Светлана медленно вытерла запотевшее зеркало в ванной и вгляделась в свое отражение. Болезнь еще не слишком изменила лицо, просто добавила бледности да залегли тени под глазами. Женщина провела пальцами по ключицам, которые теперь выступали сильнее обычного — за последний месяц она потеряла почти шесть килограммов.
— Четвертая стадия, — прошептала Светлана, пробуя страшные слова на вкус.
Врач сказал это неделю назад, глядя куда-то в сторону. Говорил что-то о лечении, о шансах, о качестве жизни. Светлана слушала вполуха, все еще не веря, что это происходит с ней. В тридцать восемь, когда вся жизнь должна быть впереди.
Рядом сидел Евгений, крепко сжимая ее руку. Муж молчал всю обратную дорогу, только иногда бросал на жену странные взгляды. Не печальные, не сочувствующие — какие-то оценивающие. Будто что-то просчитывал в уме.
После диагноза многое изменилось. Евгений стал задерживаться на работе, проводил больше времени с телефоном, чем с женой. А его сестра Лера, с которой у Светланы и раньше были натянутые отношения, вдруг начала появляться в их доме чуть ли не каждый день.
— Я ведь должна поддержать брата в такой сложный период, — говорила Лера с наигранным сочувствием, развалившись на диване.
Светлана молча кивала, не находя сил спорить. Пусть приходит, если Евгению так легче.
Но что-то было не так. Светлана замечала перешептывания, обрывки разговоров, которые резко обрывались при ее появлении. Иногда ловила странные взгляды, которыми обменивались муж и его сестра. Это походило на какой-то тайный сговор.
«Просто паранойя от лекарств», — убеждала себя Светлана, стараясь не зацикливаться на подозрениях. У нее были проблемы посерьезнее — лечение, планирование визитов к врачу, попытки сохранить какое-то подобие нормальной жизни.
Квартира досталась Светлане от родителей. Небольшая, но в хорошем районе, с видом на парк. Когда они с Евгением поженились пять лет назад, муж переехал к ней. Своего жилья у него не было — только комната в квартире матери, где теперь жила Лера с мужем.
Сегодня Светлана чувствовала себя немного лучше, чем обычно. Химиотерапия выматывала, но в перерывах между курсами появлялись дни, когда она могла почти забыть о болезни. Почти.
Поздним вечером Светлана проснулась от жажды. Евгений не спал рядом — видимо, опять засиделся у телевизора. Женщина накинула халат и тихонько вышла из спальни. Проходя мимо гостиной, она услышала приглушенные голоса. Света не горел, лишь голубоватое мерцание экрана телевизора с выключенным звуком.
Светлана замедлила шаг. Дверь была приоткрыта, и в щель было видно, как Евгений сидит в кресле с бокалом виски, а рядом на диване — Лера. Золовка говорила что-то вполголоса, активно жестикулируя.
— Ты вообще с юристом консультировался? — услышала Светлана. — Как наследование будет оформляться?
— Тише ты, — одернул сестру Евгений. — Мы в браке, так что половина автоматически моя.
— А вторая половина? Там ведь от родителей ей все досталось, — Лера подалась вперед. — У нее других родственников нет?
— Нет, — мотнул головой Евгений. — Мы с женой единственные наследники друг друга. По закону.
Светлана застыла, не веря своим ушам. Они обсуждают ее наследство? Как будто она уже умерла?
— Господи, ты даже не представляешь, как мне надоела эта комнатушка у матери, — вздохнула Лера. — Мы с Димой скоро друг друга задушим в такой тесноте. А у вас тут сколько? Шестьдесят квадратов?
— Почти, — хмыкнул Евгений, делая глоток.
— Знаешь, я уже прикидываю, как тут все переделаю, — деловито продолжила Лера. — В спальне обои эти цветастые сдеру первым делом. Что-нибудь нейтральное поклею, бежевое.
Светлана ощутила, как к горлу подкатывает тошнота. Обои она выбирала сама, когда делала ремонт еще до замужества. Французские, с мелким рисунком полевых цветов.
— Ты уверен, что у неё 4 стадия? А то я уже мысленно обои выбираю в ее квартиру! — Лера перешла на заговорщический шепот, словно это была невинная шалость. — Не хочется особо надеяться, если вдруг чудо произойдет и она выкарабкается.
Евгений промолчал, только хмыкнул коротко и опустошил бокал. Этого оказалось достаточно для Леры, которая продолжила:
— Детскую сразу в кабинет переделаем. Никогда не понимала, зачем вам детская, если детей нет. И кухню, конечно, всю перестроим. Эти желтые шкафчики меня добивают просто.
Светлана прижала руку ко рту, чтобы не издать ни звука. Детскую они с Евгением обустроили три года назад, когда планировали усыновить ребенка. Не сложилось — муж в последний момент передумал. А желтая кухня была ее гордостью, маленьким кусочком солнца в серые зимние дни.
Вся ее жизнь, все, что она любила и создавала годами, сейчас небрежно перечеркивалось этой парочкой. Пока она еще жива.
— А мне говорила, что просто поддержать брата приходишь, — едко процедил Евгений.
— Ну а что мне было говорить? — фыркнула Лера. — «Привет, я тут жду, когда твоя жена умрет, чтобы к тебе переехать»? Она бы сразу завещание на кошек переписала.
— У нее нет кошек, — устало заметил Евгений.
— Это образно, дурачок, — рассмеялась Лера. — Главное, чтобы все было оформлено правильно. Полгода, и квартира наша.
Светлана почувствовала, как внутри нее что-то перевернулось. Страх? Любовь к мужу? Или последние иллюзии? Вместо этого по венам разлился холодный, отрезвляющий гнев. Они уже поделили ее имущество, даже не убедившись, что она действительно умирает.
Полгода. Значит, они не рассчитывают, что она протянет дольше. И эти странные взгляды, дистанция Евгения, постоянное присутствие Леры — все было не из-за сочувствия или поддержки. Они уже считали ее мертвой.
Решение пришло мгновенно, словно щелкнул выключатель. Светлана больше не собиралась молчать. Не собиралась тихо умирать, чтобы освободить место для ненавистной золовки. Пора было взять ситуацию в свои руки.
Светлана толкнула дверь и шагнула в комнату. Евгений дернулся от неожиданности, пролив остатки виски на рубашку. Лера замерла с открытым ртом.
— Я пока жива, а ты уже делишь мою квартиру? — голос Светланы звучал на удивление спокойно, хотя внутри все клокотало.
Лера побледнела так резко, словно из нее выкачали всю кровь. Рот золовки открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Евгений застыл с опрокинутым бокалом в руке, виски медленно впитывалось в ткань рубашки, образуя неровное пятно.
— Света, ты не так поняла, — муж опомнился первым, торопливо ставя пустой бокал на стол. — Лера просто шутит неудачно, ты же знаешь ее дурацкое чувство юмора.
— Да-да, конечно, — подхватила Лера, нервно приглаживая волосы. — Я ляпнула, не подумав. Просто мы с Димой действительно подыскиваем квартиру, и я… я просто фантазировала вслух. Глупо, конечно.
Светлана медленно перевела взгляд с одного на другую. Лживые оправдания только усиливали отвращение. Муж даже не пытался толком извиниться, лишь перекладывал вину на «неудачные шутки» сестры.
— Давай я тебе воды принесу, — засуетился Евгений, вскакивая с кресла. — Тебе нельзя волноваться.
— Не трудись, — Светлана сделала остановивший жест. — Знаешь, что самое интересное? Я пришла сказать, что звонила сегодня врачу. У меня не четвертая стадия.
Лера замерла, не донеся руку до волос. Евгений нахмурился, явно не понимая, к чему клонит жена.
— Ну что ж, тогда сюрприз – у меня нет 4 стадии, а вот у вас теперь проблемы, — усмехнулась Светлана, глядя прямо в глаза мужу. — Произошла ошибка в диагностике. Нужно пройти дополнительные обследования, но предварительный диагноз снят.
Странное выражение промелькнуло на лице Евгения — смесь замешательства и… разочарования? Светлана физически ощутила, как последние крохи чувств к этому человеку превращаются в лед.
— Это же прекрасно! — Лера вскочила, слишком громко и фальшиво восклицая. — Мы так рады, правда, Женя? Это просто недоразумение, мы сейчас же забудем весь этот разговор и…
— Я запишу сначала, — холодно перебила Светлана, доставая телефон из кармана халата. — На всякий случай. Мало ли, вдруг я все-таки умру, а вы тут обои не успеете выбрать.
Лера побледнела еще сильнее, нервно оглядываясь на брата.
— Света, не надо, — Евгений шагнул к жене, пытаясь взять ее за руку. — Давай просто успокоимся все и поговорим завтра. Сейчас уже поздно, ты устала…
— Я никогда не была настолько бодрой, — Светлана отступила, уходя от прикосновения. — И удивительно ясно соображаю.
Женщина развернулась и направилась в спальню, оставив ошеломленных родственников в гостиной. Закрыв дверь, Светлана прислонилась к ней спиной и наконец позволила себе выдохнуть. Руки дрожали, но решение уже зрело в голове.
Утром Светлана проснулась рано. Евгений спал на диване в гостиной — не рискнул прийти в их общую спальню. Тихо собравшись, женщина вышла из квартиры до того, как муж проснулся.
Первым делом Светлана позвонила племяннику, единственному родственнику, который искренне поддерживал ее все это время.
— Артур, мне нужна твоя помощь, — сказала Светлана, когда молодой человек взял трубку. — Можешь встретиться?
Артур не задавал лишних вопросов. Племянник приехал в назначенное кафе, и Светлана рассказала ему всю ситуацию без прикрас.
— Я так и знал, что дядя Женя тот еще фрукт, — покачал головой Артур. — Но чтобы настолько… А тетя Лера всегда была жадной, еще с детства помню, как она никому игрушки не давала.
— Мне нужен хороший нотариус, — перешла к делу Светлана. — Сегодня же.
Артур кивнул: — У меня есть знакомый. Сейчас позвоню, узнаю.
К полудню Светлана уже сидела в кабинете нотариуса, оформляя новое завещание. Все имущество, включая квартиру, женщина завещала Артуру — единственному человеку в этой семье, кто относился к ней с искренним участием.
— Могу я уточнить, почему вы не оставляете ничего супругу? — осторожно спросил нотариус.
— Потому что скоро он перестанет быть супругом, — спокойно ответила Светлана.
Возвращаясь домой, женщина чувствовала странную легкость. Словно тяжелый груз, давивший на плечи, наконец был сброшен. Больше никаких иллюзий, никакого самообмана.
Квартира встретила Светлану напряженной тишиной. Евгений сидел на кухне, нервно постукивая пальцами по столу. Услышав шаги жены, мужчина вскинул голову.
— Где ты была? — напряженно спросил муж. — Я волновался.
— Правда? — Светлана подняла брови. — Не надо, я в полном порядке. Даже к нотариусу съездила.
— К нотариусу? — Евгений нахмурился, явно не понимая. — Зачем?
— Оформила завещание на Артура, — просто ответила Светлана, наливая себе воды. — На всякий случай. Мало ли что может случиться.
Евгений резко встал, опрокинув стул.
— Ты серьезно? Я твой муж! — голос мужчины сорвался на крик. — Ты не можешь так поступать!
— Муж? Или просто тот, кто ждал, когда освободится квартира? — Светлана спокойно смотрела в глаза человеку, с которым прожила пять лет. — Ты знаешь, ответа я не жду. Он мне уже не нужен.
Евгений открыл рот, но тут же закрыл. Слова защиты, видимо, никак не складывались в голове, ведь оправдаться было нечем.
Вечером в квартиру ворвалась разъяренная Лера. Золовка металась по гостиной, размахивая руками и пытаясь убедить Светлану «быть разумной».
— Света, ты должна понять, — Лера схватила невестку за руку. — Женя любит тебя, это просто стресс от твоей болезни. Мы все были не в себе! Ты не можешь разрушить семью из-за одного глупого разговора!
— Могу, — Светлана высвободила руку. — И сделаю это. Потому что семьи, оказывается, никогда и не было.
— Но завещание… Ты же понимаешь, что Артур даже не кровный родственник! — Лера перешла почти на визг. — Он племянник твоего первого мужа! Мы — твоя настоящая семья!
— Семья — это не кровь, — Светлана устало покачала головой. — Семья — это те, кто рядом, когда тебе плохо. Те, кто поддерживает, а не делит твое имущество за твоей спиной.
Лера открыла рот для нового потока убеждений, но Светлана просто молча вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Женщина слышала, как золовка еще какое-то время кричала что-то в гостиной, а потом хлопнула входная дверь.
Через неделю Светлана подала на развод. Евгений пытался уговорить ее «все обдумать», «дать второй шанс», но женщина оставалась непреклонной.
— Я могу поклясться, что никогда не желал тебе смерти, — говорил Евгений, когда Светлана собирала его вещи.
— Знаешь, что хуже? — Светлана на мгновение подняла взгляд от чемодана. — Ты просто ждал ее, как удобного решения своих проблем.
Евгений забрал вещи и вернулся в комнату у матери, которую раньше занимали Лера с мужем. Совместное будущее в квартире Светланы разрушилось, оставив алчных родственников наедине с их разбитыми мечтами.
После развода жизнь Светланы изменилась. Без токсичных отношений и постоянного стресса ее здоровье стало улучшаться. Врачи подтвердили, что первоначальный диагноз был ошибочным — ситуация оказалась не настолько тяжелой, как предполагалось вначале.
— Ты выглядишь намного лучше, — заметил Артур, навестив тетю через несколько месяцев после развода.
— Я и чувствую себя лучше, — Светлана улыбнулась, разливая чай в новые чашки. — Знаешь, иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя.
В той самой детской, которую Лера хотела превратить в кабинет, теперь жил приемный сын Светланы — шестилетний Миша. После выздоровления женщина решила осуществить свою давнюю мечту, от которой когда-то отказалась из-за Евгения.
Квартира по-прежнему принадлежала Светлане, и теперь в ней жили люди, которые действительно ценили друг друга. Желтые кухонные шкафчики так и остались жизнерадостно-солнечными, а в спальне все еще красовались обои с полевыми цветами.
Светлана больше никогда не позволяла никому решать, что будет с ее жизнью и имуществом. Случайно подслушанный разговор, который должен был разбить ей сердце, на самом деле освободил женщину от иллюзий и фальшивых отношений.
Теперь ей было ясно, кто в семье стоил чего-то настоящего, а кто просто ждал удобного момента воспользоваться чужим горем. И это понимание стало не концом, а началом новой, подлинной жизни.
