Маша сидела за кухонным столом, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Напротив, скрестив руки на груди, сидел Борис.
— На полгода? — переспросила Маша, словно пытаясь осознать услышанное.
Борис кивнул, отвернувшись в сторону, избегая ее взгляда.
— Ты уедешь на другой конец страны на полгода? — в ее голосе звучала тревога.
— Да, Маша… — тихо сказал он и снова кивнул, теперь уже более уверенно.
Она нервно провела ладонью по волосам и вздохнула.
— Но как я буду одна с ребенком? — голос дрогнул.
— Маша! — Борис резко поднял глаза, раздраженно вздохнул. — Ты сама знаешь, что с работой у меня сейчас…
Это правда. После той злополучной ссоры с подрядчиком он остался без работы. В городе перспектив не было. Стройка встала, а другие компании не спешили его нанимать.
— Мне там предлагают почти триста тысяч в месяц! — с нажимом проговорил Борис, заглядывая ей в глаза. — Да, поживем отдельно, но это шанс!
— Да, шанс… — эхом повторила Маша.
Борис взял ее руку, но жена выдернула ее.
— Я буду присылать деньги, вы не будете ни в чем нуждаться! — он старался звучать уверенно, но голос предательски дрогнул.
Маша прикусила губу.
— Может, мы поедем с тобой? — робко предложила она, но в глубине души знала ответ заранее.
— Не неси чепуху! — отмахнулся Борис. — Я буду в общаге жить с другими мужиками. Вам тут лучше будет…
Маша опустила голову. Он принял решение, и спорить было бесполезно. Через неделю Борис улетел на Дальний Восток. А она осталась одна.
***
Первый месяц прошел удивительно спокойно. Маша боялась, что одной с ребенком будет трудно, но справлялась. Деньги, которые Борис перевел с аванса, позволяли не думать о бытовых проблемах. Сын, двухлетний Егорка, был для нее отдушиной, а она старалась заполнять их дни прогулками, играми, домашними делами, чтобы не чувствовать одиночества. По вечерам они с Борисом созванивались, и он рассказывал ей о работе, о новых знакомых, о том, как непросто жить в общаге с бригадой, но как он старается ради них.
Но потом все пошло не по плану.
Егорка заболел внезапно. Утром он еще бегал по квартире, требовал мультики и печенье, а уже к вечеру его бил озноб, щеки раскраснелись, а градусник показывал почти сорок. Он метался в бреду, плакал, жаловался, что болит живот.
Маша не раздумывала: вызвала скорую.
Почти не помня себя, она собирала сумку: документы, сменная одежда, влажные салфетки, любимая игрушка Егорки… Они с сыном провели в больнице неделю, и за это время она почти не спала. Лежала рядом с ним на жесткой койке, держала за руку, меняла компрессы, вслушивалась в дыхание. Иногда казалось, что она вот-вот провалится в сон, и тогда снова крик сына, очередной приступ, тошнота… Снова надо успокаивать и убирать за ним.
Ей очень нужна была поддержка. Хотелось услышать родной голос, почувствовать, что она не одна. Но Борис был далеко, а разница во времени только усложняла ситуацию. Каждый раз, когда у нее появлялась минута передохнуть, в его часовом поясе была ночь или раннее утро. Несколько дней подряд она звонила и слышала только короткие гудки. А когда, наконец, смогла дозвониться… Трубку взяла девушка.
— Зайка, тебе тут какая-то Маша звонит… Что мне ей сказать?! — ее голос был веселым, словно это был не важный звонок, а какая-то мелочь, не заслуживающая внимания.
На мгновение у Маши все сжалось внутри. Она словно провалилась в пустоту.
А потом она услышала его голос.
— Бестолковая, брось трубку!
— Котик, ты чего… — в голосе девушки прозвучала обида, но фраза оборвалась.
Пошли гудки.
Маша долго сидела, держа телефон в руках, смотрела в экран. Наверное, она ждала, что муж позвонит и всё объяснит. А потом глубоко вздохнула, вытерла слезы с лица и посмотрела на сына. Надо было собраться ради него.
***
Борис так и не позвонил. Не было ни объяснений, ни раскаяния, только сухое, короткое сообщение:
«Деньги буду присылать. Вернусь и все решим. Так вышло. Прости.»
Маша перечитывала эти слова раз за разом, но от этого не становилось легче. Он даже не попытался оправдаться. Даже не попытался поговорить. Просто поставил точку в их отношениях каким-то тупым сообщением. Их браку пришел конец.
Было больно. Но надо было жить.
Она начала узнавать, как можно устроить Егорку в детский сад, чтобы быстрее вернуться на работу. Но в садиках мест не было. Очередь, бюрократия, ожидание…
Она очень старалась держаться. Вела себя так, будто всё под контролем. Но иногда приходил момент, когда хотелось просто сесть и разрыдаться. И самое отвратительное, что никого не было рядом.
Однажды они с Егоркой гуляли во дворе, он носился по площадке, заливисто смеялся, катался с горки, строил куличики в песочнице. Маша смотрела на него и радовалась: пока он рядом, пока он счастлив, она выдержит всё.
Но на обратном пути он уснул прямо в коляске. Она с трудом дотащила коляску до подъезда, подняла её на пандус, встала перед лифтом и нажала кнопку. Ничего. Она нажала еще раз. Лифт не работал.
Маша закрыла глаза и прижала пальцы к переносице.
«Только не это…»
До пятого этажа она коляску не дотащит. Это точно. Значит, придётся будить Егорку. А это слёзы, капризы, истерика. Он ведь устал, и так мало спал ночью… Она взялась за коляску, собираясь с мыслями, когда за спиной раздался тихий мужской голос:
— Давайте я вам помогу? Вам на какой этаж?
Маша обернулась.
Перед ней стоял мужчина, на вид лет тридцати пяти, с тёмными волосами и добрыми, внимательными глазами. Одет просто: джинсы, светлая куртка, в руке пакеты с продуктами.
— Пятый… — неуверенно ответила Маша.
— Хорошо, — кивнул он. — Как лучше коляску взять, чтобы не сложилась?
— Вот за эти места, — показала она.
Незнакомец без лишних слов подхватил коляску. Для Маши она была неподъёмной тяжестью, а он поднял её, словно пушинку, и уверенно пошёл вверх по лестнице.
Маша шла следом.
— Спасибо вам большое, — сказала она, когда они дошли до пятого этажа.
Мужчина поставил коляску у двери, выпрямился и улыбнулся.
— Не за что. Вам с ребёнком и так непросто. Если что, я на третьем живу, меня Костя зовут.
— Маша, — тихо ответила она.
— Рад познакомиться, Маша. Если вдруг снова лифт подведёт — зовите, помогу.
Он кивнул, развернулся и пошёл вниз… Маша была в шоке. Кто-то просто так ей помог…
***
Костя действительно стал ей помогать. Он не навязывался, не делал из этого чего-то особенного, просто был рядом в нужный момент. То предложит донести тяжелые сумки из магазина, то поднимет засыпающего на ходу Егорку, когда тот начинал закатывать истерику на подходе к дому.
Когда у Маши прорвало трубу в ванной, она без раздумий побежала на третий этаж. Дверь Костя открыл сразу, даже не дослушав до конца её сбивчивые объяснения, взял инструменты, и через десять минут всё уже было в норме. А Маша только и повторяла:
— Спасибо, Костя… Спасибо…
Он улыбнулся:
— Да пустяки. Если что ещё случится — зови.
А потом произошло совершенно необъяснимое. Это был обычный зимний день. Маша с Егоркой возвращалась из поликлиники. Морозный воздух щипал щеки, ноги проскальзывали по наледи. Егор бежал впереди, смеясь, бросая в воздух маленькие комочки снега.
— Осторожнее, малыш! — предупредила она, но следом сама поскользнулась.
Она не успела ни схватиться за что-то, ни сгруппироваться. Просто полетела на лед. Боль в руке пронзила мгновенно. Маша сжала руку и сдавленно застонала.
— Мам! — испуганно крикнул Егорка, подбегая к ней.
Она попыталась подняться, но рука болела невыносимо. И тут появился Костя, словно из воздуха.
Он присел рядом, аккуратно тронул её за плечо. Как Ангел-Хранитель.
— Маша, ты как?
— Всё нормально… — выдохнула она, но тут же вскрикнула, когда он чуть коснулся её руки.
Костя посмотрел на неё внимательно и твёрдо сказал:
— У тебя перелом.
— Да нет! Ну как так?! Не может быть… — упрямо замотала она головой, но боль с каждой секундой становилась только сильнее.
— Тебе в травмпункт надо. Немедленно.
— Ну а как я уйду? — растерялась она. — Егора с собой брать? Это же ужас…
Костя усмехнулся:
— Зачем брать? Я с ним посижу. Поиграем, макаронами с сыром накормлю. Не глупи.
Она открыла рот, чтобы возразить, но осеклась. Он смотрел так спокойно, так уверенно, что спорить казалось бессмысленным.©Стелла Кьярри
— Ты точно справишься? — тихо спросила она.
— Маша, я не первый день с ним общаюсь. Всё будет хорошо. Давай уже, я такси сейчас вызову.
Когда Маша вернулась вечером, она была уверена, что дома будет хаос. Но её ждал сюрприз.
Егорка сидел на кровати в своей тёплой фланелевой пижаме, а Костя сидел рядом на диване и с выражением читал книгу.
— О! А вот и мама пришла! — радостно сказал он, заметив её.
Егорка подскочил на месте.
— Мам, смотри! А у тебя гипс!
Маша улыбнулась, неловко махнула им рукой, чувствуя тепло в груди.
После того как Егор уснул, Костя встал, собираясь уходить.
— Ладно, Маш, я пойду…
Она замялась, а потом тихо сказала:
— Можешь ещё побыть? Я тут к чаю торт купила… Типа чтобы гипс обмыть…
Костя засмеялся, чуть покачал головой, но сел обратно. Полночи они сидели на кухне, пили чай, ели торт и болтали. О жизни. О детстве. О том, как он оказался в этом доме. Они смеялись, вспоминали забавные случаи, спорили о фильмах и книгах. А в какой-то момент Маша поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует себя не одинокой.
***
Костя и Маша не торопили события.
Они просто узнавали друг друга, шаг за шагом, без лишних обещаний, без давления. Им было хорошо вместе — в тишине долгих вечеров, в коротких встречах на лестничной площадке, в случайных касаниях, которые оба не спешили называть чем-то большим. Они относились к чувствам друг друга бережно. Тем более что Маша всё ещё не была официально разведена.
Борис не напоминал о себе. Не писал, не звонил. Будто просто исчез из её жизни, но присылал сыну денег. И долгое время Маша не решалась связываться с ним. Она боялась этого последнего шага. Но в какой-то момент она поняла — так будет честнее.
Она набрала короткое сообщение:
«Я бы хотела оформить развод».
Борис ответил не сразу.
«Сказал же, приеду — разберемся».
Она прочитала эти слова и тяжело вздохнула.
— Что, не соглашается? — спокойно спросил Костя, заглянув ей через плечо.
— Нет, он просто оттягивает момент… — она убрала телефон в карман.
Костя пожал плечами:
— Приедет — решите.
Его спокойствие её успокаивало. Но Боря приехал раньше, чем она ожидала.
Рано утром Маша проснулась от странного ощущения. Будто в квартире кто-то есть. Она встала, натянув на себя халат, вышла из комнаты и буквально застыла на пороге кухни.
За столом сидел Борис.
Он просто ждал.
— Как ты здесь оказался?! — выдохнула она.
Борис поднял на неё уставший взгляд.
— Прилетел.
— А работа?
— Закончилась…
— Ты надолго?
Он пожал плечами, словно сам не знал ответа.
— Я хотел тебе сказать…
Но Маша подняла руку, не давая ему продолжить.
— Ничего знать не хочу. Вообще ничего.
Борис встал, шагнул к ней, протянул руки, словно хотел прикоснуться, но Маша тут же отпрянула.
— Машка, вот поэтому я тебя и люблю… — с лёгкой улыбкой сказал он. — Ты всё понимаешь.
Её передёрнуло.
— Нет! Я ничего не понимаю! И не прощаю! — резко сказала она. — Я просто не хочу слышать подробности этой грязи. И всё!
Борис тяжело вздохнул, сел обратно.
— То есть вот так? Брак выкидываешь в помойку?
— Я?! — в её голосе зазвенело возмущение. — Я?! Ты уехал на полгода, оставил меня одну с ребёнком…
— Я зарабатывал деньги! — перебил он.
— А за измену тебе тоже платили?! А?!
Борис сник.
Маша выдохнула, перевела взгляд в окно.
— Всё, Борь… Я действительно хочу развода. И точка.
Боря пробыл в городе пару месяцев. За это время их успели развести. Он иногда гулял с Егоркой. А потом уехал обратно на Дальний Восток. Только потом Маша узнала, что та девушка стала его женой. Что уже тогда, когда Боря вернулся в город, она была беременна. Но это не имело уже никакого значения. Маша начала свою новую жизнь. У нее самой была новая любовь.
