— Не понимаю, почему ты так злишься, Мариша. Наташка с семьей всего на пару дней раньше приехала.
— Сережа, мы договаривались встретить их к годовщине. А сейчас июль, жара, и в доме уже живет толпа народа, которую я даже не приглашала.
Марина Викторовна стояла на террасе съемного домика, наблюдая, как во дворе хохочет и что-то громко обсуждает семья мужа. К привычной троице — сестре Наталье, ее мужу Геннадию и дочери Ксении — добавилась еще какая-то полная женщина лет пятидесяти, которая уже успела расположиться в их любимом плетеном кресле.
Шестнадцать лет назад, когда они с Сергеем только поженились, Марина искренне радовалась, что у нее появилась родня. Оставшись сиротой в двадцать лет, она так мечтала о большой дружной семье. Наталья тогда казалась ей младшей сестренкой, которую хочется опекать и баловать.
— А кто эта дама в нашем кресле? — спросила Марина, указывая в сторону двора.
— Валентина, Генкина двоюродная сестра. Ей некуда было деваться на отпуск, вот Наташка и пригласила.
— Пригласила за наш счет?
Сергей поморщился, отвернулся к морю. Вот уже десять лет, как только речь заходила о деньгах и его семье, он становился каким-то отстраненным, будто проблема его не касается.
— Марин, ну что ты как торгашка. У нас же есть деньги.
— У нас? — Марина почувствовала, как что-то горячее поднимается из груди к горлу. — Сережа, ты помнишь, кто платит за этот дом? Кто покупает продукты? Чьими деньгами твоя сестричка уже второй год кредит гасит?
В салоне красоты, который Марина открыла после смерти родителей на оставленные ими деньги, сейчас работало шесть мастеров. Дело шло хорошо, особенно после того, как она добавила к услугам продажу лечебной косметики. Но каждая копейка доставалась трудом — ранние подъемы, постоянные разговоры с поставщиками, решение конфликтов между сотрудницами.
А Наталья… Наталья умела только тратить. Причем не свои деньги.
— Мам, можно я к морю пойду? — Шестнадцатилетняя Виктория появилась на террасе в купальнике.
— Конечно, солнышко. Только далеко не заплывай.
Марина проводила дочь взглядом. Хорошо хоть Вика не впитала семейные привычки мужниной родни. Училась отлично, в художественную школу ходила, помогала по дому без напоминаний.
— Марина Викторовна! — Наталья махала рукой со двора. — Иди к нам! Валечка такие истории рассказывает!
Не хочется, подумала Марина. Совсем не хочется слушать истории чужой тетки, которая сейчас будет три недели есть мою еду и спать на моих простынях.
Но она спустилась во двор, села на скамейку рядом с мужем.
— А мы тут как раз обсуждали, где Валечке спать, — сразу начала Наталья. — Думаем, может, с Викой в комнату можно? Девчонки подружатся.
— Вика завтра уезжает к подруге на неделю, — соврала Марина. — Комната будет свободна.
Зачем она соврала? Почему не сказала прямо: не хочу, чтобы незнакомая женщина жила в одной комнате с моей дочерью? Когда она стала такой… дипломатичной? Трусливой?
— Отлично! — обрадовалась Наталья. — А то мы уж думали, матрас надувной покупать.
Вечером Марина сидела на кухне, подсчитывая расходы. К запланированной сумме на троих человек прибавились расходы на четвертого. Плюс они уже два дня как приехали, а должны были только через неделю. Плюс завтра Геннадий обещал устроить шашлыки для всей компании.
За окном раздавался смех, Наталья что-то громко рассказывала, мужчины подпевали популярной песне по радио.
— Мам, а можно я у Насти переночую? — Виктория заглянула на кухню. — Тут так шумно.
— Конечно, доченька.
Значит, врать не пришлось. Дочь сама не хочет находиться рядом с этой компанией.
Марина легла спать в десять, но заснуть не удалось. Во дворе продолжалось веселье, кто-то включил музыку погромче, Валентина хохотала так, что дрожали стекла в окнах.
В половине второго ночи она не выдержала, вышла во двор.
— Ребята, может, потише? Соседи жаловаться будут.
— А, Мариша, иди к нам! — Наталья была явно навеселе. — Мы тут Валечке про твой бизнес рассказываем. Она тоже хочет салон открыть!
— В нашем городе конкуренция большая, — осторожно сказала Марина.
— Да ладно, денег у тебя куры не клюют, поможешь ведь? — Валентина смотрела на Марину с непонятной уверенностью. — Наташа говорит, ты всегда семье помогаешь.
Семье? Какой еще семье? Эта женщина видит ее в первый раз в жизни, а уже просит денег?
— Я устала, пойду спать, — сказала Марина и повернулась к дому.
— Вот всегда так, — громко сказала Наталья. — Стоит про деньги заговорить, Марина сразу в кусты. А ведь мы родные люди!
Родные? Что значит родные? Сергей женился на ней, а не она на всей его семье. Почему она должна содержать взрослых людей, которые сами не хотят работать?
Утром Марина проснулась от звука разбившейся посуды на кухне.
— Ой, извините! — Валентина стояла среди осколков чашки. — Я хотела кофе сварить, а она выскользнула.
Любимая чашка. Марина купила этот набор в первый год замужества, он был частью ее представлений о том, как должен выглядеть семейный дом.
— Ничего страшного, — сказала она, начиная собирать осколки.
— А где продукты? — спросила Валентина, заглядывая в холодильник. — Завтрак приготовить хочется.
Продукты закончились вчера вечером. Марина планировала с утра съездить в магазин, но не для семи человек, а для троих.
— Я сейчас схожу в магазин.
В магазине, складывая в тележку продукты, Марина думала: когда это произошло? В какой момент она превратилась в обслуживающий персонал для семьи мужа? Почему Сергей не идет в магазин? Почему гости не предлагают скинуться на продукты?
Шестнадцать лет назад она была молодой предпринимательницей, которая сама решала свои проблемы и помогала другим. А сейчас?
Когда она вернулась с продуктами, на кухне ее ждал сюрприз. Наталья жарила яичницу, Валентина резала хлеб, а на столе стояла открытая банка красной икры.
— Где вы взяли икру? — спросила Марина.
— А мы с Сережей вчера вечером в магазин ездили, — ответила Наталья. — Решили праздничный завтрак устроить!
— На какие деньги?
— Сережка оплатил. Мы же гости!
Сережка оплатил из семейного бюджета. Красную икру для гостей, которые сами пригласили себя на две недели раньше срока.
— Где Сергей? — спросила Марина.
— Пошел с Генкой на рынок, рыбу для шашлыка выбирать, — ответила Наталья, накладывая икру на хлеб. — Валечка, попробуй, какая вкусная!
Марина поставила пакеты с продуктами на пол, вышла из кухни.
На террасе она достала телефон, начала набирать номер турагентства. Нужно узнать, можно ли сдать билеты на самолет. И сколько будет стоить билет на завтрашний поезд.
— Мариш, ты где? — Сергей вернулся с рынка с большим пакетом. — Смотри, какую красоту купили!
Он показывал ей рыбу, рассказывал, как они с Геннадием выбирали самую свежую, как продавец хвалил их знание рыбы.
— Сколько это стоило? — спросила Марина.
— Да немного, три тысячи всего.
Три тысячи на рыбу для шашлыка. Это половина их недельного бюджета на еду.
— Сережа, мне нужно с тобой поговорить.
— Мариш, давай потом? Мне еще мангал готовить надо.
— Сейчас.
Они прошли в спальню. Марина закрыла дверь.
— Я покупаю билеты домой. На завтра.
— Как это? А юбилей? А отпуск?
— Какой юбилей, Сережа? Посмотри, что происходит. В доме живут люди, которых я не приглашала. Они тратят наши деньги, едят нашу еду, будят нас по ночам. Твоя сестра при мне обсуждает с незнакомой женщиной, как я должна ей денег дать на бизнес. А ты… ты как будто не замечаешь происходящего.
— Ну Марин, это же семья. Наташка всегда была такой, это ты знала, когда за меня выходила.
— Семья? — Марина почувствовала, как голос становится громче. — Семья — это я, ты и Вика. А эти люди… Они нас используют, Сережа! И ты это позволяешь!
— Ты преувеличиваешь. Подумаешь, денег потратили чуть больше. У нас есть.
— У нас есть, потому что я работаю! Потому что я каждый день встаю в семь утра и до вечера работаю с клиентами! А твоя сестра за тридцать лет ни одного дня не проработала на постоянном месте!
Марина села на кровать, посмотрела на мужа. Когда он стал таким… безучастным? Когда перестал быть ее союзником?
— Знаешь, что я поняла? — сказала она тише. — Шестнадцать лет я думала, что у меня есть большая семья. А оказалось, что у меня есть только иждивенцы.
— Мариш, не говори так.
— Завтра я уезжаю. С Викой. Если хочешь остаться со своей сестрой и ее компанией — оставайся. Только больше ни копейки из нашего бюджета на них я тратить не буду.
Вечером, когда во дворе начался традиционный шашлык с песнями, Марина собирала чемоданы. Виктория помогала ей, не задавая лишних вопросов.
— Мам, а папа с нами едет?
— Не знаю, солнышко. Это его выбор.
В десять вечера в спальню зашел Сергей.
— Марин, ну нельзя же так. Из-за каких-то бытовых мелочей разрушать семью.
— Бытовых мелочей? — Марина подняла голову от чемодана. — Сережа, я шестнадцать лет содержу твоих родственников. Плачу их кредиты, покупаю им одежду, кормлю их детей. А взамен получаю только наглость и неуважение. И ты это поддерживаешь.
— Я не поддерживаю. Просто не хочу ссориться с сестрой.
— А со мной ссориться можно?
Он молчал, глядя в пол.
— Знаешь, Сережа, сегодня я поняла кое-что важное. Все эти годы я думала, что мы команда. А оказалось, что я просто источник денег для твоей семьи. И ты об этом знал.
Утром такси увозило Марину и Викторию на вокзал. Сергей стоял у калитки, махал рукой.
А на террасе завтракала веселая компания, обсуждая планы на день.
