Юле казалось, что все вокруг сговорились, чтобы её рейс опоздал к назначенному времени. Слишком долго, как ей казалось, шла регистрация, а потом, когда она уже была в самолёте, почему-то никак не давали разрешения на взлёт. А девушке не терпелось попасть на родину. Туда, где она была очень нужна.
— Мама! Мамочка! — едва переступив порог родительской квартиры и оставив у двери сумку и чемодан, Юля бросилась в объятия родного человека.
Женщина крепко обняла приехавшую дочь, едва сдерживая слёзы.
Юля и сама терпела, чтобы не заплакать. Всю дорогу она думала о том, что случилось, и сердце её горестно сжималось от неизбежности произошедшего.
— Здравствуй, доченька! Как я рада тебя видеть, — Татьяна заботливо погладила по спине прильнувшую к ней старшую дочь.
Нет, плакать она не станет, негоже встречать Юлю, которую она не видела почти два года, с мокрыми глазами.
— Как ты, мамулечка? Пришла в себя немного? Господи, такое горе, и словами не высказать! Я вообще не понимаю, как смогла пережить всё это вдали от вас. А как Маша?
— Ничего, доченька, мы держимся. И Маша тоже. Да и папа не одобрил бы, если бы мы раскиселились. Вот счастье, что тебя дождалась, уже легче. Ничего, переживём мы это как-нибудь, Бог даст. Давай раздевайся, тебе отдохнуть надо с дороги.
Юлия на смогла прилететь три недели назад, когда от внезапного сердечного приступа не стало её любимого папочки.
Так сложилось, что молодая женщина уже два года жила в другой стране, куда отправилась вместе с мужем. Вадим всегда мечтал жить где-нибудь возле тёплого океана, чтобы навсегда забыть о зимних морозах и метелях. По специальности мужчина был программистом и очень быстро нашёл себя на новом месте. Богатств они с женой больших не нажили, но денег для безбедной жизни вполне хватало.
Страшное известие с родины застало Юлю врасплох. Вадим сказал ей тогда, что на пох*роны они всё равно не успеют.
— Глупо тратить такую большую сумму, чтобы просто постоять у свежего холмика земли. Сама подумай, стоит оно того или нет. Отца уже не вернёшь, а помянуть его добрым словом и службой в храме можно и здесь, — сказал муж жестокие, как ей тогда казалось, слова.
Юля с ним поругалась, обвинив Вадима в чёрствости и бездушии. Но вылететь всё равно не смогла. Ураган, который бушевал на всём побережье океана несколько дней, не позволил ей это сделать.
И вот сейчас, спустя три недели, Юлия наконец-то смогла выбраться на родину, чтобы поддержать мать и младшую сестрёнку в такое непростое время. Она планировала остаться здесь подольше, вплоть до сорока дней.
— Мам, а разве Машка не с тобой сейчас живёт? Она меня заверила по телефону, что побудет здесь какое-то время. По крайней мере, первые два-три месяца, — удивлённо спросила Юлия, не увидев младшей сестры в родительской квартире.
— Да всё нормально, доченька. Ну сама посуди, зачем я буду её возле себя держать? Мне уже лучше, я даже на работу вышла, жизнь потихоньку налаживается. Так чего дома сидеть? Если бы мы здесь засели вдвоём с Машей и бесконечно оплакивали папу, то вряд ли из этого вышло что-то хорошее, — не очень весело ответила мать.
— Мам, ну зачем отрицать очевидное? Я же вижу, что тебе ещё плохо. Это ты при мне хорохоришься, но меня тебе не обмануть. Вот Машка эгоистка, могла бы побыть с родной матерью пару месяцев, ничего бы не случилось с нашей принцессой! — в сердцах произнесла Юля, которой сейчас хотелось лишь одного — плакать, но она старалась не давать волю эмоциям.
— Нет, зачем ты так… Она была со мной, была какое-то время, — не соглашалась Татьяна.
— Сколько? День? Три? Так не терпелось к своему Кириллу побыстрее свалить? — имея в виду парня, с которым Мария жила уже второй год, невесело спросила старшая дочь.
— Юленька, вы только с ней не ругайтесь из-за этого, я прошу тебя! Мне сейчас ещё ваших скандалов не хватало, — попросила Татьяна.
Юля не спеша разобрала чемодан, а потом мама позвала её к столу. Но она решила сначала помыться. После утомительной дороги это было самое лучшее средство, чтобы прийти в себя.
Стоя в душе под тугими струями горячей воды, молодая женщина наконец-то смогла дать волю слезам. Как же тяжело сознавать, что теперь никогда больше не увидеть ей родного человека, не услышать весёлый папин смех и тех шуток, которые он так любил. Родительская квартира как будто опустела, потеряла половину своей живительной энергии, которая была так необходима повзрослевшим сёстрам, которые всё равно в душе оставались детьми.
Мама сдала, Юля это сразу отметила, с первого взгляда. Она похудела, осунулась и выглядела жалкой и потерянной. Не было больше блеска в глазах, исчезла с лица её приветливая улыбка. Мама постарела лет на десять. И все заверения о том, что она уже смирилась и приняла уход любимого мужа, конечно же, были неправдой.
— Мама, как я соскучилась по твоей еде! — сидя на кухне за накрытым столом, сказала Юля. — Так давно мечтала о твоих блинчиках, ты даже не представляешь!
— Мне приятно, что смогла хоть чем-то доставить тебе радость. Ешь на здоровье.
— Мам, ну что ты… Я тебя так люблю, ты сама для меня и есть радость, моё счастье, — Юля решила поддержать маму. — Береги себя, пожалуйста, ты нам так нужна!
— Спасибо, дорогая моя! Буду стараться. Хотя от нас, как выяснилось, мало что зависит, — Татьяна смахнула набежавшую слезу.
— Мам!
— Не буду, не буду, всё…
После ужина, сами того не желая, мать и дочь стали говорить о недавнем событии, которое чёрной вестью ворвалось в их размеренную привычную и такую устроенную жизнь. Кто же мог знать, что практически здоровый 52-летний мужчина вдруг в один миг уйдёт из жизни.
Татьяна не спеша рассказывала дочери, как всё прошло, сколько народу вызвалось ей помочь в организации мероприятий того страшного дня. О том, что все родные и знакомые поддержали её, не оставив одну в такой беде.
— И с папиной работы много людей было. Конечно, многих из них я даже не знаю, никогда не видела до этого. Все подходили ко мне, выражали соболезнование и произносили добрые слова поддержки. Я так всем благодарна, доченька! Всё-таки это важно, когда ты не остаёшься без поддержки в такой день.
— Ну и хорошо. Согласна, помощь и поддержка людей в таком деле просто необходима, — произнесла Юля, крепко прижавшись к матери.
Они сидели вдвоём на стареньком диване, на котором так любила когда-то сидеть, уютно устроившись между родителями, маленькая Юлечка. Сколько невыразимого счастья было в тот момент! Безграничного, безусловного счастья, которое никогда не повторяется…
— Ты знаешь, дочка, что сказать тебе хочу… Меня в тот день так поразил один молодой человек. Я его увидела впервые. Наверное, он был с папиной работы, — продолжала свой рассказ Татьяна. — Парнишка молча стоял в стороне и плакал. Представляешь? Ни с кем не разговаривал, не общался. Просто стоял и то и дело вытирал слёзы с лица, при этом отворачивался, чтобы никто не видел его чувств.
— Молодой человек? — удивилась Юля. — Странно всё это, мам, ты не находишь? С чего бы ему плакать? Он же не с родным отцом прощался!
При этих словах обе женщины удивлённо глянули друг на друга. И каждая подумала о том, что в словах, которые вырвались на автомате, есть определённая доля правды.
— Юленька, а ты права. Я ведь даже и не подумала об этом… О том, что ТАК горевать можно только по очень близкому, родному человеку. Не до того мне было… А вот сейчас, когда тебе рассказываю, я это понимаю.
— Да ладно, мам, не придумывай того, чего нет. Ты же не допускаешь, что у папы, кроме нас с Машей, ещё были дети? — спросила удивлённо Юля.
— Я этого не знаю, но сейчас подумала о том, что со стопроцентной уверенностью утверждать что-то теперь нельзя. И ведь у папы не спросишь уже…
— Нет, мам, нет! Что ты говоришь?! Как такое возможно? Папа любил только тебя, и другим детям взяться просто неоткуда! Давай-ка забудем об этой истории. Нам ещё подобных проблем сейчас не хватало. И мы не будем решать, почему столь эмоциональный молодой человек плакал в тот день, прощаясь с папой.
На следующий день примчалась Маша, вся яркая, цветущая, живая. Она радостно обняла сестру, сказав, что очень соскучилась. Вот по ней действительно было видно, что она живёт полной жизнью, и все беды её уже позади. Как и подобает молодой, здоровой и при этом ещё и влюблённой женщине, она цветёт и пахнет.
— Маш, ну ты меня удивляешь. Могла бы это время пожить с мамой, а? — выговаривала ей старшая сестра. — Что это за эгоизм? Маме же непросто, а ты её одну оставила.
— А зачем? Она сама отправила меня к Кириллу, сказав, что с ней всё уже нормально, — беспечно отвечала Маша. — Так что оставь свои претензии, они не к месту.
— Да, с тобой всё ясно. До матери вообще дела нет. Ладно, я хочу о другом у тебя спросить. Мама сказала, что на кладбище был какой-то странный молодой человек, который постоянно плакал. Ты видела его, скажи? — поинтересовалась Юля.
— Был такой, да. Я тоже обратила на него внимание, странноватый, нелюдимый. Он на меня всё поглядывал. Может, хотел подойти, да не решился. А ты почему про него заговорила? — удивилась Мария.
— Да вот потому что странный, поэтому и покоя он мне не даёт. Этот факт не просто совпадение, что-то за ним кроется… Надо бы разыскать его, а? Как ты думаешь, как это сделать?
— Да ну тебя! Вот придумала ещё! Сдался тебе это дурачок? Голову всякой ерундой забивать, было бы надо! — беспечно ответила Машка. — Давай лучше поговорим о том, как мы распорядимся наследством отца.
— Не ерунда это, Машунь. Чует моё сердце, что совсем не ерунда, — задумчиво произнесла Юля. — А про наследство я тебе так скажу — эта квартира маме останется. А загородный дом, который на папу был записан, мы продадим, теперь он нам без надобности, сама понимаешь. Деньги с тобой поделим. Свои я на счёт в банк положу, пусть пока лежат. А ты — уж сама решай. Можешь кстати квартиру купить себе небольшую. Только сделай это до брака со своим Кириллом.
— Да уж не глупей тебя! Разберусь как-нибудь,- радуясь приятной перспективе, бойко ответила Маша.
— Кто же всё-таки этот молодой человек? — задумчиво произнесла Юлия.
А вскоре произошли события, которые раскрыли завесу этой тайны.
— Мам, а ты уже подавала заявление нотариусу на открытие наследственного дела? — спросила Юля через неделю своего проживания у матери.
— Нет. Рано же ещё, — ответила она невесело. — Успею. А если честно, то даже думать не хочу об этом.
— Ничего не рано, надо идти к нотариусу. Заодно узнаем, не оставил ли отец какого-нибудь завещания, — настаивала старшая дочь.
— Завещания? Ты что, фильмов насмотрелась? Нет никакого завещания. Никогда Коленька об этом даже и речи не заводил, — удивилась Татьяна словам дочери.
— Мам, вот как раз и узнаем всё. Пусть нотариус сам скажет нам, что наш папа не оставил после себя никакого завещания. И тогда будем ждать положенного по закону срока, чтобы спокойно вступить в наследство.
Юля всё-таки уговорила мать, и в один из дней они отправились к нотариусу. Но там их ждал сюрприз. Мать с дочерью были очень удивлены, когда в ответ на запрос о возможном завещании пришло подтверждение.
— Что это такое? — трясущимися губами спросила Татьяна. — Когда и зачем мой муж его составил? И по какой такой причине я ничего об этом не знаю?
Но ещё более ш*кирующим фактом было то, что в завещании фигурировал сын Николая Александр, которому недавно исполнилось двадцать восемь лет.
— Кто это? Откуда он взялся? Никогда ваш отец не упоминал ни про какого сына! — в исступлении кричала мать, когда они вернулись от нотариуса домой. — Что это за бред!? Это какой-то мошенник, видимо, втесался к Коле в доверие. Не иначе!
— Мам, давай сейчас мы все успокоимся. Ты должна понимать, что это было до вашей встречи с отцом. Может, он и сам про него не знал до последнего времени. А познакомить вас просто не успел, — рассуждала дочь, которая тоже была растеряна о таких новостей.
— Да? Вон как даже? Познакомить не успел, а завещание написать успел! Так получается, что ли? И что теперь? Всё придётся делить с этим посторонним, чужим нам человеком? — не унималась оскорблённая Татьяна. — Как же он мог? Как посмел так с нами поступить?
— Мам, я понимаю, что ты сейчас расстроена. Но если отбросить в сторону эмоции, то отец поступил мудро. Квартиру и машину он завещал тебе, и это правильно. Потом это всё перейдёт нам, твоим дочерям. А загородный дом, который мы всё равно собирались продавать, разделил между тремя своими детьми.
— Вот именно! Дом, в который мы с ним вложили столько сил и средств! Какое отношение имеет этот посторонний нам мужчина к нашему дому, скажи мне на милость? Разве это справедливо? Где здесь мудрость?
— Нет, несправедливо, мама. Глупо вообще говорить о какой-то справедливости, когда мой папа ушёл из жизни таким жизнерадостным и полным сил, — грустно ответила Юля. — Но это его решение, и мы должны его принять.
— Ты спокойно получишь одну треть от стоимости дома, вместо одной второй, как планировала до этого? И не будешь переживать по этому поводу? — удивилась мать. — И не станешь отца считать предателем?
— Нет, мама. Это его жизнь… была.
— Его и МОЯ! Он меня предал, как ты не понимаешь? — не унималась мать.
— Мам, он взрослый, этот Александр. Всё было до тебя. Просто подумай о том, почему папа за всю вашу семейную жизнь так и не решился тебе рассказать, что до встречи с тобой у него родился где-то сын.
— А по поводу завещания… Машка, конечно, будет беситься. Возможно, что-нибудь предпримет, я даже не сомневаюсь в этом. Но в любом случае мы ничего не сможем сделать. Есть законный документ, и оспаривать его я не вижу смысла.
Юля нашла в соцсетях своего брата по отцу и предложила встретиться.
Александр на удивление быстро согласился.
— Я ещё тогда, в день пох*рон, хотел подойти и всё рассказать о себе. Но понял, что там было не время и не место, — начал он, смущаясь.
— Наш папа… Николай Иванович давно знал о твоём существовании?
— Нет, узнал два года назад, когда ушла из жизни моя мама. Мы с ней жили вдвоём с самого моего рождения. А я отыскал отца, о которым ничего не знал до этого. Только перед самым уходом мама рассказала о том, что у неё случился мимолётный роман с мужчиной, который был проездом в нашем небольшом городке.
— А почему твоя мать сразу же не стала искать нашего общего отца? Ведь, судя по времени, он ещё не был женат на моей маме, — удивилась Юля.
— Она искала. И нашла. Сообщила ему, что ждёт ребёнка. А он ответил, что ему провинциалка не нужна, и он давно уже любит другую женщину, на которой собирается жениться. После этого мама больше и не стала ничего предпринимать. Даже на алименты подавать не стала. Гордая она у меня была.
— Тогда получается, что папа, встретив тебя, испытывал вину за то, что не принимал никакого участия в твоём воспитании. Мне так кажется. И именно тогда он написал это завещание. Хоть совсем и не собирался так рано уходить из жизни, — рассуждала Юля.
— Наверное, так и было. Я бы хотел с вами общаться, — глядя на сестру, грустно произнёс Саша. — У меня из родных — никого больше.
— Я не против. А вот сестра вряд ли захочет. Хотя, может, потом, когда ещё немного повзрослеет и дети свои появятся. Только вот я живу далеко отсюда, в другой стране. И скоро улетаю обратно. Надумаешь в гости приехать — я всегда буду рада тебя встретить, — обнимая брата, произнесла Юля.
— Спасибо! Всегда мечтал о такой сестре.
Как и ожидалось, реакция младшей сестры была бурной.
— Что, какой ещё брат? Зачем он мне? Что за глупость? Не нужен мне никто? И деньги за дом он не получит! — громко возмущалась она, приехав к матери и узнав все новости.
А после взяла у сестры его номер и устроила скандал уже по телефону.
— Откуда ты такой хитромудрый выискался? Стоял плакал в сторонке, артист! Знать тебя не знали столько лет, и ещё столько бы не знать! Ничего ты не получишь, даже не надейся. Имей в виду, я знаю законы! Нашего дома тебе не видать. И на деньги от него не рассчитывай. Не для того наш отец их зарабатывал, чтобы они непонятно кому потом достались. Я выведу тебя на чистую воду! — кричала Маша, но понимала, что она бессильна.
В результате они всё же продали загородный дом и разделили деньги между тремя детьми, как и завещал их отец.
Ни Татьяна, ни её младшая дочь об Александре знать больше ничего не хотят. А Юля иногда с ним созванивается и часто пишет сообщения, отправляет брату фото и рассказывая о своей жизни за океаном. Недавно вот сообщила приятную новость — он скоро станет дядей. И они все вместе буду ждать его в гости.
Возможно, когда-нибудь Саша и съездит в эту далёкую чудесную страну на берегу тёплого океана. К сестре и племяннику.
