Вероника, ты только не волнуйся. У родителей беда.
Антон переминался с ноги на ногу у кухонного стола, не решаясь сесть. Его пальцы машинально крутили чайную ложку, оставленную на блюдце. Вероника отвлеклась от нарезки овощей, вытерла руки кухонным полотенцем.
-Что случилось?
-Дом сгорел.
Нож выскользнул из рук и со стуком упал на разделочную доску. Морковка раскатилась по столешнице.
-Как сгорел? Когда?
-Вчера вечером. Мама позвонила час назад, я сразу к тебе.
Вероника присела на табурет, пытаясь осмыслить услышанное. Дом свекрови находился в пригороде. На приусадебном участке Людмила Павловна выращивала чудесные розы, а Геннадий Юрьевич построил уютную баню, где они часто парились всей семьей.
-Они сами как? Все целы?
-Да, слава богу. Никто не пострадал. Но им теперь негде жить.
Антон замолчал, постукивая ложкой по блюдцу. Звук отдавался в висках неприятным звоном.
-Вероника, можно они поживут у нас? Временно, пока не решат что-то с домом?
Она закрыла глаза. Их двухкомнатная квартира казалась просторной для двоих, но разместить еще двух человек будет непросто. И все же…
-Конечно, пусть приезжают. Родители есть родители.
Антон просиял, чмокнул ее в щеку и умчался звонить матери. А Вероника механически подняла нож и продолжила готовить, пытаясь распланировать, как разместить свекров. В большой комнате поставят раскладной диван, им с Антоном придется перебраться в маленькую. Тесновато, но ради семьи можно потерпеть.
На следующий день, когда Вероника возвращалась с работы, у подъезда стоял минивэн. Антон с братом Федором выгружали какие-то коробки и сумки. На детской площадке играл маленький Игорь — сын Ульяны, сестры мужа. Сама Ульяна командовала процессом разгрузки, то и дело поправляя съезжающую лямку сарафана.
Вероника застыла на месте. В ушах зашумело, словно она нырнула под воду. Это какая-то ошибка. Просто совпадение. Наверное, они помогают родителям перевезти вещи.
-Вероничка! — Людмила Павловна заключила ее в объятия, обдав запахом через чур резких духов. — Как же ты нас выручила! Прости, что всей толпой, но куда ж мы денемся? Федя с работы уволился, квартиру пришлось освободить. А у Ульяны с мужем развод, вот и пришлось забрать ее с Игорьком.
Земля словно ушла из-под ног. Вероника машинально обняла свекровь в ответ, глядя через ее плечо на Антона. Тот старательно делал вид, что увлечен разгрузкой, избегая встречаться с ней взглядом.
Вечером, когда все наконец угомонились, Вероника затащила мужа на балкон. В маленькой квартире яблоку негде было упасть — вещи, коробки, матрасы занимали каждый свободный угол. Федор храпел на раскладушке в коридоре, Ульяна с сыном заняли маленькую комнату, родители устроились в большой. Им с Антоном достался диван в кухне.
-Ты почему мне не сказал? — Вероника старалась говорить тихо, но голос предательски дрожал. — Я согласилась приютить твоих родителей, а не весь род человеческий!
-А что я должен был делать? — Антон нервно почесывал щетину. — Не мог же я их на улице оставить. Федька без работы, Улька с ребенком. Куда им идти?
-К друзьям? Снять квартиру? Найти общежитие? Вариантов масса. Почему решение должна принимать я?
-Потому что ты моя жена! И это моя семья!
-А я, значит, не семья? Мое мнение ничего не стоит?
Антон раздраженно выдохнул:
-Давай не будем раздувать из мухи слона. Поживут немного и съедут.
-Когда?
-Что когда?
-Когда они съедут? Неделя? Месяц? Год?
-Не знаю я! — Антон повысил голос, но тут же спохватился и зашипел: — Когда родители баню отстроят, тогда и решим.
-Какую баню? При чем тут баня?
-Ну, там же не весь дом сгорел. Только баня и забор пострадали. Но жить пока нельзя, нужен ремонт.
Вероника почувствовала, как немеют пальцы:
-То есть дом цел?
-Ну да. А что?
-А то, что ты сказал мне, будто он сгорел!
-Я был в шоке! Мама позвонила, кричит «пожар, пожар», я и подумал…
Грохот из кухни прервал их перепалку. Судя по звуку, кто-то уронил сковородку. Антон метнулся проверять, а Вероника осталась на балконе, глядя на темнеющее небо. В голове крутилась одна мысль: «Меня обманули. Нагло и расчетливо обманули».
На следующий день она собрала небольшую сумку с вещами и поехала к сестре. Кристина жила одна в однокомнатной квартире на другом конце города. Выслушав историю, она только покачала головой:
-Ну ты и влипла, сестренка. И что думаешь делать?
-Для начала съезжу, посмотрю на этот «сгоревший» дом. А потом буду решать.
Дом свекрови встретил ее целехонький, только закопченная баня и обугленные доски забора напоминали о пожаре. Вероника долго стояла у калитки, фотографируя на телефон каждый угол. Внутри все клокотало от злости и обиды.
Вечером она отправила фотографии Антону с коротким сообщением: «Объяснишь?»
Ответ пришел через час: «Давай поговорим дома»
«Я больше не вернусь домой, пока там живут лжецы»
Телефон взорвался шквалом звонков — сначала от мужа, потом от свекрови, от Ульяны. Вероника отключила звук и забралась под одеяло на диване Кристины.
-Знаешь, — сестра присела рядом, протягивая чашку горячего чая, — я всегда говорила, что твой Антон — тряпка. Мямля, который не может слово поперек матери сказать. И вот результат.
Вероника отхлебнула чай, обжигая язык:
-Я не об этом думаю. Меня пугает, как легко они все соврали. Будто репетировали.
-А может и репетировали, — Кристина фыркнула. — Классическая схема: вброс шокирующей новости, давление на жалость, а потом привести всех скопом, чтобы труднее было выгнать.
-Думаешь, это была спланированная акция?
-А ты сомневаешься? Федор потерял работу, Ульяна развелась. Им нужно было где-то жить. Вот и придумали историю с пожаром, чтобы ты не смогла отказать.
Вероника вспомнила, как муж мялся на кухне, не глядя ей в глаза. Как старательно избегал разговора, когда приехали остальные. Как быстро они заполнили квартиру своими вещами, словно готовились к долгому проживанию.
-И что мне теперь делать?
Кристина забрала у нее пустую чашку:
-Для начала — выспаться. А завтра я отведу тебя к своему юристу. Пора заканчивать этот цирк.
Юрист, молодая женщина с коротким каре, внимательно изучала документы.
-Значит, квартира в вашей собственности?
-Да, я купила ее до брака.
-Отлично. Машина общая?
-В кредит брали, после свадьбы. Платили вместе.
-А еще какое-то имущество есть?
Вероника покачала головой, но Кристина вмешалась:
-Погоди! А участок? Ты говорила, Антон что-то покупал в прошлом году.
-Какой участок?
-Ну, он вроде хвастался, что землю купил недалеко от родителей.
Вероника растерянно моргала:
-Первый раз слышу.
Юрист что-то пометила в блокноте:
-Это можно проверить по базе Росреестра. Если покупка была в браке, имущество считается совместным.
Через неделю выяснилось, что муж действительно приобрел земельный участок, не поставив жену в известность. Десять соток в престижном дачном поселке — и ни слова об этом дома.
-Вот гад, — Кристина заваривала уже третью чашку кофе. — И деньги откуда взял?
-Понятия не имею. Я думала, мы все зарплаты в семью отдаем.
-Значит, крысятничал потихоньку.
Вероника вспомнила, как муж постоянно жаловался на задержки зарплаты, просил денег на бензин и обеды. А сам, получается, копил на участок.
Заявление на развод она подала через две недели после переезда к сестре. Антон проигнорировал все уведомления, не явился в суд. Процесс прошел без него.
Родственники мужа тоже не спешили освобождать квартиру. Федор устроился на работу, но съезжать не собирался. Ульяна записала сына в ближайший детский сад. Людмила Павловна затеяла ремонт в ванной, не удосужившись спросить разрешения хозяйки.
Вероника периодически наведывалась домой за вещами. Каждый раз ее встречала удручающая картина: окурки в цветочных горшках на балконе, гора немытой посуды в раковине, затоптанные полы и специфический запах, от которого начинала болеть голова. Никто не считал нужным убираться в чужой квартире.
Геннадий Юрьевич оккупировал телевизор, целыми днями смотрел новости и ток-шоу на полной громкости. Маленький Игорь носился по квартире, размазывая по стенам жирные пальчики. Его мать только отмахивалась: «Он же ребенок, пусть играет».
Коммунальные платежи выросли втрое, но новые жильцы не торопились участвовать в расходах. На робкие намеки Вероники следовал стандартный ответ: «Мы сейчас стеснены в средствах, потом все компенсируем».
-Нужно их выселять, — решительно заявила Кристина, когда сестра в очередной раз пришла от них расстроенная. — Иначе они там до пенсии просидят.
-Как? Они же не уйдут добровольно.
-Через суд, как еще. У тебя все документы на руках.
Процесс занял почти два месяца. Все это время Вероника жила у сестры, стараясь не думать о том, что творится в ее квартире. Антон не отвечал на звонки и сообщения. Людмила Павловна периодически звонила с претензиями: то кран подтекает, то обои отклеиваются.
Машину пришлось продать — платить за услуги юриста было нечем. Антон даже не попытался опротестовать сделку, хотя имел право на половину суммы.
В день выселения приставы приехали рано утром. Вероника стояла в стороне, наблюдая, как выносят чужие вещи. Федор матерился, Ульяна демонстративно всхлипывала, прижимая к себе сонного Игоря. Людмила Павловна причитала о неблагодарной невестке, которая выгоняет родню на улицу.
-А ремонт бани можно было сделать еще месяц назад, — не выдержала Вероника. — Дом-то целый стоит.
-Да как ты смеешь! — взвилась свекровь. — Мы тебя приняли как родную, а ты…
-Вы меня обманули. Всей семьей. И использовали мою квартиру, даже спасибо не сказав.
-Антон! — Людмила Павловна повернулась к сыну. — Скажи ей!
Но тот молча грузил коробки в машину, избегая смотреть на жену. Бывшую жену.
После их отъезда Вероника долго стояла посреди разгромленной квартиры. Следы чужого присутствия были повсюду: желтые разводы на потолке от сигаретного дыма, царапины на паркете, пятна на обоях. В мусорном ведре валялись окурки и пустые бутылки — видимо, Федор напоследок решил отметить выселение.
Кристина деловито составляла список необходимых покупок:
-Обои точно менять придется. И линолеум в коридоре. Может, заодно и мебель обновим?
-Денег нет.
-Зато есть половина участка. Продашь — будут деньги.
Вероника кивнула. Пора было начинать новую жизнь. Без лжи, без предательства, без компромиссов с совестью.
Вечером они с Кристиной сидели на кухне, разбирая завалы в шкафах. Среди кухонной утвари обнаружилась старая чашка с отбитой ручкой — подарок Антона на их первое совместное Рождество.
-Выбросить? — Кристина протянула руку к чашке.
-Нет, оставлю. Пусть напоминает, что не все подарки стоит принимать.
В дверь позвонили. На пороге стоял Антон — осунувшийся, небритый, в мятой рубашке.
-Поговорим?
Вероника молча отступила, пропуская его в квартиру. Кристина демонстративно загремела посудой на кухне.
-Я пришел извиниться, — Антон присел на краешек стула. — Я должен был сразу рассказать правду.
-О чем именно? О том, что дом не сгорел? Или о спланированном заселении родни? Или о тайно купленном участке?
-Обо всем. Я… запутался. Родители давили, Федька остался без жилья, Улька с ребенком…
-И ты решил решить их проблемы за мой счет?
-Я думал, ты поймешь. Мы же семья.
-Были семьей. Пока ты не начал врать.
Антон поморщился:
-Люди часто врут друг другу.
-Но не все строят ложь всей семьей. Вы же спланировали это, верно? Историю с пожаром, срочное переселение…
Он молчал, изучая свои ботинки.
-Знаешь, что самое обидное? — Вероника присела напротив. — Если бы ты просто попросил помочь брату и сестре, я бы согласилась. Временно, с четкими условиями. Но ты выбрал ложь.
-Я боялся, что ты откажешь.
-И потерял все.
За окном начинался дождь. Капли барабанили по карнизу, создавая причудливый ритм. Где-то вдалеке прогремел гром.
-Мне жаль, — Антон поднял глаза. — Правда жаль.
-Мне тоже. А теперь уходи.
-Вероника…
-Уходи. И передай родителям, что баню они могут не торопиться строить. Им больше не нужно искать поводы для переезда.
Он тяжело поднялся, постоял несколько секунд у двери:
-Ты же знаешь, я любил тебя.
-Знаю. Но любовь без доверия — это просто красивая ложь.
Дверь закрылась. Кристина выглянула из кухни:
-Все нормально?
-Да. Принеси мне, пожалуйста, ту чашку с отбитой ручкой.
-Зачем? Я думала, ты ее оставишь.
-Передумала.
Вероника подошла к окну. Дождь усиливался, превращая улицу в размытую акварель. Она размахнулась и выбросила чашку в мусорное ведро. Звук разбившегося фарфора эхом разнесся по квартире.
-Полегчало? — Кристина обняла сестру за плечи.
-Не знаю. Наверное.
Они вернулись на кухню. Среди коробок с посудой нашлась бутылка вина, купленная еще до всей этой истории. Кристина достала бокалы:
-Давай помянем твой брак?
-Давай лучше выпьем за новую жизнь.
-Без вранья?
-Без вранья.
За окном постепенно темнело. Дождь превратился в легкую морось, а потом и вовсе прекратился. На кухне пахло кофе — Кристина заварила целый кофейник, утверждая, что это лучшее лекарство от грусти.
-Знаешь, — Вероника грела ладони о чашку, — я все думаю: как люди живут во лжи? Как засыпают по ночам, зная, что обманули близких?
-Привыкают, наверное. Как к плохой погоде или неудобной обуви.
-А я не хочу привыкать. Лучше одной, чем с теми, кто считает ложь нормой.
Кристина улыбнулась:
-Ты не одна. У тебя есть я.
-И квартира, слава Богу, что я купила её до брака.
-И половина участка.
-И целая жизнь впереди.
Они сидели на кухне до поздней ночи. Говорили обо всем: о детстве, о родителях, о работе. Только о мужчинах — ни слова. Эта тема подождет. А может, и вовсе не понадобится. В конце концов, не всегда счастье приходит вместе с обручальным кольцом на пальце.
Солнечный лучик пробрался сквозь шторы, разбудив Веронику ранним утром. В квартире еще витал запах чужого присутствия, но он уже начинал выветриваться. Новый день принес с собой свежий ветер перемен.
-Кофе будешь? — Кристина гремела чашками на кухне.
-Буду. И давай составим план ремонта.
-Начнем с обоев или с линолеума?
-Начнем с чистого листа.
