В далёкой деревушке, затерянной среди полей и лесов, жили дед Илья, да бабка Матрёна. Жили они вместе уже больше пятидесяти лет. Как-то внезапно настигла их старость. Моргнуть не успели они, как у Матрёны ноги отказывать стали, а деда радикулит скрутил. Как назло, зима была уже не за горами, а дров наколоть некому. Да дом утеплить не мешало бы, а то птицы и мыши повытаскивали паклю из щелей между брёвнами.
Поняли старики, что не пережить им зиму, если не подлатать дом, да дровами не запастись. А уж воду они как-нибудь дотащат вдвоём от колонки. На саночках, по полведёрка. Посовещавшись, решили они побеспокоить дочь, что жила в городе. От деревни часах в двух езды на машине.
Дочь и сын
— Валюша, дочка, прости, что беспокою, — Матрёна набрала дрожащими пальцами номер дочери, — прихворнули мы с отцом. Может, приедете с мужем, помочь немного? Дров у нас совсем на зиму не осталось, да дыры в стенах мыши прогрызли. Сквозняк гуляет по избе. Боюсь, дед простынет. И так разогнуться не может, спину прихватило.
— Ой, мам, ну ты, как всегда, не вовремя! — раздосадовано вздохнула дочь Валентина. — Вот совсем некогда нам сейчас! У мужа дела. Потом на юбилей к золовке идём. Ваньке позвони. Всё-таки сын он вам, а не поросячий хвост!
— А, ну ладно, ладно, конечно, отдыхать тоже надо, — согласилась Матрёна. — Прости, что побеспокоила.
Она положила трубку и вздохнула. Не ожидала таких слов от дочери. Вспомнила Матрёна, как приехала Валентина к ним ночью, в дождь проливной, с двумя детьми, когда первый муж, отец её детей, бросил их и укатил с новой девицей на моря. Как дочь рыдала у неё на груди, причитая, что осталась без денег. Собрали тогда мать с отцом все деньги, что были у них, да отдали Валентине. Сами на хлебе да воде месяц жили, пока пенсии им не принесли.
Вскоре у Валентины жизнь наладилась, нашёлся мужик, который взял её с двумя малышами. И больше дочь не вспоминала про родителей. Звонила только по больши́м праздникам, чтобы поздравить, да перед днями рождения — своим, да детей. Напомнить про подарки, дескать, не забывайте, бабка с дедом. И Матрёна с Ильёй отправляли им гостинцы.
— Не приедут? — дед Илья уже понял по расстроенному лицу жены, что напрасно позвонила она дочери.
— Может, Ванька приедет? — с сомнением в голосе предположил Илья. — Сын всё-таки.
Матрёна набрала номер Ивана. Тот долго не брал трубку. Бабушка уже хотела отключить вызов, как из динамика донеслось хриплое:
— Алё.
— Ваня, сынок, это мама, — Матрёна прикрыла глаза, словно ждала удара.
— Чего тебе? — грубо спросил Иван, и Матрёна вжала голову в плечи.
— Сынок, приболели мы с отцом. Не приедешь дров наколоть? Сил уж нет у деда, да спины не разогнуть…
— Доченьке своей любимой звони, — оборвал мать на полуслове Иван. — Как дров наколоть, так Ваня, а как денег дать, так нету — Валюше уже отдали. Ей ведь нужнее, спиногрызов своих кормить.
— Да что же ты такое говоришь-то?! — воскликнула Матрёна. — Это же детки малые! Они-то в чём виноваты?
— Ой, всё! Некогда мне! В рейс еду, — рявкнул в трубку сын, — соседей попросите! Вы же там всей деревне по жизни помогаете. Всем подсобили, кроме сына родного.
Он бросил трубку, а Матрёна осталась сидеть перед погасшим экраном, вытирая слезы. Вот уже много лет, как сын перестал общаться с родителями. Аккурат с тех пор, как приехала рыдающая Валентина в родительский дом с детьми. В то же самое время решил Ваня машину купить. Уже нашёл подходящую, да денег не хватало у него.
Вот и решил он у родителей занять. Да не успел немножко. Валентине все деньги были отданы. Продавец не стал ждать, пока Иван найдёт нужную сумму, и продал машину.
— Первый раз в жизни попросил вас о чём-то! — орал Ваня, покраснев от ярости. — Из-за вас упустил такую тачку! Когда ещё так повезёт?!
— Ванюша, так ведь мы не знали, что тебе тоже деньги понадобятся, — оправдывалась тогда Матрёна, — ежели бы знали, так, конечно, поделили бы между вами.
— Да у вас всегда Валечка была любимицей! А я — так, последыш! — бросался обидными словами Иван, не замечая слёз матери.
— А ну, хватит! — прервал тогда причитания здорового лба отец. — Сказано — денег нет! И не смей орать на мать!
С тех пор сын затаил обиду на родителей. Ушёл из родительского дома и больше не появлялся там.
Сгорбилась Матрёна от слов сыновьих, ещё больше состарилась. Доковылял до неё дед Илья, приобнял.
— Ничего, мать, справимся, как-нибудь. Авось соседи помогут.
Но соседи тоже всё в делах да заботах. У одних карантин в избе, другим некогда — свадьбу празднуют, третьи просто устали после работы, лень зад от дивана оторвать. Все уже и забыли, как Матрёна нянчилась с их детьми, помогала по хозяйству, а дед Илья, пока полон сил был — дома ставил соседям, колодцы копал за «спасибо».
— Мы же соседи, помогать должны друг другу, — так считали Матрёна с Ильёй. Но видимо только они так и считали.
И вот сидят теперь они вдвоём в старой избе, продуваемой всеми ветрами, кутаются в поношенные ватники и шали, размышляют про себя о превратностях судьбы.
— Дед, кажется, стучит кто-то, — прислушалась бабка Матрёна. Ей показалось, что в двери тихонько скреблись.
Кто приехал к старикам?
Дед, согнувшись крючком и кряхтя, пошёл к двери. На пороге стоял парнишка лет двадцати трёх. Он смущённо переминался с ноги на ногу и теребил в руках большой рюкзак.
— Здравствуйте, — Скромно улыбнулся он деду.
— Здорово, коль не шутишь, — внимательно разглядывал незнакомца старик. — Что надобно тебе, добрый молодец?
— Да… Дело у меня, — смущенно кивнул молодой человек. — Я собираю материалы для диплома и блога. Блогер я, журналист. Тема у меня необычная: «Народное творчество». Сейчас работаю над частью про историю и эволюцию народных частушек. Вот, езжу по деревням, где есть культурное наследие, старожилы… Так мало вас осталось… — Вздохнул парень. — Сказали мне, что у вас в деревне есть какой-то старый музей. Вот и приехал я в вашу деревню. Музей есть, а гостиницы здесь нет. И никто не хочет на постой пустить — то места нет, то боятся, что чужой я, вдруг бандит. Ваш дом последний остался. Если не пустите, я пойму.
Парнишка вздохнул и опустил голову.
— Отчего же не пустить? Пустить можно. Да вот беда — холодно у нас! Заиндевеешь, простуду подхватишь, не дай бог! — дед повернулся к бабке, ища у неё какой-нибудь поддержки.
— Дед прав, как бы ни заболел ты у нас, а так-то не жалко, живи, — Матрёна покачала головой.
— Ой, спасибо! — расцвёл парень и вошёл в дом. — Я холода не боюсь. Да и одежда у меня тёплая есть!
— Как звать-то тебя, родимый? — Матрёна кое-как встала из-за стола, чтоб постелить гостю за печкой.
— Алексей я, можно Лёшкой звать, — ответил он и поставил свой рюкзак на стул. Затем стал доставать из рюкзака провизию: несколько банок тушёнки, столько же сгущёнки, батон краковской колбасы, пачку листового чая, конфеты, пачку печенья и буханку хлеба. — Вот, это вам! Я ведь не халявщик какой.
Матрёна даже ахнула.
— Ты что?! Мы же тебя не за это всё пустили!
— Пожалуйста, не обижайте меня, примите это. Вы единственные, кто мне помог, — подвинул провиант на середину стола Алексей. И старики сдались.
Наутро у Алексея зуб на зуб не попадал от холода. Не спасла даже тёплая фирменная куртка.
— Ну у вас тут и вытрезвитель! — покачал он головой. — А чего печь не топите?
— Так ведь, Лёшенька, дрова колотые у нас закончились, а наколоть — силёнок уж не хватает у деда. — Матрёна с трудом передвигаясь, прошла мимо мужа и погладила его по лысине.
Алексей видел на стенах фотографии молодой женщины с маленькими детьми и парня, очень похожего на деда Илью. Он понял, что, скорее всего, это дети стариков. Но спрашивать ни о чём не стал. Видно, недружно живут меж собой родные люди.
Парень понял, что если он не хочет простыть, то надо действовать. Да и бабушку с дедом было жаль. Он нашёл в сарае колун, наколол дров, натаскал воды, растопил печь. Тепло разлилось по комнате, так что бабка Матрёна даже порозовела как молочный поросёночек. Отогрелась.
— Только быстро остынет изба, — вздохнул дед Илья и, видя удивление гостя, пояснил, — конопатить надо. Щели в твой палец меж брёвнами. Мыши прокля́тые, всё в норы свои перетаскали.
Узнав у хозяев, где взять паклю, Лёшка занялся стенами.
Пока парень работал, дед Илья поискал что-то в старых сундуках и принес Алексею сборник фольклора (сказок, былин, страшилок), которые еще его мама записывала в старую тетрадь.
На работу с домом у Алексея ушло несколько дней, но результат был поразительным: за ночь печь не остыла и тепло держалось в доме до самого утра.
— Как же нам тебя благодарить? — расплакалась бабка Матрёна, когда Лёша починил им крыльцо и подлатал забор, из местной аптеки он принёс деду мазь для поясницы, а, узнав, что соседи раздают котят от кошки-крысоловки, приволок одного котёнка гостеприимным хозяевам: «Пусть теперь трясутся ваши мыши!»
— Вы и так уже столько для меня сделали, — ответил, смеясь, Алексей, — мне в этой тетради на три диплома хватит материала. Ещё и на диссертацию. Бабушка Матрёна, дед Илья, можно, я к вам приезжать буду? Просто так. В гости. Я ведь одинокий, детдомовский…
Парень погрустнел.
— Лёшенька, сынок, ты ещё спрашиваешь?! — запричитала Матрёна, — конечно, приезжай! Мы тебе всегда рады!
— Матрёна дело говорит, — старик, с замотанной шерстяным платком, поясницей, подошёл к Алексею и крепко обнял его, — тебя тут всегда ждут.
Все налаживается
Лёша стал наведываться к старикам. Помогал по хозяйству с тем, на что у них уже не было сил: вскапывал огород, носил воду, колол дрова, топил баню. Откуда он все это умел? Не умел, но научился с практикой. Блогеры ведь разные бывают. Кстати, сельская жизнь и история стариков так его вдохновила, что он создал страничку про бабушку Матрену и деда Илью. Рассказывал подписчикам, как живут в деревне старожилы и как важно помогать одиноким старикам.
Люди стали присылать мат.помощь, соседи начали приходить, но теперь чтобы помочь. Матрёну к врачу отвезли, ноги ей подлечили. Жизнь начала налаживаться.
Однажды эту страницу в сети увидела внучка Матрены и Ильи.
— Мам, смотри-ка… А это ведь наши бабушка и дед… А почему мы к ним не ездим? — спросила девочка, вгоняя в краску Валентину.
— Съездим. Как-нибудь, — отмахнулась она.
Дошло до того, что внучка сама села на автобус и приехала к бабушке с дедом. Нашла по геолокации в блоге.
Ох и удивились Матрена с Ильей, когда она оказалась на пороге их дома. Да еще и с коробкой конфет, которые мать принесла с работы.
— Баб, дед… Я к вам приехала. Помогать. — сказала она. — Маму не дождалась. Решила сама.
— Ну и ну… — пробормотали старики, хватаясь за сердце.
Валентина потом долго отчитывала старшую дочь за самодеятельность. И выводы не сделала: помощи от нее так и не было. Вечно занятая, что с нее взять. Впрочем, внучка сама приезжала раз в два-три месяца.
А вот Алексей не подводил. Приезжал стабильно. Когда Лёшка женился, они стали приезжать к старикам вместе с женой, Татьяной. Девушку он себе нашёл хорошую, добрую. Она по хозяйству Матрёне помогала, даже предложила старикам к ним переехать в город.
— Нет, дочь, мы уж с дедом где родились, там и помрем, — сказала Матрёна, обнимая Танюшку.
Однажды Валентина позвонила родителям.
— Мама, ну как вы там? Мы приехать хотим к вам с мужем. Лето, хорошо в деревне. Мы детей в лагерь отправим, а сами к вам, недели две пожить хотим. А то на море денег нет в этом году, а у вас я поглядела скоро клубника пойдет, да малина! И это… Мы подумали, что у вас старая Волга стоит в гараже? Решили, что пора продать. — Без зазрения совести заявила она матери.
— Нет, Валентина, продавать мы ее не будем. И сами вы не приезжайте! Мужа твоего я не знаю, он мне человек чужой. Да и гости у нас, вас некуда будет поместить. Не станете же вы в бане жить. Внуков привози, а сами в городе отдыхайте, клубнику не вы садили, не вам и есть! — твёрдо ответила ей Матрёна.
— Это какие ещё гости? — возмутилась Валя. — Кто там может быть важнее дочери?
— Важнее те, кто рядом, когда трудно, а не когда удобно, кто не издалека жалеет, а руки не боится запачкать, помогая чужим старикам. — Голос матери дрожал, но глаза были сухие. — Ты, Валентина, давно от нас отреклась, что ж, нам не на что роптать — мы сами тебя воспитали так. И брата твоего не смогли уму-разуму научить, раз ему хрустящие бумажки дороже отца с матерью. Ты уж не серчай, дочь, но с мужиком своим к нам не надо приезжать. Внуков мы не бросим, а вот вам ничего не достанется. Есть у нас более достойные наследники.
Она положила трубку, не слушая возмущённых возгласов Валентины. Дед Илья одобрительно кивнул.
— Пирожков напеки, какие Лёша с Танюшкой любят, — подмигнул он жене, вырезая из дерева свистульку. Ведь скоро у них появится внучок. Лёшка проговорился.
