Осенний день был солнечным и безветренным. Казалось, что и не уходило лето, воздух прогрелся до двадцати градусов, и Вера Павловна решила пройтись. Пенсионерка была активной, каждый день выходила в любую погоду на прогулку, но сочетала это полезное занятие с походом в магазин или в аптеку, на рынок или в библиотеку.
В этот раз она прихватила свой рюкзак, решив заглянуть в магазин. Подошла к крылечку своего продуктового и увидела у перил привязанную собачонку. Всё бы ничего, мало ли, иногда хозяева собак идут в магазин и берут с собой питомцев, тоже гуляют по пути, сразу два дела. Но у собаки была на ошейнике закреплена записка, на которой крупными печатными буквами была начертана надпись: «Возьмите собаку!»
Сердце у Веры Павловны ёкнуло. Она не поверила сначала своим глазам, и подойдя ближе, снова прочитала кричащую надпись.
— Ой, да что же это за дела-то такие? – она начала оглядываться по сторонам, но спешащие прохожие не обращали ни на неё, ни на собаку внимания.
Женщина придвинулась с собачке и спросила:
— Бросили тебя, что ли? И как же тебя зовут, бедняга?
Собака сидела понуро, было видно, что она немолода, но была чистой и ухоженной. Вера Павловна осмелилась погладить брошенку. Та только прижала уши и чуть присела от страха. Но взглянула на Веру Павловну и тут же легла на землю, словно покорилась доброй женщине.
Тут Вера Павловна заметила, что за ошейником торчит записка, прикрепленная на большую скрепку.
Она вынула её и прочитала. Там было написано имя собаки – Жуля, и краткое сообщение о том, что хозяйка ложится на операцию…
Вера Павловна расстроилась ещё больше. Ни о каком магазине и прогулке уже не могло быть и речи. Она отвязала собаку и повела её домой. По пути женщина ласково разговаривала с Жулей, и обещала найти её хозяйку во что бы то ни стало.
Собачонка шла послушно, но явно волновалась и постоянно оглядывалась, видимо, всё ещё надеясь на возвращение хозяйки.
Дома Вера Павловна убрала записку в шкатулку и постелила собачонке в прихожей коврик. Жулька не собиралась сидеть в прихожей, она ходила по пятам за Верой Павловной и смотрела на неё, будто спрашивая: когда домой пойдём?
— Не от хорошей жизни, видно, с тобой рассталась твоя хозяйка. Однако так это оставлять нельзя. Если уж она тебя в люди отдала, что с ней такое творится? Какая больница, операция, и почему не нашлось близких людей присмотреть за тобой? – вслух спрашивала Вера Павловна, глядя на собаку, а Жулька только смотрела выразительными глазами и, наконец, легла на предложенное ей место, свернувшись калачиком.
— Так, от еды и воды ты отказалась, стало быть, недавно из дома. Но голод не тётка, завтра ты уже будешь кушать, мы станем гулять, и приступим к поискам. Возможно, надо и твоей хозяйке помогать.
Ещё этим же вечером Вера Павловна начала спрашивать соседей своего двора, и близлежащих домов о женщине, у которой есть собака. Вера Павловна описывала Жулю, но никто ничего не мог сказать.
Она пошла на следующий день и на противоположную сторону улицы, и там стала расспрашивать и пожилых людей, и подростков, гуляющих на площадке о Жульке и её хозяйке, но никто так ничего и не сообщил.
Наконец, Вера Павловна продолжила поиски с Жулей. Она взяла собаку на поводок и пошла с ней гулять, решив идти туда, куда поведёт её сама собака.
— Давай, Жуля, пошли искать твой дом. Домой, Жуленька, пошли домой, — просила Вера Павловна, и собака будто поняла, что от неё требуют. Она потянула Веру Павловну за парк, мимо аптеки, и вывела к старому трёхэтажному дому, стоящему в глубине улицы.
Во дворе почти никого не было. Глухие заросли сирени скрывали скамейки у подъездов, но Вера Павловна присела на одну из них, и Жулька тоже прилегла у её ног. Обе отдыхали.
Когда кто-то проходил мимо, женщина спрашивала о хозяйке собаки, но прохожих было немного, и Вере Павловне пришлось просидеть почти полчаса, когда, наконец, одна молодая женщина, шедшая с малышом, всмотревшись с Жульку, сказала, что вроде это собака пожилой женщины, которая живёт в соседнем подъезде.
Вера Павловна поспешила с Жулей к соседнему подъезду, и тут уже стала останавливать каждого, кто входил в подъезд. Ей удалось узнать, что бабушке, у которой жила эта собака, было лет за восемьдесят. И она часто болела, ходила, тяжело опираясь на палочку, и выводила собаку, гуляя с ней прямо у подъезда, за что не раз жильцы ругали её.
— Неужели никто не мог поухаживать за её собакой? – спросила Вера Павловна одного подростка, на что он ответил:
— Не знаю, она ни с кем не дружила, наверное… У нас тут много жильцов сменилось за последнее время…А живёт она на втором этаже, кажется.
Вера Павловна решилась на «разведку». Она вошла в подъезд и поднявшись на второй этаж стала звонить в двери. Лишь одна из трёх дверей квартир открылась. Молодой мужчина указал на дверь старушки, но её дома не было, сколько Вера Павловна ни звонила.
— Так, ну, уже адрес нашли, и то хорошо, — сказал она Жульке, — на сегодня достаточно.
А собака с надеждой смотрела на родную дверь, и даже подпрыгивала около неё, что убедило Веру Павловну в том, что они нашли правильную дверь.
— Ничего, Жуля. Мы ещё сюда придём.
Она позвонила в двери и первого этажа, и у старичка узнала имя и фамилию хозяйки Жули, а где сама Анна Алексеевна (так звали женщину), он не знал.
— Кажется, она собиралась делать операцию, — вдруг вспомнил он.
— Это верно. А какую операцию, не скажете? – поинтересовалась Вера Павловна.
— У неё больное сердце, часто Скорая приезжала, особенно в последнее время. Одинокая она, вот и завела собаку несколько лет назад, чтобы гулять, — сообщил старик, — но в нашем возрасте, и с нашими болячками разве можно держать животных? Сколько мы ей об этом говорили… А она не слушала.
— Ну, это вопрос спорный, — ответила Вера Павловна, — хотя вы и правы, но её беда не в Жульке, а в том, что у неё не оказалось друзей и родных…
Она вышла на улицу и добавила тихо:
— И с соседями, похоже, не повезло.
Теперь Вера Павловна смогла узнать по адресу, имени и фамилии в соцзащите об Анне Алексеевне, и позвонила в справочную районной больницы, где и нашла хозяйку собаки.
Каково же было изумление Анны Алексеевны, когда её навестила незнакомая женщина. Да ещё принесла фрукты.
Анна Алексеевна, оказывается и правда, лежала в кардиологии, но об операции речи пока не шло, достаточно было амбулаторного лечения. Так сказали врачи.
Анна Алексеевна была очень обрадована, и заплакала, узнав, что её Жулька в добрых руках.
— Осторожно, вам нельзя нервничать, не то, что плакать, — прошептала ей Вера Павловна, — иначе меня к вам уже не пустят.
Она рассказала, как ей удалось найти Анну Алексеевну, и что это было настоящее расследование.
— Ко мне и соцработница приходит, я не совсем одна, — слабым голосом сообщила Анна Алексеевна, — лишь собаку не могла никому пристроить, даже предложить боялась. Слишком всё непросто у нас во дворе, а друзей у меня уже не осталось… Все ушли, самые хорошие.
— Зря вы так о соседях. Вот помогли же они мне вас отыскать. И за это спасибо. А с Жулей вы насовсем решили расстаться? Она вас так ждёт, — сказала Вера Павловна, — и вы должны поправиться и вернуться к ней.
— Да, я была в таком подавленном состоянии, и так мне было нехорошо… Думала, что мне операцию будут делать, — ответила Анна Алексеевна, — так последний раз работники Скорой мне сказали: не доводите до операции. А мне уже с собакой тяжело выходить, ноги ещё болят. И жалко её до слёз. Аж ночи не сплю… Спасибо вам огромное…
— Я буду приходить к вам, и когда вас подлечат, мы решим, кто будет гулять с Жулей, я помогу в этом! – пообещала Вера Павловна.
— Я ведь почему её привела к магазину? От отчаяния, Верочка, — снова прослезилась больная, — думала, что лягу под нож, на операцию, и помру. Не выдержать мне такой серьёзной операции. Даже и не надеялась отсюда выйти на своих ногах. А добрый человек не пройдёт мимо, и примет мою собачку как вы приняли…
— Нет, нет. Всё не так плохо, как вы себе надумали. Ещё вы будете жить с вашей Жулей не один годок, — ответила ей Вера Павловна, — а я буду навещать вас обязательно. И домой помогу вам добраться.
Она оставила свой номер телефона, и поблагодарила врачей за оказание помощи Анне Алексеевне.
Теперь Вера Павловна навещала свою новую подопечную, и видела, как с каждым днём Анне Алексеевне становилось всё лучше. Щёки её порозовели, она стала чаще улыбаться, и встречала Веру как родную. А Вера Павловна рассказывала ей обо всём: о Жуле, о новостях их дома, и даже о погоде.
Через несколько дней Анна Алексеевна в сопровождении социального работника и Веры прибыла домой. А на следующий день она попросила вернуть ей и Жульку.
— Как благодарить тебя, Верочка, даже не знаю, только не бросай меня, пожалуйста. Ты для меня теперь как подруга.
Надо было видеть как радовалась возвращению хозяйки собака! Она прыгала на руки к Анне Алексеевне и норовила лизнуть её в лицо.
— Прости меня, Жуленька, я ведь на самом деле помирать уезжала. Не думала, что ещё поживу. И боялась, что не увижу тебя больше.
Пенсионерки подружились. Вера помогала на первых порах Анне Алексеевне приносить продукты из магазина, готовить, и выгуливать Жулю.
Теперь она была тут частым гостем. И Анна Алексеевна через пару месяцев сообщила, что хочет оставить ей квартиру после своего ухода.
Вера Павловна была удивлена: у неё и в мыслях не было ухаживать за Анной Алексеевной из-за квартиры.
— Неужели у вас нет родственников? — спросила она.
— Есть, дальние, но они после распада Союза остались в другой республике. Мы и раньше на знались почти, а теперь и подавно я им не нужна. А ты, Верочка, рядом. Мне давно надо было подумать на эту тему, и найти доброго порядочного человека, но я чувствовала себя до последнего года неплохо и не думала, что здоровье так быстро начнёт ухудшаться…Поэтому и испугалась так перед больницей. Словно паника у меня началась…Вот чего с Жулей натворила, – всё извинялась Анна Алексеевна, — а теперь, когда ты приходишь, мне и спокойнее стало, что есть у меня добрый человек. Сам Бог мне тебя послал.
— А точнее, Жулька меня к вам привела, — улыбнулась Вера, — не могла я мимо пройти, как током меня кольнуло. Как же так? Возьмите собаку! Это как же должно быть плохо человеку, чтобы друга отдать в люди?
Но больше они старались не вспоминать это. Анна Алексеевна стала ежедневно и сама выходить на улицу, хоть и с палочкой, и в сопровождении Веры. А с ними как всегда была и Жулька.
А вскоре Анна Алексеевна вызвала на дом юриста и оформила завещание на Веру, которая теперь стала ей и помощницей, и подругой.
— Ты ещё совсем молодая, Верочка. Что такое для пенсионера шестьдесят пять лет? Тебе квартира моя пригодится, — говорила Анна Алексеевна, — а если не тебе, так твоей дочери, внукам. Может, и меня добрым словом помянут потом. И то спасибо…
Женщины дружили, и Анна Алексеевна уже ложилась в больницу каждый год на профилактику и обследование. С Жулей оставалась Вера, и собака уже так привыкла к ней, что считала тоже за свою хозяйку. Это было видно: Жулька лизала руки Вере, слушалась на прогулках и подбегала по первому зову.
Анна Алексеевна прожила долгую жизнь, под девяносто. Жуленька ушла на радугу тремя годами раньше. Больше животных Анна Алексеевна, конечно, не заводила. Но она уже не чувствовала одиночества, самой доброй подругой ей до конца дней была Вера.
