Дина закрыла за собой дверь и даже вздохнула с облегчением. Вот зачем нужно было заводить этот разговор? Прекрасно же знала, что с матерью лучше вообще не откровенничать, а уж на тему отца тем более.
Ей было 26, и она по-прежнему боялась маму как огня. Если в детстве боялась оказаться одна, то теперь старалась освободиться от маминого влияния, но получалось не очень.
Всегда и во всём Дина слушалась маму. Та запрещала дружить с кем-то, и Дина не дружила. Все ребята шли в поход, готовились, тренировались, а девочка сидела дома. Всем можно было, только не ей.
Она обижалась на желание своей матери властвовать.
Папу она никогда не видела, пока была маленькой, и думала, что не нужна ему. А когда подросла, поняла, что рядом с матерью не смог бы находиться вообще никто. Пару раз мама пыталась выйти замуж — женщиной она была красивой, тут не поспоришь. Но оба раза женихи сбегали и даже потом переходили на другую сторону улицы. В том, что мужчины от неё сбегают, винила Лидия Сергеевна, конечно, не себя. Дине она не уставала говорить об этом на всём протяжении жизни.
Когда Дина выросла и впервые не послушала мать, решив стать фельдшером, девушка мечтала лишь об одном: получить профессию и съехать, освободив маму от своего присутствия. Но Лидия Сергеевна поменяла тактику: чуть что — хваталась за сердце и говорила о том, что вложила в Дину, а та, неблагодарная, решила её бросить.
Ну, конечно, кому нужна мать-обуза? Почему она считала себя обузой в свои бодрые 50, Дина не очень понимала, но уйти не могла. Знала, что мама манипулирует ею, но терпела. И вообще, когда она находилась рядом с матерью, у неё пропадали все чувства. Она ощущала себя кроликом, на которого смотрит удав.
Дина даже не пошла на выпускной, так как у неё мог появиться молодой человек. Хотя поклонников было много, она даже думать боялась, что устроит ей мама, если узнает про мужчину.
А совсем недавно Дина решила разыскать отца. Случайно, когда убиралась, она нашла у матери фотографию: там у Лидии Сергеевны был заметно округлившийся живот и даже улыбка на лице, а рядом с ней мужчина, на которого, кстати, Дина была похожа. У мужчины на предплечье виднелась татуировка в форме якоря.
Никаких других зацепок, как она ни искала, больше не нашла. И с каждым днём мысль о том, что хочется больше знать про своего папу, крепла. Наконец, Дина решилась расспросить мать. Что тут началось!
— Да как ты только посмела о нём спрашивать? У тебя никогда не было отца, и даже думать не смей, чтобы разыскивать его!
— Но ведь прошло столько лет! Даже если он обидел тебя, то пора бы уже забыть!
— Забыть? Это ты должна забыть то, что сейчас вообще подняла эту тему!
Потом примерно час ей читали нотации, от которых Дина сбежала на работу. Ей было рановато там появляться, но оставаться дома она просто не могла. И вообще, сейчас на неё такая тоска навалилась, что хотелось просто выть. Ей всего 26, а впереди, похоже, ничего, потому что мать над ней как туча.
— Лучше тут, чем дома, — пробормотала она.
Наташа с сочувствием посмотрела на подругу:
— Неужто снова мать достаёт?
— Лучше не спрашивай.
Наташа посмотрела на часы, потом на Дину:
— Слушай, раз уж ты пришла раньше, может, и меня пораньше отпустишь? А то за 10 минут до конца смены обязательно какой-нибудь вызов, с которого я через 3 часа только приду. А у меня свидание сегодня, никак не могу!
— Я уже устала спрашивать, как зовут очередного избранника, у тебя каждый день новый, — подколола Дина. — Наташ, ну конечно, беги. Лучше поработаю, чем просто так сидеть.
Она звонко чмокнула Дину в нос и упорхнула. Наташа, как в воду глядела. Прошло всего 5 минут с того момента, как она ушла, и пришёл вызов.
— Дина, ты уж там не подведи, а то нас всех в порошок сотрут, — сказал диспетчер. — Важные люди вызывают.
Дина кивнула, обидно было немного, что о ней отзывались как будто она вчера из училища пришла. Она вообще-то здесь на скорой уже почти год работала и всегда со всем справлялась.
Они подъехали к ресторану. Дина невольно проговорила водителю:
— Ого. Вы бывали здесь?
— Нет, что вы, откуда у меня такие деньги? — ответил он с улыбкой.
— Соседка работает здесь посудомойщицей, — рассказала Дина. — Так вот, как-то рассказывала про этот ресторан. Я так понимаю, мы на свою зарплату здесь только стакан чая можем купить.
Водитель хохотнул:
— Если чай будет с сахаром, то на чаевые не останется. Приехали.
Дина схватила чемоданчик, медбрат — тоже, и они двинулись внутрь. Основная масса людей была на улице, и при их приближении все расступились. Человек, которому стало плохо, лежал на полу. Под голову ему была подложена его же рука. Дина прощупала пульс, его не было.
— Он не дышит, — сказали из толпы.
— Мы проверяли, но ничего… Его нужно спасти. Вы даже не представляете, кто это! Директор ресторана!
Она склонилась над пациентом. На неё смотрели несколько десятков глаз. Дина почувствовала неуверенность — пульса не было, дыхания тоже. Опоздали.
Она подняла растерянные глаза, снова посмотрела в лицо мужчины, и что-то внутри дрогнуло.
— Нет, не может быть это… Да нет же! — быстро рванула Дина рубашку на его запястье.
Так и есть — якорь на предплечье, татуировка. Она видела её на снимке, где мама была с отцом.
В одну секунду Дина собралась, быстро начала делать сердечно-лёгочную реанимацию, как учили…
«Мы же только встретились, и мне нужно задать столько вопросов», — билось в голове.
Рядом послышался шёпот медбрата.
— Дина Андреевна! Дина Андреевна, он всё уже…
Она, ничуть не сдерживаясь, грозно взглянула на него.
— Заткнись и неси носилки!
Парень отшатнулся. Он в жизни от Дины не слышал ничего подобного.
— Есть пульс! — Её помощник радовался, как будто это он его оживил.
Носилки быстро принесли. Когда их уже поднесли к машине, мужчина открыл глаза и остановил свой взгляд на Дине.
— Кто вы?
— Я из скорой помощи.
— А я банкир. Думал, что деньги могут стать гарантией хорошей жизни… Видишь, каким может быть банкир? — сказал он, изрекая с сарказмом.
— Ну да, куры денег не клюют, а как простой человек на пол хлопнулся, и никто золотую перинку не постелил, — подметил водитель и повернулся к Дине. — Я заметил, как ты смотрела на него. Ты совершенно случайно на него похожа…
— Ну, это ничего не значит, — ответила Дина.
— И то правда: если бы имела к нему отношение, не ходила бы в простых докторах. Говорят, он всего год как приехал сюда. А так всё за границей жил!
Дина поехала с банкиром и пробыла в клинике до тех пор, пока врач не сказал ей, что кризис миновал.
— Ещё бы совсем немного… Мне сказали, что вы совершили настоящий подвиг, возвращая его к жизни. Не каждый опытный врач был бы настолько эффективен.
— Спасибо, коллега! — ответила она, а в голове у неё беспокойно скакали мысли.
Время дежурства до утра пролетело незаметно.
Всю ночь Дина думала об одном: нашла, увидела, а что дальше? А ничего! Кто он? Где он и кто она? Он же прекрасно знал, что у него кто-то родился! А значит, сознательно не хотел никакого общения.
Легче не стало на душе, и Дина закрыла ту тему. Живой и ладно.
Мать не спала, ждала её. В доме пахло напряжением.
— Ты опоздала на 7 минут, — заметила Лидия Сергеевна.
Дина удивлённо посмотрела на мать и сказала:
— Я пешком шла, хотелось подышать.
Лидия Сергеевна сложила руки в бока:
— А ведь я говорила! Ты совершаешь страшную ошибку, идя туда работать.
Дина не хотела слушать мать, а теперь тем более. И так, каждый день возвращалась вымотанной, чувствовала себя бессильной старухой.
— Не надоело всяким бомжам помогать? — медленно выговаривая слова, спросила мать.
— Я сегодня спасла… отца! — с трудом произнесла Дина. — Моего отца. Он был уже мёртв: ни дыхания, ни пульса.
Мать отшатнулась, Дине показалось, что испуганно. Она не ожидала такой реакции.
— Что? — тихо прошептала мать. — Ну и что ты собираешься теперь делать?
Лидия Сергеевна никогда не разговаривала таким голосом. Дина пожала плечами, она сразу поняла о чём речь.
— Ничего, мам, жить как и жила раньше. Кто я и кто он? Он какой-то очень крутой банкир. Не думаю, что ему вдруг понадобится такая дочь, как я. Раньше же не нужна была!
Дина сразу легла и отвернулась, не заметила, как мама подняла руку в знак протеста, будто что-то сказать хотела. Лидия Сергеевна вздохнула и вышла из комнаты. Когда Дина проснулась, застала маму на кухне. Создавалось ощущение, что она так сидит не один час.
— Мам, ты чего тут? — спросила Дина.
Лидия Сергеевна встрепенулась:
— Ой, не заметила, как ты встала! Давай-ка я тебе кофе сварю, чтобы ты проснулась.
С удивлением Дина следила за ловкими руками матери. Это было очень непонятно, учитывая, что мама сама пьёт зелёный чай и заставляет Дину делать то же самое.
— Ну что ты так смотришь? Да, я очень люблю кофе, но он страшно портит цвет лица. Так что пей, но завтра зелёный чай.
— А сегодня что случилось?
— Почему сразу случилось? Мы что, не можем себе позволить то, что хотим? — пробормотала мать.
Непривычно добренькая.
***
Дина почти месяц думала об отце. Потом решила, что нужно его забыть, как будто его и не было. Постепенно обиду запрятала куда-то вглубь души.
Вдруг раздался звонок, настолько внезапно, что Дина чуть не упала с кровати. Из кухни доносились умопомрачительные запахи. А в дверь тренькали, не дав поспать в выходной.
— Мам, я открою! — крикнула она.
В последнее время у них с матерью были такие странные отношения… То ли Лидия Сергеевна очень изменилась, то ли Дина просто привыкла, но они вообще не ругались. А вчера мама купила ей костюм, на который Дина когда-то обратила внимание. Будто мать подлизывалась к ней, хотела задобрить…
— Сейчас, сейчас, да отпустите вы кнопку! — сказала Дина и распахнула дверь.
Она буквально онемела: перед ней стоял тот самый мужчина из ресторана — её отец, банкир. В общем, тот, кого Дина сейчас меньше всего ожидала увидеть.
— Дина Андреевна?
— Ага.
— Здравствуйте! — произнёс он.
— У вас случилось что-то?
— Конечно, случилось! Я уже неделю на своих ногах благодаря, между прочим, вам. А ещё не отблагодарил!
— Ой, ну что вы! Я просто делала свою работу, как обычно на скорой. — смутилась она. — Ничего особенного.
— Просто… мне один профессор сказал, что если бы вы остановились, то никто бы не осудил вас, потому что положенное время реанимации вышло. Какой знакомый запах… Это же пирог с рыбой, верно? Вы не поверите, я в последний раз ел вкусный пирог с рыбой лет 25 назад! Его моя невеста готовила. С тех пор, где бы ни пробовал, всё не то. 27, если быть точным, — добавил он, и вдруг побледнел, глядя Дине за спину. — Лида… Нет, этого не может быть! Лидочка, ты же погибла!
— Ну как видишь, жива и здорова, — произнесла Лидия Сергеевна, глядя на мужчину. — Просто тебе было удобно тогда поверить в ту историю моей гибели. Она ведь прекрасно укладывалась в твои планы жениться на другой. А что, жена не готовит тебе пироги?
Гость долго смотрел на мать, а Дина стояла, открыв рот от удивления. Чувствуя, что разговор принимает неприятный оборот, тихо закрыла рот и вышла, юркнув в свою комнату. Ей стало слишком жарко в прихожей. Похоже, то, что сейчас там будут говорить, ей лучше не слышать.
Вдруг она улыбнулась:
— Надо же, настоящий семейный скандал.
Голоса удалились на кухню, а Дина включила телевизор и бездумно смотрела, не видя, что там показывают. Очнулась, когда в квартире стало тихо. Осторожно выглянула из комнаты и увидела мать и отца за столом — они рассматривали фотографии.
— Ой, Дина… — воскликнула мама, покраснев.
Гость заговорил:
— Дина, я прошу у тебя прощения, — усмехнулся он. — Знаешь, у Лиды и у меня ужасные характеры, и именно это делало нас такими горячими. Мы, как бы банально это ни звучало, стали жертвами собственной горячности. Она поверила в ложь, я поверил в ложь… Все обиделись на всю жизнь, и никто ни про кого не разузнавал. А пострадала от этого больше всего ты. Ну и мы, конечно, но ты больше. — Он с силой потёр лоб. — Да и я так и не женился, и детей у меня нет. Не мог забыть твою маму. И она, кажется, тоже не смогла забыть…
Дина улыбнулась.
— Я правильно понимаю, что теперь у меня двое родителей?
Лидия кивнула.
— Правильно, дочка. И прости меня. Если бы не я, давно бы мы с тобой разыскали Андрея.
