«Пап, а когда мама вернётся?»
Артём замер с недовязанным шнурком в руках. Каждое утро этот вопрос, и каждое утро он не знает, что ответить.
«Скоро, сынок. Давай быстрее собираться, в садик опоздаем».
Максим послушно протянул вторую ногу, но его личико оставалось серьёзным: «А почему она не звонит? У неё телефон сломался?»
«Наверное», – Артём поправил сыну шапку. – «Так, куртку застегнуть и можно идти».
По дороге в садик Максим болтал о динозаврах – новое увлечение, спасибо развивающему центру. Артём кивал, не вслушиваясь. В голове крутилось одно и то же: как она могла? Почему? Где просмотрел, что упустил?
В офисе первым делом проверил телефон – по привычке, хотя знал, что она не позвонит. Два месяца тишины. Даже заявление в полицию хотел подать, но мать отговорила: «Не позорься, сынок. Она не пропала – она сбежала».
«Артём Михалыч!» – в кабинет заглянула секретарша. – «Там подрядчики по новому объекту…»
«Да-да, сейчас буду».
Работа спасала. Он брал дополнительные проекты, засиживался допоздна – благо мама забирала Максима из садика. Дома было невыносимо: каждая вещь напоминала об Анне. Её кружка, забытая заколка на полке в ванной, флакон духов…
«Может, уберём её вещи?» – предложила мать, когда пришла помогать с уборкой. – «Зачем бередить душу?»
«Не надо», – он сам не знал, почему так цепляется за эти мелочи. – «Максим иногда заходит в спальню, трогает мамины платья. Пусть».
Телефон звякнул – сообщение в рабочем чате. Новый тендер, выгодный контракт… Раньше он обсуждал такие новости с Анной. Она всегда умела найти правильные слова, поддержать, подбодрить.
«Артём Михалыч, обед принесли».
«Спасибо, Лен, я позже».
«Вы уже третий день обед пропускаете», – секретарша неодобрительно покачала головой. – «Так и заболеть недолго».
Вечером, забирая Максима от матери, он застал сына в слезах.
«Что случилось?»
«Бабушка убрала мамину фотографию!» – Максим размазывал слёзы по щекам. – «А я хотел посмотреть!»
«Мама!» – он устало повернулся к Людмиле Сергеевне.
«А что такого?» – она поджала губы. – «Нечего травить ребёнку душу. Пусть привыкает».
«К чему привыкает? К тому, что его бросили?»
«Тише», – мать кивнула на притихшего Максима. – «Не при нём».
Дома Артём достал из шкафа семейный альбом. Они с Максимом устроились на диване, листая страницы.
«Смотри, это мы с мамой в парке. А тут – твой первый день рождения…»
«Пап, а почему мама уехала? Я плохо себя вёл?»
«Нет, что ты!» – он крепко обнял сына. – «Ты тут совсем ни при чём. Просто… просто иногда взрослые совершают глупости».
Ночью он снова не мог уснуть. Лежал, глядя в потолок, прислушиваясь к дыханию сына в соседней комнате. Как она могла оставить его? Этого маленького человечка, который так безоговорочно верил ей, любил её?
Телефон светился в темноте – старые фотографии, которые он листал уже в сотый раз. Вот их свадьба. Вот первое УЗИ – они тогда так радовались, что будет мальчик. Вот Анна с новорожденным Максимом – уставшая, красивая, счастливая…
Куда всё это делось? Когда она начала задыхаться в их общей жизни? Почему не поговорила с ним, не сказала о своих сомнениях?
В пять утра его разбудил плач из детской. Максим сидел на кровати, всхлипывая:
«Мама приснилась… Она сказала, что больше не придёт…»
В воскресенье они с Максимом возвращались от бабушки. Сын сидел у него на плечах, размахивая бумажным самолётиком.
«Пап, смотри, как высоко летит!»
И тут Артём увидел её. Анна стояла у магазина, разговаривая с его матерью. Похудевшая, растерянная, в незнакомой куртке.
Внутри что-то оборвалось. Он развернулся, пытаясь увести сына, но было поздно.
«Мама?» – детский голос дрогнул. – «Папа, там мама!»
«Пойдём домой, сынок».
Вечером, уложив Максима, он долго сидел на кухне. Телефон молчал, но он знал – она напишет. И точно: «Прости. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Но позволь мне хотя бы изредка видеться с ним. Я не буду ничего требовать, обещаю».
Пальцы дрожали, когда он набирал ответ. Хотелось написать многое: как Максим плакал по ночам, как спрашивал о ней каждый день, как он сам не спал, глядя в пустоту… Но вместо этого: «Ты правда думаешь, что можно вот так просто вернуться?»
Мать позвонила на следующий день.
«Она приходила ко мне. Говорит, одумалась, раскаивается».
«И ты ей веришь?»
«Не знаю», – Людмила Сергеевна вздохнула. – «Но выглядит искренней. Сказала, что ходит к психологу, работу нашла…»
«Мама, не начинай».
«Я и не начинаю. Но Максим… он же всё равно её любит».
«И что ты предлагаешь? Простить и забыть? А если она снова сбежит?»
В трубке повисло молчание.
«Знаешь», – наконец сказала мать. – «Я ведь тоже когда-то чуть не ушла. От тебя и отца».
«Что?»
«Тебе было месяцев пять. Я так устала, что собрала вещи… Но не смогла. А она смогла».
«И ты предлагаешь дать ей второй шанс?»
«Я предлагаю подумать о сыне. Ему нужна мать».
Вечером, проверяя рюкзак Максима, он нашёл рисунок – три фигурки, держащиеся за руки. Над одной было криво написано «мама».
«Пап», – сын стоял в дверях в пижаме с динозаврами. – «А мама правда вернулась?»
«Иди спать, малыш. Поздно уже».
«Я слышал, как ты с бабушкой говорил», – Максим теребил рукав пижамы. – «Мама больше не любит нас?»
Артём сел на корточки, обнял сына: «Любит, конечно любит. Просто… взрослые иногда совершают ошибки».
«Тогда почему она не может прийти?»
Он не знал, что ответить. В голове крутились мамины слова о втором шансе, воспоминания о том, как Анна читала Максиму сказки, как учила его завязывать шнурки…
«Папа?»
«Давай сначала поспим, а утром поговорим, хорошо?»
Ночью он снова перечитывал её сообщения. «Я буду ждать. Сколько потребуется». «Я больше не сбегу». Каждое слово отзывалось болью – хотелось верить и было страшно поверить.
Утром пришло новое сообщение: «Я устроилась в новый банк. Сняла квартиру недалеко от вас. Хожу к психологу. Я очень хочу всё исправить, Артём. Не ради себя – ради Максима».
Он долго смотрел на экран. Потом набрал: «Я подумаю. Но если ты снова причинишь ему боль…»
«Не причиню. Клянусь тебе».
Максим как раз проснулся, зашлёпал босыми ногами на кухню.
«Пап, а можно блинчики на завтрак?»
«Можно», – Артём взъерошил сыну волосы. – «И знаешь что? Я тут подумал… Может, сходим в парк сегодня?»
Он набрал сообщение Анне: «В 12:00 у центрального входа. Ненадолго».
Максим крутился у зеркала, примеряя новую шапку: «А мама придёт?»
«Да», – Артём помог ему застегнуть куртку. – «Только давай договоримся – не будем спешить, хорошо?»
В парке было безлюдно – моросил мелкий дождь. Анна уже ждала у входа, нервно переминаясь с ноги на ногу. Максим, увидев её, вдруг застеснялся, спрятался за отца.
«Привет», – она присела на корточки. – «Какой ты большой стал…»
Артём смотрел на них и чувствовал, как внутри всё сжимается. Столько боли, столько недосказанного между ними… Но сейчас важнее другое.
Домой возвращались молча. Максим уснул в машине, прижимая к груди воздушный шар, который купила Анна.
«Спасибо», – тихо сказала она у подъезда.
Он кивнул: «Через неделю, в то же время».
Вечером позвонила мать.
«Как всё прошло?»
«Нормально. Максим немного растерянный, но… рад».
«Приезжайте завтра на обед», – в голосе Людмилы Сергеевны появились незнакомые нотки. – «Хочу вам кое-что рассказать. О себе. О том, как это – быть молодой матерью и бояться потерять себя».
«Мам?»
«Просто приезжайте», – она помолчала. – «Знаешь, иногда, чтобы понять настоящее, нужно оглянуться в прошлое».
Артём положил трубку и подошёл к окну. В детской горел ночник – подарок Анны. Максим не разрешал его выключать все эти месяцы.
Может быть, мама права. Может быть, некоторые истории нужно рассказать, чтобы залечить старые раны. И начать сначала.
