— Представляешь, в школе моему Максу одноклассница дала пощёчину.
— Надеюсь, он дал ей сдачи?
(Из разговора мам мальчиков)
Когда я впервые услышала её имя — Мальвина, я подумала, что это шутка. Но, действительно, женщину звали именно так. Моя мама называла её «Мальвинка», они дружили. Я называла её «тётя Мальвина», а потом шепотом забрасывала маму вопросами: почему у тёти волосы не голубые? И как зовут её супруга, не Буратино -ли?
Мужа у Мальвины никогда не было, но она отчаянно хотела, чтобы всё было «как у людей». Как-то у нас дома она познакомилась с Андреем, двоюродным братом моей матери. Он был красавчиком и не искал серьёзных отношений. Заядлый битломан, он повсюду таскал с собой свой катушечный магнитофон, и изводил нас подолгу одной и той же песней «Мишель». Сколько лет прошло, а я помню все слова наизусть!
—Ах, как он похож на Жерара Филипа! — вздыхала Мальвина, и лицо её становилось мечтательным, как у её сказочной тёзки.
Жерар Филипп ушёл из жизни на пике карьеры. Ему было всего 36. Дядя Андрей действительно был очень на него похож внешне.
— Мне не хочется тебя расстраивать… — говорила мама, гладя её по плечу, — но мой брат тот ещё… — тут она видела меня, и мягко выпроваживала: Людочка, иди спать, дочка. Нечего тебе взрослые разговоры слушать!
И дверь кухни закрывалась перед моим носом.
— Мама! А почему ты не хочешь, чтобы Андрей женился на Мальвине? — спрашивала я на следующий день. Мне были непонятны всякие сложности. В детстве кажется всё таким простым и ясным. Нет тебе никаких интриг. Любишь? Женись!
— Дядя Андрей никогда не женится. И не потому, что Мальвина ему не нравится. Нравится, конечно. Но кроме Мальвины ему нравятся и другие тёти. Это такой мужчина — мотылёк, понимаешь? Смотри, не влюбись в такого!
— Мам, а наш папа мотылёк?
—Нет, наш папа — геодезист, но по сути, это одно и то же… — вздыхала мама. А я рассматривала любимую книжку про цыплёнка, который знакомился с цветами. Прямо, как дядя Андрей с женщинами.
И вот, как-то раз Мальвина ворвалась к нам, заплаканная и возбуждённая.
— Я буду рожать! — неслось из нашей кухни. — И мне всё равно, что там себе думает этот подонок! Мне тридцать два года, и это мой последний шанс стать матерью!
— Ты права, наверное… ну, может он и одумается. Он же, в принципе, неплохой человек. — пыталась мама её успокоить.
—Не плохой? Законченный эгоист и мерзавец. Он использует женщин, в том числе и свою мать!
— Он что, познакомил тебя с тётей Ниной? — удивилась мама. — Значит, ты для него что-то значишь, обычно он никого…
—Да! Как же! Познакомит он… Я сама поехала и познакомилась. И тётя Нина со мной согласна. Она сказала, что уже любит этого ребёнка, и вообще давно мечтает о внучке!
— Ну вот, видишь!
Я, как и все мои сверстники, мало бывала дома. Школа, двор, домой — поспать, поесть, переодеться. Летом — к бабушке или в пионерский лагерь. Мальвину я увидела только спустя несколько лет. Мои родители уже были в разводе, и Мальвина как-то заехала к нам со своим сыном. Она называла его «Кирюсиком». Меня это очень сильно раздражало.
Симпатичный ангелочек, по словам бабы Нины «вылитый Андрюсик в детстве», деловито рассматривал коллекцию моих машинок. Мой отец часто выезжал за рубеж, а поскольку мечтал он о сыне, то привозил мне машинки. Сын Мальвины выбрал самую красивую, мою любимую. Когда её катали по полу, в кузове, выполненном как клетка, вертелся лев.
Когда они уходили, я взяла машинку из рук ребёнка.
—Хочу! Хочуууу! — тут же заверещал он.
— Я не могу тебе её отдать. Мне папа привёз эту машинку издалека. Это память о нём. — я старалась говорить мягко и спокойно. — Выбери любую другую.
— Нет, я эту хочу! Отдай! — мальчишка настырно тянул машинку к себе. — Отда-а-ай! Аааа!
Это было испытанием для наших с мамой ушей.
— Отдай, Люд. Тётя Мальвина потом завезёт! — виновато улыбнулась мама. Тётя Мальвина закивала, как китайский болванчик.
Конечно, машинку я эту не видела больше, как впрочем, и Мальвину с сыном. Но когда мне было двадцать с небольшим, я услышала от одной подружки:
— Знаешь, я с таким парнем познакомилась! Такой хорошенький, молоденький! Прямо вылитый Фан-Фан Тюльпан!
—Да ну! Как зовут? — я вспомнила, что уже слышала про одного Фан-Фана. Но много времени прошло, его уже успел сыграть и Венсан Перес. Может быть, она его имеет ввиду?
— В «Синичке»! Зовут Кирилл.
Я поперхнулась своим латте. В кафе «Синичка» много лет работала тетя Мальвина.
— Понятно… Оль, я не знаю его самого («отжатая» машинка не в счёт), но я прекрасно знаю его отца. Это массовый детоубийца. Инфантильный и циничный тип. Он не умеет любить, не способен.
— Ну, я же не с ним собираюсь мутить, а с его сыном.
— Яблоко от яблони…
— Кирилл не такой! Он такой внимательный, с манерами! И руку подаст, и голос у него такой… обволакивающий.
Я вспомнила визг Кирюсика в нашей прихожей по поводу машинки, и у меня задёргался глаз.
— Оль… ты мне подруга, иначе я бы промолчала. Если его маму зовут Мальвина, это точно он. Беги без оглядки.
— Надо же. Серьёзно? Его маму зовут Мальвина? А знаешь, какие у него глаза! Когда он смотрит, просто мурашки по коже!
Ольга, похоже меня не услышала…
Мужчины сегодня инфантильны, и не любят брать на себя ответственность. Всё из-за гиперопеки мам, которые всячески препятствуют становлению мужского характера. Мам, научающих своих чад «давать сдачи» девочкам. А когда прилетает им, они возмущаются: «А нас за що?!»
Я встретила её в книжном, два месяца спустя, она выбирала открытки.
— Знаешь, ты права была по поводу Кирилла. — неожиданно призналась она. — Мы расстались.
— А что случилось?
— В том-то и дело, что ничего. А что, мама тебе ничего не сказала? Мальвина ей уже нажаловалась, я думаю.
— А что она должна мне сказать? — я навострила уши.
— Замуж я выхожу!
У меня упала челюсть. Не может быть! Тут я обратила внимание, что она выбирает не просто открытки, а приглашения.
— А при чём тут тогда моя правота? — спросила я.
— Кирюсик оказался человек-гоуно, мама Мальвина — вообще абзац. Зато я познакомилась с Андреем Юрьевичем! Ты была так не права относительно него! Он заботливый, нежный… Я влюбилась!
Я видела дядю пару лет назад. Он был бодр и свеж, волосы собраны в хвостик. Свежая рубашка, модный джемпер. Чувствовалась женская рука. С тех пор, как умерла баба Нина, сомневаюсь, что он жил один.
— А где вы с ним познакомились?
— Кирилл завозил ему какие-то документы. И я поехала с ним. Мы пили кофе. И Кирилл показался мне таким жалким и глупым по сравнению со своим отцом… Я правда, это не сразу поняла. Представляешь, он никогда не был женат. Говорит, что оказывается, всю жизнь ждал меня! А Мальвина шипит, что его в психушку надо упечь.
— Не понимаю. Почему?
— Потому, что на ней он за всю жизнь не женился, а на мне через месяц знакомства! Приглашения вышлем на свадьбу, но уж раз я тебя встретила, приглашаю тебя лично. Он же тебе родственник, мой Андрей?
— Двоюродный дядя.
— Отлично! Значит, я буду твоя тётя! — глаза Ольги сияли, от неё просто несло влюблённостью за три версты.
— Но ему же уже… — начала было я, и осеклась. Но она поняла, к чему я клоню, и ответила, смеясь:
— Так и я — не девочка!
Чего-то, наверное, я не понимаю в этой жизни. Лучше промолчу! — подумалось мне тогда 
Четверть века прошло с тех пор, Андрея уже пять лет, как нет в живых. Нет Мальвины, нет моей мамы… У Андрея с Ольгой в браке родились две дочери, Лиза и Катя. Ольга замуж не стремится, хотя предложения были. Она называет Андрея — мужчиной всей своей жизни.
