— Женя, приезжай! Мне так плохо, просто не высказать словами, — Даша рыдала в трубку. — Прошу тебя!
— Что случилось? — удивилась подруга, которая ещё вчера вечером гуляла вместе с супругом у Дашиного мужа Виктора на юбилее. — Неужели у Витьки всё-таки давление скакануло? Скорую вызвали?
Честно сказать, в это воскресное утро Женя ещё спала. И звонок подруги стал для неё полной неожиданностью. Поэтому говорила она пока на автомате, соображая по ходу разговора, что от неё хочет Даша.
— Да какое давление! — продолжала плакать в трубку Даша. — Нет у него никакого давления. И совести тоже нет. Ой, не могу…. Ой, как мне плохо, Женечка! Да что же это творится-то?
— Даша, милая, успокойся. Объясни мне, что случилось? Вы поругались с Витькой, что ли? — Женя пыталась внести ясность в нечленораздельную речь, прерываемую всхлипываниями и охами.
— Мам, я сейчас скорую вызову! Ты перестанешь рыдать или нет! — услышала она в трубке строгий голос Аллы, двадцатилетней дочери Даши.
— Так, Дашуль, успокаивайся. Выпей там что-нибудь типа валерьянки и жди. Я уже выезжаю, — приняла решение Женя.
Вставать, конечно, не хотелось. Они с Димкой ещё валялись в по.с.тели. Вчерашний банкет в ресторане, на котором праздновали полувековой юбилей Дашиного мужа, прошёл очень весело. И сейчас супругам хотелось только одного — подольше не покидать мягкую постельку. А потом встать и не торопясь выпить по бокалу холодного шампанского. После посмотреть какой-нибудь весёлый фильм или съездить куда-нибудь на природу — в парк или на озеро, которое они с мужем очень любили посещать.
Но внезапный утренний звонок подруги все эти планы перечеркнул. Нужно было мчаться к ней и разбираться, что у них с Виктором произошло.
Когда Евгения вошла в квартиру к Даше, та уже не плакала, только припухшие глаза и покрасневший нос говорили о её душевной драме.
— Женька… Как он мог? — в её глазах опять появились слёзы.
— Э, нет, так не пойдёт! А ну-ка возьми себя в руки сейчас же! Всё, я уже здесь, и сейчас помогу тебе. Разберёмся!
На кухне густо пахло корвалолом или валерьянкой — Женя не очень в этом разбиралась. Но то, что здесь пахло бедой и слезами, было понятно и так.
— Тёть Жень, скажите вы ей, что это не конец. Сколько можно рыдать из-за предателя? — к ним подошла Алла. — Да, обидно, но это не трагедия! Не конец жизни.
— Аллочка, не надо, прошу тебя! Ну хоть ты не добавляй мне страданий, — еле проговорила Даша в смятении.
— Так, всё интереснее становится, — слегка растерялась Женя. — О каком предателе речь и где собственно сам Виктор? Он что, спрятался от нас? Боится возмездия? Я с ним сейчас быстро разберусь!
Она решительно прошла вглубь квартиры и закричала громко и пронзительно:
— Витя, выходи! Имей совесть, хватит прятаться, подлый трус. Нашкодил, будь добр, извинись перед женой.
— Да нет его, тёть Жень! Нет! Всё, слился мой папаня, в утреннем тумане растворился. Г.а.д такой! — Алла говорила резко и с чувством. — Ну и пусть катится! Туда ему и дорога!
— Виктор ушёл? Куда? — задала вопрос Евгения, странно поглядывая на Дашу и Аллу.
— К другой. Он ушёл от меня, Женя, — устало произнесла Даша. — К другой женщине.
— К другой? К какой другой? Ведь ещё вчера всё было замечательно. Мы все смотрели на вас в ресторане и искренне радовались. Какая замечательная семья! Какая крепкая! Двадцать пять лет вместе, рука об руку. Двоих детей вырастили, да каких! Можно лишь позавидовать, и многие завидовали, я это точно знаю. Откуда взялась другая? Ты ничего не путаешь, Дашунь? — недоумевала Женя.
? Composition: Medium shot, tightly framed on the faces of two individuals. The male subject is positioned in the foreground, slightly off-center to the right, dominating the frame. The female subject is in the background, out of focus, positioned to the left and slightly behind the male. The composition emphasizes the male’s expression, with the female serving as a secondary, less distinct element. There are no strong leading lines or symmetry.
? Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, indicating a shallow depth of field. ISO is likely low, suggesting good lighting conditions, perhaps around ISO 100-400. Shutter speed would be fast enough to freeze motion, likely 1/125s or faster. Lighting appears to be soft, diffused natural light from a window to the left.
? Film Grain: The image exhibits excellent digital clarity with very fine, almost imperceptible grain. The texture quality is smooth, with no noticeable noise.
LENS EFFECTS:
? Optics: The lens is in sharp focus on the male subject’s face, particularly his eyes and forehead. There is a noticeable falloff in sharpness towards the edges of the frame and a significant blur in the background. No obvious lens distortion is apparent.
? Artifacts: No significant chromatic aberration, lens flare, or ghosting is visible. The image appears clean from optical anomalies.
? Depth of Field: The depth of field is very shallow, effectively isolating the male subject from the background. The bokeh is creamy and smooth, with indistinct shapes of color and light. The focus falloff is gradual but pronounced.
SUBJECT:
? Description: The primary subject is a Caucasian male, appearing to be in his late 50s to early 60s. He has a medium build and appears to be of average height. His skin tone is fair with visible wrinkles and age lines, particularly on his forehead and around his eyes. He has short, graying brown hair, styled neatly with some volume. His facial features include a prominent nose, a thick, graying mustache and beard, and deep-set blue or hazel eyes. His expression is one of concern, worry, or deep thought, with furrowed brows and a slightly downturned mouth. The secondary subject is a Caucasian female, appearing to be in her late 30s to early 40s. She has a slender build and appears to be of average height. Her skin tone is | Enhanced Prompt: A photorealistic medium shot, tightly framed on the faces of two individuals, emphasizing the male subject dominating the foreground, slightly off-center to the right, with a concerned expression, furrowed brows, and a slightly downturned mouth. This Caucasian male, late 50s, has fair skin, deep-set blue/hazel eyes, short graying brown hair, and a thick graying mustache and beard. The secondary subject, a slender Caucasian female in her late 30s, is positioned to the left and slightly behind, rendered softly out of focus. The scene is illuminated by soft, diffused natural light from a window to the left, suggesting low ISO clarity with very fine digital grain. The aesthetic utilizes a shallow depth of field (f/2.8 to f/4), resulting in creamy, smooth bokeh that isolates the male subject, whose features are in sharp focus. The composition is intentionally asymmetrical, focusing entirely on the foreground subject’s deep thought. Hyperrealistic, portrait. SHOT:
• Composition: Medium shot, tightly framed on the faces of two individuals. The male subject is positioned in the foreground, slightly off-center to the right, dominating the frame. The female subject is in the background, out of focus, positioned to the left and slightly behind the male. The composition emphasizes the male’s expression, with the female serving as a secondary, less distinct element. There are no strong leading lines or symmetry.
• Camera Settings: Estimated aperture of f/2.8 to f/4, indicating a shallow depth of field. ISO is likely low, suggesting good lighting conditions, perhaps around ISO 100-400. Shutter speed would be fast enough to freeze motion, likely 1/125s or faster. Lighting appears to be soft, diffused natural light from a window to the left.
• Film Grain: The image exhibits excellent digital clarity with very fine, almost imperceptible grain. The texture quality is smooth, with no noticeable noise.
LENS EFFECTS:
• Optics: The lens is in sharp focus on the male subject’s face, particularly his eyes and forehead. There is a noticeable falloff in sharpness towards the edges of the frame and a significant blur in the background. No obvious lens distortion is apparent.
• Artifacts: No significant chromatic aberration, lens flare, or ghosting is visible. The image appears clean from optical anomalies.
• Depth of Field: The depth of field is very shallow, effectively isolating the male subject from the background. The bokeh is creamy and smooth, with indistinct shapes of color and light. The focus falloff is gradual but pronounced.
SUBJECT:
• Description: The primary subject is a Caucasian male, appearing to be in his late 50s to early 60s. He has a medium build and appears to be of average height. His skin tone is fair with visible wrinkles and age lines, particularly on his forehead and around his eyes. He has short, graying brown hair, styled neatly with some volume. His facial features include a prominent nose, a thick, graying mustache and beard, and deep-set blue or hazel eyes. His expression is one of concern, worry, or deep thought, with furrowed brows and a slightly downturned mouth. The secondary subject is a Caucasian female, appearing to be in her late 30s to early 40s. She has a slender build and appears to be of average height. Her skin tone is
— Ну, получается, она была давно. А сегодня Виктор решил поставить точку в наших отношениях. Сказал, что ему пятьдесят, а это значит, не так уж много времени осталось на счастье. Так и сказал, Женя. А со мной, видно, счастье невозможно, — дрогнувшим голосом произнесла Дарья.
— Да что же это? Вот так дела… А ты хоть узнала, кто она? Может, это проходимка какая-нибудь? Запудрила мозги мужику, он и поплыл. Может, его вообще спасать надо, а не осуждать? — решила внести ясность Женя, которая всегда и во всех ситуациях действовала практически и мыслила рационально.
— Мне всё равно, кто она. Разве это имеет теперь значение? Он сказал, что больше меня не любит. И в последнее время был со мной только из-за детей.
— Ага, из-за детей! Максу двадцать четыре, мне двадцать. Мы давно уже не дети, мама! Отец был с тобой рядом, потому что ему так удобно было. Денежки он с тебя тянул. Вот и вся правда. Что, не так, скажешь? — зло выкрикнула Алла, которая тоже нервничала, но свои переживания прятала под напускным равнодушием.
— Дочка, ты что? Ты думаешь…
— А что тут думать? Вот скажи мне, кто оплатил этот пышный банкет в честь юбилея отца? — спросила Алла. — Зачем он вообще нужен был, весь этот показной праздник?
— Я оплатила. Но это потому, что в последнее время именно я хорошо зарабатывала. Меня повысили, главный стал доплачивать мне за должность и за стаж. А у Виктора были проблемы на работе, ты же знаешь, дочка. Мы с ним так и договаривались, что я оплачу ресторан и все расходы, связанные с юбилеем. И в этом ничего странного нет, мы же семья, — сказала Дарья и тут же осеклась.
— Ты и сейчас в этом ничего странного не видишь? — Женя смотрела на подругу во все глаза. — А ты не думала, Даша, что все эти так называемые сложности с работой у Виктора вызваны тем, что он банально уводил из семьи деньги налево? Я вот, например, теперь в этом не сомневаюсь.
— Виктор мне говорил, что главный его не любит, гнобит. Что он не может работать в такой нервной обстановке. Якобы, он не мальчик, чтобы терпеть от какого-то со.су.нка унижения в свой адрес. Я ему верила. Ждала, когда Виктор найдёт другую работу. Мы же не сидели без денег, моих заработков вполне хватало…
— Вот! Твоих денег хватало, а свои он прятал от тебя. Или этой… отдавал сразу, чтобы она его приняла с распростёртыми объятиями, — продолжала рассуждать Женя.
— Господи, какой позор! Мало того, что изменял мне, так ещё и использовал как денежный мешок, — вновь заплакала Даша. — А я-то, я почему ничего не замечала? Неужели мне было всё равно, что чувствует и о чём думает мой муж?
— Ну ты себя-то не вини. Некоторые подлецы так умеют скрывать свои чувства, что никакой детектор не может их ложь раскрыть. А ты просто привыкла доверять мужу за столько лет, вот и всё, — успокаивала Дашу приятельница.
— Нет, жена первая должна чувствовать, что в семье что-то не так, — сокрушалась Дарья. — А я лишь о работе думала, да о детях.
— А зачем ему нужен был тогда этот юбилей, если он уже собирался от тебя уходить? Я вот этого никак понять не могу, хоть убей, — задумчиво произнесла Женя. — Ведь это же такой цинизм, в моей голове просто не укладывается!
— Да ты что! Как же! Виктор же всю жизнь как актёр на сцене. Так любит чужое внимание к своей персоне и похвалы, и лесть в свой адрес. Вот он и устроил показательный юбилей в свою честь. Чтобы ещё раз убедиться в том, какой он неотразимый и великолепный.
— Да? Вот никогда бы про него такое не подумала!
— А потом ещё и всей родне скажет, что это я его выгнала, а он совсем не собирался уходить из семьи, даже вот праздник семейный устроил, — с грустью продолжала Дарья.
— Боже, сколько нового я сегодня узнала о человеке, с которым мы дружим более двадцати лет! — удивилась Женя. — Ну ушёл бы по-человечески. Встретил другую — иди! Вперёд, к приключениям. Нет, надо выстроить целый сценарий, продолжать жить с женой, тырить деньги из семьи, делать вид, что всё нормально. Да ещё и семейные праздники устраивать. Бред!
Даша лишь вытирала слёзы, слушая подругу.
— Тёть Жень, ну скажите вы ей, пусть не плачет. Я не могу уже на это смотреть, — попросила её Алла.
— Так, действительно, хватит нюни распускать. Ушёл, пусть идёт. От балласта надо вовремя освобождаться. Нам сейчас нужно подумать, как правильно разделить ваше имущество, чтобы ему ничего не досталось. Есть у тебя хороший юрист на примете, который по семейным делам специализируется?
— Нет, откуда? — ответила рассеянно Даша. — А ведь и вправду — мне всё это вскоре предстоит — развод, раздел имущества. Боже мой, какой ужас!
— Не раскисать! У меня есть один хороший юрист. Вот ей мы сейчас и позвоним. Пора готовиться к битве, — взяла инициативу в свои руки Женя.
Вскоре специалист по разводам Регина Львовна встретилась с Виктором. Она объяснила, что намерена оставить его без штанов. И лучше ему как порядочному, уважающему себя мужчине самому отказаться от квартиры в пользу бывшей жены.
— Я без труда докажу в суде, что вы всё последнее время получали хорошую зарплату, но от семьи её прятали. Найду доказательства того, как вы нагло использовали жену для своего обогащения. Это будет очень позорный для вас процесс, имейте это в виду! От вас отвернутся все — дети, родственники, которые узнают вашу настоящую сущность, коллеги, друзья, — уверенно говорила ему женщина-юрист.
— Э… позвольте… — попытался возразить ошарашенный таким напором Виктор.
— Не позволю. И не перебивайте меня! Так я продолжу. Как показывает моя практика, ваша молодушка, кстати сколько ей, 25, 30? Так вот, ваша молодая избранница вскоре вас бросит, когда поймёт, что взять ей с вас больше нечего. И вот тогда вы осознаете в полной мере, как хорошо, что с вами ещё продолжают общаться дети и некоторые из ваших родственников. Так что? Устраиваем показательный процесс, где я выверну наизнанку вашу подлую душонку? — усмехаясь, спросила Регина Львовна.
— Я не могу отказаться от своей доли в квартире. Это как-то даже неправильно, — не хотел соглашаться с позицией юриста Виктор.
— Значит, я уже начинаю действовать. Первым делом — запрос в вашу организацию о доходах, дальше все ваши телефонные разговоры, все счета, переводы и покупки за последний год — всё станет достоянием общественности. Счастливо оставаться. А мне пора браться за дело!
— Подождите, надо подумать, — засомневался Виктор. — Возможно, вы и правы. И свою часть в квартире я могу оставить детям. Ведь так будет правильно, как вы думаете?
— Именно с этого я и начала нашу встречу. Очень рада, что мы пришли к консенсусу. И вы приняли важное и, главное, нужное для себя решение. Здравый смысл всегда помогал людям избежать негативных последствий своих поступков.
Дарья и Виктор развелись, но он почти ничего не взял из их совместно нажитого имущества. А через год, как и предсказывала Регина Львовна, молодая избранница выгнала Виктора вон.
