Артёму, тридцатилетнему парню, не везло с девушками. Все его ровесники уже давно были женаты, имели детей, у некоторых сыновья даже в школе уже учились, а Артём всё никак не мог выбрать себе невесту.
— Родители меня уже торопят, — рассказывал он приятелю, — а я и хочу семью, да вот то ли девушкам не нравлюсь, то ли сам такой привередливый стал… Или просто не везёт.
— И когда же ты женишься, Тёмушка? – частенько приговаривала бабушка Артёма, — отец и мать уже тебе и квартирку помогли купить в городе. Хоть небольшая, да своя. Самое время гнёздышко там вить. Неужто гулять не надоело?
— Да отстаньте вы от меня, — ворчал Артём, — будто я и сам не знаю, что мне надо делать. Ну, нет невесты, все глаза проглядел. Мои ровесницы в основном все уже замужем. А те, кто остались – не видят во мне хорошую партию…
Артём родился в небольшой деревне. Многие девушки, услышав, что он деревенский, еле сдерживали улыбку и не назначали свидания. После армии он обосновался в провинциальном городке неподалёку от своего Фомино, и прожил там уже несколько лет, но всё равно найти пару себе по душе так и не мог.
Тридцатилетний юбилей его прошёл в деревне обыденно. Друзей там у него уже не было. Все разъехались кто куда. Городские знакомые так и не стали друзьями. Артём менял работу. То водителем на заводе трудился, то электриком на фабрике, и ещё ночами подрабатывал сторожем на стройке, чтобы быстрее погасить долг за покупку квартиры.
Знакомых было много, а друзей вот – раз, два и обчёлся. Так же и с девушками. Знакомые, но не более.
Парень уже решил, что не нужен он никому, и что женится при первой же возможности на той, которая примет его, и будет хотя бы немного симпатичной.
На застолье в честь тридцатилетия внука бабушка торжественно сказала:
— Я за тебя свечку в храме поставила. Так Бога просила, чтобы невесту тебе послал, что непременно оно должно сбыться, Тёмушка.
Артём улыбнулся:
— А ворожить не пробовали? Что там силы небесные говорят?
Отец рассмеялся:
— Да оставьте вы парня в покое с женитьбой уже. Время сейчас такое, быстрое, спешное. Люди не успевают посмотреть друг на друга. Всё бегом да бегом. На танцы ему поздновато, в клубах тоже одна молодёжь зелёная. Само случиться, сам и расскажет. Так?
— Так, так… — кивнул Артём.
— А вы не смейтесь, — строго сказала бабушка, — я ведь от чистого сердца.
— А что же раньше не ставила свечи от чистого сердца? – спросил отец.
— Раньше тоже просила, но за здоровье. Ангела хранителя ему просила. Разве этого мало? – погрозила пальцем бабушка, — нечего смеяться. Всему – своё время.
Гости и соседи разошлись. Артём уехал в город, а вернулся только через недели две, когда лето было в разгаре, и его отправили в отпуск.
В деревню понаехали дачники. Всех почти Антон знал, разве что незнакомых гостей всегда к дачникам приезжало тоже немало. Среди них в этот июль он заметил и девушку в простом светлом платье, которая приходила каждый день на речку. Погода стояла жаркая, вода в неглубокой реке давно прогрелась, и ребятишки купались, а с ними чуть поодаль плавала и незнакомка.
Искоса Артём поглядывал на неё, когда ловил рыбу под ивами. Он не собирался знакомиться, и уже готовился уходить, но она, как ни странно, сама подошла к нему и поздоровавшись, спросила об улове.
— Да мелочь, плотва в основном, — Артём показал ей плескавшуюся в маленьком ведёрке рыбу, — сегодня не хочет крупная попадаться.
Могу угостить, если хочешь. Бери. А ведро принесёшь вон к тому зелёному дому.
Они вместе шли с реки, поднимаясь чуть в горку к садам и огородам.
— Могу и лес наш показать. Там ещё земляника есть и чернику вовсю уже собирают. Пошли? – осмелился предложить Артём.
На следующее утро они уже собирали в бору чернику, и непринуждённо разговаривали.
— Ну, что я тебе говорила? – торжествовала бабушка, которая знала все новости деревни раньше всех.
— А что случилось-то? – улыбался внук, — ну, только ведь три дня как знакомы, а ты уже нас сватаешь. Я даже ничего не знаю о ней.
— Так это – деревня, сынок. Сам понимай. Тут вперёд тебя знают все бабки как что дальше будет. Всю твою судьбу…- посмеивался отец.
Мужчины хохотали. Артём, тем не менее, собирался каждый вечер на свидание. Днём он помогал родителям и успевал свидеться со Светланой на реке, где они освежались в чистой воде небольшого омута с кувшинками.
— Боже, какая красота, какая благодать… — восхищалась девушка.
— Где? – удивлялся Артём, — тут? В этой луже?
— Да ты всмотрись! Глаза что ли, замылились? Омуток под огромной ивой, ветки свисают как шатёр, прикрывая купающихся… Аромат от кувшинок – медовый… И лучи солнца не дают глаз открыть. Они всюду: и в воздухе, и в воде, и даже на твоём лице…
— И на твоём тоже, — в тон Свете сказал Артём, подавая ей руку, когда она выходила из воды, — ты как русалка с длинными волосами… Очень красивая.
— Я обыкновенная, и я это знаю. Не стоит преувеличивать, — скромно ответила девушка, но улыбнулась.
Артём не стал спорить, но чувствовал, что с каждым днём Света для него становилась всё красивее, загадочнее и ярче. Это её ежедневное превращение было похоже на колдовство, и он не мог отвести от неё глаз уже через неделю.
Они уже обошли всю деревню с её достопримечательностями: лесом, прудом, речкой, околицей с полями, тянущимися по несколько километров, и даже съездили на старенькой машине Артёма в соседний посёлок на ферму с лошадьми, где покатались верхом на спокойных конях.
— Ой, ну и отдых у меня в этот раз шикарный, — радовалась Света, — даже с романтикой. Но всему приходит конец. Скоро заканчивается мой отпуск, и мне пора в Петербург.
— Разве ты из Петербурга? – удивился Артём, — вроде ты рассказывала, что выросла в Ленинградской области…
— Да, но вот уже как три года тружусь и живу в Петербурге, живу в коммуналке, правда, в просторной комнате, доставшейся мне от бабушки – матери отца.
Артём приуныл тут же. Света не могла не заметить его мрачное настроение и тут же спросила в чём дело.
— А дело в том, что ты сейчас уедешь, а точнее, исчезнешь, и боюсь, что навсегда… Не любят городские девушки деревенских парней. Слишком большая разница…- искренне ответил Артём, — а я уже и привык к нашим встречам. К тебе…
Светлана попросила, чтобы Артём проводил её на вокзал. Они поехали на следующий день в город с запасом времени, чтобы погулять и по старинным улочкам, и зайти в местный музей, и в самый большой храм.
— Я приглашаю тебя в гости. Твой поезд ещё поздно вечером. Можно чуть отдохнуть, если тебя не испугает мой бардак. Там ещё ремонт не закончен, — предупредил Артём.
— А ничего, уютная квартира будет, — оценила Света, зайдя к Артёму. Они вместе приготовили обед, поели, вышли на застеклённую лоджию, и сели с чашками чая на разобранное кресло-кровать.
Заходящее солнце озаряло небольшое помещение, свист птиц с ближних деревьев временами заглушал тихий разговор молодой пары.
— Как же у тебя тут хорошо, — похвалила Света, — солнечно даже тут, почти как на реке в деревне… Не хочу уезжать, окунаться в работу, где суета, беготня…
Она вздохнула и закрыла глаза. И тут же почувствовала на губах поцелуй Артёма.
— А ты и не уезжай, — прошептал он, — ведь можно уехать завтра? И у нас впереди будет целый выходной… Останься, прошу тебя. Хотя бы до завтра…
Света, не открывая глаз, ответила на его поцелуй своим горячим поцелуем, обвила шею Артёма руками. И никуда не уехала в этот вечер.
Они провели почти сутки в спальне. Лишь на следующий вечер он проводил её на вокзал, посадил на поезд и просил звонить, и приехать, как только она сможет.
Светлана была как во сне. Она молчала, почти прижав лицо к окну своего купе. Глаза её выражали и любовь, и грусть, и нежелание расставания.
Он шёл за поездом, медленно набиравшим ход, не сводя с неё глаз. А когда последний вагон скрылся из вида, Артём остановился, вздохнул, и повернул к дому.
Он не приезжал в деревню ещё сутки, оставаясь почти весь день в своей постели, вдыхая ещё не растаявший аромат её духов и тела.
А Светлана только позвонила, что добралась благополучно. А потом начались её рабочие будни. Она трудилась в регистратуре поликлиники.
Лишь вечерами влюблённые созванивались и шептали друг другу самые нежные слова, обещания встречи и рассказывая те несущественные новости их работы, которые не были так интересны перед той волной чувства, в которое погрузились и Светлана, и Артём, словно окунулись в омут с кувшинками…
Теперь и он вышел на работу, приезжал в деревню только на выходные и чаще всего был не в настроении, потому что очень тосковал по Свете.
— Ну, и что ты наделала, старая фея? Твою мать… – ехидно язвил отец Артёма своей матери, — свечки она ставила на любовь! Ну, влюбился парень, и что? И где она, твоя невеста, что Бог послал? Свалила в свой город. А там таких Артёмов пруд пруди! А наш сохнет. Лица не нём нет. Тоскует…
— А такого как наш и нету, — спорила бабушка, — и пока ещё дело не закончено, я и буду ставить свечки, и молиться за его счастье, потому что он мой единственный и любимый внук. Тоже мне скажешь – фея…
Бабушка улыбалась и шла собирать в огород ягоды. Надо было варить варенье.
Артём и Светлана созванивались уже не так часто. Парень загрустил от предчувствия очередной неудачи и замкнулся в себе. Он почти не разговаривал с домашними, а только помогал по хозяйству отцу и молчал, изредка перекидываясь парой слов по делу.
Отец тоже стал хмуриться и волноваться. Очень ему было жаль сына. Но однажды бабушка вбежала в дом почти крича:
— Артём, у нас гости, ставь чайник!
— А с каких это пор я ставлю твоим гостям чайник? — хмуро, почти грубо ответил внук, выходя из комнаты в кухню, но тут же обомлел. На пороге стояла Света с дорожной сумкой.
Они без слов кинулись друг другу в объятия и целовались, обнимались и вздыхали некоторое время, пока не оглянулись вокруг и не увидели, что на них смотрят и родители, и бабушка, и шустро зашедшая за новостями старушка-соседка.
— Света… — выдохнул Артём, — ты? Почему не позвонила? Я бы встретил. К чему такие сюрпризы? Я поверить не могу, — шептал Артём.
— А я не смогла не приехать… Решила спонтанно, быстро, взяла отгулы, которые смогла накопить. И вот сразу сюда, зная, что ты все выходные дома… Деревенский ты мой парень, — девушка гладила его по голове.
— Сколько же мы не видались? Месяц? Больше?
— Вечность… — отозвалась Светлана и поздоровалась с его родными.
— Вот и хорошо, — заворковала мать, — прошу к нашему столу. Скоро будем обедать.
Артём и Светлана пошли сразу на речку, прихватив полотенца.
— Хочу в наш омут. С головой. Там тепло и много солнца, — девушка крепко держала под руку Артёма.
На реке было много детей. Окунувшись в омутке, пара поспешила в ближний лес, где под соснами, растянувшись на мху, радовались друг другу и проговорили почти два часа.
— Я за тебя замуж хочу, Артём… — призналась первой Света, — как ты на это смотришь?
— Только положительно, — он гладил её по мокрым от купания волосам, — хоть завтра.
— Тогда я похищаю тебя к себе в город. Ты согласен жить там со мной до скончания века? Нашего с тобой века? – смеялась Света.
— Согласен, даже не сомневайся. Тогда и родителям сейчас скажем, чтобы они меня уже и не искали, — пошутил Артём.
— Какие шутки! Мой маленький отпуск и был задуман для твоего похищения, — Света гладила любимого по плечам, — теперь ты мой, и скоро мы поженимся.
— А почему ты не выбрала городского парня? – спросил он, — там ведь таких как я – пруд пруди. Так говорит мой отец.
— Нет, таких как ты совсем нет. А другие меня не интересуют, — улыбнулась девушка, — к тому же и я не особо кому-то нужна в большом городе… Ведь я там тоже приезжая… Но надеюсь, что вдвоём нам будет легче прижиться в огромном и холодном городе.
— А если мы захотим согреться, то будем приезжать сюда, в наше Фомино. Так? – рассмеялся Артём, — тем более, что нас так тут будут ждать мои…
— А мои будут нас встречать в моём посёлке. И уверяю тебя, что ты им понравишься. И даже очень! Поэтому надо и к ним в этот раз успеть!
— Так чем же я им должен понравиться? – смеялся Артём, — уж не тем ли, что тоже деревенский?
— Угадал! Именно этим! – Света поцеловала Артёма, и они пошли к дому, где бабушка и мама уже успели испечь шарлотку из ранних яблок.
