— Да когда ты уже перестанешь болеть, а? — Денис не скрывал раздражения. — То суставы, то живот, теперь вот эти мигрени. Сколько можно?!
— Ты что, совсем? — Люда подняла глаза, но взгляд её был такой, что было трудно понять, как она на самом деле себя чувствует. — Так всё и будет, Денис. Я могу хоть каждый день быть здоровой, а ты всё равно будешь чем-то недоволен.
— Ты что, не понимаешь? Мне тяжело уже. — Он закурил, стараясь не смотреть на неё. — Вот ты, например, вместо того чтобы что-то сделать, лежишь тут, жалуешься. Мы так и не поехали к моим родителям из-за твоих болячек, а они ждут! Мы же дважды переносили этот визит.
— А если они узнают, что я болею, они вообще меня за человека не примут. — Люда тихо произнесла это, будто это всё было для неё невыносимо тяжело. Она устала от этих разговоров, устала от молчания мужа.
— Да, это мне известно! Только твои болячки меня уже просто достали, Люда! — Он открыл окно, чтобы проветрить комнату. — Неужели тебе не ясно, что твоё здоровье — это не только твоя проблема, а наша общая?
— Я не могу так просто отмахнуться от этого. Ты не представляешь, как мне плохо, Денис. — Люда села на край кровати и вздохнула. — Мигрень — это не просто головная боль, это настоящий кошмар.
— Ладно, ладно, я понял. Я схожу за лекарством. — Денис развернулся к двери. — Но ты, давай, тоже возьми себя в руки. Поехали на выходные к моим родителям. Мы не можем их продолжать игнорировать.
— И как мне это говорить им? Что ты не можешь меня оставить в покое и постоянно жалуешься? Они и так меня в последнее время обвиняют, что я не могу родить. — Люда отвернулась, подавив слёзы. — Знаешь, что они мне говорят? «Почему у вас нет детей?» А вот так и скажи, что у меня мигрени, и я не могу нормально существовать.
— Всё будет хорошо. Мы поедем, и ты не переживай. Я скоро вернусь. — Денис вышел из спальни, хлопнув дверью.
Он по пути в аптеку задумался. Иногда всё, что нужно, — это поговорить с другом, выпустить пар и немного отвлечься от всего этого. Так вот, он решил позвонить Никите.
— Слушай, брат, я тебе скажу откровенно… — Денис позвонил своему другу, который жил неподалёку. — Я не могу так больше. Она меня убивает своими болячками. Честно. У нас начались эти чемоданные отношения.
— Чемоданные отношения? Это что ещё такое? — Никита не понял, о чём говорит Денис.
— Ну это когда чемодан без ручки: тяжело нести, а выбросить жалко. Ты помнишь, как всё начиналось, как мы счастливо встречались, а теперь что? Она всё время в кровати, а у меня на душе тяжесть. Я стал чувствовать, как у меня уходит терпение…
— Ты что, даже не решился с ней поговорить об этом? — Никита хмыкнул. — Как так вообще?
— Мы с ней не виделись друг с другом уже полгода. Без каких-то отношений. Вот о чём я говорю, Никита. Это просто уже… невыносимо. — Денис отпил пиво, уставившись в даль.
— Да, но ты ведь никогда не ходил налево, да? — Никита всё-таки задал вопрос, на который Денис сам ещё не знал, как ответить.
— Да, не ходил. И думаю, что даже не пойду. Но вот как-то всё равно, из-за этих отношений… становишься в тупик.
— В этот момент, в кармане Дениса вибрировал телефон. Он достал его, увидел сообщение от жены и на мгновение замер: «Любимый, ты где? Тебя уже долго нет. Мне очень плохо… Принеси лекарство». Сердце его сжалось. Он помнил, как только что смеялся с другом, а теперь вот так, снова эта тяжёлая, невыносимая атмосфера в доме.
— Ладно, Никита, побрёл я… Так-то я в аптеку вышел… — сказал он, пытаясь сохранить хоть немного спокойствия. Он расплатился и, не смотря на свой внутренний дискомфорт, пошёл за лекарствами.
— Ты почему так долго? Фу! От тебя пахнет алкоголем. — Людмила, приняв таблетки, без слов отвернулась. Её голос был холодным, отчуждённым, как и её взгляд.
— Если бы я знала, что ты пойдёшь в бар, я бы лучше подругу попросила… Тебе вообще плевать, что я мучаюсь? — Женщина обвинила его взглядом, но сама даже не посмотрела ему в глаза.
— Люда, не начинай… Меня не было полтора часа… — буркнул Денис, с трудом удерживаясь от того, чтобы не взорваться. Он пошёл на кухню, стараясь не показывать, как сильно его это задевает.
— Были бы у меня силы, я бы тебе высказала всё, что я о тебе думаю… Но я реально без сил… — Людмила прошла в спальню, выпив таблетку. В её голосе не было ни капли злости, только безнадёжность и усталость.
Потом пришли выходные, и Денис с Людой поехали к его родителям. Машина плавно каталась по загородной дороге, а в душе у каждого было своё: у Люды — невыносимая тяжесть от того, что ей всё время больно, у Дениса — чувство вины, которое он всё время пытался скрыть, и надежда, что проект, над которым он работал, наконец-то принесёт результат.
— Денис, кстати, как там твой проект? Ты так долго им занимаешься… Ты говорил, что он выстрелит, и мы станем сказочно богатыми… — Людмила с надеждой посмотрела на него, её глаза искали в нём поддержку, как в жизни, так и в этом проекте.
— Так говоришь, как будто, если мне на голову свалится мешок с деньгами, ты сразу перестанешь болеть… — Денис ухмыльнулся, но его улыбка была натянутой, как всегда, когда он не знал, что ответить.
— По крайней мере, мы сможем поискать хороших врачей… Да и вообще понять, что со мной происходит… — Людмила взяла его за руку, будто пытаясь хоть как-то ощутить реальную связь, которую они когда-то имели.
— Мы ждём, когда подпишут контракт и переведут деньги. Всё по плану. Если всё будет так, как я планирую, то через месяц денег будет столько, что мы не будем знать, куда их девать… — Денис пытался вложить в голос уверенность, но она не звучала искренне. Он сам не был уверен, что всё получится, а если получится, то и не знал, что будет дальше.
Машина наконец-то остановилась у ворот дома родителей Дениса. Обед, как и всегда, был тихим, сдержанным, полным скрытого напряжения. Но вот после него, когда мама поговорила с ним, слова её прорезали тишину как нож.
— Эта Люда тебя не любит. Послушай маму, сынок… — Тамара Алексеевна взволнованно произнесла, её голос был полон не только заботы, но и какого-то предчувствия. — Чует моё сердце, что что-то не то у вас.
— Мам, ну что ты такое говоришь… — Денис, недовольно засунув руки в карманы, отвернулся. — Мы три года вместе, просто она последние полгода часто болеет. Но врачи говорят, что ничего серьёзного…
— Сынок, послушай маму… — Тамара Алексеевна взяла его за локоть, её голос был тёплым, но решительным. — Вот мы с отцом тридцать лет вместе. И болели, и не болели… Мы всегда смотрим друг на друга такими горящими глазами… Я даже когда с панкреатитом в больнице лежала, смотрела на него с горящими глазами…
Она замолчала на мгновение, а затем продолжила, её лицо стало ещё серьёзнее.
— А вот мы сейчас обедали… Я смотрю, как она смотрит на тебя… А у неё взгляд холодный, потухший… Пустой взгляд…
Денис всегда считал себя самостоятельным. Мать? Ну, она была женщиной, с которой он давно не спорил. Часто даже делал всё наоборот, когда она что-то настоятельно рекомендовала. Но в этот раз… он задумался. Вот так бывает: взглянешь на человека, и вдруг видишь его с другой стороны. Не понимаешь, что происходит, но ощущение, что что-то не так, не покидает.
Лёжа в постели, он пытался вспомнить те первые дни. Когда они только начали встречаться, Людмила была яркой, живой. Глаза её горели, она смеялась, рассказывала ему о чём-то, что заставляло его забывать обо всём на свете. А потом… Люда стала другой. Она перестала разговаривать, стала молчаливой, усталой, постоянно жаловалась на здоровье. Всё болело: то спина, то голова, то живот. И так шло месяцами, и вот уже ни один врач не мог точно объяснить, что с ней. Все анализы — чистые, но она была как-то… не такая. Но это он не знал. Он не знал, что на самом деле скрывается за этим.
— Ты не мучай себя, Денис… Ты же сам видишь… — сказал ему тихий голос внутри. Он не удивлялся, что снова разговаривает сам с собой. Это уже стало его привычкой.
— Как я могу следить за женой? Я не шпион. — Он ворчал, сидя в пробке на пути на работу.
— Ты ведь ничего не знаешь. А вот твоя мать заметила, что с ней не так… — этот голос не давал ему покоя.
— Что ты теряешь, если просто проверишь? — Внутренний голос был настойчив.
Но как? Время, работа, проект, постоянные встречи с инвесторами. Он не мог себе этого позволить.
— Давай, повесь пару камер, ты же сам знаешь, где их купить… — предложил внутренний голос, как бы отмахиваясь от всех его сомнений.
Он подъезжал к офису, а мысли в голове продолжали путаться.
— Когда будешь ехать домой, магазин с камерами будет прямо по пути. Все продумано. Купи и проверь. — Голос звучал уверенно, почти как указание.
— Ладно, сделаю… хотя бы буду знать, чем женщины занимаются, когда мужчин нет рядом… — усмехнулся Денис, чувствуя, как будто он вошел в некую опасную игру.
Вечером, когда Людмила приняла душ, Денис успел установить камеры, даже не заметив, как это легко ему даётся. Он просто решил, что так ему будет спокойнее. И вот, наступил следующий день. Он сидел в офисе и ждал, когда наступит момент. Включил приложение на телефоне, подключил камеры.
— Включай, не тяни… — шептал внутренний голос, всё время его подгоняя.
Он провёл пальцем по экрану. Камера первая, комната, пусто. Вторая… тоже пусто. Но вот, на третьей камере Денис увидел нечто. Это было настолько неожиданно, что он даже не сразу понял, что именно он видит.
Людмила давно перестала быть просто женой Дениса. Она стала чем-то большим — загадкой, которая с каждым днём открывала всё меньше своих тайных уголков. Денис не мог этого понять и не знал, что и делать с этим состоянием. Сначала Людмила начала заниматься спортом. Не так, чтобы совсем уж увлекалась, но коврик посреди гостиной стала стелить регулярно, как будто сама себе демонстрировала, что с ней всё в порядке. Сначала она делала наклоны, потом планку, потом приседания. На грани. На грани, но ведь всё равно всё. А потом растяжка, медленно, осознанно, как будто она верит в эту растяжку, как в свою спасительную ниточку.
— Это как понимать… Она же так больна, что с постели встать не может… А тут полноценная тренировка. — Денис стоял у двери, не решаясь сделать ни шага, чтобы не прервать эту картину. Ему почему-то стало неловко за себя.
После этой тренировки Людмила ушла. Она быстро, чуть ли не торопливо собралась и ушла из дома. Вернулась к обеду, и Денис снова ощутил, что у него в голове не укладывается ни одна логика.
— А мне сказала, что весь день будет дома… Интересно… — Он не мог успокоиться. Всё, что касалось Людмилы, теперь вызывало у него столько вопросов. И странных сомнений. А её поведение только придавало уверенности, что что-то здесь не так.
Он следил за ней через камеру, и тут всё стало очевидно. Людмила достала из пакета те дорогие таблетки, которые он ей купил, и выбросила их в окно, прямо перед камерой. Денис закашлялся от удивления, не веря своим глазам.
— Значит, она притворяется… Но зачем… Зачем симулирует болезнь? — его рука, которую он поднёс к бороде, дрожала. Но ещё больше его удивляло то, что она не скрывала этого. Это было как открытое предательство. Просто игра. Больная, слабая Людмила — и вот такая ложь. Почему?
А потом был телефонный звонок. Долгий разговор, почти час, который он тоже наблюдал. Долго ждал, почти терпел, надеясь, что она расскажет ему что-то важное. Но молчала.
— Я же говорил, что надо было и микрофоны купить… А ты мне: «Не надо, камеры — это уже аморально.» Ну вот, теперь читай по губам. — внутренний голос Дениса говорил с ним почти с насмешкой.
Денис не мог больше это слушать. Он понял, что единственный способ узнать правду — это добавить ещё одну деталь. Купил микрофоны. Три штуки. Купил и не стал показывать, что всё понял. Всё было как в фильмах, где скрытые камеры — чуть ли не часть общей картины. Он решил не сдаваться. Просто быть внимательным, всё наблюдать.
На следующий день Людмила продолжала заниматься спортом, как обычно, и что-то ещё. Смотреть сериал? Может. А потом… Денис почти не дышал, когда заметил: в их квартире появился незнакомый мужчина. Не какой-то знакомый, а незнакомый, чужой. И этот человек вошёл в её спальню. И не просто вошёл. Он её поцеловал. Не поцелуй, а какой-то дикий, захвативший её взгляд, поцелуй, который Денису показался странным и ужасным. Он почувствовал, что эта сцена — финал. Он больше не мог смотреть. Нажал кнопку. И выключил телефон.
— Значит, со мной она близости не хочет, а с этим… непонятным типом — хочет… — Денис сжал кулаки. Его сердце забилось быстрее. Его ярость не могла больше держаться внутри.
Он почти не думал. Любопытство взяло верх. Через какое-то время он снова включил телефон. И то, что он услышал, его вообще поразило. Этот мужчина, который был в его квартире, начал разговаривать с Людмилой. И разговор этот был откровенно жестоким.
— Потерпи, любимая, у этого Буратино уже через месяц будет столько денег, что нам с тобой на всю жизнь хватит… — мужчина явно говорил с давлением, что-то требуя, что-то обещая.
Людмила сидела, обхватив себя руками. Она пыталась что-то объяснить.
— Как только деньги поступят, я в тот же день разведусь с ним. Я уже полгода с ним, и хватит! — она была как-то странно спокойна.
Денис в ярости поднял кулак и ударил им по столу. Всё становилось ясным. Всё, что он строил — его семья, его жизнь, его любовь — оказалось пустым, как песок в руках.
И вот тогда Денис уже не мог больше молчать.
Злость сдавила горло Денису, как железный сжимающий обруч. Он не мог больше оставаться на месте, не мог просто сидеть за рабочим столом, притворяясь, что всё нормально. Его нервировало каждое слово, которое он писал, каждый взгляд на экран. Он схватил сумку, выскочил из офиса и, даже не подумав, бросился к машине.
— Ну сейчас вы у меня попляшете! Сейчас я вам устрою! — Денис резко рвал рулевое колесо, мотаясь по шоссе. Машина буквально выворачивалась из-под его рук. Пальцы сжимались, пот градом стекал по лбу.
— Подожди ты кулаками махать, Денис… — внутренний голос словно отрезал его порыв. Он вздохнул, чувствуя, как нарастающая ярость вдруг становится неудержимой.
— Давай, их по-умному накажем. Людмила целых шесть месяцев притворялась больной, чтобы у вас не было близости. А разводиться не хотела, потому что ждала денег. Видишь, как долго она терпела ради своей цели? А ты сейчас потерпи.
Всё, что происходило, казалось каким-то плохим сном. Он вцепился в руль, глаза наполнились раздражением, но что-то внутри все же остановило его. Ненависть затмевала всё. Ненависть к этому мужчине, который так легко вошёл в его жизнь, и к Людмиле, которая предала его. Но он всё равно не мог поверить в это, не мог допустить, что его жизнь, его отношения – всё это может быть ложью.
— Есть у меня одна идея… — голос снова прозвучал в его голове, на этот раз гораздо тише, но с такой уверенностью, что Денис невольно прислушался. Это был шанс. Это был шанс не просто отомстить, но и заставить их обоих почувствовать себя уязвимыми.
Через неделю он пригласил Людмилу в шикарный ресторан. Она всегда любила такие места, и он знал, что она оценит его усилия.
— Что за сюрприз? — Людмила посмотрела на него с искренним интересом. Её глаза заблестели. Он знал, что для неё сюрпризы — это что-то особенное, что-то из прошлого, когда их отношения ещё были настоящими.
— Всему своё время, всему своё время. — Он улыбнулся загадочно, чувствуя, как её внимание полностью переключается на него.
— Как ты думаешь, тебе можно бокал вина? Что говорит твоё здоровье? — он продолжал соблазнять её, как умел.
— Думаю, да! — Она, словно окончательно расслабившись, наслаждалась этим моментом, отправив в рот кусок дорогого сыра, почти не замечая, как менялась её реакция.
— Официант, вот эту бутылку вина… — он указал на бутылку за сто тысяч рублей.
— Ого, любимый, у тебя выстрелил проект, и наконец появилось много денег? — Людмила засмеялась, глаза её сияли, как у молодой девушки, когда ей дают что-то редкое и ценное.
— Пока ещё нет, но у меня есть отличный повод. Просто замечательный повод. Но всему своё время. Сюрприз будет чуть позже. А сейчас давай, насладимся чудесным ужином. — он улыбнулся так, что в её глазах отразился оттенок сомнения, но она только кивнула.
— Что это? — Людмила с интересом покрутила в руках чёрную повязку.
— Это нужно надеть на глаза, чтобы ты не подсмотрела, в какое секретное место я тебя везу. — Он уже знал, что она поверит, и она надела повязку.
— Где мы? Что это… Лестница… — Людмила почувствовала, как её ноги подкашиваются, но она крепко держалась за руку Дениса. Он вёл её осторожно, словно это был особый момент.
— Ещё чуть-чуть, вот сюда проходи… — он прошептал, ощущая, как всё внутри него сжалось. Это была последняя стадия. Он доведёт её до конца, а дальше… дальше всё решит она сама.
— Ну всё… Можешь снимать повязку. — Его голос прозвучал радостно, но одновременно с оттенком напряжения, как будто всё, что происходило, решалось в этот момент.
— Денис, что за… — Людмила с удивлением сняла повязку и застыла. Она не могла понять, что происходит.
— Ты куда меня привёз? Что за место…? — Людмила окинула взглядом тесную квартиру, запущенную и забытою всеми. Пыль на диване, тусклый телевизор, в углу стояли три коробки, рядом — чемоданы, из которых давно вывалились вещи. Она не могла понять, что происходит.
— А это что… Мои вещи…? — Людмила перевела взгляд на коробки и чемоданы, беспомощно стоящие в этом крошечном коридоре.
— Денис, что происходит? Это какой-то дурацкий розыгрыш… Ты что себе позволяешь…? — она вскрикнула, её голос был полон тревоги и ярости. — Это как всё понимать?
— Людмила, это теперь твой новый дом, — его слова будто ножом в сердце. — За все годы совместной жизни это всё, что тебе полагается. Всё, что ты заслужила по закону.
— Пока мы ужинали, все твои вещи собрали и перевезли сюда. Я с тобой развожусь. Никаких миллиардов ты не получишь. Мои юристы неделю думали, как сделать так, чтобы тебе ничего не досталось.
— Так что полгода ты зря надеялась. Это всё, что ты заслужила за свою верность. И даже это много. Но… Учитывая, как много у меня будет денег… Мне не жалко… — Денис усмехнулся, и эта усмешка была полна презрения.
Людмила вцепилась в его взгляд, её губы задрожали, а глаза наполнились слезами.
— Любимый, пожалуйста… Умоляю… Я же тебя так люблю… — её голос дрожал, она не верила, что всё это происходит.
— Как ты можешь бросить больную жену? У тебя что, совсем нет совести? — Людмила, не сдерживая эмоций, расплакалась. — Подумай о карме…
— Можешь больше не притворяться. Я знаю, что ты не больна. — Денис стоял перед ней с каменным лицом, как будто его уже ничего не тронет. — Я знаю всё. Про твоего мужика, про твой план. Ты отказывала мне в близости, водила за нос и мечтала о моих деньгах.
— Ты, может, и лиса, Людмила… Может, даже и очень хитрая лиса… Только вот я не Буратино. Я хитрее, умнее и успешнее. И у меня будет всё. А тебе вот, пожалуйста… Разбитое корыто. — Мужчина бросил презрительный взгляд на её забытую квартиру, по сути, уже не нужную ей.
— Так что карма тебя настигла, Люда… — Денис усмехнулся, и в этой усмешке было всё: и злорадство, и горечь от разочарования.
— Я тебя засужу! Ты у меня в аду будешь гореть… — Людмила, не выдержав, перешла от слёз к угрозам. — Я всё у тебя заберу. Всё до копейки…
— Прощай, Людмила. У меня нет в жизни больше ни секунды времени на тебя. Счастливо оставаться. — Он резко развернулся и ушёл, оставив её одну с её слезами, с её провалом.
Денис быстро собрал свои вещи, не оглядываясь, и через два часа уже вылетел в закат — в свою новую, успешную жизнь.
Всё, что Людмила пыталась построить, рухнуло. Судебные тяжбы она проиграла. Деньги, которых она так ждала, не пришли. Она осталась с пустыми руками, и даже ей не достался тот кусочек счастья, который она себе рисовала. Денис, как и мечтал, стал невероятно богатым, и, спустя год, встретил девушку Галю, родом из богатой семьи. Они сыграли роскошную свадьбу, и Денис, наслаждаясь своей новой жизнью, работал над крутым проектом, который обещал ему ещё больше успеха.
Людмила осталась в одиночестве. Её ухажёр, узнав, что больших денег не будет, сразу ушёл. Он был лишь очередным пустым обещанием, которое не выдержало столкновения с реальностью.
Всё, что осталось Людмиле, — это квартира на отшибе города. Она продала её, сняла новую, более красивую, в центре, и начала свой новый этап. Но… что-то было не так. С каждым годом она всё чаще сидела на сайтах знакомств, надеясь встретить кого-то, кто даст ей шанс на новую жизнь, на новую любовь. Но вот уже два года никто не откликался.
Что касается солнца? Оно по-прежнему ярко светит над всеми — и хорошими, и плохими. Оно не делает различий между ними, лаская и тех, и других.
Конец.
