— Мам, мне нужно с тобой поговорить, — тихо проговорила Виктория, опуская глаза в пол.
Маргарита Анатольевна отложила отчёты, над которыми работала весь вечер, и внимательно посмотрела на дочь. Шестнадцатилетняя Вика стояла в дверях гостиной, нервно теребя рукав свитера. Что-то в её позе, в том, как она избегала взгляда, заставило материнское сердце сжаться от тревоги.
— Садись, доченька. Что случилось? — мягко произнесла Маргарита, указывая на кресло рядом с собой.
Вика медленно подошла, но не села, продолжая стоять и переминаться с ноги на ногу. Несколько минут в комнате царила тишина, нарушаемая только тиканьем старых настенных часов.
— Мам, я… я беременна, — наконец выдохнула девочка, и слёзы тут же потекли по её щекам.
Маргарита почувствовала, как мир вокруг неё замер. Словно кто-то выключил звук, и она слышала только собственное сердцебиение. Её шестнадцатилетняя дочь, её маленькая Викуся, которая ещё недавно играла в куклы…
— Мама, скажи что-нибудь, — всхлипнула Вика, видя застывшее лицо матери.
Маргарита встала и обняла дочь, прижав к себе. Сейчас важно было не то, что она чувствует, а то, что нужно Вике.
— От кого? — тихо спросила она, гладя дочь по волосам.
— От Ярика. От Ярослава из нашего класса. Мы… мы уже полгода встречаемся. Он знает?
— Нет, — мотнула головой Вика. — Я не знаю, как сказать. И вообще, мам, я не готова стать мамой. Мне только шестнадцать! Я ещё школу не закончила, ничего не умею…
Маргарита отстранилась и посмотрела дочери в глаза. Да, ей всего шестнадцать. Да, это рано. Но сейчас не время для упрёков и истерик. Сейчас нужно думать о решении.
— Хорошо. Завтра же идём к врачу. Нужно всё проверить, узнать точные сроки, — решительно проговорила Маргарита. — А потом будем думать, что делать дальше.
Виктория родилась, когда самой Маргарите было всего девятнадцать. Тогда тоже все говорили, что рано, что жизнь сломана. Но Вика стала её счастьем, смыслом жизни. После развода с мужем они жили вдвоём, и Маргарита старалась быть для дочери не только матерью, но и подругой.
На следующее утро они сидели в кабинете гинеколога. Врач, пожилая женщина с добрыми глазами, подтвердила беременность.
— Срок небольшой, около семи недель, — сказала она, изучая результаты УЗИ. — Если есть желание прервать беременность, то лучше не затягивать.
— Доктор, а если сделать аборт… есть ли риски? — спросила Маргарита, сжимая руку дочери.
— В таком юном возрасте риски всегда есть. Может развиться бесплодие, особенно если это первая беременность. Но и рожать в шестнадцать… — врач пожала плечами. — Решение за вами.
Домой они ехали молча. Вика смотрела в окно автобуса, а Маргарита думала о словах доктора. Она понимала, что какое бы решение ни приняла дочь, поддержать её — это её долг матери.
— Мам, а ты в каком возрасте родила меня? — внезапно спросила Вика.
— В девятнадцать. Было трудно, не скрою. Твой отец сначала хотел, чтобы я сделала аборт. Говорил, что мы слишком молодые, что не потянем ребёнка.
— И ты жалеешь, что не послушалась его?
Маргарита повернулась к дочери и крепко взяла её за руку:
— Ни секунды. Ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Но тогда была другая ситуация. Мне было девятнадцать, я уже работала. А тебе всего шестнадцать…
Вика кивнула и снова уставилась в окно. Остаток дороги они провели в раздумьях.
Дома Вика заперлась в своей комнате. Маргарита не настаивала на разговоре, понимая, что дочери нужно время всё обдумать. Она приготовила ужин и тихо постучала в дверь.
— Викуля, поешь. И подумай хорошенько. Какое бы решение ты ни приняла, я буду рядом.
Через два дня Вика вышла из комнаты с твёрдым решением.
— Мам, я буду рожать, — сказала она, садясь за кухонный стол. — Я понимаю, что это будет трудно. Но врач сказала, что после аборта я могу никогда больше не забеременеть. А я хочу детей. Может, не сейчас, но хочу.
Маргарита кивнула:
— Значит, так тому и быть. Но Ярослав должен знать. Он отец ребёнка.
— Я боюсь. А вдруг он скажет, что это не его? Или предложит избавиться от ребёнка?
— Тогда мы узнаем, что он за человек. Но он имеет право знать, Вика.
Ярослав жил в соседнем дворе. Семнадцатилетний парень из обеспеченной семьи, мечтавший поступить в престижный университет. Когда Вика рассказала ему о беременности, он сначала побледнел, а потом долго молчал.
— Ты уверена, что это от меня? — наконец спросил он.
Вика почувствовала, как её щёки вспыхнули от обиды:
— Конечно, уверена! Думаешь, я с кем-то ещё встречаюсь?
— Нет, просто… Боже, Вик, мне семнадцать! У меня впереди поступление, учёба… Родители убьют!
— А я, по-твоему, готова? — резко ответила Вика. — Мне тоже страшно! Но я решила рожать.
Ярослав ушёл, не сказав больше ни слова. Вика вернулась домой в слезах, но Маргарита лишь обняла дочь и погладила по голове:
— Время покажет, какой он человек. А мы справимся и без него.
Беременность протекала нелегко. Вика мучилась от токсикоза, быстро уставала, часто плакала. Одноклассники узнали о её положении, и начались сплетни. Кто-то сочувствовал, кто-то осуждал, а кто-то просто злорадствовал.
— Вика Петрова залетела! — шептались девочки за спиной. — И что теперь, школу бросит?
— Не бросит, — твёрдо отвечала Маргарита классному руководителю. — Она закончит десятый класс. А одиннадцатый, если понадобится, в вечерней школе.
Маргарита перешла на неполный рабочий день, чтобы больше времени проводить с дочерью. Они вместе ходили на курсы для будущих мам, покупали детские вещи, обустраивали комнату для малыша.
— Мам, а ты не жалеешь, что я решила рожать? — спросила Вика однажды вечером, поглаживая уже заметно округлившийся живот.
— Нет, доченька. Я горжусь тобой. Ты приняла очень взрослое решение и держишься молодцом.
К шестому месяцу беременности Ярослав неожиданно появился у них дома. Он выглядел растерянным и взрослее, чем полгода назад.
— Извини, Вик, — сказал он, стоя на пороге. — Я вёл себя как трус. Можно поговорить?
Они долго разговаривали на кухне, пока Маргарита деликатно удалилась в свою комнату. Ярослав рассказал, что родители были в шоке, когда узнали о беременности Вики. Отец кричал, мать плакала, угрожали лишить его наследства.
— Но потом, — продолжал он, — я понял, что веду себя не по-мужски. Это мой ребёнок тоже. И если ты решила рожать, то я должен нести ответственность.
— И что теперь? — тихо спросила Вика.
— Не знаю. Родители пока не готовы даже слышать об этом. Но я хочу помогать. Финансово, морально… Как смогу.
С того дня Ярослав стал часто заходить к ним. Он помогал с покупками, собирал детскую кроватку, ездил с Викой к врачу. Постепенно они снова стали близки, но уже по-другому. Более серьёзно, более ответственно.
Роды начались на тридцать восьмой неделе. Маргарита была рядом, держала дочь за руку, когда та корчилась от боли.
— Дыши, доченька, дыши! Скоро всё закончится! — шептала она.
— Мам, я не могу! Больно! — кричала Вика.
— Сможешь! Ты сильная! Я в тебя верю!
Когда крохотная девочка появилась на свет и заплакала, Вика расплакалась тоже. Но это были слёзы счастья.
— Она такая красивая, — шептала новоиспечённая мама, прижимая к груди дочурку. — Мам, смотри, какая она маленькая и красивая!
— Светочка наша, — умилённо проговорила Маргарита, целуя внучку в макушку. — Наша маленькая Светочка.
Ярослав примчался в роддом, едва узнав о рождении дочери. Увидев крохотное существо через стекло, он не смог сдержать слёз.
— Она похожа на тебя, — сказал он Вике. — Такая же красивая.
— А нос твой, — улыбнулась Вика. — И подбородок тоже.
В тот день Ярослав сделал предложение:
— Вика, давай поженимся. Я понимаю, мы молодые, но я хочу, чтобы мы были настоящей семьёй. Хочу, чтобы Светочка росла с отцом.
Вика долго молчала, качая дочку на руках.
— Я не хочу, чтобы ты женился на мне из чувства долга, — наконец сказала она.
— Это не долг, — твёрдо ответил Ярослав. — Я люблю тебя. И люблю нашу дочь. Да, всё получилось не так, как я планировал. Но я хочу быть с вами.
Свадьбу сыграли скромно, когда Свете исполнился месяц. Родители Ярослава сначала бойкотировали торжество, но когда увидели внучку, растаяли.
— Боже, какая красавица! — воскликнула бабушка Инга, беря малышку на руки. — Ярик, она же копия тебя в младенчестве!
— Простите нас, — обратилась она к Вике и Маргарите. — Мы повели себя ужасно. Но когда увидели эту крошку… Мы хотим помогать. И финансово, и во всём остальном.
С того дня жизнь молодой семьи наладилась. Ярослав устроился работать к отцу в фирму, Вика планировала доучиться в вечерней школе. Обе бабушки соревновались в том, кто больше помогает с внучкой.
— Знаешь, мам, — сказала однажды Вика, качая Свету, — я не жалею о своём решении. Да, было трудно. Да, я многое потеряла. Но посмотри на неё… Разве можно было от этого отказаться?
Маргарита улыбнулась, глядя, как её семнадцатилетняя дочь нежно целует свою малышку:
— Нет, доченька. Нельзя было отказываться от такого счастья.
Маленькая Света мирно спала на руках у мамы, не подозревая, через какие испытания прошли её родители, чтобы подарить ей жизнь. А за окном светило солнце, обещая новый день, полный надежд и возможностей для этой молодой семьи, которая выдержала первые серьёзные испытания и стала только крепче.
