— Ирина, здравствуй! — старушка, сидящая на лавке возле подъезда, окликнула Ирину Викторовну. — К сыночку торопишься?
— Ой, тёть Дусь, не заметила тебя, задумалась немного, — женщина остановилась и присела рядом со старушкой. — К нему, к кому же ещё. Никаких сил нет! Ничего не умеют в этой жизни, вот приходится учить всему. Детей завели, а воспитывать кто будет? Всё на меня свалили.
Старушка только головой качала, а Ирина продолжала жаловаться:
— Невестка досталась, поискать ещё таких — неумёха полная! Ни готовить, ни убирать, ни стирать не умеет! Всё надо показывать, рассказывать. Ничего без меня не могут. Я а, тёть Дусь, так устала уже от всего этого! И никакой благодарности!
— Так наплюй! Не маленькие, чай, сами пусть справляются, — посоветовала старушка. — Чего убиваешься-то так?
— Так ведь зарастут как свиньи, детей упустят, а я виновата буду. Скажут — не помогала. Эх, видно судьба у меня такая.
Ирина вздохнула и тяжело поднялась с лавки.
— Пойду.
Она скрылась в подъезде.
— Никакой жизни, — продолжала жаловаться Ирина, придя в дом к сыну с невесткой и выкладывая из сумки продукты, — В доме восемьдесят квартир! Почему меня просят сходить на почту за квитанциями по квартплате? Нет, Ирина Викторовна должна за всех бегать! Как будто я одна в доме живу!
— Может, потому, что вы на пенсии, вот все и решили, что вам нетрудно будет, — вслух подумала невестка Лена.
— А что, на пенсии у человека личной жизни не может быть? Только общественная? — возмутилась свекровь.
— Ну так откажитесь, в чём проблема? — не выдержала невестка.
— Так как откажешься, когда уже согласилась?! — буркнула Ирина Викторовна, на что Лена только плечами пожала.
— Мать, ты зачем столько всего принесла? — разглядывая стол, уставленный пакетами, коробочками и банками, удивился Егор, вошедший на кухню. — Мы же не голодаем. У нас всё есть.
— Да что ж за дети такие?! — рассердилась женщина. — Им помогаешь, деньги свои тратишь, время, а она ещё и носы воротят. Нет, с меня хватит!
Ирина Викторовна подхватила сумку и, задрав нос, с обиженным видом покинула квартиру сына.
— Что это с ней? — удивилась Лена.
— Кто её знает, — теперь Егор пожимал плечами. — Как на пенсию вышла, так словно подменили. Может, от одиночества?
Так и не придумав объяснения поведению Ирины Викторовны, Лена и Егор забыли об инциденте.
А она, разгневанная неблагодарным семейством сына, шагала по улице и костерила про себя и его, и невестку, и даже внуков: «Никакого воспитания! Даже не вышли с бабушкой поздороваться! А как денег надо — так „Бабушка дай! Бабушка, приди!“»
— Ирина?! — Вдруг её окликнул женский голос. — Иришка, совсем не узнаёшь старых подруг?
Ирина уставилась на окликнувшую её женщину, не сразу узнав в ней свою бывшую коллегу.
— Валентина?! Ты ли это? — удивлённо разглядывала приятельницу Ирина Викторовна. — Ты что, молодильных яблок наелась? Помолодела, посвежела!
— Ой, Ириш, не говори, — заулыбалась, довольная произведённым впечатлением, Валентина. — Ты не торопишься? Посидели бы где-нибудь, поболтали, посплетничали.
— С удовольствием, Валюша! — обрадовалась Ирина. Будет хоть кому пожаловаться на жизнь свою несчастную и детей неблагодарных.
Они зашли в первое попавшееся кафе и заняли столик у окна.
— Ну, рассказывай, как живёшь? Как с личной жизнью? Помнится, муж у тебя скончался от инфаркта. Завела себе кого-нибудь? — засыпала вопросами приятельницу Валентина.
— Да где там! — вздохнула Ирина. — Разве с этими детьми заведёшь кого-то? Сын со своей женой совсем на шею мне сели. Они думают, если я теперь на пенсии, то обязана заниматься их проблемами. Ношу, как ишак вьючный, продукты им целыми сумками. С внуками сижу. Какая уж тут личная жизнь?!
— Ох, Ириш, не говори, эти дети, готовы на шею сесть, дай только волю, — поддакивала Валентина. — Я потому и уехала подальше от всех. Решила пожить для себя, заняться духовной практикой, самопознанием. Вот, ты же сама видишь, какие изменения со мной произошли.
— Что за практика? — заинтересовалась Ирина и тут же вздохнула. — И куда тут можно уехать подальше с нашими-то пенсиями? В деревню если только.
— Тю, дорогая! Какая деревня?! Я из Индии только приехала. Жила там три месяца. Перезагрузилась по полной! Сама видишь, — Валентина встала из-за стола, покрутилась перед приятельницей, демонстрируя постройневшую фигуру, загорелый цвет кожи и странную, но наверно, модную одежду.
— Да, тут не поспоришь, изменилась ты сильно! — согласилась с Валентиной Ирина.
Они ещё поболтали и разошлись. Ирина Викторовна, воодушевившись встречей, заторопилась домой и сразу же села за ноутбук. Через полчаса усердной работы она откинулась на спинку стула и, полюбовавшись результатами своего труда, стала ждать.
— Люсь, глянь-ка! — Николай, просматривавший объявления о продаже дачных домиков, позвал жену. — Это не сватьи ли квартира?
Людмила, нацепив очки, посмотрела фотографии на экране.
— Её! Викторовна что, продавать квартиру собралась? — опешила она. — Это какой петух и в какое место её клюнул?
— А Егор знает, интересно? — тесть тоже был удивлён. — Позвони, узнай!
Людмила так и сделала. Набрала номер дочери.
— Лен, привет! Скажи, Ирина Викторовна вам что-то говорила о продаже квартиры?
— Первый раз слышу! — удивилась дочь. — Спрошу сейчас у Егора.
Через минуту переговоров с мужем она снова вернулась к разговору с матерью:
— Егор тоже не в курсе. А вы уверены? Может ошибка какая-то?
— Я тоже сперва подумала, что ошибка, но интерьер её и адрес тоже. Отец домик искал дачный и наткнулся случайно на объявление сватьи, — Людмила была убедительна и обеспокоена. — Как бы с мошенниками не связалась!
— Хорошо, спасибо, мам. Мы узнаем, в чём там дело, — Лена попрощалась с матерью и положила трубку.
Посовещавшись, Егор и Лена решили позвонить Ирине Викторовне.
— Мам, привет! Как настроение? — начал издалека Егор. — Чем занимаешься?
— Что это тебя вдруг настроение моё заинтересовало? — сердито ответила Ирина. — Отродясь не спрашивал!
— Мам, я тут узнал, что ты квартиру решила продать, — раскрыл свои карты сын.
— А-а-а, вон оно что! — воскликнула Ирина. — Решила! Это моя квартира! Что хочу, то и делаю! И ты мне не указ! Мне никто не указ! А ты даже не рассчитывай на неё! Все вы неблагодарные. Уеду я от вас куда подальше! Вспомните потом меня, да поздно будет!
— Мама, ты чего? Куда ты собралась? Что случилось? Кто тебя обидел? — ничего не понял Егор.
— Сына я не смогла воспитать так, чтобы мать уважал и жалел! Вот! — крикнула в трубку Ирина и отключила вызов.
— Я вообще ничего не понимаю, если честно! — Егор посмотрел на жену.
— Надо маму подключать, — согласилась она, что понятного в этой ситуации мало. — Она всё узнает и поговорит с Ириной Викторовной.
Людмила Львовна, мать Лены, зашла к дочери и зятю, узнать, что же произошло.
— Не знаю, что на неё нашло, но она как с цепи сорвалась, — рассказывал Егор о последнем визите матери.
Тёща пообещала поговорить с той и, не теряя времени, отправилась к сватье. При выходе из подъезда её окликнула соседка, тётя Дуся.
— Люсь, вы чего с Иркой зачастили к молодым? — усмехнулась она. — Что, тебя тоже эксплуатируют?
Соседка с удовольствием рассказала Людмиле о жалобах Ирины Викторовны на сына, невестку и внуков:
— Замучили её совсем, лица на ней нет! Как лошадь вьючная носит им и носит полными сумками, с детьми сидит, денег валит и валит, а отдачи и благодарности никакой!
Поняв, откуда ноги растут, Людмила наведалась к сватье. Та была дома и принимала потенциальных покупателей.
— Люся, ты откуда? — удивилась она, увидев на пороге Людмилу.
— Да вот, мимо шла, дай, думаю, зайду, — сватья не стала сразу выдавать причину своего появления.
— Ну проходи, — кивнула та, — только я пока занята. Покупатели пришли, я им квартиру показываю.
Людмила подождала, когда сватья закончит с семейной парой, что пришла посмотреть жильё.
— Ну, Ира, и что ты тут устроила? — Люда пристально посмотрела на Ирину Викторовну.
— Ой, Люся, ты не представляешь, как я счастлива, что встретила свою знакомую! Она мне глаза открыла! — Ирина Викторовна воодушевлённо рассказала, что узнала от Валентины. — Продам квартиру и уеду в Индию, к слонам и заклинателям змей. Займусь самопознанием, расширю сознание, поменяю мировоззрение. Раз никто тут меня не ценит, значит, никому моя квартира не достанется!
— Это кто ж тебя надоумил квартиру продать? Валентина твоя? А ты в курсе, что у неё мужик — какой-то важный начальник?! Он её туда и отправил, чтоб она ему глаза не мозолила какое-то время. И, заметь, она свою квартиру не продавала! А вернулась с ретрита и живёт в ней, припеваючи! А ты, голова садовая, куда вернуться собралась? К бомжам на теплотрассу? Или к детям «неблагодарным»? — разошлась Людмила Львовна, вправляя мозги сватье.
— И вообще, с чего это они неблагодарные стали? — продолжала она, видя, как стушевалась Ирина Викторовна. — С того, что не падают к тебе в ноги за твои подаяния? А они тебя хоть раз просили о чём-то? Ты же сама решила, что они без тебя помирают голодной смертью! И с какими это ты внуками сидишь? Со второклашкой и пятиклассником? Так они самостоятельные давно! Ты же сама тащишься к ним, когда тебя никто не звал! А потом обижаешься, что радости не вызывают ни у кого твои жертвы.
Ирина Викторовна совсем сникла. Видя это, Людмила сжалилась над Ириной.
— Вот что, Ир, давай, завязывай ты эту Индийскую эпопею. Кому ты там нужна, в Индии-то? А мы с Колей дачный домик собрались покупать. Там тебе и духовная практика будет, и физическая. Свежий воздух, утренние петухи вместо павлинов. А уж асаны на грядках будут такие — не всякому йогу под силу. И, кстати, сосед там — пенсионер, но ещё при уме, не то что ты! Будет за тобой приглядывать, — подмигнула Людмила Ирине Викторовне, которая внимательно слушала сватью.
В этот же день с сайта исчезло объявление о продаже квартиры Ирины Викторовны, а затем, в шкафу у неё появился спортивный костюм и новенький купальник.
«Может, и правда, сосед там — ничего?!» — мечтательно подумала она и хихикнула, представляя его в асане «собака мордой вниз».
