Галина возвращалась домой в приподнятом настроении. С удачами в бизнесе оно связано не было. Речь шла даже не о личной жизни. Все было более значимым.
До сегодняшнего дня только узкий круг лиц знал, до каких вершин поднялся статус предпринимательницы. А завтра об этом узнают не только несколько бизнесменов, с которыми она общалась в последнее время. На великосветскую тусовку, кроме представителей бизнеса, соберутся и успешные топ-менеджеры, и представители региональной власти.
— От зависти кое-кто лопнет, — с радостью думала Галина, выезжая на дорогу, ведущую к коттеджному поселку.
До такого способа возвыситься в глазах местной элиты женщина додумалась два месяца назад. Тогда «местные воротилы» и группа высокопоставленных чиновников собрались в зале самого престижного в городе ресторана. После официальной части пришедшие начали сбиваться в небольшие группы, объединенные общими интересами.
У Галины не было здесь тех, отношения с которыми были бы по-настоящему приятельскими. Чтобы не выделяться одиночеством, решила она присоединиться к группе девушек, оживленно обсуждавших что-то на открытой террасе.
— Вы не представляете, как это здорово! — оживленно рассказывала светловолосая красавица с дорогим тюнингом, новая жена некоего Семенова, владельца сети автозаправочных станций и какой-то гостиницы в горах. — Вчера с папиком на эту выставку ходили. Там и из областного правительства, и из городской администрации были. Стояли перед картинами, рассматривали, обсуждали.
Как догадалась Галина, новая жена находящегося в предпенсионном возрасте Семенова рассказывала о выставке местных художников, устроенной в клубе, с которым никак не мог расстаться завод режущих инструментов. В живописи Галина благодаря отцу и в гораздо большей степени деду немного разбиралась, поэтому дальнейший рассказ светловолосой слушала более внимательно.
— Художники, которые картины рисуют, тоже там были, — придав лицу выражение гордости, — продолжала новая жена Семенова. — Кто-то торговался с этим… Ой, из головы вылетело, забыла, как его… ну, художник модный. Лохматенький такой, в джинсах потертых. На бомжа похож. У него картины всю стену занимают. Сказали, есть и в каком-то запаснике. Наверно, много уже нарисовал.
«Господи, — мелькнула мысль в голове Галины, — на кой черт этому Семенову такая дура? Картины пишут, а не рисуют», — чуть не сказала она в слух, но вовремя остановила себя.
— Вспомнила, — радостно сообщила светловолосая светская львица, — фамилия художника Стариков, — он вообще-то ничего, но неухоженный какой-то. Одежду бы ему сменить и тогда можно в приличном обществе появляться.
«Это она, наверно, себя к приличному обществу относит», — отметила Галина.
— Я, как услышала, что какая-то тетка уговаривает этого Старикова цену за картину сбавить, — светловолосая оглянулась, вероятно, чтобы убедиться, что Семенов остается в зале, а значит, ничего не услышит, и продолжила, — на папика сразу надавила. Картина, правда, красивая. Там остров на реке с деревьями и ещё чем-то.
«Да, — вспомнила Галина, — где-то видела пейзажи этого Старикова. В самом деле, буквально завораживают. Кажется, у него и полотна с бытовыми сценами хорошие».
— Подхожу я к волосатому Старикову, — с трудом сдерживая смех, продолжала молодая жена местного олигарха, — простите, говорю, не помню ваше имя, я хочу у вас эту картину купить. Тридцати тысяч хватит? Он от неожиданности уставился на меня. И говорит:
— Э-э-э…
— Я ему: «Хорошо. Тогда тридцать пять. Диктуйте номер вашей банковской карты». А он, наверно, от испуга оправился, головой кивает на выход и, заикаясь от привалившего счастья, говорит:
— У нас все через кассу. Она у входа. Вам скажут, куда перечислять. Мы за аренду десять процентов платим.
Светловолосая жена Семенова рассказывала что-то еще о выставке, но дальнейшее Галина не слушала. Ей вдруг стало не по себе.
В самом деле, какая-то неотесанная невежда, мнящая себя экспертом, выдернутая седеющим Семеновым из бухгалтерии или еще откуда-то, побывала на выставке, а она, девушка с университетским образованием, нет.
Свою ошибку Галина исправила уже на следующий день. Художника Старикова ей удалось найти почти сразу. Он оказался довольно приятным молодым человеком. Его одежда и в самом деле выглядела не лучшим образом. Что касается прически, то не таким уж он был лохматым.
— Извините, — обратилась Галина к художнику, — меня буквально завораживают ваши пейзажи. Особенно с видами нашей реки. Смотрю, а таких здесь нет.
— У меня вчера такой пейзаж купили, — мельком взглянув на Галину, ответил Стариков, — какой-то девушке он понравился. Она с дедушкой была. Вот они и купили. Ее одна женщина хотела приобрести для администрации какого-то городского района. У них проблемы, даже десять тысяч не могут выделить. А мне холст нужен. Тут эти двое и подошли. Пятнадцать предложили, я и отдал. Женщина из администрации расстроилась. Мне неудобно стало. Я ей предложил приехать ко мне в мастерскую и выбрать любую картину.
«Оказывается, светловолосая насчет цены основательно наврала», — отметила про себя Галина. И на всякий случай поинтересовалась:
— А мне вы ничего не можете предложить?
— Понимаете, — усмехнулся художник, — почему-то эти пейзажи с рекой интересуют многих. Я их не считаю чем-то особенным. Единственное такое полотно, которое можно признать настоящим, в прошлом году купили для областного правительства. После этого река с островами потребовалась всем.
Со Стариковым Галина проговорила до закрытия выставки. Молодой человек оказался очень интересным собеседником. Когда работники клуба напомнили посетителям и художникам о конце рабочего дня, девушка предложила:
— Антон, (к тому времени они уже перешли на ты) давай я тебя подвезу.
С этого дня успешная бизнесвумен и художник общаться начали регулярно. Благодаря тому первому разговору Галине удалось попасть в мастерскую Старикова, устроенную в квартире двухэтажного дома, построенного в незапамятные времена. В большой комнате Антон создал мастерскую, а сам ютился в маленькой, чуть более десяти квадратных метров.
Через две с небольшим недели общения со Стариковым Галина начала понимать, что ей не просто хочется встречаться с ним, и этого молодого человека ей не хватает.
— Что-то не так со мной, — оценивала ситуацию она. — Если сравнить Антона с моим бывшим, то он проигрывает ему буквально во всем. Это при условии, если живопись, литературу и музыку во внимание не принимать. Странно все как-то.
К началу второго месяца после знакомства отношения между молодыми людьми начали развиваться стремительно, и вскоре Галина предложила Антону перебраться вместе со своей мастерской в ее коттедж.
— Займешь любую большую комнату, — убеждала молодого человека она. — Если есть какие-то сомнения, квартиру свою сохрани. Можешь даже не сдавать ее.
Ко времени переезда Антона в коттедж Галина уже знала, что художник почти не пользуется красками, приобретенными в специальных магазинах. Большую их часть он готовит самостоятельно. Даже олифу сам изготавливает, используя в качестве сырья кедровое масло.
— Но это же все должно быть очень дорого, — однажды высказала свое мнение Галя. — У тебя же бОльшая часть денег от проданных картин на все это уйдет.
— Не в деньгах дело, — на лице молодого человека появилась какая-то странная улыбка. — Помнишь, когда ты увидела полотно «Старая заимка», тебе захотелось войти в картину. Если работать готовыми красками, такое не получится. Будут лишь бездушные острова на реке, которые теперь, наверно, есть во всех районных администрациях. Конечно, здесь еще и собственный настрой свою роль играет. Ведь, если работаешь так, как это было раньше, то буквально в каждый мазок душу вкладываешь.
Желая помочь своему молодому человеку, Галина, осторожно расспрашивая, узнала, где именно можно приобрести все необходимое для работы художника. Прошло несколько дней, и Антон получил все, что требовалось. Она предполагала, что он рассыплется в благодарностях, но этого не произошло.
— Пойми, я не могу так, — пытаясь подобрать нужные слова, говорил молодой человек, — меня всему учил отец, он всегда говорил, что добиваться чего-то нужно самостоятельно. Выставки проводятся регулярно. Картины мои покупают, денег мне для всего необходимого хватает. Зачем, Галя?
«Ох и слабаки мужики, — думала сейчас, направляясь к коттеджному поселку Галина. — Больше недели уговаривала, как красную девицу. С трудом успокоить удалось.»
— Ты? — растерянно встретил приехавшую хозяйку Антон. — А почему так рано?
— Что это? — ответила вопросом на вопрос Галина, указывая на завернутые в старые тонкие покрывала стоящие на крыльце картины. — Ты куда с ними? Что молчишь?
— Не могу я так, понимаешь? — отвернувшись, торопливо объяснял Антон. — Не хочу я за счет тебя жить. Нельзя так. Я постоянно чувствую тебя обязанным. Ты ничего не позволяешь мне делать. Зачем ты купила мне этот дорогущий костюм? Я просил, уговаривал, чтоб не покупала. Не зарабатываю я столько. А ты что? Фирменные джинсы купила. Чем они лучше моих? Этикеткой? Не буду я в них ходить. Ну, пойми, я в этом большом доме дышать не могу. Всё… Через полчаса машина подойдет. Я картины в свою квартиру увезу.
— Нет, — Галина сама не поняла, как опустилась рядом с молодым человеком на ступеньку крыльца и прижала его к себе. — Я знаю, что ты задумал. Не отпущу тебя. Если поедешь, то и я с тобой.
— Ты что, — в голосе Антона послышался неподдельный испуг. — Тебе нельзя. Ты же вон кто…
— Кто? Всего лишь предприниматель, стартовый капитал получила от отца. Меня до сих пор все выскочкой считают. Хочешь, расскажу, с чего все начиналось?
А потом Галина рассказала и о том вечере в ресторане, когда она, наслушавшись рассказов молодой жены седовласого Семенова, решила посетить выставку.
— Я встречалась с тобой, — перешла на шепот девушка, — но мне хотелось прийти с тобой в тот ресторан, чтобы вся эта компания увидела, с кем я. И чтобы они подходили к нам, чтобы пытались о чем-то с тобой разговаривать, а ты с трудом сдерживал смех, отвечая им. Я только для этого уговорила тебя и костюм померить, и джинсы эти, которые ты выбросить готов, купила.
— То есть, я…
— Нет, не думай так. Ты мне нужен. Я без тебя не смогу. Сейчас вот ехала домой и думала, как завтра мы пойдем с тобой в ресторан. План разрабатывала, как тебя уговорить на это. Всю голову сломала. А теперь поняла — я туда не пойду: ни одна, ни с тобой.
— Почему?
— Потому что глупая я. Не смогу я без тебя. В самом деле останусь с тобой в той твоей квартире. Там ведь одна комната свободная. Нам ее хватит.
— Не говори ерунды.
— Ерунда — это все, с кем мне приходится общаться. Зачем я мечтала появиться с тобой в той компании? Да чтобы знали, что я не такая, как они. Помнишь, мы как-то встретили в кафе твоего знакомого? Ты еще сказал, что он очень талантливый.
— Помню, — засмеялся Антон, — он с какими-то парнями и девушками был. На первом курсе учится. На выставке его картины были. Иваном зовут. Мы тогда смеялись, после того как он рассказал о своей компании.
— Ага, — поддержала молодого человека Галина, — «О Моцарте говорят, а сами ни одной его картины не видели». Мне так это понравилось… Вот и в компании, с которой ты завтра встретишься, почти все такие же… Ой, смотри, — кивнула девушка в сторону улицы, — машина грузовая подходит.
— Ну… я сейчас картины отвезу и вернусь, — нерешительно сказал Антон.
— Нет, — возразила Галина, и, повернувшись к приехавшим, спросила, — сколько мы вам должны за вызов, погрузку-разгрузку и перевозку.
Услышав ответ, девушка, не обращая внимания на пытавшегося что-то сказать Антона, спросила, на какой номер нужно перевести названную сумму, и выполнила операцию.
— Можете ехать, — сообщила она грузчикам, — ничего перевозить не надо.
Вечером следующего дня наотрез отказавшийся надевать дорогущий костюм Антон после долгих уговоров всё же согласился облачиться в фирменные джинсы и такие же кроссовки. Под руку с Галиной вошел в зал самого престижного ресторана в городе.
Домой молодые люди возвращались ночью. Когда сели в такси, Антон, обращаясь к Галине, с самым серьезным видом сказал:
— Они и в самом деле ни одну картину Моцарта не видели.
Девушка беззвучно засмеялась. При этом она смотрела на водителя, мужчину лет сорока, с интересом разглядывавшего пассажиров через зеркало заднего вида. Он с трудом сдерживал смех, это было видно по его глазам. Стало понятно, что эти слова он принял за «чистую монету», и потому девушка знала, что теперь Антон останется с ней навсегда.
