— Я подарю бабушкину квартиру Сереженьке, когда вступлю в наследство, — объявила мать. От этой новости Маша чуть не уронила челюсть. — Он мужчина. Ему нужнее!
— Почему квартира достается ему? Я ухаживала за бабушкой! Кормила ее с ложечки, когда она стала совсем немощная! А он даже в магазин за хлебом не мог сходить!
— Ты — женщина! Заботиться о родственниках, о семье — твоя прямая обязанность!
— Удобно получается! Сереженька — всегда любименький сыночек. Всегда маленький. Все его должны жалеть, о нем заботиться. А он ради своей семьи палец о палец…
— Хватит! Квартира все равно достанется Сереже. Ему жениться надо и детей заводить. Куда он невесту приведет в случае чего? А внуков куда?
— У тебя уже есть внуки ― мои дети! Или они наследства не заслуживают?! А Сереженька, может, вообще никогда не женится и детей не заведет!
— Злая ты какая-то стала, дочка!
— Конечно, злая! Ты всегда любила его больше, чем меня. Из-за того, что он мальчик, или по какой-то другой причине… Не знаю. Говорят, матери всегда любят сыновей больше. Но это же нечестно! Давай поделим квартиру хотя бы пополам!
— А если он невесту через неделю приведет… — опять начала мать.
— Хорошо! Ладно, тебе все равно, как я живу. Но внуки!.. Что им достанется? Мы и так небогато живем — все на ипотеку уходит!
— Это вообще не мои проблемы, дочка. Сама на себя все взвалила. Пусть твой муж об этом переживает! Ты же за-мужем. А вот Сереженьке только предстоит создать семью.
Маша устало выдохнула и закрыла глаза.
* * *
Сколько себя помнила, Маша понимала, что мама любила Сережу больше. Иллюзия, что у нее есть старший брат, который всегда защитит и поддержит, жила в Машиной голове только в самом раннем детстве. Но уже в первом классе, когда Машу дразнили одноклассники, и она попросила брата вступиться, он отмахнулся: «Вам, малым, делать нечего! Меня это не колышет!»
Сережа был старше на целых семь лет, и ему правда было не до разборок первоклассников. Но Маша тогда по-настоящему обиделась и уяснила раз и навсегда: надежды на Сережу нет.
Пока они росли, все обязанности по помощи маме ожидаемо ложились на плечи Маши. Ей было всего десять, а она уже мыла посуду и убирала весь дом. Протереть пыль, вымыть пол, а иногда и пропылесосить — ее обязанность. Причем мама всегда делала замечания, если дочь убиралась неправильно.
С Сережей маленькая Маша часто ссорилась именно во время уборки. Уже повзрослевший брат злился и захлопывал дверь прямо перед лицом сестры: не хотел даже пускать в свою комнату. Маша пару раз покипятилась на эту тему, а потом перестала даже с братом спорить: зачем? Ей же лучше в итоге: меньше убирать. Мама же, когда прознала, что дочь не подметала у Сережи в комнате, разозлилась: «Кто тебя такую замуж возьмет?»
Бабушка изредка приходила в гости и, видя, как Маша трудится, хвалила:
— Какая же ты молодец, внученька!
— Не молодец она! — вмешалась мать. — Была бы умницей, подмела бы у Сережи в комнате.
— А почему он сам подмести не может? — удивилась бабушка. Маша не ожидала такой поддержки и внимательно заглянула бабушке в глаза. — Он уже здоровый лоб! Сам может убрать!
— Он мальчик, а не Золушка, — покачала головой мать.
— Какой он мальчик! Уже почти мужик!
— Не учи меня воспитывать детей, мам!
Отец, хоть и жил с ними, не вмешивался в семейные дела. Максимум его заботы — повести детей в зоопарк или в кино раз в год. Дома он занимался только просмотром телевизора и лежанием на диване. Так что единственной поддержкой для Маши была бабушка.
Мама всегда берегла Сережу, даже когда он стал совершеннолетним. Поступить в ВУЗ на бюджет он не смог, так что плата за его обучение стала существенной статьей расходов для семьи. Маше, которая в это время только вступала в подростковые годы, хотелось простых девчачьих радостей: платья, джинсы, новые наушники и первую косметику. Само собой, семья этого позволить не могла, разве что изредка. Зато на какие-нибудь безделушки для Сережи мама волшебным образом деньги находила. Ему покупали новую одежду по первой просьбе, и периодически мама давала «на карманные расходы»: «Он взрослый мальчик. Вдруг с девочкой познакомиться, пусть хоть в кино ее сводит».
Маша тогда была еще юной, но уже недоумевала: почему девочки у Сережи еще нет, а деньги ему дают уже сейчас?
Запросы Сережи росли и к концу обучения стали ощутимой статьей трат.
— Купите мне телефон, — однажды заявил он. — Это будет мне подарок на окончание университета.
— У тебя же есть телефон, — возмутился отец, — совсем новый.
— Какой же он новый? Ему уже год!
— Хочешь телефон — сам покупай. И так за твою учебу платили все эти годы!
Каково же было удивление Маши, когда мама взяла кредит, ничего не сказав отцу, и все-таки купила Сереже телефон! И, что самое обидное, Сережа отказался отдать «по наследству» Маше свой старый телефон, потому что «вдруг ему самому пригодится».
После окончания университета, к удивлению родителей, Сережа работать не пошел. Сказал, что ему нужен хотя бы год, чтобы «перевести дух» и «прийти в себя». В итоге он не работал почти два года…
Машу это злило. Она никогда не могла себе позволить такие вольности. Когда она перешла в выпускной класс, мама прямым текстом сказала:
— Учти, если не поступишь сама, никто тебе за учебу платить не будет.
— А как же Сережа? — спросила Маша упавшим голосом. — Ему вы за учебу платили… он даже не попытался поступить на следующий год.
— Он мужик! — сказала мама таким удивленным тоном, как будто Маша — несмышленый дошкольник, которому нужно все объяснять. — Он будущий кормилец семьи. Ему образование надо. А ты девочка. Замуж выйдешь и будешь на шее у мужа сидеть. Тебе диплом ― это так — покрасоваться перед будущей свекровью.
Маша ничего не ответила, но очень обиделась.
Она поступила в ВУЗ сама. Круглой отличницей не была, но за все годы обучения ни разу со стипендии не слетела. Со второго курса стала подрабатывать, а с третьего — полноценно работать. Устроилась продавцом, чтобы были свои деньги, и не приходилось финансово зависеть от родителей. Со своей зарплаты она могла позволить себе любую одежду и косметику, о которых мечтала в подростковые годы.
Сережа хоть и потом устроился на работу, особый вклад в бюджет семьи вносить не стал. Продолжал жить с родителями, причем даже не думал вкладываться в продукты и коммуналку. Даже по дому не помогал: все хлопоты так и оставались на плечах женской половины семьи.
Маше такое положение дел надоело. Едва получив диплом, съехала на съемную квартиру, чтобы начать жить своей свободной жизнью. Сначала снимала комнату в трешке с двумя соседками. Вскоре встретила будущего мужа, и они съехались. Через год он сделал ей предложение, и у Маши началась полноценная взрослая жизнь. Она работала, налаживала быт с мужем. Взяли ипотеку. Летели годы. Сначала у них появилась доченька, а еще через пару лет — сынишка.
Сережа же все это время жил маменькиным сынком. Так и не женился, и даже не встречался ни с кем серьезно. Только и делал, что играл в компьютерные игры в своей комнате, которую переоборудовал из бывшей детской в холостяцкую берлогу.
— Все выходные дома просидел, — пожаловалась как-то мама по телефону. — Сейчас отпуск, так вообще из дома не выходит!
— Ты ничего не сделаешь, мам, если он не хочет взрослеть, — сказала Маша. И как специально именно в это время заплакал сынишка. — Ладно, мам, перезвоню, как раз малого из сада забираю…
В общем, Маша жила собственными заботами, и ее вообще не волновали проблемы старшего брата. Даже если он так и останется бобылем — это не ее, Маши, забота. Взрослый уже мужик. Сам распоряжается своей жизнью.
Только Сережа стал все чаще говорить, как он хочет уволиться, чтобы «немного отдохнуть» и «найти себя»… как бабушка очень неудачно упала. Оказалось, перелом довольно сложный… Волшебным образом Сережа резко передумал уходить с работы — явно чтобы не помогать с бабушкой. Хотя вначале требовались именно мужские руки: принести побольше еды, переставить мебель в квартире, чтобы бабушке было легче передвигаться… А Сережа максимально делал вид, что любые семейные проблемы и заботы его не касаются.
* * *
— Не переживай так, трясешься надо мной, как будто что-то очень плохое случилось… — крикнула бабушка, пока Маша крутилась на кухне. — Просто перелом.
— Это все равно неприятно, — сказала Маша, попутно насыпая муку и пробуя суп.
Она прибежала к бабушке буквально на час, и надо было все успеть. Маша уже вышла на работу после декрета, повезло что со свободным графиком, чтобы совмещать заработок и семью. Когда бабушка почувствовала запах шарлотки, она запричитала:
— Ты что там, внучка, наготовила всего разного? Кормить меня собралась, как в ресторане?
— Какой там ресторан! Так, котлетки, макарошки и супчик.
— А чем же это пахнет таким, сладким?
— Шарлотка.
— Вот! А говоришь ― не ресторан. Мне бы просто каши какой-нибудь — и то много. У тебя детки маленькие, тебе нужно о них заботиться, а не обо мне, старой…
— Чтобы больше такого не говорила! — Маша зашла в комнату к бабушке с подносом еды. — Ты всю жизнь меня поддерживала в любой мелочи. Да и шарлотку приготовить — дело несложное.
Бабушка ворчала, когда Маша протянула ей вилку с наколотым кусочком котлеты.
— Ты что, меня кормить собралась?
С явным негодованием бабушка вырвала вилку у Маши и стала есть сама, хоть рука предательски подрагивала. Гордая. Маша тогда улыбнулась с какой-то странной смесью восхищения и понимания. И подумала: как жаль, что она не унаследовала бабушкину гордость.
* * *
Время шло. Прошел почти год. Кости медленно срастались, бабушке потихоньку становилось легче. А потом она резко ослабла без причины. Стала совсем вялой, постоянно жаловалась на сердце.
— Что-то надо делать! — говорила Маша маме. — Врачи ничего толком сказать не могут! Говорят — возрастное! Разве при «возрастном» может так резко плохо стать?
Мама пробормотала что-то невнятное.
Маше приходилось все больше времени проводить с бабушкой. Она ездила к ней минимум дважды в день, чтобы накормить, помочь принять душ и просто поговорить.
И вот в один из дней надо было срочно поехать с детьми по делам, и посидеть с бабушкой было некому. Маша позвонила маме и попросила кого-то приехать и помочь.
— Я вчера наготовила еды. Надо просто ее накормить.
— Ох, сейчас соберусь, дочка… У самой что-то сильно голова кружится сегодня.
— А зачем самой ехать? Сережу попроси! — сказала Маша с нескрываемой раздражением в голосе. Она часто злилась и обижалась на брата за то, что он ни разу не помог ей с бабушкой, даже когда надо было просто сходить в магазин и закупить продуктов.
— А Сережа сейчас не может… — проговорила мать каким-то напуганным тоном.
— Что, перетрудился уже? Дай ему трубку! — разозлилась Маша. — Я ему сейчас все выскажу! Это же надо — единственный раз я не смогла, и теперь…
— Да не кричи ты так. Он сейчас далеко. Он в Турцию полетел.
— Куда?.. — Маша не поверила собственным ушам.
— В Турцию. На недельку отдохнуть… Вся эта ситуация с бабушкой его доконала… Вот он и решил развеяться.
— Чем же его «доконали»?! — зашипела Маша. ― Он не помог ни разу!
— Ему морально тяжело.
Маша не выдержала и бросила трубку. Попросила подругу посидеть с детьми, а сама быстренько проведала бабушку сама — решила не просить мать.
И вот в один день бабушки не стало. Хоть она и была слабенькой, ничего не предвещало. Она просто легла однажды спать и не проснулась. Маша сначала не могла понять, что происходило: ей всегда казалось, что бабушка такая здоровая и крепкая, что переживет ее, а может, даже и правнуков. Почему-то у Маши в голове не укладывалось, что бабушка может уйти…
И вот не прошло и пару дней, как мать позвонила и стала обсуждать наследство… После этого разговора Маше стало так тоскливо на душе, что словами не передать. Ее резко настигло осознание: никому бабушка не была нужна, но не успела она уйти, как сразу стали делить ее имущество. Да и она, Маша, не нужна родной матери… Всегда только Сереженька у нее любимый сыночек, а дочка так, лишняя… Как и внуки…
А потом, когда до Маши окончательно дошло, что произошло, и что она навсегда потеряла бабушку — одного из самых родных людей… Она потерла всякий вкус к жизни. Маше было все равно, что станет с квартирой, хотя муж и подруги убеждали поговорить с матерью и потребовать половину, а если что — припугнуть судом. Но у Маши не осталось никаких моральных сил.
И вот, когда матери пришла пора вступать в наследство, только тогда Маша узнала — причем от отца — что бабушка оставила завещание.
И, как оказалось, у бабушки был хороший вклад в банке — который она завещала любимой внучке. Причем бабушка копила так давно, что сумма набежала очень хорошая… Точно больше половины квартиры. Правда, даже эта новость Машу не обрадовала. Ей было все равно. Она сняла деньги. Они с мужем наконец закрыли ипотеку. Оставшиеся деньги Маша тратить не хотела. Так сильно задумалась о жизни и отношениях с родственниками, что ни на что сил больше не оставалось. По поводу квартиры она не стала ругаться — и мать отдала ее Сереже. Но с тех пор Маша постепенно стала отдаляться от родственников. Понимала: случись что, они не помогут, наоборот, только используют и выбросят.
Потом постепенно желание жить вернулось: она ведь молодая, у нее маленькие дети, ради которых стоит жить, и любящий муж. А мама с братом — ну что же. Это их выбор… Обращаться с ней, Машей, так, как они обращались… Если для них квартира ценнее, то и говорить больше не о чем.
