— Собирай пожитки, тётка, и убирайся! — Кирилл швырнул на пол старый чемодан, который с грохотом раскрылся посреди прихожей. — Теперь это мой дом, и я решаю, кому тут жить!
Галина Степановна стояла у стены, словно прижатая невидимой силой, и не могла поверить происходящему. Ещё неделю назад этот самый Кирилл называл её «тётушка дорогая» и приносил пирожки из кондитерской.
— Кирюша, милый, что ты такое говоришь? — голос у неё дрожал, но не от страха, а от непонимания. — Я ведь подписала дарственную, чтобы ты мог прописаться… Мы же договаривались…
— Договаривались? — он захохотал так противно, что Галина вздрогнула. — А кто тебя заставлял? Сама притащилась к нотариусу, сама подписала! Теперь квартира моя, и точка!
— Но я думала, мы будем жить вместе… — она протянула руку к нему, но Кирилл отшатнулся, будто от заразной.
— Ты что, совсем того? Мне двадцать восемь лет, а не восемьдесят! Зачем мне старая карга под боком? — он открыл входную дверь настежь. — Давай быстрее, у меня невеста сегодня приезжает. Не хочу, чтобы она видела весь этот… — он окинул презрительным взглядом старую мебель, — …антиквариат.
Галина Степановна опустилась на стул у телефонного столика. Тот самый столик, где всего три месяца назад они сидели с Кириллом, когда он, такой ласковый, объяснял ей, что без прописки его не возьмут на хорошую работу.
— Тётушка, ну что вам стоит? — тогда говорил он, поглаживая её морщинистую руку. — Просто оформите дарственную, чтобы я мог прописаться. Я же не выгоню вас! Вы для меня как родная мать!
«Как родная мать…» — эти слова эхом отдавались в её голове, пока она машинально складывала в чемодан свои немногочисленные вещи.
— И кружку эту дурацкую забирай! — Кирилл швырнул в чемодан старую фарфоровую чашку с надписью «Любимой бабушке». Чашка треснула пополам, и Галина почувствовала, как что-то ломается внутри неё.
— Кирилл, опомнись! — она поднялась и посмотрела ему в глаза. — Ведь твоя мама просила меня о тебе позаботиться! Перед смертью просила!
— Мама умерла пять лет назад, хватит козырять покойниками! — он подтолкнул её к двери. — И вообще, что ты за неё сделала? Ни разу в больницу не приехала!
— Так ведь вы мне не сказали, что она лежит! — Галина схватилась за косяк двери. — Я же узнала только на похоронах!
— Ой, не знала она! — Кирилл передразнил её голос. — Все знали, а ты не знала! Удобная позиция!
Галина поняла, что спорить бесполезно. В глазах племянника она видела что-то холодное, расчётливое. Словно он примерял на себя роль жестокого человека и ему это нравилось.
— Ладно, — тихо сказала она, застёгивая чемодан. — Я уйду. Но знай, Кирилл, обманутые люди редко прощают.
— Да пожалуйста! — он хлопнул в ладоши. — Иди жалуйся кому хочешь! Дарственная оформлена законно, печати стоят. Так что… — он сделал театральный поклон, — счастливого пути, бывшая хозяйка!
За спиной захлопнулась дверь родного дома. Галина Степановна стояла на лестничной площадке с чемоданом в руках и не знала, куда идти. Сорок лет она прожила в этой квартире, сорок лет копила на каждую мелочь, обживала каждый уголок.
— Галина Степановна, что случилось? — из соседней квартиры выглянула Валентина Сергеевна, бывшая библиотекарь. — Почему вы с чемоданом?
— Выгнал, — просто ответила Галина. — Племянничек родненький выгнал.
Валентина ахнула и втащила соседку к себе.
— Да как же так? Ведь это ваша квартира!
— Была моя, — Галина присела на край дивана. — Подписала дарственную, дура старая. Поверила…
— Расскажите всё с самого начала, — Валентина поставила перед Галиной чашку крепкого чая. — Когда он к вам явился?
— Полгода назад появился, — Галина потёрла виски. — Такой вежливый, приличный. «Тётя Галя, можно к вам зайти? Мне так не хватает семьи…»
— А до этого сколько лет не виделись?
— Да лет десять, наверное. Последний раз на похоронах его отца видела. Тогда ещё мальчишкой был, — Галина вздохнула. — А тут приходит, букет цветов несёт, конфеты. Говорит: «Я теперь взрослый, понимаю, что родные люди — это святое».
Валентина скептически хмыкнула:
— И вы поверили?
— А почему не поверить? — Галина развела руками. — Племянник же! Олина кровинка… Ольга моей двоюродной сестрой была, мы с детства дружили. Перед смертью она мне говорила: «Галка, присмотри за моим Кирюшкой, если что…»
— Ну и как он «присматривать» понимал?
— Поначалу хорошо! — глаза Галины загорелись. — Каждые выходные приезжал, лампочки менял, продукты приносил. Рассказывал про работу, про девушку свою. Я даже думала: «Вот и семья у меня появилась на старости лет».
— А про дарственную когда заговорил?
— Месяца через два, — Галина нахмурилась. — Сидим, чай пьём, а он вдруг: «Тётя Галя, а у меня проблемы на работе. Говорят, без московской прописки карьеры не сделать». Я и говорю: «Так прописывайся, милый, чего тебе стоит?»
— И он сразу про дарственную?
— Нет, сначала просто прописаться хотел. А потом объясняет: мол, в паспортном столе сказали — если квартира не твоя, могут и отказать. «Оформите, — говорит, — дарственную для надёжности. Вы же всё равно тут живёте, никто вас не тронет».
Валентина покачала головой:
— И нотариус ничего не объяснил?
— Объяснял, конечно! — Галина махнула рукой. — Говорил: «После оформления дарственной квартира перейдёт в собственность племянника». А Кирилл стоит рядом, за руку меня держит и шепчет: «Тётушка, это же формальность! Вы думаете, я способен на подлость?»
— Ох, Галина Степановна, — Валентина села рядом. — Сколько раз я видела такие истории! Люди доверяют, а потом…
— А что делать-то теперь? — Галина посмотрела в окно на свой бывший дом. — Документы все у него, печати стоят. По закону он прав.
— По закону, может, и прав. А вот по совести… — Валентина задумалась. — Знаете что? Вы не сдавайтесь. Есть же программы по телевизору, где таких нехороших людей разоблачают.
— Да кому я нужна? Старуха никчёмная…
— Галина Степановна! — Валентина строго посмотрела на соседку. — Хватит себя жалеть! Вы сорок лет проработали в больнице, людей лечили, а теперь что — позволите всякой дряни над собой издеваться?
— Но ведь он родственник…
— Какой он вам родственник? Змея подколодная! — Валентина встала и решительно направилась к телефону. — Я сейчас узнаю, в какую передачу можно обратиться. У меня внучка в Москве работает, в телевизионной сфере крутится.
Галина смотрела, как соседка набирает номер, и впервые за целый день почувствовала что-то похожее на надежду.
— Алло, Маша? Это бабушка Валя, — Валентина прижала трубку к уху. — Слушай, тут такая история… Соседку обманули родственники, выгнали из квартиры. Можно ли как-то на телевидение обратиться?
Галина слышала только обрывки разговора, но по лицу Валентины понимала — дело движется.
— Программа «Честное слово»? Наталья Левченко? — Валентина записывала номер телефона. — Спасибо, внученька!
— Ну что? — Галина подлетела к соседке.
— Есть такая передача! Как раз про обманутых пенсионеров делают сюжеты. Завтра утром звоним!
Но утром их планы чуть не сорвались. Когда Галина шла в магазин, её перехватил Кирилл.
— Слышь, тётка, — он вынырнул из-за угла, как черт из табакерки. — Что ты там соседке рассказываешь? А то мне вчера звонили знакомые, говорят, ты всех подряд обзваниваешь, жалуешься.
— А что, боишься? — неожиданно для себя спросила Галина. — Совесть мучает?
— Да мне плевать! — Кирилл дёрнул плечом. — Просто не хочу, чтобы вокруг сплетни ходили. И вообще, если ты будешь слишком много болтать, может, и пенсию твою пересмотрят. А?
Галина похолодела. Она знала, что племянник работает в какой-то организации, связанной с соцзащитой, и такие угрозы могли быть не пустыми.
— Понятно, — тихо сказала она. — Значит, и пенсии лишить можешь?
— Могу что угодно, — Кирилл самодовольно ухмыльнулся. — У меня связи есть. Так что советую не дёргаться.
Но Валентина оказалась не из пугливых.
— Галина Степановна, вы что, испугались этого хлыща? — она возмущённо замахала руками. — Он же блефует! Пенсию отнять нельзя просто так!
— Да, но вдруг…
— Никаких «вдруг»! — Валентина решительно взяла трубку. — Звоним прямо сейчас!
Дозвониться оказалось не так просто. Сначала автоответчик, потом длинные гудки, потом голос секретаря:
— Программа «Честное слово», добрый день!
— Здравствуйте, — Валентина выпрямилась, словно секретарь мог её видеть. — Мы хотели бы рассказать историю для вашей передачи.
— Опишите ситуацию кратко.
— Пожилую женщину обманул племянник. Попросил оформить дарственную на квартиру, якобы для прописки, а потом выгнал её на улицу.
— Понятно. А документы есть? Свидетели?
Валентина посмотрела на Галину:
— Документы у него остались. А свидетели… — она задумалась. — А кто может быть свидетелем?
— Нотариус, соседи, может быть, кто-то из знакомых знал о ваших планах…
— Нотариус! — обрадовалась Галина. — Нотариус видел, как он меня уговаривал!
— Хорошо, — голос в трубке стал более заинтересованным. — Оставьте контакты, мы с вами свяжемся.
После звонка обе женщины почувствовали прилив энергии. Но через час случилось неожиданное.
В дверь Валентины постучали. На пороге стояла молодая девушка лет двадцати пяти, красивая, но с беспокойным выражением лица.
— Простите, вы Галину Степановну не видели? — спросила она. — Я невеста Кирилла, мне нужно с ней поговорить.
Валентина и Галина переглянулись.
— А зачем она вам? — осторожно спросила Валентина.
— Понимаете, — девушка замялась, — я вчера услышала, как Кирилл с кем-то по телефону говорил… Про тётю, про квартиру… И мне показалось, что там что-то не так.
— Проходите, — Валентина отступила от двери. — Я думаю, вам есть что обсудить.
— Меня Светлана зовут, — девушка робко села на край дивана. — Кирилл мне рассказывал, что тётя квартиру ему подарила и переехала к родственникам. А вчера по телефону он говорил совсем другое…
— Что именно? — напряглась Галина.
— Он кому-то хвастался: «Развёл старуху на дарственную, теперь квартира моя. Думает, семья ей нужна, а мне нужна недвижимость». И ещё смеялся…
Галина побледнела, а Валентина сжала кулаки.
— Значит, он и с вами не честен, — сказала Валентина.
— Получается, что так, — Светлана опустила голову. — И теперь я не знаю, что делать…
Через три дня раздался звонок.
— Галина Степановна? Это Наталья Левченко из программы «Честное слово». Мы изучили вашу ситуацию, и завтра приезжаем снимать сюжет.
— Господи, неужели? — Галина даже присела от волнения.
— Мы связались с нотариусом, он подтвердил, что оформление происходило под давлением. И ещё — ваша соседка рассказала про невесту племянника. Она согласилась дать интервью?
— Да, Светлана сказала, что поможет.
— Отлично! Завтра в два часа дня будем у вас. И предупредите племянника — мы хотим услышать и его версию.
На следующий день Кирилл как раз выходил из квартиры, когда во двор въехала машина телекомпании.
— Что за цирк? — пробормотал он, но лицо у него сразу стало настороженным.
Наталья Левченко оказалась энергичной женщиной лет сорока, с пронзительным взглядом и уверенными движениями.
— Кирилл Андреевич? — она подошла к нему с протянутой рукой. — Наталья Левченко, программа «Честное слово». Мы снимаем сюжет о вашей тёте. Не могли бы вы прокомментировать ситуацию?
— Какую ещё ситуацию? — Кирилл попятился. — У нас всё законно! Дарственная оформлена!
— Мы не спорим, — улыбнулась Наталья. — Просто хотим выяснить обстоятельства. Ваша тётя утверждает, что вы её обманули.
— Моя тётя? — Кирилл нервно засмеялся. — Да она же склеротичка! Сама квартиру подарила, а теперь забыла!
— Интересно, — оператор уже снимал. — А скажите, зачем вам понадобилась дарственная, если можно было просто прописаться?
— Это… это для надёжности! — Кирилл заметно волновался. — В паспортном столе сказали…
— Мы звонили в паспортный стол, — спокойно сообщила Наталья. — Там нам объяснили, что для временной прописки дарственная не нужна. Достаточно согласия собственника.
Кирилла словно кипятком ошпарили:
— Вы что, следователи? Какое вам дело до наших семейных дел?
— Дело самое прямое, — из подъезда вышла Галина в сопровождении Валентины и Светланы. — Когда пожилых людей обманывают родственники, это касается всех.
— Тётя Галя! — Кирилл попытался изобразить радость. — Ну что вы! Мы же договаривались жить вместе!
— Договаривались? — Галина шагнула к нему. — А почему тогда ты меня с вещами выставил?
— Это было недоразумение! — Кирилл оглядывался, словно искал путь к отступлению. — Мы поссорились, но я же не серьёзно!
— Не серьёзно? — Светлана встала рядом с Галиной. — А что ты тогда по телефону говорил? Про то, как «развёл старуху на дарственную»?
Кирилл побледнел:
— Света, ты что несёшь? Ты же меня не так поняла!
— Как не так? — глаза у девушки блестели от слёз. — Ты сказал: «Думает, семья ей нужна, а мне нужна недвижимость». Я что, оглохла?
— Кирилл Андреевич, — Наталья подошла ближе, — получается, вы специально втёрлись в доверие к тёте, чтобы получить квартиру?
— Да что вы такое говорите! — Кирилл попробовал возмутиться. — Я её любил как родную!
— Любил? — Галина горько усмехнулась. — Так любил, что мою фотографию с покойной мамой выбросил? Которая сорок лет на комоде стояла?
— И сервиз разбил! — добавила Валентина. — Семейный сервиз, который ей бабушка оставила!
— Хватит! — Кирилл вдруг взорвался. — Надоели со своими рассказками! Да, взял квартиру! И что? Она же всё равно старая, долго ли ей ещё жить? А мне семью создавать!
Повисла тишина. Даже оператор на секунду опустил камеру.
— Ты что сказал? — Светлана отшатнулась от жениха. — «Долго ли ей жить»?
— Света, я не то имел в виду…
— Имел, имел! — девушка подошла к Галине и взяла её за руку. — Галина Степановна, простите меня. Я не знала, с каким человеком связалась.
— Света! — Кирилл метнулся к невесте. — Ты же меня знаешь! Я хороший!
— Знаю, — Светлана сняла с пальца кольцо и протянула ему. — Знаю, что ты способен ограбить родную тётю. А значит, и со мной то же самое сделаешь.
— Кирилл Андреевич, — Наталья подняла руку, — последний вопрос. Вы готовы вернуть тёте квартиру и попросить прощения?
Кирилл смотрел на неё, на камеру, на Галину. В его глазах боролись злость, страх и какое-то отчаяние.
— Никому я ничего не верну! — выкрикнул он наконец. — Документы у меня, и всё по закону!
— Тогда увидимся в эфире, — улыбнулась Наталья. — Думаю, зрители оценят вашу позицию.
Кирилл развернулся и побежал к машине, оставив всех стоять во дворе.
— А что теперь будет? — тихо спросила Галина.
— А теперь, — Наталья положила руку ей на плечо, — всё только начинается.
Передача вышла через неделю в прайм-тайм. Валентина и Галина смотрели её, сидя на диване и держась за руки.
— …молодой человек втёрся в доверие к пожилой родственнице и фактически лишил её крова, — говорила Наталья с экрана. — Но самое страшное не это, а его слова о том, что тёте «недолго осталось жить».
На экране появился Кирилл, растерянный и злой:
— Да, взял квартиру! И что? Она же всё равно старая!
— Боже мой, — прошептала Галина, — неужели он и правда это сказал?
Телефон начал звонить сразу после передачи. Звонили незнакомые люди — предлагали помощь, выражали возмущение, рассказывали похожие истории.
— Галина Степановна, мы с вами! — кричала в трубку какая-то женщина. — Моего отца тоже так обманули!
— Мы найдём этого подлеца! — говорил мужской голос.
А утром позвонила Светлана:
— Галина Степановна, Кирилл сидит дома и не выходит. Соседи в подъезде на него косо смотрят, на работе начальство вызывало на ковёр.
— А ты как, дорогая?
— Я домой уехала, к родителям. Спасибо вам — вовремя я узнала, кто он такой.
Через три дня произошло чудо. Кирилл сам позвонил Галине:
— Тётя Галя, можно к вам приехать?
— Зачем? — холодно спросила она.
— Поговорить надо… — голос у него был усталый и безрадостный.
Он пришёл с нотариусом и документами. Выглядел так, словно постарел на десять лет.
— Я… я хочу вернуть квартиру, — сказал он, не поднимая глаз.
— А почему вдруг? — Валентина смотрела на него с подозрением.
— Меня на работе чуть не уволили. Начальник сказал: «Человек, который обманывает родственников, не может работать в социальной сфере». И вообще… — он замолчал.
— И вообще что? — настаивала Галина.
— Мне стыдно, — тихо произнёс Кирилл. — После передачи я понял… какой я…
Нотариус молча разложил документы на столе.
— Подписывайте здесь и здесь. Квартира возвращается первоначальному владельцу.
Галина взяла ручку дрожащими руками. Не могла поверить, что это правда.
— А как же твоя невеста? — спросила она, расписываясь в последнем документе.
— Какая невеста? — Кирилл горько усмехнулся. — Она мне кольцо в лицо швырнула. Сказала, что не хочет жить с человеком без совести.
— Жалко, — неожиданно сказала Галина. — Хорошая девочка была.
Кирилл удивлённо посмотрел на неё:
— Вы… вы меня не ненавидите?
— Нет, — Галина покачала головой. — Мне тебя жалко. В двадцать восемь лет остаться без семьи, без любви, без совести… Это страшнее, чем потерять квартиру.
Нотариус собрал документы:
— Всё оформлено. Квартира снова принадлежит Галине Степановне.
Кирилл встал и направился к двери. На пороге он обернулся:
— Тётя Галя… Простите меня.
— Прощаю, — просто ответила она. — Только больше не приходи. И людей не обманывай.
Когда за ним закрылась дверь, Валентина обняла подругу:
— Ну что, пойдёмте домой?
— Домой, — Галина улыбнулась сквозь слёзы.
В своей квартире она долго стояла посреди комнаты, не в силах поверить, что всё кончилось. На комоде снова стояла фотография с мамой — её принёс сосед, который нашёл её в мусорном баке.
— Мам, — тихо сказала Галина, глядя на снимок, — я не дала себя в обиду. Как ты учила.
А на кухонном столе лежала стопка писем от незнакомых людей со всей страны. Люди писали, что её история дала им силы бороться за справедливость.
Галина взяла одно письмо и прочитала: «Вы показали, что и в наше время добро побеждает зло. Спасибо вам за урок мужества».
Она сложила письмо обратно и улыбнулась. Наконец-то дом снова стал домом.
