– Мама, хватит уже! – голос Алёши сорвался на крик. – Сколько можно ждать человека, который даже не позвонил за полгода!
– Не кричи на меня! – Валентина Петровна сжала в руках мокрую тряпку так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Отец у тебя один, и если он обещал вернуться, значит, вернётся!
– Какой отец? – Алёша мотнул головой, растрёпывая тёмные волосы. – Отец не бросает семью ради любовницы! Отец не исчезает, как последний подлец!
Валентина отвернулась к окну, чтобы сын не видел выступивших слёз. Во дворе соседка Зинаида развешивала бельё, и каждое её движение отдавалось болью в сердце. Обычная жизнь продолжалась, а у неё всё остановилось в тот день, когда Михаил собрал вещи и сказал, что ему нужно время подумать.
– Он сказал, что вернётся, – тихо повторила она. – Обещал разобраться в своих чувствах.
– Мам, очнись! – Алёша подошёл к ней и положил руки на плечи. – Папа не вернётся. У него там новая жизнь, молодая баба. Ему сорок восемь, а ей двадцать девять. Думаешь, он променяет её на…
– На что? – Валентина резко обернулась. – На старую жену? Так и скажи.
– Я не это имел в виду.
– Имел. И правильно делал. Посмотри на меня, – она провела рукой по лицу, где морщинки стали заметнее после бессонных ночей. – Пятьдесят четыре года. Седые волосы, руки в мозолях от работы на даче. Конечно, молодая красивее.
Алёша вздохнул и сел за кухонный стол. На нём ещё стояли две чашки – Валентина по привычке каждое утро ставила чай для Михаила, хотя его место пустовало уже шесть месяцев.
– Мама, я не о внешности говорю. Ты красивая женщина, и всегда была. Просто папа… Он изменился. Помнишь, как он раньше был? Внимательный, заботливый. А потом стал приходить поздно, телефон прятать, на выходные куда-то исчезать.
Валентина помнила. Ещё как помнила. Первые подозрения, которые она гнала от себя. Липовые командировки. Запах чужих духов на рубашке. Но она надеялась, что это временно, что пройдёт, как проходят все кризисы в длительном браке.
– Может, чай выпьешь? – предложила она, желая сменить тему.
– Мам, мы не можем больше так жить. Ты превратилась в привидение. Не ешь нормально, не спишь, на работу еле тащишься.
– Работаю я нормально, – возразила Валентина, хотя знала, что сын прав. В библиотеке коллеги уже не раз спрашивали, не заболела ли она.
– Лариса Михайловна вчера звонила. Говорит, ты книги неправильно расставляешь, читателей путаешь. Это на тебя не похоже.
Валентина поморщилась. Лариса Михайловна, заведующая библиотекой, была строгой, но справедливой. Если она жаловалась, значит, дело плохо.
– Я просто рассеянная стала, – оправдалась она.
– Рассеянная? Мам, ты позавчера ключи в холодильник положила. А на прошлой неделе соль в чай насыпала вместо сахара.
– Бывает с каждым.
– Не с каждым и не так часто, – Алёша встал и принялся ходить по кухне. – Послушай, у меня есть предложение.
Валентина настороженно посмотрела на сына. Когда у него появлялись предложения, это обычно означало кардинальные перемены.
– Какое предложение?
– Продай квартиру. Переезжай ко мне с Настей. У нас комната свободная, после ремонта стала ещё просторнее.
– Не буду я вам мешать, – покачала головой Валентина. – Молодая семья, ребёнок маленький.
– Ты не помешаешь. Наоборот, поможешь. Настя на работу выйти хочет, а с Данилкой сидеть некому. Бабушка лучше любой няни.
Валентина задумалась. Внук Данила был её радостью. Когда она с ним нянчилась, хоть на время забывала о своих проблемах. Но продать квартиру…
– А если Михаил вернётся? Куда он придёт?
– Мама! – Алёша стукнул кулаком по столу. – Перестань! Папа не вернётся! Он уже полгода живёт с этой… с Инной. У них серьёзные отношения. Она даже к нему на работу приходит, коллеги видели.
Валентина почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Она знала об Инне. Молодая медсестра из поликлиники, где Михаил работал главным врачом. Светловолосая, улыбчивая, без морщин и житейской усталости.
– Откуда ты это знаешь?
– Витька работает в той же больнице, в лаборатории. Рассказывал.
Валентина опустилась на стул. Значит, уже все знают. Обсуждают. Жалеют её или, ещё хуже, злорадствуют.
– Что именно рассказывал Витя?
Алёша замялся, явно жалея, что проговорился.
– Ну… Что они вместе обедают в столовой. Что она к нему в кабинет часто заходит. И что… Что они квартиру снимают вместе.
Последние слова прозвучали как удар. Квартиру снимают. Значит, живут, как семья. Значит, у них быт, планы, общие покупки в магазине.
Валентина встала и подошла к окну. Зинаида уже убрала бельё, во дворе играли дети. Жизнь шла своим чередом, только у неё одной время остановилось.
– Мам, – Алёша подошёл к ней и обнял. – Хватит мучиться. Ты молодая ещё, красивая. Найдёшь себе достойного мужчину.
– В пятьдесят четыре года? – горько усмехнулась Валентина. – Кому я нужна в таком возрасте?
– Многим. Ты умная, добрая, хозяйственная. Да что говорить, на тебя соседский Григорий Иванович заглядывается.
– Какой Григорий Иванович?
– Пенсионер из седьмой квартиры. Вдовец. Каждый раз, когда тебя встречает, шляпу снимает, улыбается.
Валентина вспомнила соседа. Приятный мужчина лет шестидесяти, всегда вежливый, аккуратно одетый. Действительно, в последнее время стал чаще здороваться, иногда о здоровье спрашивал.
– Глупости говоришь.
– Не глупости. Или участковый Семён Петрович. Он тоже разведён, детей взрослых двое. Хороший мужик, непьющий.
– Хватит, Алёша. Не хочу я ни о ком слышать.
– Почему? Потому что всё ещё надеешься на папу?
Валентина не ответила, но сын понял всё по её молчанию.
– Ладно, – вздохнул он. – Не буду тебя принуждать. Но подумай о переезде. Серьёзно подумай.
После ухода сына квартира показалась Валентине особенно пустой. Она прошлась по комнатам, поправляя вещи, которые давно никто не трогал. В спальне на тумбочке всё ещё лежали Михайловы очки для чтения. В ванной висело его полотенце. В шкафу – костюмы, которые он не взял.
Как будто он просто ушёл в магазин и вот-вот вернётся.
Валентина села на кровать и достала из тумбочки его фотографию. Михаил в белом халате, серьёзный, но с добрыми глазами. Такой, каким она его полюбила двадцать пять лет назад.
Они познакомились в той же больнице, где он сейчас встречается с Инной. Валентина тогда работала медрегистратором, а он только что защитил диссертацию и был назначен заведующим терапевтическим отделением. Молодой, амбициозный, полный планов.
Ухаживал красиво. Цветы дарил, в театр водил, стихи наизусть читал. Женился через полгода знакомства, сказал, что не хочет ждать. Счастливее её не было женщины на свете.
Потом родился Алёша. Михаил носил сына на руках, песенки ему пел, по ночам вставал к колыбели. Идеальный отец, заботливый муж.
Когда это всё изменилось? Валентина пыталась найти тот момент, когда их семейное счастье дало трещину. Может, когда Михаила назначили главным врачом? Он стал больше работать, реже бывать дома. Или когда она располнела после сорока? Перестала следить за собой, как раньше.
А может, просто пришла усталость от быта, от однообразия, от предсказуемости долгого брака?
Телефон зазвонил, прерывая грустные размышления. Валентина надеялась увидеть на экране имя мужа, но звонила Настя, невестка.
– Валентина Петровна, добрый вечер, – голос девушки звучал обеспокоенно. – Алёша рассказал про ваш разговор. Извините, если лезу не в своё дело, но мне очень хочется помочь.
– Спасибо, Настенька. Ты и так много помогаешь.
– Послушайте, а давайте завтра вместе в город съездим? Пройдёмся по магазинам, в кафе посидим. Данилку с собой возьмём, ему полезно воздухом подышать.
Валентина хотела отказаться, но в голосе невестки слышалась такая искренняя забота, что сердце дрогнуло.
– Ладно, поедем.
– Отлично! И знаете что, давайте к парикмахеру зайдём. Я недавно хорошего мастера нашла. Вам новая причёска очень пойдёт.
На следующий день они действительно поехали в город. Настя болтала без умолка, показывала витрины, рассказывала смешные истории про соседей. Данила сидел в коляске и улыбался бабушке.
В парикмахерской мастер долго изучал лицо Валентины, а потом предложил сделать короткую стрижку и закрасить седину.
– Вы помолодеете лет на десять, – заверил он.
Валентина сомневалась, но Настя была так воодушевлена, что пришлось согласиться.
Результат превзошёл ожидания. В зеркале отражалась незнакомая женщина с модной причёской и яркими, живыми глазами.
– Валентина Петровна, вы такая красивая! – восхитилась Настя. – Теперь обязательно новое платье купить надо.
Они зашли в магазин, где невестка выбрала для Валентины элегантное тёмно-синее платье и туфли на небольшом каблуке.
– Я не буду это носить, – протестовала Валентина. – Куда мне в таком виде?
– А куда хотите, туда и носите. На работу, в театр, в гости.
– В какой театр? Я не хожу в театр.
– А зря. Культурный отдых очень важен.
По дороге домой они зашли в кафе. Данила спал в коляске, а женщины пили кофе и разговаривали.
– Валентина petровна, можно я вам честно скажу? – Настя наклонилась через стол. – Вы красивая, умная, интересная. И мне больно смотреть, как вы себя губите из-за человека, который вас не ценит.
– Михаил меня ценил, – возразила Валентина. – Просто… запутался он.
– Если мужчина любит, он не запутывается. Он борется за семью, старается всё исправить. А если уходит к другой, значит, любовь кончилась.
Валентина молчала, размешивая сахар в чашке.
– Знаете, что мне Алёша рассказывал? – продолжила Настя. – Когда мы только встречаться начали, я ему очень нравилась, но он сомневался, стоит ли серьёзные отношения начинать. А потом сказал: если сомневаешься, значит, не любишь. Любовь сомнений не знает.
– Может, и так, – тихо согласилась Валентина.
– Точно так. И вы заслуживаете мужчину, который в вас не будет сомневаться.
Домой Валентина вернулась в новом настроении. Отражение в зеркале радовало, причёска делала лицо моложе, а платье подчёркивало фигуру, которая, оказывается, была не так уж плоха.
Она приготовила ужин, но впервые за полгода поставила на стол одну тарелку. Ела медленно, думая о словах невестки.
Вечером позвонила подруга Тамара.
– Валь, не поверишь, кого я сегодня видела! – возбуждённо сообщила она. – Твоего Михаила с этой… ну, с любовницей. В «Ашане» были, продукты покупали. Он ей тележку катил, как заботливый муженёк.
Валентина почувствовала знакомую боль в груди, но на этот раз она была не такой острой.
– Понятно.
– Валь, ты что, не расстроилась? – удивилась Тамара.
– Расстроилась. Но не так, как раньше.
– Это хорошо. Значит, отпускаешь его.
– Наверное.
– А сама-то как? Может, познакомить тебя с кем-нибудь? У меня есть один приятель, вдовец. Приличный мужчина, на пенсии, но бодрый ещё.
– Пока не готова я, Тома.
– Ну ладно, не буду торопить. Но имей в виду, предложение в силе.
После разговора с подругой Валентина долго сидела у окна, глядя на вечерний двор. Жизнь продолжалась. Люди влюблялись, расставались, находили друг друга заново. А она застыла в ожидании человека, который, возможно, уже забыл её адрес.
На следующий день на работе коллеги заметили перемены.
– Валентина Петровна, как вы похорошели! – воскликнула библиотекарь Зоя Ивановна. – Причёска очень к лицу.
– Спасибо, – улыбнулась Валентина, и улыбка получилась искренней.
В обеденный перерыв к ней подошёл читатель Игорь Семёнович, пенсионер, который регулярно брал исторические романы.
– Разрешите пригласить вас на чашку чая? – предложил он. – В буфете рядом хорошие пирожки делают.
Валентина удивилась. За все годы работы в библиотеке ни один читатель не приглашал её на чай.
– Спасибо, но у меня обед короткий.
– Понятно. А может, как-нибудь в выходной? Если, конечно, вы не против.
Она посмотрела на Игоря Семёновича внимательнее. Мужчина лет пятидесяти восьми, аккуратный, интеллигентный. Всегда вежлив, образован, любит читать.
– Я подумаю, – ответила она.
– Хорошо, не тороплю. Вот моя визитка, если решитесь.
Валентина взяла картонку. Игорь Семёнович Богданов, инженер-пенсионер.
Вечером она показала визитку сыну.
– Мам, отлично! – обрадовался Алёша. – Видишь, как быстро всё меняется, стоило только причесаться и новое платье надеть.
– Я ещё не согласилась.
– А почему не соглашаешься?
– Не знаю. Странно как-то. Я ведь замужем.
– Мама, ты в разводе. Папа ушёл полгода назад и больше не появлялся.
– официально мы не разводились.
– А неофициально давно не муж и жена. Хватит цепляться за прошлое.
Валентина легла спать с тяжёлыми мыслями. С одной стороны, сын был прав. Михаил ушёл, новую жизнь строит, о ней не вспоминает. С другой стороны, как можно перечеркнуть двадцать пять лет брака?
Утром её разбудил телефонный звонок. На экране высветилось долгожданное имя: Михаил.
Сердце забилось так сильно, что перехватило дыхание.
– Алло?
– Валя, привет. Это я.
Голос был знакомый, но какой-то чужой. Сдержанный, официальный.
– Привет, – еле выдавила она.
– Слушай, мне нужно забрать кое-какие вещи. Документы, книги. Можно сегодня зайти?
– Можно.
– Около трёх подойду. Ты будешь дома?
– Буду.
– Хорошо. До встречи.
Михаил отключился, даже не спросив, как она живёт, как здоровье.
Валентина села на край кровати и заплакала. Не от радости, что он объявился, а от горечи. В голосе мужа не было ни тепла, ни сожаления. Он говорил с ней, как с чужой женщиной.
Весь день до его прихода она убиралась в квартире, хотя та и так была идеально чистой. Переодевалась несколько раз, не зная, что надеть. В итоге выбрала простое домашнее платье.
Михаил пришёл ровно в три. Выглядел хорошо, даже помолодел. Новый костюм, модная стрижка, довольное выражение лица.
– Проходи, – сказала Валентина, отступая в сторону.
– Спасибо.
Он прошёл в кабинет, где стоял его письменный стол, и начал складывать бумаги в сумку.
– Чай будешь? – предложила Валентина.
– Нет, спасибо. Мне недолго.
Она стояла в дверях и смотрела, как муж собирает последние следы своего присутствия в их доме.
– Как дела? – всё-таки спросила она.
– Нормально. А у тебя?
– Тоже нормально.
Неловкое молчание. Двадцать пять лет брака, а говорить не о чем.
– Ты хорошо выглядишь, – заметил Михаил, закрывая сумку. – Постриглась?
– Да.
– Идёт тебе.
– Спасибо.
Он встал и направился к выходу. У двери остановился.
– Валя, я хотел сказать… Мне жаль, что так получилось.
– Понятно.
– Ты не думай, что я тебя не ценил. Ценил. Просто… Люди меняются.
– Да, меняются.
– Надеюсь, мы останемся друзьями. Ради Алёши.
– Конечно.
Михаил ушёл, а Валентина осталась стоять у закрытой двери. Странно, но горечь была не такой сильной, как она ожидала. Скорее облегчение. Наконец-то всё стало ясно.
Она подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Волосы аккуратно уложены, лицо свежее, глаза не заплаканные. В них появилось что-то новое. Решимость.
Валентина достала из сумки визитку Игоря Семёновича и набрала номер.
– Алло?
– Игорь Семёнович? Это Валентина Петровна из библиотеки.
– О, как приятно слышать! Как дела?
– Хорошо. Я тут подумала… Ваше приглашение на чай ещё в силе?
– Конечно! Может, завтра после работы?
– Завтра хорошо.
– Отлично. Встретимся у библиотеки в шесть?
– Встретимся.
Валентина отключила телефон и улыбнулась. Впервые за полгода улыбка была не вымученной, а настоящей.
Михаил сказал ждать, но не сказал, что именно его. Можно ждать новой любви, новых встреч, новых возможностей. Жизнь не кончается в пятьдесят четыре года. Она только начинается заново.
