Клавдия зажмурилась. Ну, слава богу, этот трёхлетний тюремный ужас в её жизни закончился. Остался часок-другой – и она дома, с родными рядом. Эх, хорошо бы Паша вышел навстречу… но, скорее всего, опять работать будет, как всегда занят.
В последние месяцы её отсидки они редко виделись. «Работа, понимаешь…» – твердил он. А что она? Понимает, конечно. Надо потерпеть, как говорится. Она держалась из последних сил. Не беспокоила, в душу не лезла, не навязывалась. Решила выждать. Переждать, как непогоду.
Маршрутка остановилась. Люди потихоньку добавлялись и в салоне становилось тесновато. Около двери топталась старушка, цыганка. Клава всегда их сторонилась. Ну, не то чтобы боялась, но недолюбливала. Мест нет, старушка стоит.
Клавдия отвернулась в окно, будто ничего не видит. Автобус трясёт, старушку болтает из стороны в сторону. Клавдия глянула на салон: молодёжь, здоровые лбы… А все сидят, как приклеенные. Вздохнула, встала.
– Садитесь.
Женщина в ярком платке на неё выпучила свои глаза круглые, потом ловко плюхнулась и довольно улыбнулась.
– Благодарю тебя, дорогая, – шепчет она, руку Клавдии тронула и… застыла. – Зачем тебе туда? Одумайся, ну или передумай, – говорит. – Не надо.
Клавдия – в ступоре.
– Почему? Я не куда-то еду, а к себе домой, к мужу.
– Если ты сейчас с этого пути не свернёшь, – старушка продолжает, – то снова поедешь туда, откуда сейчас едешь.
Клавдия ощутила холод по спине.
– Знаешь, я тебе плохого не посоветую. Понятно, что верить ты мне тоже не должна, но пожалеешь, если не станешь. Я не угрожаю, а предостеречь тебя хочу, – говорит цыганка. – Не хочешь возвращаться? Выйди раньше, посмотри. Всё обдумаешь и сможешь принять решение, которое тебе не навредит. Сначала придумаешь другой план, а потом езжай. Знай, что когда бы и как ты туда не вернулась, тебе там не место. Да и там все так же считают.
Клава застыла в полной растерянности. Никогда цыганским гаданиям не доверяла. А тут… наслушалась всякого, пока сидела. «Куда ж теперь? Отчего же дома ей не место?»
– Если нет предрассудков, пошли ко мне, – предлагает цыганка. – Я не богачка, но местечко найдётся.
Клава, как во сне, вышла за ней. «Боятся все цыган… – усмехнулась про себя. – А они мне что? Вроде никогда ничего плохого не делали».
– Никому мы ничего плохого не делали. И не стоит бояться, что когда-то сделаем, – подтвердила цыганка, которая, похоже, читала мысли! – Поверь.
Домишко у неё действительно был маленький, старенький. В комнатах оказалось неожиданно чистенько и современно, даже уютно.
– Думаешь, раз цыганка, то будут тюки по полу, узлы с тряпками и грязища? – усмехнулась старушка. – Нет, детонька, таких уж и не осталось. У меня дети, кстати, все как люди живут. Снимай куртку свою, пообедаем.
Клава чай пьёт, а сама всё думает. «Что же делать? Я ж домой собиралась, к любимому, к малышке…»
Пожилая женщина снова взяла Клаву за руку. Долго и внимательно смотрела на ладонь, потом в глаза и снова на руку.
– Нет, деточка, не нужно тебе домой. Не там теперь твоё место, – говорит. – Никто там тебе теперь не обрадуется. И дочурки твоей там нет. Она тебя ждёт, но не там. Тебе сначала всё узнать нужно. А потом принимать решения. Поузнавай, успокойся, а потом и решение придёт.
Сара, так звали цыганку, до ночи ни слова больше не проронила. Клаве она на диванчике постелила, сама легла за шкаф, на кровать. Клавдия всё ворочалась, уснуть не получалось. Поутру она собралась уходить. Решила, что сначала лучше к Зое зайти, к подружке, через дом живёт. «Может, посоветует что… Порасскажет, что там у меня дома».
И вот, через час Клавдия уже топталась около своего забора. Стоит. Мысли всякие тогда в её голове вертелись. «Да ну её, эту цыганку! Бред какой-то…» А потом с места сорвалась и к Зойке. Сама не поняла, почему ноги не домой понесли.
Та прямо с порога на неё уставилась, глаза по пять копеек.
– Клавка?! – выдохнула она. – Ты тут? Своего видела?
– Не-а, – отвечает Клавдия.
Зойка цапнула её за руку, да в дом потащила.
– Заходи уже, сейчас чаю попьём, со всем разберёмся. Хорошо, что зашла!
У Клавдии сердце ушло в пятки. «Не горячиться», – вспомнила Сарины слова. Надо успокоиться.
Зойка быстренько всё на столе расставила, смотрит:
– Может, чего посерьёзней налить?
– Зоенька, ты же знаешь, что я не люблю этого.
– Ну да, да… Да сядь ты уже! – прикрикнула. – Ну, рассказывай, как дела?
– Пока никак. Вот, приехала и что-то не решилась туда пойти, решила сперва к тебе, – говорит Клавдия.
Зоя охнула.
– Это хорошо, что ты сперва ко мне. Правильно. Ты знаешь… В общем… Как же начать-то? Клав, ты мне можешь пообещать, что не станешь горячиться? Ты же баба умная, сама знаешь, что сгоряча такого можно наворотить, а тебе сейчас никак нельзя высовываться.
– Да ты можешь сказать, что происходит?! – не выдержала Клава.
– В общем, месяца три назад твой муженёк бабу приволок. Такая… королева! Вся из себя, носом воротит. Другая бы при живой-то жене постеснялась бы, побоялась, а эта ходит, как барыня. А потом Дашка, раз, и исчезла. Мы с соседями разузнали всё. Клав, в интернат её отправили. Твой муженёк со своей зазнобой наплели, что у неё возраст сложный, что дочка твоя вроде как такое выкидывать начала, что её или на зону для малолеток, или туда. Ну, в интернат.
Клавдия побледнела, а Зойка забегала в панике.
– Ты это, успокойся? Она нормальная девчонка. Ничего там и не было. Они от неё просто избавиться хотели. Мешала она им, понимаешь? Она там всего пару месяцев. Мы же с Любкой Алфёровой были у неё, взволновались, поехали проверить. Сейчас, погоди, адрес есть…
Вскочила Зоя, в комнату побежала. Вернулась с растрёпанным обрывком бумаги.
– Держи. Там Дашка.
Клавдия записку взяла, в карман сунула.
– Зой, ты прости… Мне нужно туда. Я, наверное, пойду.
Зойка на неё внимательно посмотрела и скривилась.
– Да не спеши ты так! Выглядишь так, будто ты не просто из тюрьмы вышла, но и домой по бездорожью пешком добиралась. Не стоит там в таком виде появляться. Пошли-ка…
***
Из дома Зои Клава выбралась на следующий день. Зоя её подстригла, переодела, подкрасила. Сразу и не угадаешь, что это Клава, а уж сказать, что она только вчера из тюрьмы, точно никто уже не смог бы.
Клава вышла, на дом свой покосилась и мимо пошла. Спасибо, что подруга ещё и деньжат немного с собой дала.
– Зоенька, ты меня так выручила, – говорит Клавдия. – Я отдам, с процентами.
– Хорошо, Клав, я же не наседаю. Наоборот, хочу тебе помочь из этой ситуации побыстрее вылезти, – отвечает Зойка.
– Да уж, ситуация. Паша ведь говорил, что всё хорошо будет. Что в случае чего, бухгалтеру ничего и вся ответственность на нём, как на начальнике. Даже если кто-то на меня косо посмотрит, то он прикроет, – усмехнулась Клавдия. – Вот и прикрыл. Нельзя было ему верить. Как я не разглядела, с кем столько лет прожила…
– Я сразу поняла, что ты бы таких дел не наворотила, – говорит Зойка. – Паша твой всегда мутный был. Я говорила, а ты всё люблю, да люблю. Вот ведь как бывает, да? Ладно, ты позвони мне, если вдруг что-то понадобится.
***
Сара вкрадчиво заглядывала в глаза Клавы. Будто насквозь видит.
– Вот ты и вернулась, – говорит, – а как поменялась… Мужа видела?
Клавдия отрицательно замотала головой.
– Правильно, – кивнула Сара. – Ну, делись, какие новости принесла.
Клава рассказала свою историю, с самого истока. Как встретились и женились, планы строили, вместе работали, мечтали свой бизнес организовать. Дочь воспитывали. Потом рассказала, как мужа послушала, бумаги через бухгалтерию провела. Чуяла что-то неладное, а Павел убедил: «Я всё проверил. Не бойся. Я для нас стараюсь. Никто не узнает. А если… ну, вдруг… я тебя не брошу, всё решу, в обиду тебя не дам».
– Слово сдержал? – спрашивает Сара.
Клавдия плечами пожала. Сара слушает, не перебивает. Клава продолжила:
– Я сама из этого не выпутаюсь. Нужен кто-то, кто в законах понимает. Я только в цифрах разбираюсь. Да где ж его взять? – вздыхает Клавдия. – Всем платить надо. А денег… тут вот Зойка немного дала, но этого ни на что не хватит.
– Мне нужно позвонить. Руслан, сын мой, он грамотный в этих делах, – говорит Сара. – Не думай, что цыган – значит, побирушка и дурак. Это не так. Руслан не откажет.
Клава думала, что он поможет надавить на Павла, чтобы тот вину признал или исправил всё, что наделал. Она немного побаивалась, что такая помощь только хуже сделает. А чем ещё цыган сможет ей помочь? Своих вариантов у неё не было, поэтому она согласилась. Голова и без того раскалывается.
Через пару часов у дома Сары остановился большой автомобиль, потом входная дверь щёлкнула и мужчина вошёл в комнату. Лет сорок, одет – с иголочки. Ничего в нём от цыгана и близко, обычный мужик.
– Мам, привет!
– Опять плохо спал? Вон какие круги под глазами, – ворчит Сара.
Клавдия поздоровалась.
– Я ж забыла сказать, – улыбается Сара. – Муж у меня русский был. Дети в него. А Руслан юрист, причём говорят, что очень даже неплохой.
Пока на стол накрывали, он ворчал шутливо:
– Ох, мама… Клава, вы знаете, сколько лет мы с братьями пытаемся её отсюда забрать! А она ни в какую не соглашается!
– Правильно делаю! – отрезала Сара. – Я здесь в своём доме, а там хоть и хоромы, но я буду в гостях.
– Да будь и там хозяйкой, – улыбается Руслан. – Кто ж спорит?
– Давайте к делу, не за тем я тебя звала…
Долго Клава свою историю рассказывала. Руслан молча ходил по комнате.
– Утром к Даше едем, – говорит. – Думаю, там проблем не будет. Девочку заберём, всё оформим. А дальше – по ситуации.
Клавдия, кажется, даже когда приговор слушала, так не волновалась.
***
Даша вышла из кабинета заведующей интернатом, шла по коридору и не понимала, кто и зачем её позвал. И тут она Клаву увидела.
– Мама! – закричала она и кинулась обниматься. Так и стояли, молча рыдали.
В домишке у Сары стало тесновато. Но пожилая женщина не жалуется, а наоборот, улыбается как-то загадочно, да по дому хлопочет.
В тот же день Руслан сестру свою позвал. Попросил, чтобы та с мужем своим приехала, он у неё адвокат. Оказалось, что у цыганки Сары связи, как у мэра. Сын юрист, зять адвокат, племянник покойного мужа из прокуратуры.
К ночи в доме Сары кого только не было. Каждый готов был помочь Клаве. И она поняла, что такой сплочённости никогда не видела.
К утру они всё продумали и распланировали, кто и что будет делать. Клавдия кивала, отвечала на вопросы, но вся инициатива была на них.
***
Павел дверью хлопнул. Кулаки сжал, но быстро расслабился. Устал. Верочка истерику закатила.
Верочка – фотомодель, все мужики Павлу завидуют. А она знает себе цену, умело пользовалась им, манипулировала. Сегодня она выдала Павлу свой новый каприз. Требовала дом переоформить. Павел сначала стоял в шоке. Дом-то его, кровью и потом…
А с Клавдией развестись он не мог никак, а то ведь дом ей останется. А он в него столько вложил… Клавдия, конечно, семью тянула, но… деньги тю-тю! Верка отказа не потерпела, сразу бросилась в слёзы. Павел понял, что от таких отношений он уже устал. Эти её психи бесконечные, упрёки постоянные. Да и о дочке Павел хоть и редко, но тревожился.
Тут ещё Клава, кстати, скоро выйдет… Тоже проблема, которая на его плечи горемычные упадёт, а там у бедолаги уже и так хватает. Павел сидел, рассуждал, жалел себя. Его терзания прервал звук открывающейся калитки. Он повернулся к окну и вздрогнул. Ну всё, это финиш! Клавдия зашла во двор.
В дверях он её встретил.
– Ты… откуда? – выдохнул он.
Павел заметил, что Клава как-то странно и слишком спокойно ответила:
– А то ты не знаешь, где я была. Заждался?
– Да… Конечно…
Павел отступил в дом, а Клава буквально толкала его взглядом. Он пятился, пока не открылась дверь в гостиную.
– Расскажи-ка Павлуша, как скучал по мне. Как по судам да по адвокатам метался, вызволить меня пытался. Не расскажешь? Хм-м-м… То-то и оно. А может вспомним, почему я вообще там оказалась? Не по твоей ли вине, а?
Павел был в шоке, а потому не обратил внимания, что к дому подъехало ещё две машины и во дворе уже собирались какие-то люди.
– Клавочка, всё как-то так закрутилось… Я пытался, честно… – промямлил Павел.
– Ух-ты! Честно, да? Дочка где?
– Я… Ну, ты понимаешь…
– Да, Паш, понимаю.
Клава шагнула дальше в дом, но Павел руки раскинул, попытался ей путь преградить.
– Клав! Там… не убрано. Я ж тут…
Клава вошла на кухню. Размалёванная девка развалилась на её кресле и демонстративно потягивает чай. Кстати, чашки из сервиза, подаренного на свадьбу. Клавдия брезгливо окинула удивлённую мадам, подошла к окну и махнула кому-то.
– Паш, какого чёрта эта овца тут делает?! – взвизгнула Верочка. – Ты же говорил, что сделаешь всё, чтобы она там сдохла!
– Да ты… – начал Павел, но осёкся.
– Ты же обещал! – крикнула Верочка. – А сам, только её увидел, как опять перед ней расстилаешься!
Клавдия подошла к двери и открыла, пока Паша Верочку утешал. Вошёл Руслан, а за ним полицейский.
Верочка рот открыла, а Павел попятился. Понял, что жена жизненный урок усвоила и решила ему такой же преподать. Павел не сопротивлялся, не спорил и на визг Верочки уже не обращал внимания.
***
Через полгода Клавдия и Руслан поженились. Клава и подумать не могла, что судьба так повернётся. Часто потом она вспоминала слова Сары, которая умерла вскоре после свадьбы сына: «Не сделают цыгане тебе плохого. Запомни». Наверное, знала бабуля, как всё в итоге получится.
