— Вот как вы с матерью! Понятно, спасибо! — со злостью сказала Галина Сергеевна. — Я вам помогала в трудную минуту, а вы забыли. За все годы с моей стороны одна единственная просьба и вот: отказ!
— Мама! О чем ты говоришь? Какой отказ? — попытался объяснить сын. — Я предложил тебе прекрасный вариант.
— Он меня не устраивает! Не думала, что вы такие злые и бесчувственные.
— Мама! — раздраженно проговорил Никита.
— Я ухожу. Ноги моей больше здесь не будет, — заявила Галина Сергеевна и, хлопнув дверью, вышла из квартиры, держа на руках своего драгоценного пёсика Луни.
Никита молча взглянул на свою супругу Яну, как бы ища поддержки. Яна пожала плечами, не найдя что сказать. А их пятилетняя дочь Эля подошла, прижалась к Яне и спросила:
— Бабушка обиделась и ушла? Навсегда?
— Н… не думаю, — медленно произнёс Никита. — Скоро она поймет, что была не права и снова придёт к нам в гости…
— Не дождётесь! — бормотала себе под нос Галина Сергеевна, быстрым шагом идя по улице. — Чтобы я ещё приходила или помогала им чем-нибудь?! Нет уж, дудки! Луни, золото моё, пойдём в магазин, купим тебе лакомство, да… Ты мой дорогой, только ты меня понимаешь.
Галина Сергеевна остановилась и принялась наглаживать своего любимца. Ей было грустно и обидно.
Когда-то давно, а точнее, пять лет назад, Галина Сергеевна очень сильно выручила сына с невесткой. Тогда ещё только родилась Эля, Яна сидела в декрете, а Никита потерял работу. Фирма, в которой он работал «приостановила свою деятельность», как было написано в официальном приказе. Работники отправились в неоплачиваемый отпуск на неопределённый срок.
Сидеть без денег Никита позволить себе не мог, главным образом потому, что они с женой ещё платили кредит — молодая семья жила в ипотечной двушке. И потому срочно принялся искать работу, однако ему не везло.
Вместо ещё недавнего благополучного и умиротворенного пребывания в декрете (Эля росла спокойным ребёнком и почти не доставляла хлопот) Яна стала сильно нервничать и часто плакать, и решила, что сейчас ей просто необходимо выйти на работу, тем более что получала она там приличные деньги. Но малышке едва исполнился годик. Яна металась, как тигр в клетке, не зная, что предпринять.
Никита, который уговаривал жену успокоиться и не торопиться, обещая, что скоро всё наладится, с трудом нашел место, устроился, но зарплата там была не сильно большая, однако вопрос выбора не стоял: денег не было совсем.
Три месяца семья жила, едва сводя концы с концами. Зарплаты Никиты едва хватало на оплату кредита, закупку продуктов на месяц и всего, что было необходимо ребёнку. Больше не оставалось практически ничего. Даже покупка микстуры от кашля могла пробить брешь в их скромном бюджете, не говоря уже о покупке одежды или обуви.
— Я могу сидеть с Элей! — предложила Галина Сергеевна, узнав, что у детей совсем плохо с финансами. — Выходи, Яна, на работу, тем более, как ты говоришь, тебе там повышение обещали. А мы уж тут управимся как-нибудь, да зайка моя?
Свекровь Яны подхватила малышку Элю и посадила себе на колени. «Сорока-сорока, где была далеко, кашку варила, деток кормила…» — принялась приговаривать она. Малышка заулыбалась и вытянула ладошку, чтобы бабушка показала, как сорока варила кашку, она знала эту игру. И многие другие песенки-потешки тоже. Бабушка часто приходила в гости и занималась с внучкой. Галина Сергеевна уже некоторое время находилась на пенсии, недавно ей исполнилось шестьдесят три года, она продолжала работать, но планировала увольняться. Мама же Яны была намного моложе Галины Сергеевны и ещё работала, кроме того, она жила далеко и потому бывала у них не часто.
— Я могу уволиться с работы и приходить к вам, помогать. Живём мы недалеко друг от друга и…
— Спасибо вам большое, Галина Сергеевна! — горячо поблагодарила Яна и обняла пожилую женщину. — Но я бы хотела до полутора лет сама посидеть с Элей. Она ведь ещё такая маленькая! Я не планировала рано выходить, мне и в голову не приходило, что так повернется…
— Человек полагает, а Бог располагает, девочка моя, всё в жизни бывает, — произнесла свекровь. — Не плачь, подумай над моим предложением.
Яна подумала и всё же решилась выйти на работу. Галина Сергеевна, как и обещала, уволилась с работы, стала приходить и помогать. Мама Никиты очень ловко управлялась с крохотной внучкой, и ей это доставляло удовольствие. Конечно, она уставала, ведь ей приходилось бегать к детям пять дней в неделю, как на работу.
Каждый день, кроме выходных, в семь часов утра она уже была «на посту». Никита и Яна в это время собирались на работу. Галина Сергеевна занимала малышку Элю, чтобы она не плакала и не мешала родителям собираться. Читала ей книжки, помогала собирать пирамидку и кубики. Когда сын с невесткой уходили, то Галина Сергеевна одевала внучку, и они выходили гулять. Потом был обед, дневной сон, полдник и снова прогулка.
С работы первым возвращался Никита. Он забегал в магазины и покупал продукты, чтобы, придя с работы, Яна могла приготовить ужин. С приходом сына Галина Сергеевна начинала собираться домой.
— Дальше вы и без меня справитесь, побегу я, — говорила она. — А то мне тоже надо и в магазин, и прибраться, и приготовить, да и отдохнуть тоже надо.
Никита и Яна предлагали Галине Сергеевне деньги за помощь с Элей, но та всегда отказывалась.
— Знамо ли дело, плату за родную внучку брать? Нехорошо это, не по-людски, — ворчала она.
— По-людски, очень даже! — возражала Яна. — Моя мама платила моей прабабушке, когда она присматривала за мной, я тогда была совсем маленькая, даже в сад не ходила, всё с ней. Можно сказать, прабабушка меня вырастила.
— Нет, не возьму я денег, неудобно мне, — стояла на своём Галина Сергеевна.
Прошло время. Эле дали место в детском саду, но мама Никиты продолжала оставаться на подхвате. Внучка часто болела, приходилось с ней сидеть, из сада тоже забирала её бабушка. Однако со временем становилось всё легче и легче, Эля росла, и помощи требовалось всё меньше, Галина Сергеевна стала скучать, она не могла сидеть без дела. Пожилая женщина разболелась и совсем пала духом. Никита и Яна помогали, чем могли, водили её по врачам, покупали путёвки в санаторий.
Когда Эле исполнилось четыре года, Галина Сергеевна надумала завести себе питомца, собаку. Она купила мальчика породы чихуахуа и назвала его Луни.
Вот тут и началось у неё веселье. Заботы, связанные со щенком полностью поглотили Галину Сергеевну. Никита и Яна радовались, что она воспрянула духом и отвлеклась от грустных мыслей. Однако собачка оказалась довольно своенравная и вредная. Она совсем не поддавалась воспитанию, не слушалась и постоянно хулиганила.
— Мам, пса надо воспитывать, — сказал как-то Никита. — Давай мы наймём специального человека, и он будет приходить к тебе…
— Не надо! Я сама справлюсь, — заявляла Галина Сергеевна, прижимая к себе питомца. — С Луни всё нормально, просто у него такой характер, да и период сейчас такой непростой, физиология берет своё, он нервничает и потому нападает и кусается.
— Надо тогда давать лекарства.
— Вот ещё! Травить организм химией!
Никита с Яной переглянулись, но спорить не стали. Всё что касалось любимого питомца, Галина Сергеевна воспринимала очень болезненно. Они подумали об одном и том же: что этот период у Луни никогда не закончится и скорее всего дело не в нём, а в том, что собака просто донельзя избалована…
Однажды Галина Сергеевна надумала отправиться в санаторий на месяц, и встал вопрос о том, чтобы пристроить Луни. Конечно же, она принесла его Никите, Яне и Эле.
— Вот, тут игрушки в пакете, там же его любимая подстилка, лоток, расчёска… Так… Вот, во второй сумке лакомства и корм, я купила на всякий случай с запасом, должно хватить, пелёнки, миски, — говорила Галина Сергеевна перебирая содержимое двух внушительных сумок.
— Мам, как ты донесла-то это всё? — спросил Никита, почесав затылок. — Сказала бы, я бы пришел к тебе и забрал. Я и не думал, что тут так много добра получится…
— Ничего, сын. Если что, звоните, пишите мне, я подскажу, что и как, если какие то вопросы. Ох, мой золотой, я так буду скучать!
Последние слова предназначались пёсику, который ошалев от счастья, носился по комнатам. Эля бегала следом за псом и смеялась, глядя на его умильный хвостик.
…Приезда Галины Сергеевны из санатория с нетерпением ждали все: Яна, Никита и даже Эля, которая поначалу радовалась и мечтала, чтобы пёс остался у них навсегда. Луни умудрился за месяц превратить квартиру со свежим ремонтом в весьма жалкое зрелище. Всё, что можно было погрызть было погрызано и испорчено, обои в коридоре представляли из себя сплошные лохмотья, почему именно они приглянулись псу, было непонятно. Диван в большой комнате был ободран и из него бахромой торчали нитки. Луни метил углы, кусался, рычал и совершенно не слушался. Ему не нужны были никакие игрушки и лакомства, для этого у него была вся квартира в распоряжении: цветочные горшки, с жалкими остатками растений, Элины игрушки, книги, кухонные полотенца и утварь. В один из вечеров явилась соседка снизу и сказала, что у неё течет с потолка. Оказалось, что один из самых дальних углов самой дальней комнаты пёс решил метить особенно усердно. Другая соседка приходила, чтобы сообщить, что пёс целыми днями воет. Яна и Никита удивлялись:
— Когда ему выть, он всё время что-нибудь грызёт!
***
— Я же просила писать мне, если будут проблемы! — возмутилась Галина Сергеевна, когда вернулась из санатория.
— Что толку тебе писать? Портить отдых? Чем ты могла нам помочь? — ответил Никита.
— У Луни был стресс! Он не привык целыми днями находиться один, ему не хватало внимания. Как же я соскучилась! — сказала Галина Сергеевна и прижала к себе питомца.
— Э… ещё он сильно покусал Элю… — тихо сказала Яна.
— Она наверняка тянула Луни за хвост! Или приставала к нему, когда он ел! Без причины ничего просто так не бывает! Не наговаривайте на мою собаку.
— Нам теперь придётся делать ремонт! — заявил Никита.
— Я компенсирую вам. С пенсии. Вот получу и отдам, раз вы такие… Ещё вопросы будут? — недовольно процедила Галина Сергеевна.
Расстались плохо. Месяц совсем не общались, не перезванивались. Конечно, никаких денег с Галины Сергеевны Никита и Яна брать не собирались. Сами поклеили обои в коридоре, а диван отдали в перетяжку. Они же и первыми нарушили молчание. Эля снова заболела.
— Посижу, куда ж деваться, — со вздохом произнесла Галина Сергеевна, когда сын позвонил ей с просьбой помочь.
Ровно через год мама Никиты снова собралась в санаторий. Она пришла в гости и завела разговор про то, чтобы снова отдать им Луни на передержку.
— Ни за что! — вырвалось у Никиты.
— Как?! — удивилась Галина Сергеевна. — Я сидела с вашей дочерью и никаких претензий не предъявляла, надо, значит надо, а вы! Вот вы как меня отблагодарили за мою помощь?!
— Мама, это разные вещи, не сравнивай. Это наш ребенок, а это всего лишь собака… И вообще, есть же зоогостиницы.
— Ни за что! — заявила теперь мать. — Там чужие люди, другая обстановка, Луни будет плохо. И потом это дорого, ведь на целый месяц, почти как моя путевка выйдет.
— А ты не думала, что мы для твоего Луни тоже чужие, между прочим. Он опять нам всё тут разгромит. Нет!
— Не хотите помогать, ну и не надо. Чужие так чужие, спасибо, отблагодарили, — сказала Галина Сергеевна и ушла, хлопнув дверью.
***
Никиту разбудила трель телефона, звонила мать. Он резко поднялся на кровати, посмотрел на часы, было около двух часов ночи.
— Сынок, срочно приходи, у меня давление сильно поднялось, вызвала скорую и меня увозят в больницу, позаботьтесь о Луни, — сказала Галина Сергеевна слабым голосом.
Вскочив с постели, Никита наспех оделся и поспешил к матери.
Хоть он шёл очень быстрым шагом, почти бежал, но всё же опоздал и увидел лишь, как машина скорой помощи отъехала от подъезда матери. Открыв дверь квартиры своим ключом, Никита забрал Луни, посадив его в переноску.
В больнице Галина Сергеевна пробыла целых пять дней, врач никак не хотела отпускать её, давление сбивалось плохо. Оказалось, что мама Никиты сильно понервничала из-за ссоры с сыном и переживаний за своего питомца, и у неё поднялось давление до опасных цифр.
Всю неделю пёс Галины Сергеевны жил у Никиты с Яной и Элей. Оказалось, что мама Никиты всё же смогла воспитать Луни. Он уже ничего не грыз и вёл себя вполне тихо.
— Мы так перепугались за тебя, мама! — сказал Никита, когда Галина Сергеевна вернулась к себе домой. Они собрались у неё на кухне. Закипал чайник, Яна разрезала большой торт, а Эля расставляла на столе чашки и блюдца.
— Я сама перепугалась, думала всё, конец пришёл, так было плохо, — проговорила мама Никиты.
— Мам, мы подумали, Бог с ним, с твоим пёсиком, пусть поживет у нас, если ты поедешь, — начал говорить Никита, но мать его перебила:
— Нет, сынок, что-то я передумала. Пока не поеду, напугалась я сильно, никуда не хочу. Хочу полечиться, в себя прийти. Как говорится, дома и стены лечат. Да и с Луни расставаться тоже не хочу.
— Ну, как знаешь, — улыбнулся Никита. — А он у тебя воспитанный стал, не кусается, не рычит, ведёт себя примерно.
— Так я же с ним занималась, по науке! — с улыбкой сказала Галина Сергеевна. — Начиталась всяких советов от экспертов по собачьей психологии и вперёд!
— Молодчина, мам! — похвалил Никита. Он смотрел на мать, на её улыбку и думал о том, как хорошо, что с ней всё в порядке! И пусть бы она жила, как можно дольше, со своими причудами и странностями иногда, пусть! Ведь это мама! И другой у него не будет.
В ту ночь, когда Галину Сергеевну увезли, Никита ужасно перепугался. Забрав Луни от матери домой, он снова лёг в кровать, утром было нужно рано вставать на работу, но они с Яной никак не могли уснуть, всё говорили и говорили. Никита вспоминал своё детство. Как мать растила его одна, потому что когда ему исполнилось пять лет отец погиб. Он был пожарным и в одно из дежурств во время тушения сложного пожара случилось непоправимое.
Мать сильно горевала, но ради сына смогла прийти в себя. Она всегда обращалась с ним, как со взрослым, много разговаривала, объясняла. Никита рано повзрослел и был очень самостоятельным, однако конечно же оставался ребенком, и Галина Сергеевна часто баловала его. Покупала хорошие игрушки, угощения. Мама всегда была рядом, поддерживала, помогала, мягко направляла. И вот он вырос, стал взрослым, создал семью, всё у него хорошо. А у матери… У неё на горизонте замаячили старость, одиночество и болезни и только этот пёс смог отвлечь мать от грустных переживаний и потому стал для неё так дорог.
— Не стоило нам ругаться, прости, мам, — сказал Никита и обнял Галину Сергеевну.
— Всё хорошо, сынок.
— Бабушка, смотри, Луни стащил печенье из вазочки! — сказала Эля, указывая на пса, который, держа в зубах лакомство, спешно покидал кухню.
— Ах, негодник, нельзя тебе печенье, я тебе! — Галина Сергеевна вскочила и бросилась за псом.
— Сточил, не успела отнять… — разочарованно произнесла она, вернувшись на кухню, и добавила: — Эх, Луни, тебя ещё воспитывать и воспитывать!
Все засмеялись и принялись пить чай, а Луни тихонько сидел у двери и безотрывно глядел на стол в надежде, что кто-нибудь уронит оттуда что-нибудь вкусное.
