалого бутуза кашей с бананом, но хулиганистый мальчишка со смехом отворачивался, скакал на детском стульчике, совал пальцы в тарелку и размазывал сладкую кашу по столешнице – в общем, делал всё, что угодно, но только не ел. Наконец, Катя сдалась, убрала тарелку и понесла хохочущего сына умываться. После, кое-как уложив Стасика спать на дневной сон, девушка, с трудом оттирала остатки засохшей каши от стола и с горечью думала о том, как ей быть дальше. Вчера она получила последнюю более-менее приличную выплату с работы. Стасу полтора года. Очередь в детский садик ещё не подошла.
Со следующего месяца выплаты будут настолько смешные, что даже три дня на них прожить надо умудриться. На работу не выйти, денег взять неоткуда. В старенькой квартирке, как по закону подлости, начало всё ломаться и разваливаться. Только Катя вызывала сантехника, чтобы починили кран на кухне, как сломалась лейка душа. Не говоря уже о дверцах шкафчиков и прочих мелочах, которые отравляли ежедневную жизнь и требовали денежных вложений, пусть и небольших, но ведь и и доход у Кати был крохотный. А сейчас его совсем не будет…
Убрав на кухне и протерев старенькие, облезлые крашеные полы, Катя тихонько уселась рядом с кроваткой сына и принялась листать в телефоне объявления. Она всё ещё не теряла надежды найти хоть какую-то подработку, которую можно совмещать с воспитанием маленького ребёнка. Правда, пока этого не удавалось. Долистав все свежие объявления почти до конца, она вдруг вернулась немного назад, остановившись на одной из публикаций и прочитала более внимательно:
«Агентство «Ева» совместно с Фам-Клиник предлагает женщинам от двадцати до тридцати четырёх лет, имеющим хотя бы одного своего здорового ребёнка, стать суррогатной мамой»
Катя читала всё объявление от начала и до конца и понимала, что это её шанс. Абсолютно все условия, которые были описаны, подходили ей на сто процентов. Двадцать лет исполнилось, есть ребенок. Она полностью здорова. Понятно, что ей будут назначены анализы и обследования, но Катя была уверена, что всё с ней в порядке. Дальше. Агентство обеспечивает аренду жилья в областном центре, ежемесячную компенсацию за питание, которая превышала её пособие в два с половиной раза, няню для своего ребёнка на время нахождения в роддоме плюс гонорар по окончании контракта.
Размер гонорара впечатлял. Это ведь можно квартиру отремонтировать, да ещё останутся деньги, чтобы спокойно жить и ждать очереди в садик. А можно вообще свою халупу приватизировать, продать и купить жильё получше… Катя помогала головой. Рано было распоряжаться гонораром, даже в мыслях. Но в том, что это абсолютно ей подходит, девушка не сомневалась ни капли.
В уютном кабинете агентства было светло, просторно и много цветов на окнах. Молоденькая улыбчивая сотрудница спокойным, умиротворяющим голосом задавала Кате вопросы и объясняла всё, что было непонятно, очень подробно и терпеливо. Катерина, которая уже сдала все анализы, готовилась подписать контракт.
-Семья, для которой вы будете вынашивать ребёночка, из Китая, — говорила сотрудница, — Они просили сохранять полную анонимность, общаться со своей сурмамой будущие родители не изъявили желания. Выбрали вас по фотографии и возрасту, для них было важно, чтобы женщина, которая будет носить их малыша, была как можно более молодой и с темными волосами.
-Скажите, а разве это может как-то повлиять? Ну, в смысле, цвет моих волос?
-Нет, абсолютно. Но выбор всегда остаётся за семьёй, с которой мы заключаем договор, это их право – выбрать определенный типаж. Естественно, генетически вы никак с будущим ребёнком не связаны, вы просто его вынашиваете и рожаете.
-Понятно, спасибо.
-Екатерина Владимировна, очень важно, чтобы у вас не было вредных привычек. Каждую неделю вы будете сдавать анализы на следы алкоголя и никотина.
-Не волнуйтесь, я это уже прочитала в договоре. Вредных привычек у меня нет никаких, — улыбнулась Катя. С детства надышавшись парами горячительных напитков и сигаретным дымом, девушка испытывала отвращение и к тому, и к другому.
-В таком случае, если вы уже ознакомились со всеми условиями, предлагаю вам подписать контракт. Подсадка эмбриона в среду, в десять утра. Всё, что нужно для этого, вам объяснит доктор. Поздравляю, вы будете вынашивать для китайской семьи очень качественного мальчика.
Подписывая документы, Катя почувствовала, как её слегка передёрнуло от этой формулировки. Ну что ж, медицинская терминология – она такая, но звучало это максимально странно.
Квартира, которую арендовало агентство, была светлой, чистой и красивой, хоть и небольшой. По планировке она была похожа на Катино жильё в её маленьком городке, но внутри это была просто конфетка. Стильный ремонт, хорошая мебель, современная техника – всё для комфортной и спокойной жизни с маленьким ребёнком. Девушку не напрягали ни визиты контролирующих сотрудников, которые отслеживали содержимое холодильника, ни бесконечные анализы.
Она просто тихо жила и мечтала о том, что совсем скоро сможет сделать такой же красивый ремонт в своей квартире, купить новый холодильник и пылесос и даже, возможно, съездить с сыночком на недельку к морю. Это была её давняя мечта, ещё из далёкого неблагополучного детства. Однажды маленькая Катюша увидела в каком-то старом журнале, невесть откуда взявшемся в убогом доме, картинку с изображением морского побережья. С тех пор не проходило и дня, чтобы она не разглядывала эту красивую фотографию и не мечтала оказаться там, на красивом песчаном пляже под большим зонтиком…
Катя шла по улице большого города, уже ставшего ей привычным, везя коляску со Стасиком, которого разморило от долгой прогулки. Девушка пыталась прислушаться к своим ощущениям. У неё уже появился довольно заметный животик, который выпирал даже из-под свободного платья. А чувство до сих пор было очень необычное – она носит в себе ребёнка, которого другая женщина выносить не сможет. Она совсем скоро подарит радость материнства семье, которая по каким-причинам не смогла испытать его естественным образом. Да ещё и получит за это вознаграждение и решит свои финансовые проблемы. Ощущать себя «домиком для чужих детей» было странно и необычно, но это было приятное чувство.
-Катя! – девушка вздрогнула, услышав, как кто-то позвал её по имени, и повернула голову вправо. Прямо к ней шла, радостно улыбаясь, её одноклассница Нина. Девушка растерянно смотрела на бывшую соседку по парте. Она не думала, что может встретить кого-то из знакомых здесь, в другом городе.
-Привет, Нин. Вот так встреча!
-Да уж, я не ожидала тебя здесь увидеть. Ты переехала, что ли?
-Ну да… Временно.
-А я смотрю, ты времени зря не теряешь! – воскликнула Нина, указав глазами на животик подруги, — замуж вышла?
-Нет, замуж не вышла.
-Ну и правильно, нечего там, замужем, делать! – рассмеялась одноклассница, — ну а кого ждёшь? Сына или дочку?
-Мальчика.
-Ого, двое сыновей будет! Как назовешь, не решила ещё?
-Нин, — глубоко вздохнув, ответила Катя, — я ношу не своего ребёнка.
-Как это?! – и без того крупные глаза девушки стали ещё больше.
-Я суррогатная мама. Вынашиваю ребёнка для другой семьи.
Нина отстранилась. Она внимательно смотрела на Катю и не говорила ни слова. Наконец, способность говорить к ней вернулась, и Нина затараторила:
-Ты что? Ты это серьёзно? Ты правда родишь ребёнка и отдашь его чужим людям?
-Ну почему чужим? – тихо ответила Катя, — для этого ребёнка они – самые родные люди, мама и папа. А я просто вынашиваю, потому что они не могут этого сделать. Можно считать, что я инкубатор.
Девушка улыбнулась, пытаясь шуткой разрядить обстановку. Но, видимо, шутка не удалась.
-Инкубатор? Да какой ты инкубатор? Знаешь, что ты делаешь? Мало того, что ты отдашь ребёнка, которого носишь под своим сердцем, с которым тебя связывает пуповина. Ты ещё своё тело, получается, продаёшь. Знаешь, как называется продажа своего тела?
Катя хотела начать доказывать Нине, что она не права, что ребёнок – это не её родная кровь, что она помогает бесплодной паре стать родителями. Но, видя полный злости и желчи взгляд одноклассницы, девушка не стала ничего говорить.
-Пока, Нина. Мне пора, — спокойно сказала она и начала разворачивать коляску.
-Конечно, правда глаза колет! – услышала Катя вслед, — хотя как тебя ещё в детдоме воспитать могли!
Катя шла по направлению к дому и чувствовала какое-то опустошение. Нет, Нина не убедила её в том, что она делает что-то плохое. Бывшая одноклассница всегда была злой и недалёкой, в классе её недолюбливали. Просто Катя чувствовала досаду, что не смогла даже в другом городе уберечь себя от встреч со знакомыми. Девушка с самого начала осознавала, что не все её поймут, но такой агрессивной реакции он, конечно, ожидать не могла, и ей было так неприятно, как будто она окунулась во что-то липкое и противное.
Роды прошли замечательно. Маленькое орущее тельце врачи тут же унесли, и Катя больше его ни разу не видела. Она, начитавшись от нечего делать разных страшилок на тематических форумах, опасалась, что после родов наступит какая-то привязанность к малышу, и ей будет сложно его не видеть, не носить на руках, не кормить грудью. Но ничего такого девушка не почувствовала. Она только очень скучала по сыночку и хотела побыстрее с ним увидеться. Выписавшись через три дня из роддома, Катя получила в агентстве свой гонорар и спокойно уехала со Стасиком домой в предвкушении приятных перемен…
-Стасик! В школу опоздаешь! – Катя позвала десятилетнего сына с кухни. На столе уже дымился горячий чай, в тарелке лежали аппетитные блинчики.
Сонный Стасик вышел на кухню.
-Доброе утро, мам.
-Доброе утро, сонное царство. Давай, завтракай и бегом собираться. Мне нужно ехать по делам. Квартиру запрешь на два оборота. Не потеряй, пожалуйста, ключи, ладно? И давай не как в прошлый раз. Спать больше не ложись. Учительница всё равно мне позвонит. Всё, будь умницей.
Катя чмокнула сына в висок и умчалась. Сегодня нужно было закончить много дел, а завтра ехать в клинику.
За десять лет Катя успела сделать хороший ремонт в своей квартире, продать её, купить просторную «двушку», чтобы у сына была своя комната. Купила машину. Успела поработать в агентстве «Ева», в котором заключала первый контракт. Успела подарить ещё одной семье без детей замечательного сынишку. Теперь она работала страховым агентом, ездила к клиентам на своей машине, не была привязана к строгому времени и месту работы. А ещё готовилась стать суррогатной мамой в третий раз.
Катя ехала на другой конец города. Времени в дороге было много, и женщина задумалась. Ей уже двадцать девять лет. Есть ребёнок, квартира, машина, стабильность. А любимого человека нет рядом… Не так давно она завершила отношения с мужчиной, которые и начаться-то толком не успели. Познакомилась она с Иваном примерно полгода назад. Встречи, долгие разговоры, красивые свидания. Катя влюбилась. Ей казалось, что это самый понимающий и добрый мужчина не Земле. И однажды вечером она рассказала Ване, как помогла двум семьям стать родителями.
-Подожди, — Иван изменился в лице, а голос его стал каким-то чужим, — то есть, у тебя трое детей, и двоих ты отдала?
-Ваня, у меня один ребёнок – Стас. Ещё двоих мальчиков я просто выносила для других людей. Это не мои дети.
-Ну-ну, очень удобно. Родить, получить деньги и забыть. Ты же девять месяцев с ними была неразрывно связана! Как можно взять и отдать после этого? Я не понимаю.
-Вань, давай я тебе объясню, как это всё происходит. Мне кажется, ты просто до конца не понимаешь…
-Не надо мне ничего объяснять. Я хотел на тебе жениться, Катя. Вовремя ты мне всё рассказала. Спасибо, что хотя бы честно. Я мечтал, что ты мне ребёнка родишь. Но как можно заводить детей с женщиной, которая способна выносить и продать своё дитя? Прощай, Катя.
Сказать, что женщина была в шоке, это не сказать ничего. Она была просто раздавлена, прибита к земле этими словами от человека, который уже почти стал родным. Месяц Катя приходила в себя. В потом решила, что хватит страдать, и снова обратилась в агентство «Ева». Кто бы что ни говорил, она адекватно оценивала этот вид заработка, а ещё ей казалась очень важной и нужной в наше непростое время такая миссия – дарить счастье родительства тем, кто уже почти отчаялся. А конце концов, у неё для этого есть прекрасный и редкий инструмент – хорошее женское здоровье.
Девять месяцев пролетели, как один миг. Вот только, казалось бы, Кате подсадили очередного эмбриона, только недавно на первом УЗИ подтвердили, что она на этот раз вынашивает девочку… А уже пора рожать. Эта беременность отличалась от двух других. Семья, на этот раз русская, была очень открыта к общению. Особенно мама будущего ребенка. Она — редкий случай! – сама настояла на том, чтобы иметь возможность постоянно быть на связи с суррогатной мамой, ей было важно самой спрашивать о Катином самочувствии, о её вкусовых предпочтениях. А ещё она прописала в контракте, что считает очень важным в первые минуты жизни приложить новорожденную девочку к груди.
Она считала, что это бесценный вклад в иммунитет ребенка. Катя была не против, желание родителей – закон… И вот уже последние минуты перед рождением малышки, тяжёлое и частое дыхание, резкая боль, которая тут же сменяется чувством невероятной лёгкости. И – пронзительный крик маленькой девочки, только что появившейся на свет. Катя уже приготовилась, как обычно, отдыхать и набираться сил после родов, но вдруг почувствовала, как этот крик сладкой истомой отозвался в её сердце. Она помнила это ощущение – так было, когда родился её сынок Стасик. Но сейчас Кате совсем не хотелось испытывать эти чувства, она их даже испугалась. Женщина лежала, стараясь унять клокочущее где-то в горле сердце, но тут неонатолог передал ребёнка акушерке, а та бережно приложила девочку к Катиной груди…
Катя лежала, смотрела на малышку и боялась дышать. По её щекам текли слёзы. Это было так неожиданно, так странно и так страшно, что сердце вновь начинало колотиться с удвоенной силой. Когда, наконец, ребёнка унесли, женщина испытала невероятное опустошение. Она не понимала, что с ней творится, но очень хотела, чтобы это поскорее закончилось.
Счастливая мама девочки настояла на совместной выписке. Ей очень хотелось ещё раз поблагодарить Катерину за то, что она так успешно выносила из здоровую дочь и разделила с ней и её мужем этот радостный и трогательный момент. Смотря на воздушный розовый свёрток, в котором копошились и пищало маленькое чудо, Катя чувствовала, что у неё разрывается сердце. Когда счастливые родители , наконец, уехали, женщина ощутила очень странную смесь чувств — огромное облегчение и в то же время невероятное желание броситься вслед за машиной, которая увозила малышку всё дальше и дальше.
-Ну, как вы себя чувствуете, Екатерина Владимировна? – поинтересовалась сотрудница агентства, когда Катя зашла туда, чтобы удалить последние формальности.
-Неплохо, — улыбнулась Катя в ответ.
-Еще придёте в программу? Вы у нас на хорошем счету, гонорар будет больше.
-Пожалуй, нет, Танечка, — сказала женщина, глядя в глаза молоденькой девушке, — здесь моя история закончена. Всего вам доброго.
Катя шла по улице и думала. Думала о том, что же это всё-таки было? Возраст? Гормоны? Или правду ей говорили и одноклассница Нина, и Иван, а она раньше была слишком молода и глупа, чтобы это понять? Ответа на этот вопрос у неё не находилось. Она только твердо знала, что больше не пойдет на это ни за какие деньги, хотя ещё совсем недавно была уверена, что обязательно станет сурмамой и в четвертый раз. Суррогатное материнство – дело благое, нужное и прекрасное, и Катя ни на секунду не жалеет, что пошла на этот шаг. Но именно её миссия в деле под названием «Домик для чужих детей» закончена. Пора жить только своей жизнью.
