-Ань, сегодня бабушка в гости собиралась прийти. Ты не убегай никуда до её прихода, ладно?
Двенадцатилетняя Аня недовольно закатила глаза, но смолчала. Ругаться с мамой не входило в её планы, но как же не хочется сидеть дома в ожидании бабушки вместо того, чтобы идти с подружками гулять.
-Мам… А во сколько я смогу выйти тогда? Просто мы с девчонками договорились, что погуляем сегодня.
-Ну предупреди, что задержишься, подождут твои девочки. Ты с ними почти каждый день гуляешь, а бабушка к нам раз в месяц приходит. Она же скучает по внукам своим, Анют.
-Да знаю, знаю. Ну я же заходила к ней на той неделе.
-Ну что ты там заходила – лекарства занесла да убежала. Посидим с бабулей сегодня, чаю попьём, потом побежишь к девочкам своим.
-Ур-ра, бабушка придёт! – в комнату с радостным криком вбежал пятилетний брат Ани – Лёвка. Он ещё один не гулял, договориться ни с кем не мог, поэтому приходу бабули очень радовался. Он любил забраться к ней на колени и долго о чём-то шептаться. Баба Лида рассказывала ему незамысловатые стишки, внук их повторял и потом с гордостью рассказывал всем в садике, что знает стихотворения, которые точно больше никто не слышал.
Бабушка пришла ровно к тому времени, к какому планировала. Она всегда отличалась пунктуальностью – если уж пообещала, то умри, но сделай!
-Олечка, ну как же хорошо, что я живу на первом этаже! – отдышавшись, сказала она дочери, — даже к вам на второй этаж уже с трудом поднимаюсь. Анюта, Лёвушка, вы посмотрите, что я вам принесла! А Серёжа где, гуляет опять?
Последние слова были адресованы внукам. Бабушка достала из сумки, которую бережно держала в руках, три разноцветных шарфа, связанные из разношёрстных ниток, которые раньше были, вероятно, какими-нибудь старыми свитерами и теперь бережно распущены бабулей и смотаны в тугие клубочки. Из этих клубочков она периодически вязала внукам обновки.
Лёвка первым схватил свой тёмно-синий шарф с бордовыми кисточками и крепко обнял бабушку. Аня, стараясь скрыть кислое выражение лица, рассматривала яркий красно-желтый шарфик, заботливо сложенный бабой Лидой.
-Нравится, Анюта? – спросила бабуля.
Внучка понуро кивнула.
-Смотри мне, носи, а то я тебя знаю! Вы сейчас всё модничаете, раскрываетесь, а на улице холодина и ветер сильный.
-Спасибо, ба, — тихо сказала Аня и унесла шарф в свою комнату.
С бабушкой попили чай, потом Лёвка показал ей свои поделки из садика, Аню она попросила принести школьный дневник, похвастаться отметками. Бабуля посетовала на то, что так и не увидела старшего внука Серёжку, который, по её словам, «слишком уж загуливает с друзьями». Под конец второго часа Аня, изнывающая от скуки, спросила маму, когда ей уже можно будет, наконец, пойти гулять, ведь подружки ждут.
-Анюта, а я уже сейчас собираться буду, — сказала бабушка, — вот со мной как раз и пойдёшь, договорились? Проводишь меня, а то скользко на улице. Заодно и шарфик новый наденешь! А потом к подругам побежишь.
Аня помрачнела. Носить этот нелепый, совершенно немодный шарф вообще в её планы не входило. А ну как девчонки увидят, какое чудо она на себя нацепила? Потом ведь до окончания школы над ней смеяться будут!
-Ба, да я… — пробормотала девочка, на ходу стараясь придумать отговорку, но Ольга строго зыркнула на дочь и сказала:
-Ну конечно, она тебя проводит, мам. Аня, давай собирайся, и шарф не забудь!
Дорога до бабушкиного дома казалась девочке вечностью, хотя пройти нужно было всего полкилометра. Аня то и дело озиралась по сторонам, мысленно надеясь на то, что никто из знакомых её не увидит в этом дурацком шарфе. Как назло, дорога и правда была довольно скользкой, бабушка еле-еле семенила медленным шагом, взяв внучку под руку, и всё повторяла:
-Анюта, не спеши, не спеши!
Когда, наконец, женщина скрылась в своём подъезде, Аня облегчённо вздохнула и, одним движением сдёрнув с шеи злосчастный шарф, быстро запихала его под куртку и убежала к подружкам, которые уже заждались её на горке.
Субботы Анюта ждала с нетерпением. Не только для того, чтобы отдохнуть от школы, но и в предвкушении весёлого выходного. Мама поедет с Лёвой в соседний город на приём к врачу, Серёжка, наверное, как всегда умотает куда-нибудь с друзьями, а ей милостиво разрешили ненадолго пригласить в гости подружек. Они будут дома совсем одни, слушать музыку и болтать о своих девчачьих делах…
Подружки Мирра с Машей пришли вовремя, почти тотчас же, как за мамой и младшим братом закрылась дверь. Девчонки попили чай с печеньем, немного поболтали на кухне, убрали со стола и пошли в Анину комнату. Аня подошла к столу, чтобы включить колонку, а Мирра спросила:
-Ань, у тебя зарядка есть? Дай мне, пожалуйста, телефон зарядить.
-Там, в комоде, в самом верхнем ящике, — не оборачиваясь, ответила Аня, колдующая над кнопками колонки.
Мирра выдвинула нужный ящик, и тут же послышался громкий смех:
-Аннет, что это у тебя такое?! Что это за тряпьё?
Хозяйка комнаты обернулась и обомлела. Подруга держала в руках сложенные ярко-зеленые шерстяные носки. Их баба Лида связала для внучки ещё прошлой зимой, и они благополучно были в этот же день заброшены в комод. Как же они оказались в верхнем ящике, где всегда лежали только зарядки, батарейки и прочая мелочёвка?
-Да это бабка вязала, — стараясь придать своим словам равнодушный тон, сказала Аня, — зачем ты их достала-то?
-А может, ты их носишь втихаря, а, Аннет? Это же самый писк моды! – смеясь, спросила Маша, — я думала, такого уже в природе не существует!
Мирра, продолжая веселиться, взяла носки в обе руки, надела их на ладони, как перчатки и, смеясь, начала играть в «крокодильчика», двигая пальцами, как будто сжимая и разжимая зубы. Девочки, хохоча, тоже влились в игру, которая закончилась тем, что один носок оказался на люстре и висел там до вечера ярко-зеленым пятном, каждый раз вызывая у подружек бурю смеха, когда кто-нибудь из них поднимал глаза к потолку…
-Анечка, вот умница, что зашла! Ой, да вы с Лёвушкой вместе, какие молодцы! Проходите, сейчас чаю попьём! – баба Лида, хоть и сложно было уже быстро передвигаться, заспешила на кухню ставить чайник.
-Ба, да ты не суетись так, — сказала, раздеваясь, шестнадцатилетняя Аня, — мы сейчас сами всё сделаем, и чайник поставим, и чай заварим.
-Анюта, когда у Серёженьки присяга? Когда вы едете?
-Послезавтра, бабуль.
Аня с грустью посмотрела на бабушку. Совсем недавно они всей семьёй со слезами на глазах проводили любимого старшего брата служить в армию. Сестра очень переживала, она была сильно привязана к брату. Бабушка переживала не меньше, ведь это первый её внук. Она даже на проводы не могла пойти, болела сильно, да и слабенькая уже была для таких мероприятий, попрощалась только, когда Сережа навестил её перед самым отъездом. На присягу она не собиралась и подавно.
-Ой, уже так скоро? – всплеснула руками баба Лида, — а как же… Я же носки тёплые ему не довязала! Анечка, будь так добра, зайди завтра ещё раз ко мне за носками для Серёжи. Я сегодня за вечер довяжу.
-Ба, так там нельзя же носки, — сказал Лёва, — Серёжка говорил, что не по уставу.
-Нет, Лёв, ты перепутал. Носки можно, бабуль, не переживай, — быстро сказала Аня и округлила глаза, посмотрев на младшего брата.
-Ань, а почему ты бабе Лиде сказала, что Серёже в армию можно носки? – спросил девятилетний Лёвка, когда они с сестрой, напившись чаю, пошли домой, — ну правда, ведь нельзя же!
-Понимаешь, Лёв, бабушка очень переживает за Серёжу. Она старалась, вязала ему носки, чтобы ноги не мёрзли. Ну зачем её расстраивать? Мы завтра к ней зайдём, возьмём носки, а Серёжа их будет носить, когда из армии вернётся.
Лёва остаток пути шёл в задумчивости и молчал. Аня хотела надеяться, что он всё правильно понял, ведь она сама ещё совсем недавно мало что понимала и, порой, вела себя не так, как следовало бы…
Ане двадцать. Она очень часто навещает любимую бабушку Лиду, ведь та много лежит, встаёт с трудом и одну её надолго никак не оставить. Мама много работает, Сережа уже давно живёт в другом городе и приезжает не очень часто, Лёвка ещё школьник. Они все, конечно, тоже приходят и ухаживают за бабушкой, но Аня бывает у нее чаще всех. Она как будто чувствует, что бабулино тепло уже совсем ненадолго, что дней, отмеренных ей на этом свете, остаётся всё меньше и меньше, поэтому старается быть с ней как можно чаще – разговаривать, о чём-то вспоминать, да просто сидеть рядышком и молчать вдвоём тоже дорогого стоит.
-Анечка, — тихим голосом сказала бабушка, — помоги-ка мне подняться, пожалуйста. Я тебе должна кое-что отдать.
-Бабуль, давай, может, я сама достану? Тяжело же тебе. Ты только скажи, что и где.
-Ой, Анют, и правда, давай ты сама. Вон там, в шкафу. Дверцу самую крайнюю открой и на нижней полке посмотри. Вот-вот, пакеты стоят с клубочками. Ты забери их, Аня, домой. Мне ни к чему они уже, я и вязать-то больше не смогу – глаза не видят, да и сил нет долго сидеть. Так не хочется, чтобы это всё пропало, я же эту пряжу столько собирала! А тебе пригодится, я ведь учила тебя вязать когда-то, помнишь? Не забыла? Надо успеть передать тебе их, пока я жива…
Аня стояла лицом к шкафу, держа в руках пакеты с разноцветными клубочками и боясь повернуться. Глаза её застилали слёзы. Она в один миг вспомнила всё, что было связано с когда-то вполне здоровой и бодрой бабой Лидой. Вспомнила, как бабушка, склонив голову, терпеливо учила её вывязывать петельки, а Ане было скучно и она всё рвалась гулять. Вспомнила рассказы бабули про то, что каждой вещи нужно стремиться дать вторую жизнь, не торопиться выбрасывать. Отсюда и множество этих разноцветных мотков, которые раньше были чьей-то кофточкой или свитером. Наконец, краснея, Аня вспомнила, как смеялась когда-то над бабушкиными носками и шарфиками, связанными с такой любовью, как стыдилась этих вещей перед подругами…
-Анечка, ты чего молчишь? Не хочешь забирать, не нужно тебе, да?
-Да нет, бабуль, ты что? Я обязательно возьму, — Аня быстро вытерла слёзы и вернулась к кровати. Заплаканное лицо она не заметит, слишком плохо видят глаза, лишь бы по голосу не догадалась…
Анюта делала дома генеральную уборку, одновременно тщетно пытаясь приобщить к этому увлекательному занятию младшего брата Лёвку. Поняв, что толку от Лёвы мало, девушка со вздохом открыла шкаф и начала в нём разбираться. Давно пора выкинуть кучу бесполезных вещей. Разобрав одежду в шкафу, Аня переключилась на полки с книгами и бумагами. Тут тоже нужно навести порядок – выкинуть лишнее, красиво расставить книги. В одной из папок она обнаружила написанный торопливым почерком рецепт. Это был рецепт борща, который она писала под бабушкину диктовку примерно год назад. Бабушка была ещё не так слаба, как сейчас, но уже много лежала, хотя с памятью у неё было всё замечательно.
Аня погрузилась в детские воспоминания. Как же она любила бабушкин чудо-борщ! Это было просто произведение кулинарного искусства, она никогда и нигде больше не пробовала подобного борща. Маленькой девочкой она очень любила, когда бабушка приглашала её с братьями на этот царский обед. Бабушка специально пекла к борщу ароматные мягкие пампушки, щедро сдабривала блюдо свежей зеленью и домашней сметаной. Аня с удивлением и восхищением наблюдала, как баба Лида вместе с борщом ест маленький красный жгучий перчик. Однажды любопытная внучка просто лизнула языком этот маленький стручок, и тут же из глаз брызнули слёзы. А бабуля спокойно ела его вприкуску с хлебом, и даже совсем, ни капельки не морщилась, только испарина на лбу выступала…
Закончив уборку, Аня вдруг захотела прямо сейчас сварить борщ по бабушкино у рецепту. Ведь она даже ни разу его не испробовала. Девушка поставила вариться кости и отправилась в магазин за недостающими продуктами. Борщ был готов через два с половиной часа. Аня попробовала ложечку и разочарованно поняла – не то. Всё она дела строго так, как говорила баба Лида: и сало, смешанное с чесноком, в бульон добавляла, и несколько картошин не нарезала кубиками, а сварила целиком и растолкла в пюре, чтобы борщ был гуще, и зелени не пожалела. Это был хороший, вкусный, очень удачный борщ, но это был не ТОТ борщ. Такой, из детства, могла сварить только сама бабушка…
Раздался телефонный звонок. Аня взяла трубку, звонила мама, которая сегодня целый день находилась у бабы Лиды.
-Ань, что ты сейчас делаешь?
-Вот только что борщ сварила, мам. Давай приходи кушать.
-Погоди с борщом, Анют. Сядь, пожалуйста, если стоишь. Бабушки больше нет…
Аня как будто онемела. Все дни, когда проходила подготовка к похоронам, она была словно в полусне. Помогала маме во всех организационных вопросах, успокаивала младшего брата, который плакал, как маленький ребенок, горюя о любимой бабуле. Но сама не могла проронить ни слезинки, как будто её заморозили. В день похорон, когда уже нужно было выезжать в храм на отпевание, Аня вспомнила, что нужно найти черный платок на голову. Она открыла шкаф в прихожей, полезла на верхнюю полку в поисках нужной вещи и вдруг замерла. В руках у неё оказался теплый шерстяной красно-желтый шарф, который она когда-то так старательно прятала от глаз своих подружек.
И тут Аню словно прорвало. Слёзы, которые все три дня копились в ней, кажется, вылились целиком, бурным непрекращающимся потоком. Она именно сейчас до конца осознала, что бабушки больше нет. Что её не взять за руку, не обнять, не поговорить. Больше она не расскажет о своей прошлой жизни, не поделится своей житейской мудростью и просто самой светлой любовью и теплом…
Прошло больше года с момента смерти любимой бабушки Лиды. Аня, как и обещала ей, провожая на кладбище в последний путь, научилась хорошо вязать. Теперь для неё это самое любимое занятие. Вечерами девушка сидит перед включенным телевизором и умиротворенно двигает блестящими спицами. Правда, шарфики и носки, как бабуля, Аня не вяжет. Она научилась создавать из пряжи очень красивые игрушки. В основном это персонажи разных мультфильмов. Аня даже стала принимать заказы на такие игрушки. На заказ девушка вяжет из новой, современной, очень пушистой и мягкой пряжи. Но первые свои, не очень ровные и не такие красивые фигурки она связала из мотков бабушкиной пряжи. Потом у Ани стало получаться всё лучше и лучше, и из оставшихся мотков она уже связала очень красивых зверьков – бегемотика, мамонтенка из старого мультика, Чебурашку и Винни-Пуха. Вязаные вручную игрушки пользуются большим спросом, но этих зверей, выполненных из старой пряжи, девушка никогда не продаст. Они будут стоять на полке, как напоминание о бабушке, которая всегда давала вещам вторую жизнь.
-Я всегда буду тебя помнить, бабушка, — часто шепчет Анюта, подходя к полке с вязаными игрушками, — я буду рассказывать о тебе своим будущим детям и внукам. И пока мы помним и говорим о тебе, ты жива!
