– Что значит, ты будешь жить с нами? – в сотый раз спросила Оксана Григорьевна, будто она не могла уложить в голове эту мысль.
– У меня сейчас трудное финансовое положение, – снова терпеливо объяснила Арина. – Все деньги уходят на ипотеку и кредит, квартира строится, съем не потяну, после развода стало тяжелее…
– Как ты вообще могла развестись?! – возмутилась мать. – Мы вам на свадьбу две тысячи подарили, а ты так просто ушла от мужа, эгоистка!
– Муж изменял мне и спускал деньги на ставках, – напомнила Арина.
– Наверняка это твоя вина, от нормальной жены муж не сбегает в игры и к девицам. Ты бы попыталась сохранить брак, а не сваливалась как снег на голову! Мы с Витей привыкли жить вдвоем, а теперь опять делить с тобой квартиру?
Арине надоело это выслушивать, и она заявила:
– Мама, у меня есть доля в квартире, я имею право тут находиться, так что остаюсь!
Под материнские причитания она прошла в свою бывшую комнату. Та совсем преобразилась, Оксана Григорьевна превратила помещение в свою швейную мастерскую. Арину кольнуло чувство вины, когда она под стенания вынесла машинку, коробки с нитками и тканями.
Все стало совсем плохо, когда с работы вернулся брат, Виктор не обрадовался появлению сестры.
– Ты не можешь тут жить, нам самим в квартире тесно! – заявил он.
– Это ненадолго, максимум на год, пока я не встану на ноги после развода. Разве семья не должна поддерживать друг друга в тяжелые времена? – привела Арина аргумент, который ей самой казался весомым.
Виктор его таковым не считал, он отрезал:
– Не тебе рассуждать про поддержку, ты бросила мужа, как только возникло крохотное препятствие.
– Я тянула этот брак почти десять лет, хотя он изначально был обречен на провал!
– Не думала, что проблема в тебе? – спросил Виктор.
– Я не собираюсь с тобой спорить, просто знай, что я остаюсь, – ответила Арина.
– Мама, я не смог ее выгнать, придется потерпеть эту! – проорал брат в сторону кухни.
«Я не эта, я твоя сестра», – хотела ответить Арина, но промолчала, не желая обострять отношения.
Зато она вспомнила, почему так быстро вышла замуж за неподходящего мужчину. Хотела сбежать от матери и брата, уже тогда дающих понять, что она в этой идеальной семье лишняя.
***
На следующее утро мать, глядя в сторону, сообщила:
– Коммуналку будешь платить полностью. Пока тебя не было, мы платили всю, хотя тут твоя доля есть.
Издевку в последних словах Арина пропустила мимо ушей и покладисто ответила:
– Хорошо.
– Питаться будем порознь, я не собираюсь взрослую тетку кормить.
– Само собой.
– Посуду свою купи. И туалетную бумагу, и мыло, нечего нашим пользоваться!
Арина со всем согласилась, хотя в ее текущем финансовом положении покупка даже таких простых вещей пробивала брешь в бюджете. Бывший муж до развода успел припрятать их накопления, зато оставил ей кредит за машину, которую давным-давно разбил. Арина заподозрила, что свой уход муж планировал давно и готовился к нему, поэтому он вышел сухим из воды, а она – с долгами.
«Ничего, буду на работу ходить пешком, не придется на фитнес тратиться», – утешила она себя.
Однако до зарплаты оставалось много времени, и на все принадлежности для дома денег не хватило. Вечером Арина взяла мамину кастрюльку, чтобы сварить кашу, отлучилась на пару минут, а когда вернулась, кастрюля стояла на выключенной плите, сияя вымытыми стенками.
– Я выкинула твое варево, – сообщила Оксана Григорьевна. – Уговор был пользоваться своим, мою посуду не трогай, она от этого изнашивается!
– Это всего на пару раз, – попыталась убедить мать Арина. – Но зачем было выбрасывать кашу? Мне бы на четыре порции хватило, и у меня плохо с деньгами.
– Ты сама виновата, ведь я тебя предупреждала! Будет тебе урок.
Арина поужинала бутербродами с тончайшим слоем масла и крошечными кусочками колбасы. Выкинутой каши было безумно жаль.
Скоро она заметила, что мать делает пометки на туалетной бумаге, а стоит дочке выйти из ванной, несется щупать мыло, пользовалась им Арина или нет.
Не отставал и брат. Утром Арина нашла свои тщательно вымытые и начищенные ботильоны в углу, на лакированном носке красовался пыльный след, словно кто-то специально затоптал обувь.
– Не разбрасывай, тут места мало, а ты их расставила на всю ивановскую! – заявил Виктор.
Вечером он надолго занял ванную, специально, как решила Арина, ведь чистоплотностью брат не отличался. Когда она постучала в дверь и напомнила, что ей давно пора ложиться, брат крикнул:
– Вот что значит жить втроем в маленькой квартире! Не нравится – вали.
На выходных Виктор привез с рынка картошку и мясо, купленные на материнские деньги, и предупредил Арину:
– Тебе трогать нельзя, это все нам с мамой. Я все сфотографировал, не досчитаюсь хоть кусочка – пойду в полицию.
Арина не претендовала на еду, но ей стало обидно от равнодушия.
– Я же твоя родная сестра, а ты ведешь себя так, будто я уголовница, которую насильно подселили! – упрекнула она брата.
– Не надо было разводиться. Просто стыдно за тебя, тридцать лет тетке, а вернулась к матери с поджатым хвостом. Брак не сохранила, детей не завела, денег нет.
– Ты тоже не женат и бездетен!
– Зато у меня будет свой бизнес, – приосанился Виктор. – Я вот как раскручусь, буду бабло поднимать, а ты пришла соки тянуть!
– Какие соки?! – обиделась Арина. – Я в пятнадцать подрабатывать начала, в вузе работала в полную силу и себя обеспечивала, пока мама тебя на всем готовеньком растила. И сейчас сама продержусь, нужны лишь крыша над головой и спокойная жизнь. И может, немного поддержки.
– Поддержки, то есть денег? Не дам!
Арина только вздохнула, поняв, что брату не втолковать, ей нужно лишь доброе слово, банальное «все будет хорошо, ты прорвешься». За эти слова она отдала бы что угодно. Но мама с братом были уверены, что жалости она не заслуживает, и готовы были втоптать ее в землю.
***
Два месяца подряд Арина выживала как могла, ходила пешком, питалась скромно, брала на работе дополнительные смены. В особо тяжелые минуты она думала продать ипотечную квартиру, но потом вспоминала, что это ее единственная возможность когда-нибудь съехать от матери с братом, потому сцепляла зубы и начинала заново бороться за жизнь.
Съехать ей очень хотелось, ведь Оксана Григорьевна и Виктор с каждым днем становились безжалостнее. В выходные мать поднимала Арину в шесть утра и требовала генеральную уборку, брат нарочно лил много воды и почти не выключал свет, чтобы сестре приходилось побольше оплачивать, а на возмущения отвечал:
– Мы договорились, коммуналка на тебе. Не хочешь платить – съезжай.
«Надеется меня выжить, но не получится», – решила Арина. От отчаяния в ней включились упрямство и наглость.
– Это моя вилка, – заметила Арина, когда Оксана Григорьевна однажды по ошибке залезла в ее сушилку для посуды.
– Из-за какой-то вилки скандалишь? – задохнулась мать.
– Зубчики тупятся, приборы изнашиваются, у тебя своя посуда есть, вот и пользуйся, – ответила Арина, забирая вилку и аккуратно стряхивая нанизанную на нее котлету в мусор.
На возмущенные вопли Оксаны Григорьевны она пожала плечами:
– У нас был уговор, так что сама виновата. Будет тебе урок.
На защиту матери примчался Виктор:
– Ты объедаешь родную мать, выкинула ее продукты, так что плати теперь!
– Кстати, про оплату, ты мне тоже кое-что должен, – остановила брата Арина, которая подготовилась специально для подобного случая. – Я оплачиваю коммунальные платежи только за себя, тебя и маму, таков был уговор. А твои друзья регулярно ходят сюда ужинать, заряжают свои телефоны и планшеты, заглядывают в туалет, моют руки… В общем, я не собираюсь платить за лишних людей, вот листок с расчетами, сколько ты мне должен за своих приятелей.
– Ты реально подсчитала все до копейки? – поразился Виктор.
– Конечно, – соврала Арина, которая написала цифры навскидку. – Можешь сам посчитать, если хочешь.
Она знала, что брат не дружит с арифметикой, да и не хотела на самом деле никаких подсчетов. Эта бумажка преследовала одну цель – заставить Виктора замолчать и не портить ей жизнь. И задачи этой она достигла хотя бы ненадолго, брат демонстративно отказался платить, а потом надулся и игнорировал сестру весь вечер.
***
Постепенно Арина смирилась с тем, что мама считает туалетную бумагу и прячет мыло, а брат громогласно разглагольствует о бессовестных тетках, которые мешают пожилым родителям жить. Однажды она не утерпела и заметила:
– Есть кое-что более жалкое. Двадцатипятилетние парни, живущие под боком у мамочки, на таких ни одна девушка не посмотрит. Девчонки видят в тебе мамсика, поэтому они от тебя бегут, а не потому что глупые, как мама говорит.
– Я буду предпринимателем, у меня перспективы, – обиделся Виктор.
– Нет у тебя перспектив. Я поправлю свое положение и съеду, а ты так и будешь жить до старости под маминым крылом.
Виктор сузил глаза:
– Смотри, сестрица, не болтай своим длинным языком, мало ли что случится.
– Мне все равно, случится или нет, я и так в глубокой засаде, хуже не будет, – ответила Арина.
И она ошиблась.
***
Тем днем ничто не предвещало грозы, но вечером начальник вызвал Арину к себе и сообщил, что она уволена.
– Ты хороший сотрудник, оставил бы тебя в отделе, но сокращения идут, сама понимаешь, – прибавил он.
Арина поняла лишь одно, ее только что уволили, денег мало, перспективы туманны, а платежи по ипотеке и кредиту приближаются. В который раз она прокляла скоропалительный брак, ставший побегом от родственников, безграничное доверие мужу, даже свое желание заиметь свой угол.
Потом она отмахнулась от мыслей: «К этому моменту меня привела череда неправильных решений, и нет смысла бесконечно их перебирать, надо выбираться из этой ямы. Но как?»
Несколько недель она безуспешно искала работу, с отчаянием глядя, как тают ее сбережения. Но когда подошло время очередной выплаты, она решилась сделать то, что так долго откладывала.
– Дать тебе денег, ты ополоумела?! – фальшиво засмеялся Виктор, когда сестра подошла к ним с матерью с такой просьбой.
– Одолжить мне немного на еду, – уточнила Арина. – Я все верну, как только выйду на работу.
Виктор помолчал, оглядывая сестру с ног до головы и явно наслаждаясь ее унизительным положением. Наконец он с удовольствием ответил:
– Нет, мы помогать не станем, самая ввязалась – сама вылезай.
Арина напомнила:
– Когда ты подростком был, постоянно давала на развлечения, даже гитару купила. Да и потом тебе подкинула денег на машину, маме на ремонт.
– Это была твоя обязанность, ты же старшая дочка. А мы пустили тебя в свой дом, поэтому больше ничего не должны. Нет, сестренка, я тебе руки не подам, даже если погибать будешь.
За спиной Виктора одобрительно кивала мать, возмущенная самим фактом, что Арина что-то посмела просить.
Глядя в их торжествующие и злорадные лица, Арина почувствовала, как внутри нее что-то гаснет. Она сама не осознавала, что до этого момента в ней теплилась надежда пробудить в матери и брате любовь и поддержку. Но сейчас до нее дошло: «Они никогда меня не поддержат, ни словом, ни делом. Я им чужая».
– Я вас услышала, – ответила Арина наконец.
***
Следующие несколько дней она думала, где найти деньги на кредиты, прошлась по всем знакомым, даже позвонила бывшему мужу, но получила от него лишь насмешки.
В расстроенных чувствах она забрела в парк, потому что идти домой не хотелось. В последнее время мать и брат постоянно отпускали шпильки в ее адрес, а Оксана Григорьевна предупредила:
– Не сможешь платить за коммуналку, я тебя выставлю, на наших шеях сидеть не позволю.
На глаза Арине попался рекламный плакат с надписью: «Начни жизнь сначала».
«Может, так и поступить?» – подумала она. – «Уеду далеко-далеко, все равно куда, лишь бы платили много, заработаю на собственное жилье, расстанусь с родными… Но где взять деньги на первое время? Так не хочу продавать новую квартиру».
Тут Арину осенила такая простая мысль, что она даже вскрикнула от удивления, как не додумалась до нее раньше.
***
Вечером Арина собрала мать и брата на кухне. Те почувствовали неладное, насторожились, но обрадовались, когда она сообщила:
– Я решила ехать на север, на вахту, уже обо всем договорилась, через неделю выезжаю.
– Какая радость, – начала Оксана Григорьевна.
Дочь перебила ее:
– Я не закончила. Мне все еще нужны деньги на срочные траты. Я больше не прошу мне одолжить, понимаю, это наглость. Пойду другим путем, продам свою долю в квартире.
– Это невозможно, мы против! – воскликнула мать.
– Разумеется, вы первые претенденты на мою долю, выплатите мне нужную сумму и живите спокойно. А если нет, не взыщите, подселю к вам других.
– Не можешь ты так поступить, это бесчеловечно! – заявил Виктор. – Ты же сама говорила, что семья – это поддержка.
– И эти деньги меня отлично поддержат, гораздо лучше, чем непротянутая рука брата, – ответила Арина.
***
Вскоре она уехала на север, как и собиралась, вместе с деньгами, вырученными за долю в квартире. Испуганные перспективой жить с чужаком Оксана Григорьевна и Виктор быстро собрали нужную сумму, хотя стенали в процессе, что Арина их обирает, и им теперь год сидеть на хлебе и воде. На прощание они прислали сообщение, где эмоционально описывали степень ее подлости и заканчивали обещанием: «Больше не пустим на порог».
«А больше и не надо», – подумала Арина. – «Я хочу начать жизнь заново, исправить свои ошибки. И первым делом сделаю то, что следовало давно. Разорву связь с теми, кто является моей семьей лишь по документам. А настоящая семья у меня еще будет. Та, где люди поддерживают друг друга и не заводят любимчиков. Я в это верю».
