— Анечка, дорогая, как же я рада тебя видеть! — Елена Яновна с сияющим лицом распахнула дверь, почти выпрыгнув в коридор. — Проходи скорее, я как раз хотела тебе позвонить.
Аня, ступив в квартиру, сразу заметила, как всё изменилось: стены, которые когда-то были увешаны семейными фотографиями, теперь выглядели будто музей. Мебель новая, шторы такие, что не сразу поймешь, где ты: в доме или в кино.
— Папа дома? — Аня с привычной настороженностью прошла в гостиную, оглядываясь.
— Нет, он сегодня задерживается, — сказала Елена Яновна, садясь на диван и приглашающе похлопав рядом. — Ну, а мы с тобой, как две добрые подруги, можем спокойно поговорить. Я вот, знаешь, задумалась о многом…
Аня посмотрела на неё, чуть нахмурив брови. За последние несколько недель это был уже третий разговор по душам. И каждый раз всё заканчивалось примерно одинаково: недвижимость, дома, квартиры.
— Я думаю о будущем, — продолжила мачеха, прищурив глаза. — Ты же понимаешь, что твой папа не молодеет, да и… что будет с нашим имуществом?
— С нашим? — Аня немного приподняла бровь. Ну да, конечно, «с нашим».
— Ну, с семейным, — поспешно уточнила Елена Яновна. — Видишь ли, в наше время такие дела доверять нельзя. Я предложила Саше оформить квартиры на меня — ну, для надёжности. Сказала: «Давай, давай, всё оформим, а то вдруг что, так будет безопаснее».
Аня замерла. Внутри всё как будто сжалось — «Вот оно», подумала она. То, чего она ждалa все эти месяцы, но вот теперь это прямо здесь. На столе.
— И что папа? — спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя руки уже начали дрожать.
— Он согласен, — ответила Елена Яновна, улыбаясь широкой, почти слишком искренней улыбкой. — Осталось только бумажки оформить. Ты понимаешь… Я вот подумала, сначала нужно с тобой всё обсудить.
Аня прищурилась, внимательно вглядываясь в лицо мачехи. Что-то в её голосе не то. Тонкая струйка нервозности проглядывает через её обычно сладкие слова.
— А вторую квартиру тоже планируете на себя переписать? — спросила она, не сводя взгляда.
И тут, на секунду, улыбка Елены Яновны слегка дрогнула. Но так быстро, что Аня едва успела заметить.
— Конечно, — сказала мачеха с неубиваемым самодовольным видом. — Это же папина собственность, так что…
Аня молча встала с дивана, тихо, но уверенно:
— Ой, вы ошибаетесь, Елена Яновна. Вторая квартира — это моя. Она мне досталась от мамы.
Тишина, которая повисла в комнате, была настолько густой, что её можно было потрогать руками. Елена Яновна застыла, не ожидая такого поворота. Рот её приоткрылся, но она не знала, что сказать.
— Ох, деточка, я не знала… — начала было она, но Аня перебила её, поднимая руку, как будто останавливая время.
— Зато теперь знаете. И знаете, что нам с вами есть о чём поговорить. Особенно о том, как вы вообще оказались в жизни моего отца.
Мачеха замерла, её лицо изменилось, и за момент её маска доброжелательности треснула, открыв настоящие чувства. В глазах мелькнула злоба, но сразу же снова вернулась та же заботливость, как если бы ничего не случилось.
— Что ты имеешь в виду, Анечка? — спросила она, её голос звучал уже не так уверенно.
Аня посмотрела на неё с такой холодной решимостью, что в этот момент сама Елена Яновна, похоже, поняла, что игра не так уж и безопасна.
— Я имею в виду ваши визиты в наш дом ещё до знакомства с папой. Когда вы представлялись риелтором и начинали расспрашивать соседей, — прошипела Аня, не отводя взгляда.
Улыбка с лица Елены Яновны исчезла так быстро, что Аня чуть не почувствовала, как воздух стал тяжелее. Мачеха встала с дивана, не скрывая того, что её приторная доброжелательность теперь стала лишь маской, за которой скрывается кое-что другое.
— Вижу, ты провела небольшое расследование, — голос Елены Яновны был ледяным, но в нём сквозила неуверенность. Она шагнула вперёд, казалось, её шаги намеренно звучат громче, чем нужно.
— Да, провела, — Аня посмотрела на неё с ледяной улыбкой. — И узнала кое-что очень интересное.
Елена Яновна не скрывала удивления, но моментально стиснула зубы, пытаясь придать своему виду уверенность.
— Не ожидала от тебя такой прыти, — она прошлась по комнате, топая каблуками, как будто этот звук должен был напугать Аню. — Ну, что ты там выяснила?
— Ну, например, что вы искали одинокого мужчину с недвижимостью, — Аня сделала паузу, чтобы эффект был заметнее. — И что наш дом не единственный, где вы проводили свою «разведку». Что ваша риелторская лицензия давно просрочена, а на предыдущем месте работы тебя уволили за махинации с документами.
Елена Яновна резко развернулась, её лицо побледнело, а глаза заискрились опасностью.
— Не советую копать дальше, девочка. Ты играешь с огнем.
— Это угроза? — Аня подняла одну бровь, глядя на неё с непередаваемой смесью удивления и легкого презрения.
— Предупреждение, — голос Елены Яновны стал чуть громче, но теперь в нём звучала не столько угроза, сколько паника. — Твой отец счастлив со мной. Зачем рушить его спокойствие?
Но тут, как по команде, в прихожей послышался звук открывающейся двери. Елена Яновна мгновенно поменяла выражение лица, как будто из шифровалки выскочил новый пароль: плечи расправились, губы расплылись в заранее подготовленной приветливой улыбке.
— О, Сашенька, как хорошо, что ты пришёл! — Она заклопотала, как только вошел Александр Иванович. — Мы с Анечкой как раз обсуждаем семейные дела.
Александр Иванович вошел в гостиную, его лицо сразу стало мягче, он с радостью взглянул на свою дочь:
— Аня, какой приятный сюрприз!
— Папа, нам нужно поговорить, — Аня встала, лицо её было решительным. — О том, как Елена Яновна появилась в твоей жизни.
— Анечка, может, не сейчас? — вмешалась мачеха, с тревогой в голосе. — Папа устал с работы.
— Именно сейчас, — сказала Аня, не обращая внимания на её протесты. Из сумки она извлекла папку с документами. — Папа, помнишь, как вы познакомились? Вот эта «случайная» встреча в магазине, когда она якобы не могла дотянуться до верхней полки?
— К чему ты клонишь? — нахмурился Александр Иванович, не понимая, куда ведет разговор.
— К тому, что встреча была тщательно спланирована, — Аня на секунду задержала дыхание, а потом без малейшего колебания выложила на стол доказательства. — Елена Яновна выслеживала тебя неделю. Вот показания охранника из магазина. Она каждый день приходила в одно и то же время, когда ты обычно заезжал после работы.
Александр Иванович медленно опустился в кресло. Видно было, что он начал осознавать, что то, что казалось нормальным, на самом деле не имеет простого объяснения.
— Это правда? — спросил он, с каждым словом теряя уверенность в том, что всё, что он знал о своей жизни, — это правда.
Елена Яновна вскочила с места, глаза её загорелись огнём.
— Сашенька, не слушай её! — возмутилась она, уже теряя терпение. — Это всё ложь, она просто ревнует, не может смириться с тем, что у тебя есть новая семья. Это всё её выдумки!
— А это? — Аня положила на стол следующий документ, не обращая внимания на её слова. — Это список твоих прошлых «женихов», пяти мужчин, владельцев недвижимости. Ты пыталась провернуть с ними ту же схему.
Елена Яновна побледнела, её губы задрожали, но она всё ещё пыталась держаться.
— Откуда у тебя эта информация? — её голос, обычно такой уверенный, теперь прозвучал хрипло.
— От твоих бывших коллег по агентству недвижимости, — ответила Аня, не зная жалости. — Они заметили твою схему: находишь одиноких состоятельных мужчин, втираешься в доверие, а потом пытаешься заполучить их имущество.
Александр Иванович поднял руку, словно хотел остановить бурю, которая вот-вот обрушится на него.
— Лена, это правда? — спросил он, его голос был уже не таким твёрдым, как раньше.
— Конечно, нет! — Елена Яновна выхватила документы из ящика стола и положила их на стол, как будто те могли всё исправить. — Подпиши вот здесь, Саша, и не переживай больше за квартиры. Аня говорит ерунду. Давай, мы договаривались, не так ли?
— Тогда объясни вот это, — Аня достала из сумки фотографии и положила их перед ними. — Ты возле нашего дома за месяц до «случайного» знакомства. Ты, расспрашивающая соседей под видом риелтора. Ты, следящая за папой возле его работы.
Тишина в комнате была настолько гнетущей, что казалось, даже воздух перестал двигаться.
В комнате повисла такая тишина, что даже часы на стене, кажется, замолчали. Александр Иванович сидел, молча изучая фотографии. На них его жена, еще не зная о нем ничего, явно занималась слежкой, как хорошая шпионка из дешевого романа.
— Я могу всё объяснить, — голос Елены Яновны дрожал, как лист на ветру.
— Не утруждайся, — Александр Иванович медленно поднялся с места, и в его голосе прозвучала сталь, с которой он до этого не говорил. — Я всё понял. И дело даже не в квартирах, Лена. Дело в доверии. Ты лгала мне с самого начала.
Елена Яновна сделала шаг в сторону, но слова застряли в горле, как будто она сама не верила в то, что происходило.
— Саша, послушай… — попыталась она снова, но Александр Иванович не дал ей продолжить.
— Нет, — его взгляд стал твердым, как железо. — Это ты послушай, Лена. Я благодарен Ане, что она открыла мне глаза. А с тобой мы поговорим завтра. У нотариуса. Заодно и расторгнем этот контракт на всю жизнь.
Елена Яновна обвела взглядом комнату. В её глазах мелькнуло отчаяние, но она не позволила себе сдаться. Она смотрела на Аню, и её глаза начали сверлить, как остриё ножа.
— Ты об этом пожалеешь, девочка, — произнесла она, скрипя зубами.
Аня ответила спокойно, с улыбкой, которая была лишь на вид спокойной, но на самом деле скрывала всю её победу.
— Вряд ли, — сказала она. — Но вот вам стоит подумать о том, что некоторые из ваших бывших «женихов» очень заинтересовались вашей историей с махинациями. Думаю, полиция тоже заинтересуется.
Елена Яновна не выдержала и выпалила:
— Убирайся!
Александр Иванович встал с кресла, его лицо стало каменным, и он произнес:
— Это мой дом, Лена. И уйдешь отсюда ты. Прямо сейчас.
Словно по команде, Елена Яновна встала и с грохотом захлопнула дверь за собой. Тишина, казалось, вернулась в квартиру, но теперь она была другой — тяжелой, как груз, который упал с плеч.
Аня и Александр Иванович остались вдвоем в гостиной, и Аня посмотрела на отца с каким-то выражением облегчения на лице.
— Как ты догадалась? — спросил Александр Иванович, продолжая разглядывать фотографии, как будто они были последней загадкой.
Аня вздохнула, словно освобождая себя от очередного тяжёлого груза.
— Случайно, — сказала она, качая головой. — Помнишь Валентину Сергеевну из соседнего подъезда? Она как-то остановила меня месяц назад и спросила, правда ли, что мы продаём квартиры. И сказала, что к ней приходила риелтор, очень похожая на твою новую жену.
Александр Иванович тяжело вздохнул, и теперь он, похоже, пытался понять, как он так быстро попал в эту ловушку.
— И ты начала расследование? — спросил он, как человек, который не мог поверить, что его жизнь стала частью какого-то детективного романа.
— Да, — ответила Аня, не смущаясь. — Сначала просто расспрашивала соседей. Потом нашла агентство, где она раньше работала. Там её хорошо помнили. Она провернула похожие схемы с несколькими клиентами.
— Расскажи подробнее.
Аня достала из папки ещё один документ и положила его перед ним.
— Вот заявление от её бывшего начальника. Она работала по отработанной схеме: находила состоятельных одиноких мужчин, собирала информацию об их имуществе, потом устраивала «случайное» знакомство. Втиралась в доверие, выходила замуж, а потом пыталась присвоить их собственность.
Александр Иванович нахмурился.
— И что происходило дальше?
— По-разному, — Аня сжала губы. — Одному мужчине удалось вовремя распознать её планы и выгнать её. Другой подписал дарственную, но потом смог оспорить сделку в суде. Третий просто выгнал её, когда она начала намекать на переоформление имущества.
В дверь позвонили. Александр Иванович посмотрел на дочь и поднялся.
— Кто там?
Аня открыла дверь, и на пороге стоял участковый.
— Александр Иванович? — начал он, посмотрев на них. — К нам поступило заявление от гражданки Елены Яновны. Она утверждает, что вы выгнали её из дома и угрожали.
— Проходите, — Аня пригласила его в дом, с улыбкой, которая на этот раз была настоящей. — У нас как раз есть, что вам рассказать.
Они сидели за столом, и в комнате царила напряжённая тишина, но уже не та, что висела в воздухе, когда Елена Яновна в последний раз покидала этот дом. Тишина была теперь наполнена ожиданием — всем тем, что им предстояло сделать, чтобы избавиться от неё раз и навсегда.
Участковый, глядя в документы, делал заметки и иногда, в перерывах между звонками, бросал взгляд на собеседников. Всё было как по нотам: шаг за шагом они разгадали её схему. Мошенничество и подлость, за которой стояли не просто квартиры, а целая жизнь людей.
— Ну что ж, картина ясная, — наконец подытожил участковый, отставив телефон. — На вашу супругу уже есть несколько заявлений. Похоже, вы не первые её жертвы. Я сейчас свяжусь с коллегами из отдела по борьбе с мошенничеством.
Когда участковый ушёл, Александр Иванович долго сидел, уставившись в окно. Аня сидела рядом, стараясь не нарушать тишины, которая сейчас казалась чем-то болезненно важным.
— Прости меня, Аня, — наконец вырвалось у него. — Я должен был быть внимательнее. Я должен был хотя бы спросить твоего совета, прежде чем жениться.
Аня сдержала вздох. Отец выглядел виноватым, а она всё время знала, что это может случиться. Что всё это предсказуемо, как плохая погода.
— Главное, что мы вовремя всё поняли, — сказала она, стараясь не давить на него. — Это важно. Всё остальное — ерунда.
— Завтра подам на развод. И заявление в полицию, — тихо произнёс он, но в голосе уже не было той безнадёжности, что была раньше.
— Ну, а я пойду домой. Уже поздно, — встала Аня, собираясь.
— Останься, — попросил он, поднимаясь с места. — Я приготовлю ужин. Не уходи, пожалуйста.
Они сидели за ужином, разговаривая как никогда откровенно. Отец рассказывал, как познакомился с Еленой, как она изо дня в день, капля за каплей, вливалась в его жизнь, нащупывая все слабые точки, чтобы потом приступить к своей главной цели. Александр Иванович рассказывал, как она говорила про защиту имущества, как страховала всё, что можно было бы превратить в её собственность. Про второй дом, мамин подарок, она не говорила, и это было её большой ошибкой.
— Она постоянно говорила, что ты можешь на мою квартиру претендовать, что нужно всё оформить на неё, чтобы избежать проблем в будущем, — признался он.
Аня внимательно посмотрела на него, потом тяжело вздохнула.
— А ты ей никогда не говорил, что вторая квартира — это мамино наследство?
Он помолчал, не отвечая, и вдруг сказал, почти шёпотом:
— Нет, почему-то не хотелось об этом говорить. Привык, наверное, что она всё знает лучше.
Через неделю пришло сообщение от участкового. Елену Яновну задержали. При обыске в её съёмной квартире нашли документы ещё нескольких мужчин, за которыми она следила. Её дело передали следователю.
Развод оформили быстро — Елена Яновна не явилась на заседание. Как выяснилось позже, она планировала покинуть город в спешке, но не успела — её задержали на вокзале.
Вечером после суда Аня и Александр Иванович сидели в его квартире, а воздух снова был спокойным. Без этих нервных напряжений, без тревог. Без её запаха.
— Как думаешь, она надолго сядет? — спросил отец, вновь прервав тишину.
Аня улыбнулась, но эта улыбка не была радостной. В ней было что-то тяжёлое, осознание, что всё это слишком дорого им обошлось.
— Учитывая количество эпизодов, думаю, года на четыре минимум.
— Да уж, история, — сказал он, покачав головой, как будто и не знал, что сказать. — Никогда бы не подумал, что окажусь в такой ситуации.
— Главное, что мы вовремя всё раскрыли, — повторила Аня.
— Спасибо тебе, дочка, — Александр Иванович положил руку на её. — Если бы не твоя внимательность…
— Обещай, что теперь мы будем всё важное решать вместе, — сказала Аня, и её голос стал немного тверже, как камень.
— Обещаю, — он сжал её руку.
На следующее утро Аня пришла домой и, как всегда, проверила почтовый ящик. Среди рекламных листовок и бумаг лежал конверт. Она разорвала его, не ожидая ничего хорошего. Внутри было письмо от Елены Яновны.
«Ты разрушила мои планы, но я не сдамся. Однажды я выйду, и мы еще встретимся.»
Аня вытащила письмо, посмотрела на его угрозы и спокойно порвала его, не ощущая ни страха, ни сожаления.
— Что бы она там ни писала, — сказала она, собирая разорванные кусочки. — Елена Яновна больше не сможет навредить ни мне, ни тебе, папа. Всё кончено.
Она сжала бумагу в руках, будто прощаясь с тенью, которая исчезла, оставив только пустоту.
Конец.
