— Не поеду! Слышишь, мам? Не поеду к этой ведьме!
— Антон, прекрати истерику! Тетя Люба — моя сестра. И она не ведьма.
— Она меня ненавидит! В прошлый раз заставила весь день картошку копать, а потом еще и обозвала лентяем!
— Ты преувеличиваешь. Просто тетя Люба строгая.
— Строгая? — Антон даже задохнулся от возмущения. — Она садистка! Помнишь, как она меня за волосы таскала, когда я случайно тарелку разбил?
Мама отвернулась к окну. Помнила, конечно. Но что поделать — Люба единственная родня. И дача у нее хорошая, на природе. Антошке полезно будет.
— Собирайся. Завтра с утра выезжаем.
— Мам, ну пожалуйста! Я лучше один дома останусь. Мне уже двенадцать!
— Нет. Ты едешь со мной. Точка.
Антон понял — спорить бесполезно. Мама, когда дело касалось тети Любы, становилась глухой. Будто под гипнозом.
Дорога заняла четыре часа. Антон всю дорогу молчал, уткнувшись в телефон. Мама пыталась завести разговор, но он отвечал односложно.
Тетя Люба встретила их на пороге. Полная женщина лет пятидесяти с вечно недовольным лицом.
— Приехали наконец-то! Я уже думала, не дождусь. Обед остывает!
— Привет, Люб! — мама обняла сестру.
Антон стоял в стороне, надеясь, что его не заметят. Не тут-то было.
— А ты что, язык проглотил? Поздоровайся с тетей!
— Здравствуйте, — буркнул Антон.
— И это все? Ни обнять, ни поцеловать? Вот молодежь пошла! Никакого уважения к старшим!
Мама толкнула Антона в спину. Пришлось подойти и чмокнуть тетку в щеку. От нее пахло луком и потом.
В доме ничего не изменилось. Те же обшарпанные обои, тот же запах сырости. И та же душная атмосфера.
— Мойте руки и за стол! — скомандовала тетя Люба.
На обед был борщ. Антон терпеть не мог борщ, особенно тетин — жирный, с огромными кусками сала.
— Ешь! — приказала тетя Люба, поставив перед ним тарелку.
— Я не голодный.
— Как это не голодный? Четыре часа в дороге, и не голодный? Не выдумывай!
— Люб, не заставляй. Он правда в машине бутерброды ел, — попыталась заступиться мама.
— Вот поэтому он у тебя и растет таким! Балуешь! Пока все не съест — из-за стола не выйдет!
Антон посмотрел на маму с мольбой. Та отвела глаза.
Пришлось есть. Каждая ложка давалась с трудом. Тетя Люба сидела напротив и следила, чтобы он съел все до последней капли.
После обеда начался ад.
— Антошка, иди в огород! Надо прополоть грядки!
— Но я устал с дороги…
— Устал он! Вот мы в твоем возрасте с утра до ночи работали и не ныли!
Солнце палило нещадно. Антон полол грядки, обливаясь потом. Спина ломилась, руки горели. Тетя Люба стояла над душой и командовала.
— Не так! Ты сорняк с корнем вырывай! А это что? Это же морковь, слепой! Куда смотришь?
К вечеру Антон еле держался на ногах. Руки были в волдырях, лицо обгорело.
— Мам, я больше не могу, — прошептал он, когда они остались вдвоем.
— Потерпи, сынок. Это всего на неделю.
— Неделю? Я сдохну через неделю!
— Не преувеличивай. Физический труд еще никому не вредил.
На следующий день было еще хуже. Тетя Люба разбудила его в шесть утра.
— Вставай, лежебока! Пойдешь крыжовник собирать!
Антон ненавидел крыжовник. Колючий, противный. Но выбора не было.
Кусты крыжовника были огромные, заросшие. Антон лез в самую гущу, царапая руки и лицо. Ведро наполнялось медленно.
— Быстрее! — покрикивала тетя Люба. — Что ты там копаешься? К обеду надо три ведра собрать!
К полудню Антон был весь исцарапан. Руки горели, на лице были длинные красные полосы. Но три ведра он собрал.
— Теперь переберешь, — сказала тетя Люба. — Гнилые отдельно, хорошие отдельно.
— Но я же только что…
— Что только что? Работать не хочешь? Вот поэтому ты и растешь таким никчемным!
Вечером Антон сидел на кровати и рассматривал свои руки. Все в царапинах, порезах, волдырях. Он достал телефон, хотел позвонить отцу, но передумал. Что толку? Отец с мамой развелись два года назад. Он бы приехал, забрал, но потом маме влетело бы от тети Любы. А мама… мама почему-то всегда выбирала сестру.
На третий день тетя Люба с мамой собрались на рынок.
— Антошка, мы уедем часа на три. Ты тут пока прополи клубнику. И смотри мне — чтобы ни одного сорняка!
Антон кивнул. Когда машина скрылась за поворотом, он упал на траву. Наконец-то можно передохнуть.
Он лежал, смотрел в небо и мечтал сбежать. Но куда? До города четыре часа на машине. Пешком не дойти. Да и денег на билет нет.
Хотя… деньги-то есть. Отец перед отъездом дал тысячу рублей. На всякий случай. Антон спрятал их в потайной карман рюкзака.
Он встал, отряхнулся и пошел в дом. Может, позвонить отцу? Попросить, чтобы приехал?
В доме было тихо. Антон прошел на кухню, налил воды. И тут услышал звук машины. Неужели вернулись так быстро?
Дверь распахнулась, и в дом ворвалась тетя Люба. Лицо красное, глаза бешеные.
— Где деньги?! — заорала она.
— Какие деньги? — опешил Антон.
— Не прикидывайся! Я в комоде держала пять тысяч! Где они?!
— Я не знаю! Я не брал!
Тетя Люба подскочила к нему, схватила за плечи и начала трясти.
— Врешь! Кроме тебя некому! Отдавай немедленно!
— Я не брал! — Антон пытался вырваться, но тетка держала крепко.
В комнату вошла мама. Увидев эту сцену, она растерялась.
— Люба, что происходит?
— Твой сын — вор! Украл мои деньги!
— Я не вор! Мама, я не брал! — Антон смотрел на мать умоляющими глазами.
— Люба, давай спокойно разберемся. Может, ты переложила?
— Ничего я не перекладывала! Они в комоде лежали, в конверте! А теперь нет! И кто их взял? Только этот!
Она снова схватила Антона, на этот раз за ухо.
— Ай! Больно! Мама!
— Люба, отпусти его! — мама попыталась вмешаться.
— Не отпущу, пока не вернет деньги! А не вернет — милицию вызову!
— Ты с ума сошла? Из-за каких-то денег милицию на ребенка?
— Каких-то? Это мои кровные! Я на них удобрения хотела купить!
— Антон, скажи правду. Ты брал деньги? — мама смотрела на сына.
— Нет! Клянусь, мама, я не брал!
— Врет! — тетя Люба отпустила его ухо и направилась к его вещам. — Сейчас проверим!
Она вывалила содержимое рюкзака на кровать. Одежда, зарядка для телефона, наушники. И в потайном кармане — тысяча рублей.
— Ага! — торжествующе воскликнула тетя Люба. — А это что?
— Это мои деньги! Папа дал!
— Папа дал! Размечтался! Откуда у твоего папаши деньги? Он же нищеброд!
— Люба! — мама повысила голос. — Это действительно от отца. Я знаю. Он всегда дает Антону деньги на карманные расходы.
— А остальные где? Было пять тысяч!
— Я не знаю! Может, ты сама забыла, куда положила?
— Я? Забыла? — тетя Люба покраснела еще больше. — Да я каждую копейку помню!
— Тогда давай вместе поищем, — предложила мама.
Они обыскали весь дом. Антон сидел на кровати, вытирая слезы. Его назвали вором. При маме. И мама не защитила. Опять.
— Нету! — тетя Люба была в ярости. — Значит, спрятал где-то!
— Люба, хватит! Ребенок говорит, что не брал — значит, не брал!
— Ты ему веришь?
— Верю. Мой сын не врет.
— Ой, не смеши! Все дети врут!
Мама пошла в комнату тети Любы.
— Что ты там делаешь? — крикнула та.
— Ищу твои деньги.
Через пять минут мама вышла с конвертом в руках.
— Они были в твоей тумбочке. Под документами.
Тетя Люба выхватила конверт, пересчитала деньги.
— А… ну да… я вспомнила. Я их туда вчера переложила. Документы перебирала.
— И что теперь скажешь? — мама скрестила руки на груди.
— Что скажу? Ничего не скажу! Могла бы и сразу вспомнить!
— Люба, ты обвинила моего сына в воровстве. Назвала вором. Может, извинишься?
— Еще чего! Нечего деньги где попало оставлять!
Мама молча пошла собирать вещи. Антон сидел на кровати, не веря происходящему. Неужели они уезжают?
— Ты что делаешь? — тетя Люба заглянула в комнату.
— Собираемся. Мы уезжаем.
— Как уезжаете? Вы же на неделю приехали!
— Передумали. Антон, собирай вещи.
— Да ладно тебе! Ну подумаешь, ошиблась я!
— Ошиблась? Ты моего сына вором назвала! Унизила! И даже не извинилась!
— А что тут такого? Ну назвала, ну ошиблась. С кем не бывает!
Мама повернулась к сестре. В её глазах было столько боли, что Антон испугался.
— Знаешь что, Люба? Я всю жизнь тебя оправдывала. Думала — ну характер такой, ну строгая. Но ты просто злая. И я больше не позволю тебе унижать моего сына.
— Да пожалуйста! Катитесь! Мне ваша помощь не нужна!
— И нам твоя тоже.
Через полчаса они уже ехали домой. Антон сидел на заднем сиденье и не мог поверить. Мама заступилась. Наконец-то.
— Прости меня, сынок, — сказала мама, не отрывая глаз от дороги. — Я должна была раньше это прекратить.
— Ничего, мам.
— Нет, не ничего. Я видела, как она с тобой обращается. Но все думала — родная кровь, надо терпеть. А оказывается, не надо. Родство — это не повод позволять себя унижать.
— Мы правда больше к ней не поедем?
— Никогда. Обещаю.
Антон улыбнулся. Впервые за три дня. Да, его назвали вором. Да, было больно и обидно. Но теперь все знают правду. Он не вор. И мама на его стороне. А это главное.
Дома их встретил отец. Он приехал, как только мама позвонила.
— Ну что, боец? — папа обнял сына. — Как ты?
— Нормально, пап. Теперь нормально.
— Я с Любой поговорю, — сказал отец маме. — Это уже перебор.
— Не надо. Мы с ней больше не общаемся.
— Правда? — отец удивился.
— Правда. Есть границы, которые нельзя переходить. Даже родне.
Вечером Антон лежал в своей кровати и думал. Странно, но он не злился на тетю Любу. Жалел, наверное. Она останется одна, злая, вечно всем недовольная. А у него есть мама и папа. Которые его любят. И верят ему.
Телефон пискнул. Сообщение от мамы: «Спокойной ночи, мой хороший. Ты не вор. Ты мой любимый сын. И я всегда буду на твоей стороне.»
Антон улыбнулся и закрыл глаза. Завтра будет новый день. Без тети Любы. И это здорово.
