Хоть и не старая еще Лидия, но выглядела неважно. Пятьдесят семь лет, это совсем не старость, но она — деревенская женщина. Много трудилась, жила с пьющим мужем в вечном страхе. Правда мало они прожили всего лет шесть, утонул в речке. Единственную дочку Верочку родила поздно почти под тридцать, да и замуж не рано вышла. Одевалась по-деревенски, поэтому многие ее называли бабкой.
Лидия радовалась, когда её солнышко Верочка, окончила школу и поступила в медицинское училище в районе.
— Она у меня грамотная, медиком будет, — хвасталась Лидия односельчанам.
Вера, окончив медучилище осела в городе, выскочила замуж. Ей повезло, у мужа была своя двухкомнатная квартира, был старше ее на десять лет. Но Мишка был непутевый, часто выпивал с дружками, потом ввязался в какую-то драку, да так и сгинул. Похоронила Вера мужа, квартира досталась ей.
Вера и сама не заметила, как тоже увлеклась спиртным. Работала медсестрой в больнице, частенько появлялась не в лучшем виде, за что ее и уволили.
— Жить надо на что-то, работу искать нужно, — как-то пожаловалась своим друзьям, которые пришли к ней с бутылкой.
— Дворник наш умер, не слышала? Хочешь работу, иди работай. С утра поработаешь, день свободна, — сказал ей Митька, который в жизни никогда не работал.
— А что, дело говоришь, и рядом с домом и деньги какие-никакие будут, — ответила Вера и устроилась дворником.
Деньги были действительно какие-никакие, поэтому быстро заканчивались. Однажды пришла ей в голову интересная мысль и поехала она к матери в деревню.
— Мама, этот дом мы с тобой продадим. Переедешь ко мне в город, чего тебе здесь одной куковать, – предложила сходу дочь.
— Ой, Верочка, что я там делать буду в городе-то? Сидеть без дела в квартире, я же не привычная, целый день здесь колгочусь с курами, да козой, с огородом, — испугалась Лидия городской жизни.
— Мам, а заболеешь? Кто за тобой будет смотреть, я в городе, — убеждала дочь.
Послушала Лидия свою дочку, ведь она поумнее, выучилась на медсестру. Дом продали быстро. На вырученные деньги купили новые обои, наняли маляров. Сделали кой-какой ремонт, деньги утекали быстро. Первые дней десять привыкала Лидия к городской жизни, что-то готовила, дочь с утра пораньше уходила убирать двор, но вот приходила в непотребном виде, да еще и какие-то дружки с ней заявлялись.
— Дочка, выгонят тебя с работы, зачем пьешь, — увещевала мать, а она и не слушала.
Лидия поняла, что дочка тоже увязает в пьянке, как-то пыталась помочь. С утра пораньше вставала, готовила завтрак дочери:
— Дочка, вставай, поешь хоть с утра, да на работу, — пыталась с добром и лаской разговаривать с ней. – Ну что за жизнь у тебя? Ни мужа, ни детей, с работы и то выгнали…
Но в ответ получала:
— Отстань, не лезет мне с утра ничего. Не понимаешь, что ли, депрессия у меня, мне бы голову подлечить с утра. Вот зануда старая, завела свою шарманку, одно и тоже с утра слышу, — ругалась дочь и уходила из дома.
Оказалось, что и из дворников ее уволили, уходила к таким же друзьям. Уходила из дома, где мать вечно косится и ворчит, приходила с друзьями. Лидия переживала:
— Ну чему могут научить эти друзья мою дочку, — думала она.
Слепая материнская любовь закрывала глаза ей, не хотелось ей понимать, что дочь уже не вытащить из этого болота. Надеялась. Она всю жизнь живет с надеждой на лучшее, а становится только хуже. Она не хочет понять, что ее Верочка уже не ребенок, ей ничего не нужно, кроме бутылки, чтобы поправить с утра голову.
Так повелось, как только Вера заявлялась со своими друзьями, выставляла мать из дома:
— Иди проветрись на воздух, нечего тут мешаться под ногами, — грубо говорила дочь.
Часами сидела женщина на лавочке у подъезда или на автобусной остановке. Наблюдала за людьми, здесь их много, все куда-то спешат, ждут автобус и уезжают, а другие приезжают.
— Зря я согласилась продать свой дом, зря, — думала она. – Дочь моя стала тоже непутевой, как и ее отец. Нет мне жизни здесь и с каждым днем становится все хуже. Уже дочь на меня замахивается, прогоняет, а ведь может и ударить. Лучше уж от греха подальше переждать.
Но ждать ей приходилось долго, иногда приходила вечером в квартиру, а там спали на полу «друзья» дочери. В холодильнике в основном было пусто, денег у неё не было, все забирала дочь. Вера только в день её пенсии была ласковая:
— Мамочка, а вот и пенсия у тебя нарисовалась. Давай-ка сюда. Сейчас в магазин сбегаю, вкусняшек куплю.
Только вкусняшки были в виде жидкости в бутылках. Вмиг налетали друзья и начиналось веселье. Лидия уже привыкла своему распорядку дня. Во дворе на лавочке или на остановке. Дома телевизор не показывал, да и как смотреть, если там веселье.
Лидия заметила, что в их подъезд вселились молодые жильцы, она даже видела, что они живут этажом ниже. Молодые оба и веселые, все время смеются о чем-то щебечут. Уже и они приметили пожилую женщину, сидящую с грустным взглядом и поникшую на скамейке, а однажды девушка не выдержала, бегала отнести мусор, а на обратном пути, остановилась.
— Здравствуйте, я — Ксюша, а ваше имя?
— Бабушка Лида я, — отозвалась она грустно.
— А идемте к нам, я вас чаем угощу, — вдруг пригласила Ксюша. — Все время здесь сидите, я вижу. А у меня там Димка, мой муж, не беспокойтесь, он тоже будет вам рад.
Почему-то согласилась Лидия и покорно пошла следом за Ксюшей, поднялись на второй этаж. У молодых была однокомнатная квартира, девушка пригласила ее на кухню, включила чайник.
— Дима, у нас гости, — но он уже вышел на кухню. – Знакомься, бабушка Лида, соседка.
— Здравствуйте. Дима – муж этой хохотушки, — весело сказал он. – А я знаю, вижу вас часто.
Никогда еще не было так хорошо Лидии, как в этот раз. Ксюша рассказала:
— У меня мама год назад умерла от онкологии. А у Димы вообще нет никого, он воспитывался в детдоме. Так что мы рады с вами общаться. Вы мне напоминаете мою маму. Нет, не внешностью, она моложе была, но каким-то внутренним теплым светом.
С тех пор Лидия часто была гостем у молодых соседей. Так и подружились. Дима не помнил свою мать, вырос в детдоме, оттуда и получил эту квартиру. Вот и поспешил он сразу жениться, очень хотелось свою семью. Была зима, и Лидия часто была у Ксюши с мужем, потом шла домой. Они сами ее приглашали, уже знали понимали, что за жизнь у неё.
А когда на улице потеплело, Лидия решила не пользоваться часто гостеприимством соседей, у них тоже работа, свои дела, да и хочется погулять, в кино сходить. В основном теперь Лидия сидела на остановке. Летом душно. На неё никто не обращал внимания, да и когда? У людей суета, минуты на счету, все спешат.
Однажды в очень жаркий день Лидии стало плохо, закружилась голова, упала на остановке. Кто-то быстро вызвал скорую. Очнулась в больнице, голова болела, открыла глаза и посмотрела на желтые стены и соседок.
— Значит жива, — пронеслось в голове.
В палате вместе с ней было четверо. Совместное пребывание в больнице объединяет и быстро сближает людей. Так и соседки расспрашивали Лидию. Вначале особо не распространялась про свою дочь. Но потом все-таки со слезами рассказала историю своей жизни.
Она даже и про Ксюшу с Димой рассказала.
— Они даже и не знают, где я, — горестно проговорила Лидия.
Шустрая Шура сказала ей:
— Баба Лида, а ты не переживай, вот придет ко мне мой Сашка, дашь их адрес, он вмиг найдет и сообщит.
Так и было. Уже в этот же день после работы прилетела запыхавшаяся Ксюша.
— А мы с Димкой гадаем, куда вы делись. А у дочери вашей спросить, там бесполезно, — она махнула рукой.
Так и навещали Ксюша с Димой её в больнице. Подошло время выписки, забрали они ее из больницы и привезли сразу к себе.
— Пока здесь побудет, там у вас делать нечего. Мы даже и раскладушку купили для вас.
И не спорьте. У вас там в квартире постоянно люди, да мы и не хотим туда заходить. Шум оттуда постоянный, песни и хохот. Здесь вам будет спокойно.
Прошло два дня, когда вдруг Лидия услышала топот ног в подъезде, шум, запах дыма. Ребята были на работе. Она выглянула из квартиры, все в дыму, тут же захлопнула дверь. Оказывается, в квартире Веры случился пожар, она уснула с сигаретой в руках, загорелся диван, она видимо надышалась гарью, выносили ее уже не живую.
Для Лидии наступили жуткие дни. Похороны дочери, единственной дочери, хоть и непутевой. Соседи на похоронах говорили:
— Хоть и горе большое для матери хоронить своего ребенка. Но в этом случае, видимо Бог так распорядился, что бы не мучилась Лидия.
Пришлось так и остаться жить ей у Ксюши с Димой еще какое-то время на правах погорелицы. Это она так себя оправдывала. Они уже привыкли друг к другу, сейчас даже и не поймешь, кто в ком наждался больше. Лидия во всем помогала, они приходили с работы, ужин уже был готов. Утром вставали, завтрак уже был на столе. Лидия стала для них чуть ли не родной и близкой.
Потом вместе делали ремонт в квартире, хорошо, что там не очень все выгорело. Поклеили новые обои, покрасили, сгоревшую мебель выкинули. Со временем купили правда не дорогую. Часто вспоминала дочку Лидия, но почему-то ничего хорошего не могла вспомнить.
В день, когда был закончен ремонт, Лидия приготовила с Ксюшей праздничный ужин.
— Нам нужно отметить такое событие, — радовалась Ксюша, а Дима даже шампанское разлил по бокалам.
— Дорогие мои дети, — обратилась Лидия, — вы для меня теперь самые близкие и родные. Предлагаю вам обменяться квартирами. У вас семья, а я одна, те переглянулись, а Ксюша захлопала в ладоши.
— Урааа, а нам как раз нужно скоро будет больше места. Я жду малыша. А ты баба Лида скоро станешь прабабушкой. Не зря же мы называем тебя нашей бабушкой.
— Ой, радость-то какая, — растерялась Лидия. – Я только мечтать и могла об этом. Так что с удовольствием страну прабабкой, — смеялась счастливо она. – Так что обменяемся квартирами, ребенку нужно свое гнездышко.
Так и живут дружно теперь Ксюша с Димой и маленьким Егоркой, а Лидия важно гуляет с правнуком. Не зря она всегда жила надеждой на лучшее.
