Ты вообще в своём уме, Полина? – тётя Ольга ворвалась в квартиру, ещё не успела снять туфли, но уже кричала на весь коридор. – Думаешь, купила себе хоромы – и все остальные могут катиться ко всем чертям?
– Чего ты добиваешься, тётя? – Полина от удивления чуть не выронила телефон. – Я ведь и так всю жизнь экономила, чтобы обзавестись своим жильём.
– Это не твоё жильё, – голос двоюродного брата Кости пробился из-за спины Ольги. – В нашей семье всё общее, и ты не исключение.
– «Общее»? – Полина почувствовала, как в груди поднимается возмущение. – Костя, ты же сам говорил: каждому надо самому зарабатывать. Или это не про меня?
– Когда дело касается меня, – буркнул он, отводя глаза, – тут разговор отдельный. Я сейчас женюсь, мне нужно жить где-то. Раз у тебя есть новая квартира – чем не место? Тем более, кто тебя возил везде, советовал планировку?
– Наглость у вас зашкаливает, – выдохнула Полина. – Костя, я вложила сюда все свои сбережения и ещё взяла ипотеку. Да, мама помогла, но ведь ни ты, ни тётя Оля не дали мне ни копейки.
– Зато потратили время и силы, – Ольга шумно вздохнула, скидывая сумку на стул у входа. – Уже забыла, как я ездила с тобой смотреть эти новостройки? Могла спокойно заняться своими делами, а возилась с тобой. Так что теперь давай решать по справедливости.
– По чьей справедливости? – Полина чувствовала, как начинает кипеть. – Если хотите, заходите в гости. Но ни о какой «общей собственности» не может быть и речи!
– Тогда считай, что развязала войну, – Костя посмотрел в упор, сжав челюсть. – Я не позволю тебе так отмахиваться. Мы и в суд пойдём, если надо.
– Пожалуйста, идите куда угодно, – Полина отвернулась, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Мне надоело это слушать.
Они громко хлопнули дверью и ушли, а Полина осталась стоять в коридоре, сжимая телефон так, что пальцы побелели. «Господи, что они себе возомнили?» – пронеслось у неё в голове. Но это было лишь начало.
На следующий день тётя Ольга позвонила Полине чуть ли не на рассвете:
– Готовься. У меня есть связи у нотариуса, и он поможет разобраться, кто реально вкладывался в твою квартиру. Не думай, что ты такая умная.
– Да? И как нотариус «разберётся»? – Полина с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить в ответ. – Нет у вас никаких реальных документов, кроме ваших «поездок» на осмотры да пустых слов.
– Посмотрим. Я могу и «моральный ущерб» посчитать. Мы тебя тянули на своих плечах, помогали с переездом, с советами! А ты неблагодарная… Да я расскажу об этом всей семье!
Она повесила трубку. Полина от злости едва не швырнула телефон в стену. Но решила: хватит. Надо срочно получить консультацию юриста.
В тот же день она встретилась со знакомым адвокатом, рассказала, как родственники пытаются «выкроить» долю в квартире.
– Если нет официальных договорённостей, – спокойно заметил юрист, просматривая бумаги, – то их претензии – пустой звук. Пусть пытаются. Главное, соберите все документы, подтверждающие, что платили вы и ваша мама. Суд вряд ли встанет на сторону этих людей.
– Они угрожают какими-то «связями», – вздохнула Полина, нервно теребя край папки. – И что-то говорят о «нотариальной открытке»…
– Открытке? – адвокат усмехнулся. – Смешно. Запаситесь выдержкой, потому что они могут вымотать нервы, но легальных способов отсудить вашу квартиру у них нет.
Однако уверенность юриста мало помогала, когда на Полину обрушились остальные родственники. К вечеру ей позвонила пожилая бабушка:
– Полина, я не понимаю, что ты затеяла. Ольга говорит, что вы вместе покупали квартиру, а ты теперь их выгоняешь. Как тебе не стыдно?
– Ба, да никто не покупал её вместе со мной, – устало объяснила Полина. – Они даже не внесли ни рубля! Просто делали вид, что «советуют». А теперь настаивают на своей доле.
– «Делали вид»? – возмущённый голос дрожал. – Значит, их старания тебе пыль? Разве так в семье поступают? Я, конечно, не буду вмешиваться, но ты подумай о репутации. Ведь вся семья осуждает…
– Пусть осуждают, – с трудом сказала Полина, хотя у неё подкатывала горечь к горлу. – Но я не могу отдать то, что заработала своим трудом. Я и так из кожи вон лезла, чтобы накопить на жильё.
Разговор окончился, а душу Полины переполнило чувство тревоги. Она поняла, что тётя Ольга и Костя успели «пропылесосить» всех общих родственников, выставляя её эдакой жадной эгоисткой. Теперь звонки и упрёки, похоже, будут сыпаться бесконечно.
Спустя неделю Ольга и Костя неожиданно нагрянули вновь – уже с целой папкой чеков:
– Вот, – Костя бросил бумаги на стол в гостиной, – считай. Здесь бензин, когда я возил тебя в новостройку. Плюс продукты, которые мы покупали по дороге. И нотки расходов тёти: телефонные разговоры с тобой, потраченное время…
– Вы серьёзно думаете, что эта макулатура – доказательство? – Полина почувствовала, как начинает закипать от возмущения. – «Потраченное время»? Может, вы ещё мне счёт за кислород выставите?
– Не умничай, – Ольга зло прищурилась. – В суде посмотрим, на чьей стороне правда. Всё это – не мелочь, а сумма приличная. Плюс моральный ущерб, что мы отрывались от своих дел.
– Сумма приличная? – переспросила Полина с сарказмом. – Гляди-ка, ещё и премию, видимо, хотите. А на «моральный ущерб» трату умножим на два?
– Не шути, Полина. Мы ещё и твою признательность заверили у нотариуса! – Костя извлёк из папки копию открытки. – Помнишь, писала? «Без вас я бы не справилась». Тут чёрным по белому, читай.
– Это безумие, – выдохнула Полина. – Я писала эти слова в знак вежливости. Но окей, показывайте их суду. Пусть все знают, что вы не прочь «срубить» денег на добром слове.
– Мы просто хотим справедливости, – отозвалась Ольга и метнула презрительный взгляд. – Либо дай нам полквартиры, либо выплатишь компенсацию. Иначе испытаешь все прелести судебных процессов.
Они ушли, оставив Полину с громадной папкой никому не нужных чеков. Та сидела на диване, почти не дыша. Её серые глаза смотрели в пространство, в голове стучало: «За что мне всё это?»
На следующий день Костя позвонил ей с новым «предложением»:
– Давай решим полюбовно. С тебя полмиллиона – и мы уходим из твоей жизни навсегда.
– Полмиллиона?! – Полина чуть не выронила телефон. – Да вы совсем совесть потеряли?
– А у тебя-то совесть есть, когда ты не благодаришь нас за помощь?
– Какую помощь, Костя? Вы хоть рубль вложили?
– Неважно, – он словно не слышал. – Думаю, это дешевле, чем долгие разбирательства и позор на всю семью. Если не согласишься, устроим такой скандал, что пожалеешь.
Полина повесила трубку, и у неё затряслись руки. Целый день она ходила как во сне, а вечером, когда легла, долго не могла уснуть. В голове мелькали сумасшедшие мысли: «Может, правда заплатить им эти деньги, лишь бы отстали? Или продать квартиру, уехать подальше?»
Она представляла, как сдаёт ключи, выплатив банку остаток ипотеки, а сама остаётся без жилья – зато в покое. Тяжёлые слёзы катились по щекам. «Но разве это справедливо? Я столько лет пахала, мечтала…» – кричал голос внутри.
Наутро она, разбитая, сидела у окна, глядя на серое небо. «Что если сдаться? – думала она. – Все эти звонки, осуждение бабушки, упрёки родственников… Чувствую себя предательницей собственной семьи…» Её качало между отчаянием и гневом, из-за чего хотелось просто сбежать.
Но тут раздался звонок – это был юрист. Он попросил срочно встретиться:
– У меня есть новости. Приезжайте.
Уже через час Полина, с красными глазами и разбитым видом, сидела в офисе адвоката. Тот показал ей распечатки:
– Я навёл справки. У Кости куча долгов, он на грани увольнения. Похоже, ему позарез нужны деньги. А Ольга просто решила схватить свой «кусок». Но не забывайте: всё это – лишь шантаж.
– Да… – Полина потерла виски. – Но они могут оболгать меня перед всем семейством.
– Пускай. Закон всё равно на вашей стороне, – адвокат с пониманием посмотрел на неё. – И ещё одно: я советую вам записать их разговоры. Если они требуют деньги за «неподачу иска» – это вымогательство. Соберите доказательства, и тогда у них не останется шансов.
В душе Полины словно что-то щёлкнуло. Она выпрямилась:
– Хорошо. С этого момента я больше не боюсь. Если будут вновь грозить – пусть. У меня есть диктофон, я готова включать его при каждом звонке.
«Да, я доведена до крайней точки», – подумала она, выходя из офиса. – «Хватит чувствовать себя виноватой. Пора действовать».
Через несколько дней Ольга и Костя заявились снова – теперь в сопровождении какого-то «эксперта» по недвижимости:
– Вот, – презрительно начала Ольга, – этот человек оценит твою квартиру. Нам же надо понять, сколько составляет «наша» доля.
– Конечно, – «эксперт» лениво провёл рукой по стенам, оценивая отделку. – В таком районе квартира может стоить миллионов семь-восемь. Значит, доля твоих родственников, допустим, половина.
– Но, – подхватил Костя, – мы же одна семья. Поэтому вполне можем согласиться на полтора-два миллиона. Для тебя это экономия, Полина.
– Вы совсем страх потеряли? – Полина встала посредине комнаты, сжав кулаки. – Сколько можно вас терпеть?
– Либо так, – Ольга скрестила руки на груди, – либо жди повестки в суд. Там мы потребуем по полной. И поверь, все наши «благодарственные открытки» мы представим как доказательства.
В этот миг у Полины внутри что-то закипело настолько, что она больше не могла молчать. Она достала телефон и, прищурившись, включила запись с голосом Кости, где тот требует полмиллиона за «тихий» отвод претензий. Запись звучала громко и отчётливо:
«Заплатишь нам полмиллиона – и всё. Иначе мы устроим такой позор, что пожалеешь!»
«Эксперт» побледнел. Костя метнулся к Полине, но она отступила на шаг, держа телефон высоко:
– Сюрприз. Я записываю все разговоры. У моего юриста уже есть несколько таких файлов, – объявила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – И если вы ещё раз попробуете меня шантажировать, насчёт «общего имущества» или чего-то там ещё, я отнесу эти записи в полицию. А вас будут судить по уголовной статье.
– Да кто тебе поверит? – прошипела Ольга, но в глазах у неё проскользнул ужас.
– Поверят документам и записям, – Полина подошла ближе, почти касаясь носом тётки. – Ваши фальшивые чеки – смехотворны. «Нотариальная открытка» – детский лепет. Если вы не остановитесь, я сделаю всё, чтобы вас засудили за мошенничество. Вам нужна такая слава?
Ольга застыла, словно проглотила язык. «Эксперт» молча шарахнулся к выходу. Костя переминался с ноги на ногу, потом рывком махнул в сторону Ольги:
– Пошли. С ней всё ясно. Она нас ещё будет умолять…
– Что ты там бормочешь?! – воскликнула Полина, срываясь на крик. – Проваливай и уноси своего «специалиста»! Это моя квартира. Моё личное пространство, понимаешь? Хватит мне нервы трепать!
Костя зло посмотрел, что-то прошипел и скрылся за дверью вместе с тётей. Дверь грохнула так, что задребезжали стёкла.
Полина опустилась на пол, чувствуя, что у неё подкатывают слёзы облегчения. До этого момента она не давала воли эмоциям, но сейчас возникло чувство освобождения: «Я сделала всё правильно. Я поставила их на место».
В следующие недели Полина ждала, что родственники всё же попытаются довести дело до суда. Но никаких исков не поступало. Ни звонков, ни угроз – тишина. Видимо, они осознали, что у неё достаточно «козырей», и не решились рисковать. Также им не хотелось, чтобы вся эта история выплыла наружу официально.
Конечно, звонки от дальних родственников не прекратились сразу: многие ещё продолжали упрекать Полину в «неблагодарности» и «жадности». Но, посоветовавшись с адвокатом, она спокойно отвечала всем: «Если кто-то считает, что я обязана делить квартиру – пусть идёт в суд. Я готова к любым разбирательствам. И у меня есть чем доказать свою правоту».
Постепенно все утихли. Полина осталась жить в новой квартире, а Ольга и Костя исчезли из её жизни. Да, ей было больно осознавать, что родные люди могут так предать. Но она чувствовала и гордость: она не прогнулась, не отдала своё заслуженное жильё из страха или чувства вины. Она победила – и сделала это открыто, без склок и криков о помощи, а опираясь на закон и собственную решимость.
В один из вечеров Полина сидела у панорамного окна, смотрела на огни большого города. Вспоминая о всех угрозах, она горько усмехнулась: «Интересно, а сколько ещё таких, как я, сталкиваются с семейным шантажом?» Но тут же ощутила приятное тепло внутри. Она провела рукой по гладкой поверхности стены и с улыбкой подумала: «Мой дом – моя крепость. И никто меня отсюда не выбросит».
