К бывшему мужу идти не хотелось, но выхода не было. Если Витю посадят, Лида этого не вынесет.
Они познакомились на танцах. Лида, скучала, не знала, чем заняться, и пошла учиться танцевать. Витя был самым ярким из всех в группе. И её совсем не смущало, что он младше почти на десять лет, она хорошо выглядела: при разводе отсудила у Славы такие деньги, что теперь могла позволить себе всё что угодно, и проводила много времени в центрах косметологии.
Развелись они из-за банальной измены. Он вернулся из командировки, уснул, она подняла его телефон с пола и случайно увидела смску: «Скучаю, милый». Просмотрела все сообщения и список вызовов. Утром устроила скандал. Он сначала отпирался, потом признался, сказав, что это для него ничего не значит. Лида поверила, но гордость свою обменять на видимость верности не смогла.
После Славы у неё была пара романов, но так, несерьёзно. А в Витю она на самом деле влюбилась, ещё больше, чем в Славу в юности. С ума по нему сходила. Когда они вставали в пару, она земли под ногами не чувствовала. Как-то решилась и позвала его посидеть в кафе. Там Витя рассказал, что собирается стать писателем, только ещё не придумал, о чём писать. Лида сказала, что у нее куча книг от дедушки, и позвала в гости. С того дня они стали встречаться.
Вите было двадцать шесть, он жил с мамой и искал себя. Денег у него вечно не было, иногда брал подработку и ввязывался во всякие тёмные делишки. Вот и на этот раз ввязался, и закончилось всё не очень. Вите грозил реальный срок, а он оказался таким неприспособленным к жизни, что впал в запой, и больше ничего не делал.
Пришлось брать всё в свои руки. Лида отправила Витю к тёте в деревню, обещая, что разрулит проблему за пару-тройку недель. Наняла адвоката, сыщика, чтобы найти тех, кто Витю подставил. Ничего не помогло. Витю объявили в розыск. И как бы она ни отказывалась от этой идеи, пришлось идти к Вячеславу.
Выложила всё как на духу.
– Помоги, – попросила она, решив не ломать комедию. – Сделаю, что скажешь, только помоги. Он правда не виноват, его подставили.
– Любишь его, значит? – спросил Слава.
Лида выдержала его взгляд.
– Люблю.
– Интересно, и что же ты такое можешь предложить мне взамен?
– Любые деньги, только назови сумму.
– Предлагаешь мне вернуть мои же деньги? Я бы предпочёл расчёт натурой.
Его пухлые губы, которым могла бы позавидовать любая женщина, искривились в усмешке. Лида слишком хорошо знала эти губы, чтобы не понимать, к чему он клонит. И она подозревала, что именно это бывший муж и предложит.
– Как скажешь, – сухо ответила Лида.
– Как скажешь, – передразнил её попугай.
Слава обожал птиц и менял одного попугая за другим, называя всех по-глупому Кеша.
Бывший муж смотрел на неё и молчал. Она не отводила глаз, не боялась его. Подумаешь, спала же с ним раньше. И ещё переспит.
– Да пошутил я! – захохотал Слава. – Ладно. Свободен твой мальчик, можешь спать спокойно. Три дня дай, я официально всё проведу.
Это было понятно: пока позвонит кому нужно, пока там все решат.
– Спасибо.
– Да не за что. Считай, что это вклад в наши будущие отношения. Всё равно ко мне вернёшься. Мы с тобой одного поля ягодки, птичка моя. А Витя твой – лох, зачем тебе такой?
Только вышла из кабинета и сразу решила ехать к Вите. Связь в деревне не брала, а на домашний звонить, чтобы тётя Зоя слышала, не стоило. И вообще, хотелось его увидеть, обнять, прижать к себе, чтобы сердца снова стучали в унисон. Они ведь собирались поехать в Индию: Витя увлёкся йогой, Лида и не слышала про такое, а он подарил ей книжку и сказал, что это круче, чем танцы.
Лида плохо водила машину: права были куплены Вячеславом, он же учил её ездить. В детстве сначала мама, а потом и учителя ругали Лиду за то, что она постоянно отвлекается, не может долго сосредоточиться на чём-то одном, так и с вождением: она всё время отвлекалась на сидевших на ветках птичек, на одиночные деревья, которые всегда казались ей похожими на неё саму, и особенно на красивые закаты. Сегодня небо было как на картинах импрессионистов, например, на ум ей приходила картина «Ирисы в саду Моне», потому что лиловые и сиреневые оттенки мешались с жёлтым и оранжевым отдельными пятнами. Когда небо потемнело и на нём стали появляться звёзды, она прибавила ходу и постаралась не отвлекаться.
Заглушив мотор возле хорошо знакомых ей ворот, Лида увидела, как в крайнем окне зажёгся свет, а во дворе залаяла собака. Закрыв машину, Лида приподняла проволочное кольцо, которое придерживало калитку, и зашла во двор, приказав спокойно и уверенно:
– Рекс, тихо.
Собака тут же её признала и принялась извинительно махать хвостом. На крыльцо вышла тётя Зоя. Она всегда носила простые хлопковые платья ярких цветов, накидывая на плечи пуховую шаль даже в самые жаркие летние дни. Лицо у неё, обычно доброжелательное, на этот раз вроде хмурое, Лида не могла рассмотреть в свете тусклой лампочки.
– Здрасте, – произнесла Лида, поднимаясь по ступенькам. – Простите, что поздно. Витя где?
– Спит, – ответила тётя Зоя, клюнув Лиду в щеку.
– Обычно он так рано не ложится.
– Так на свежем воздухе… Идём, я тебе постелю.
Лида хотела сказать, что ляжет с Витей, но передумала: мало ли какие здесь нравы в деревне, может, как в прошлом веке, до свадьбы ни-ни.
Впервые за долгое время спала Лида хорошо. Утром встала поздно, в доме было тихо, да и вообще не хватало звуков, словно весь мир внезапно переселился на другую планету. На всякий случай позвала тетю Зою и Витю — тишина. Прошла на кухню, нашла там банку ещё тёплого, парного молока. Замызганные кружки не внушали доверия, и она отпила прямо из банки. Лида уже и забыла, какое вкусное деревенское молоко: в детстве мама отправляла её на всё лето к сестре, когда налаживала личную жизнь, но когда вышла замуж за Эдика, они решили, что нужно проводить лето всем вместе, создавать новые традиции. В принципе, Лида была не против, в деревне ей не особо нравилось, а дядя Эдик был весёлый и покупал ей всё, чего бы она ни пожелала.
Лида выглянула в окно: на полянке у дома толкались гуси, такие белые, что глаза заболели. Она собралась уже выйти на улицу и поискать Витю, когда хлопнула дверь, и через мгновение на кухню ворвалась Инга. Лида с трудом её узнала: в последний раз они виделись лет семь назад, и тогда сестра была щекастой девчушкой. Сейчас перед Лидой стояла девушка: хрупкая, с тонкими ручками и ножками, в спортивных штанах, которые сползали на бёдра, и короткой маечке, открывающей плоский живот. Поневоле Лида позавидовала этому животу: у неё такого давно не было.
– Лидочка! – взвизгнула Инга и кинулась ей на шею. – Как я рада тебя видеть!
Тут дверь хлопнула ещё один раз, и на пороге появился Витя. В его глазах мелькнул страх, и Лида хотела поскорее его успокоить, сказать, что она обо всём договорилась, но говорить при Инге не стоило: когда она попросила тётю приютить её знакомого, Лида ничего не сказала про грозящий Виктору срок и про их отношения. Соврала, что он писатель и ищет уединения на природе, чтобы никто не мешал.
– Привет, – протянул он. – Неожиданная новость.
– А тёть Зоя вам что, не сказала?
– Да мы не видели её, она же на работу рано уходит.
Лида ждала, что Витя обнимет её, и тогда она шепнёт на ухо, что всё хорошо и не о чем беспокоиться. Но он так и топтался в проёме кухни. Видимо, правильный режим и деревенское молоко и правда хорошо сказались на его состоянии: лицо, которое ещё пару недель назад было осунувшимся, порозовело и округлилось, отросшая бородка даже шла ему, и на миг Лида залюбовалась его профилем.
– Ой, а я ночью слышала шум машины, думала, сосед. А, это ты. Здорово как, сто лет не виделись! Хочешь, я тебе комнату покажу свою? Витя мне обои новые поклеил.
Инга стрельнула глазами в сторону Виктора, и в этом взгляде Лида сразу всё угадала и поняла. Для надёжности посмотрела на Витю, который срочно принялся чистить джинсы от несуществующей шерсти. В желудке повис тяжёлый ком, молоко попросилось наружу. Лида глубоко вздохнула, собралась: только не разреветься.
Обои были ужасно безвкусные: аляпистые, в крупные разноцветные цветы. На шифоньере висели постеры Натальи Орейро и Сергея Лазарева. Инга что-то щебетала, всё время поглядывая на Виктора, тот отводил глаза и жевал губы.
– Витя, – сказала Лида резко, так что Инга сразу замолчала. – Поехали до магазина, а то я вчера не взяла с собой ничего, неловко.
Она видела, что сестра тоже хочет с ними напроситься, но не решается и отчего-то робеет. Хотя, понятно, отчего: Витя кому угодно голову вскружит, могла бы и раньше об этом подумать.
Пока они шли до машины, Лиде нужно было понять, что ей делать. Было приятно ощущать свою власть над ним и над этой бедной деревенской девчонкой. Если она сейчас скажет Вите как есть – он бросит эту Ингу и поедет за Лидой хоть на край света. А можно вообще ничего не говорить, соврать, что ничего не вышло, и пусть страдает. Хотя не похоже, что он всё это время тут страдал. Скорее, наоборот.
Когда Лида завела мотор, она поняла, что нужно делать. Прав был Вячеслав, они одного поля ягоды.
– Короче. Я поговорила со Славой. Пришлось переспать с ним, чтобы он согласился помочь. Ты свободен. Но есть одно условие – в городе не появляться. И ещё. Это уже от меня. Не женишься на Инге – я попрошу Славу всё отменить.
От удивления у Виктора смешно отвисла челюсть. И почему Лида раньше не замечала, какой он нелепый? Тоже мне, писатель нашёлся!
– В смысле, Лида, я не понимаю…
– Ты думал, у нас это серьёзно, да? – выдавила она из себя усмешку. – Да у меня таких, как ты… Поиграли и хватит. А вот с ней так нельзя. Она маленькая и наивная. Женишься, поможешь им с хозяйством. Всем полезно будет.
По тому, как расслабились его плечи и заблестели глаза, Лида поняла: для него это не просто интрижка, он и правда вообразил, что влюбился в эту девчонку. Ну что же, так даже лучше.
– Конечно, Лида, что ты! Я так благодарен тебе, не знаю, как выразить… И за Славу, и вообще…
Ни слова не сказал о том, что ей пришлось переспать с ним. Не услышал? Ему всё равно? От злости кровь стучала в висках. Лида вцепилась в руль и повторяла про себя: тихо, хорошая моя, тихо…
Свадьбу сыграли через полгода. Лида на свадьбу не приехала, прислала подарок: книжку Фицджеральда и огромную золотую статую Будды, пусть смотрит и думает, что потерял. Первое время её ещё сильно крутило, но вскоре отпустило. Она встретила художника Макса, увлеклась им, но и там случилась не очень хорошая история. И Лида вернулась к Славе. Как он и предсказывал. В деревню приехала только раз, на похороны тёти Зои. Лиде тогда было под пятьдесят, но выглядела она, благодаря деньгам Славы, не старше тридцати пяти. Сестра, которая была младше на пятнадцать лет, сверстницей не выглядела, выглядела старше, стала один в один тётя Зоя, даже платья такие же носила. Витя, тоже обрюзгший, с потухшими глазами, глушил водку. Улучив момент, он зажал её в тёмном углу и впился губами в её губы.
– Помнишь, как мы друг друга любили? – спросил он.
– Нет, – соврала Лида.
– Может, останешься погостить?
– Не-а. Мы со Славой на отдых едем. В Индию.
В его глазах что-то мелькнуло, но тут же погасло. Лида стёрла след его поцелуя и вернулась к скорбящим.
