Лариса с Валерой прожили в браке семь лет. Дочка Карина, которой только что исполнилось четыре года, уже могла оставить маму одну на несколько часов, пока та возвращалась с работы. Обычная жизнь. Нет, не скучная, не плохая, просто обычная. Лариса не видела в этом большого счастья, но и драм тут не было. Все как-то шло своим чередом.
Лариса начала работать год назад, когда Каринка пошла в садик, и с тех пор они с Валерой стали встречаться в основном по вечерам и по выходным. В постели Лариса давно научилась наслаждаться и обходиться без него. Часок в день, может, три в месяц. И этого, казалось, вполне хватает.
Валера — мужик из простого народа. Работяга, заводской. Родился и вырос в деревне, и вот в этом, похоже, весь корень их проблем. Лариса всегда чувствовала, что у нее два ребенка. Первый — это, конечно, Каринка, а второй — Валера, с его привычками, которые никак не укладываются в ее представление о «взрослом человеке».
«Ты бы хоть как-то по дому помогал,» — начинала она, когда разговоры заходили в тупик, «я не вечно буду за нас двоих работать. Ты же видишь, я тоже устаю!»
«Ну, а кто тебя заставлял?» — обычно бурчал Валера. «Это не мужское дело, это твоя обязанность.»
Вот так они и жили. Не мог он, бедняга, понять, что разделять все поровну — это и есть «мужское дело». Он рос в семье, где отец приходил с работы, скидывал сумку и сидел перед телевизором, а мать забегала, мыла посуду, стирала и варила ужин. По сути, Валера просто продолжал модель, в которой вырос.
Посуду он не мыл. Это Лариса делала. Оставлял носки, где попадется. Порой в шкафу, порой под столом, иногда в ванной. А как-то раз он вообще бросил свою рабочую одежду прямо в ванной, и ей пришлось с этим разбираться. Ему было все равно.
Но ведь он не пьяница. Работал, как мог, и даже приносил домой неплохую зарплату. Когда бывал в командировках, Лариса оставалась одна, и это было немного легче. Без постоянного напоминания, что все эти мелочи — ее забота. Он не ругал ее, не поднимал голос, и даже если иногда возмущался, то быстро забывал. Жил, как умел.
Но что-то все равно не складывалось. Она иногда пыталась себе объяснить: «Это он такой, вырос так. Он хороший, в принципе, только… не понимает». А потом снова возвращалась к мыслям: «А что, если я этого уже не могу терпеть?»
И вот однажды она села за стол, а Валера как раз стоял у плиты. Было тихо. Каринка спала, и вдруг Лариса поняла: это так нельзя продолжать. Больше не будет «сегодня-то мне все равно». Не в этот раз.
Порой Ларисе казалось, что она замуж за Валеру пошла не потому, что любила его, а потому, что это был единственный способ вырваться от мамы. Не задумываясь, просто вырваться. Потому что ей надоело, как та все время сует нос в ее жизнь, как требует, как наставляет. А Валера… ну что Валера? Он был рядом, удобный, понятный. Не задавал вопросов. Он был таким, каким ей было нужно на тот момент. Не больше, не меньше.
Но вот любовь… да, она была. Только такая, чуть притушенная, как лампочка с тусклым светом. Не яркая, а тихая. Где-то в глубине, под слоями бытовых забот и привычных недовольств.
Лариса уже смирилась, что так будет всегда. И с Валерой, и с тем, как он не может носки сложить в корзину, и с тем, что вечерами он опять сидит перед телевизором, а она с Кариной у плиты. Это было уже как-то… привычно. И мысль, что будет так до самой старости, уже не казалась ей трагичной. Наверное, так и надо.
Но вот однажды, все изменилось.
В тот вечер Валера вернулся домой молчаливым. Обычно он сразу заходил в комнату, включал телевизор, и больше ничего не требовал. А тут зашел на кухню, сел за стол и начал что-то жевать на зубах. Лариса не сразу его заметила. Она жарила мясо, думала о том, как завтра Карина снова принесет домой какие-то поделки, и нужно ли ей что-то доделывать для садика. Время летело как-то незаметно.
— Ужин еще не готов, — буркнула она, замечая его взгляд.
— Да я… это… хотел поговорить, — сказал он, и Лариса сразу почувствовала, что что-то не так.
Она удивленно обернулась. Обычно Валера не любил разговоры, только когда нужно было что-то сказать по делу. Например, что новый телевизор сломался, или что в магазинах подорожали яйца. А тут он сам пошел на разговор.
— Я слушаю, — сдержано сказала она, при этом внутренне готовясь к очередному делу, которое ей придется решить.
— Я ухожу от тебя, — сказал он, и Лариса почувствовала, как будто ее вдруг обрушили все на свете. Он, казалось, говорил вразрез с тем, что было. Это не укладывалось в ее голову.
— Куда уходишь? Надолго? — спросила она, не сразу понимая, что он имеет в виду.
— Насовсем. Я встретил другую. Она со мной на работе. Так что… я соберу вещи и уеду. Квартира вам с Каринкой пусть остается. Я дочку не выгоню, не переживай.
Он встал и пошел в комнату, оставив Ларису сидеть за столом. Весь мир как будто остановился. Мясо подгорало, она не могла заставить себя встать и перевернуть его. В ушах стоял гул. Но в голове было только одно — что же теперь делать?
Когда Лариса наконец пришла в себя, она выключила газ и направилась за ним.
— Что значит, ты уходишь? А как же я? Как же Карина? — ее голос дрожал, но она не могла остановиться.
Валера хмуро, без лишних слов, собирал свои вещи. Лариса не могла не заметить, как он аккуратно сложил свитер — это было похоже на какой-то символ. Когда ему нужно, оказывается, он и сам что-то может. Даже таких мелочей раньше не замечала.
— Алименты я буду платить, по выходным Карину навещать, — сказал он, не поднимая головы, словно эти слова были записаны заранее, и он просто выполнял свою роль.
— А я? — тихо спросила Лариса, не понимая, почему ее вопрос кажется таким странным. — Мы же женаты…
Он посмотрел на нее и сказал так, будто это не новость, а просто очередное уточнение:
— Я тебя не люблю. Я Машу люблю. Да и наша семейная жизнь… Мне с тобой тяжело, понимаешь?
«Тяжело ему?» — в голове Ларисы пронеслась эта мысль, и она не могла понять, как это может быть тяжело тому, кто все эти годы ничего не делал, ничего не менял.
Валера молча собрал свои вещи, бросив несколько слов о том, что уедет, и не обращая внимания на все ее вопросы, уходит, как будто в этом нет ничего страшного. Лариса осталась стоять, глядя в пустую дверь.
Диана З. | Просто пишу.
Она сидела еще долго, не в силах поверить. Плакала, не из-за того, что потеряла его, а потому что поняла: она не умеет быть одна. От матери, которая все время ей указывала, она сбежала к мужу, и вот теперь опять осталась одна. Только с дочкой. И не знала, что делать.
Недели прошли, и в какой-то момент, не выдержав, она призналась коллегам, что Валера ушел. Те, женщины с работы, только хмыкнули и посоветовали — «занимайся собой». Время появилось — можно ведь и для себя что-то сделать. Готовить ужин теперь не нужно, на уборку времени уйдет гораздо меньше.
Лариса сначала даже растерялась. А потом поняла, что они, девочки из офиса, правы. Как-то сама собой появилась в ней легкость. После того как Валера ушел, все стало проще. Она и Карина теперь ужинали легко, без многогранных сложных блюд. Квартира больше не наполнялась запахом жареного мяса, да и супы теперь никто не требовал на ужин. Меньше грязной посуды, меньше разброда вещей, которые Валера всегда раскидывал по дому. Даже воздух стал легче.
Это странное облегчение Лариса пыталась понять, как если бы искала причину для своего нового состояния. Меньше хлопот, меньше забот, но и чем теперь заняться? Что-то внутри толкало ее продолжать, но еще не было ясно что. Все это время она как бы шла по течению, а теперь надо было решать, куда плыть.
Карину в выходные чаще всего забирала бабушка. И, знаете, это было настоящее облегчение для Ларисы. В такие моменты она могла, наконец, позаботиться о себе. Вот, например, сходила в салон красоты, и вдруг поняла, что последний раз была там… накануне свадьбы. Сколько лет прошло? Пять? Шесть? Лариса не помнила, потому что все эти годы по-настоящему не думала о себе. Вспомнила, что, может быть, не так уж плохо обновить гардероб. Пора, да и все. Что это за странная одежда, которую жалко даже выбросить, потому что она уже не «надежная» — так она рассуждала раньше. Пора освободиться от всего этого.
Однажды коллеги позвали её в ресторан в пятницу вечером. И вот тут Лариса вдруг осознала: оказывается, можно проводить время так — просто и весело, без забот. Муж её не водил никуда, считая рестораны бессмысленной тратой денег. И вот она сидит среди веселых разговоров, чувствует себя молодой, свободной. Не той женщиной, которую ждала по вечерам муж, с которой он готов был только молча смотреть телевизор. А вот этой, теперь уже самостоятельной женщиной, которой всего 30 лет, а в нашем времени это даже не возраст.
Валера продолжал исправно платить алименты, и все деньги она тратила исключительно на Карину. Садик, игрушки, одежда — все для неё. А вот свои деньги Лариса стала тратить на себя. Конечно, благодарности за квартиру от мужа она не скрывала, но всегда на всякий случай думала, что возможно, в будущем придется и подумать об ипотеке. Ну а вдруг? Кто знает, что Валера снова задумает.
Через какое-то время у Ларисы появился ухажер — Денис. Она заметила, как сильно изменилась её жизнь с тех пор, как она перестала быть привязанной ни к матери, ни к мужу. Она начала встречаться с друзьями, заниматься тем, что ей действительно нравится, и вот мужчина появился. И как это всегда бывает, когда жизнь начинает вбирать в себя новые краски — появляется и ощущение, что ты, наконец, на своём месте.
Но вот, через год, когда Лариса и Денис уже обсуждали съезд с квартир, объявился Валера. С Машей у него не сложилось. Оказалось, что она не собиралась тянуть мужа за собою, и вела его по жизни с кулаком. Маша требовала от него того, чего он не мог дать — чтобы по дому всё делалось, чтобы он не пьянствовал, чтобы следил за собой.
Он не выдержал, сбежал от неё и… приехал к Ларисе. И вот тут, с таким видом, как будто ничего и не происходило, он заявил: «Это моя квартира, я в ней живу!» И, конечно же, предложил, чтобы они снова начали жить вместе. Карина ведь должна расти в «полной» семье, да и вообще… как там было у нас: «Кто старое помянет…»
Лариса, услышав эти слова, поняла только одно — её жизнь не может вернуться назад. Этого больше не будет. В тот вечер она собрала свои и дочины вещи и уехала к Денису на съемную квартиру. Совсем скоро они планировали взять ипотеку — вместе. И, может быть, свадьба будет позже, в том случае, если всё сложится.
Лариса больше не хотела быть той замученной домохозяйкой, которой казалась себе еще совсем недавно. Она поняла, что на самом деле ей хватает сил и самостоятельности для того, чтобы жить без оглядки на других. У неё есть дочка, есть работа, есть друзья. А этого достаточно, чтобы не зависеть ни от кого. И если жизнь и откроет какие-то новые горизонты, то она будет смотреть на них с уверенностью — и точно справится.
Диана З. | Просто пишу.
Прошло почти два года с того дня, как Лариса уехала от Валеры. Она и Денис продолжали жить вместе, и, кажется, все у них шло хорошо. Карина привыкла к новому дому, в котором было много света и воздуха. Лариса тоже многое изменила в своей жизни. Работала на новом месте, расширила круг общения и с удовольствием проводила вечера с дочкой и Денисом. Иногда, когда возникала потребность побыть одной, она все равно не чувствовала одиночества — у неё была своя жизнь.
Но однажды, в холодный зимний вечер, Лариса сидела с Кариной на кухне, пила чай и смотрела старые фотографии. Дочка увлекалась, перебирая снимки, и вдруг спросила:
— Мам, а ты ведь любила Валеру, правда?
Лариса замолчала. На секунду ей показалось, что весь этот путь — от свадьбы до разрыва — был прожит как в тумане. И вот теперь, сидя с дочкой в уютной кухне, она начинала осознавать, насколько многое изменилось за эти годы.
— Да, Карин, я его любила, — тихо ответила она. — Но иногда любовь — это не все. Иногда важно быть счастливым, и для этого нужно идти своим путем.
Карина, не понимая всей глубины слов матери, кивнула и снова вернулась к фотографиям.
Позже того же вечера позвонил Валера.
— Лариса, ты дома? — его голос был без привычной агрессии, скорее, с нотками растерянности.
— Да, дома. Ты что-то хотел?
— Мы можем поговорить? Я просто… не понимаю, как это так получилось, что я все потерял. И не только Маша… А ещё и тебя, и Карину…
— Ты что, опять за свое? — Лариса немного рассмеялась, но смех был какой-то горький. — Валера, ты же сам все сделал. Ты выбрал. Ты ушел.
Валера молчал несколько секунд, а потом с тяжёлым вздохом произнес:
— Я знаю. Но я до сих пор не могу понять, почему всё так сложно. Почему всё не так, как должно быть?
— Валера, — Лариса вздохнула, — ты должен был понять это раньше. Мы не можем жить в прошлом. Ты ушел, и это было твое решение. Теперь каждый из нас идет своей дорогой.
— А ты думаешь, я не понимаю, что потерял? Думаешь, мне легче?
— Я не знаю, Валера. Но ты сам выбрал этот путь.
После этой короткой паузы Лариса добавила:
— Мне хорошо. Мы с Кариной в порядке. Я снова живу своей жизнью.
Тишина. На другом конце провода Валера, видимо, не знал, что ответить.
— Я просто… хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду заботиться о Карине, — сказал он, наконец.
— Ты будешь платить алименты, — ответила Лариса, — и Карина будет счастлива. Больше ничего от тебя мне не нужно.
Валера помолчал ещё немного, и потом с облегчением произнес:
— Ну… ладно. Хорошо.
Лариса повесила трубку и вздохнула. В этот момент ей не было больно. Она просто снова почувствовала, как наконец обрела мир внутри себя.
— Мам, ты опять с ним разговаривала? — Карина подняла голову и с любопытством посмотрела на неё.
— Да, Карин, разговаривала. Но всё будет хорошо. Мы с тобой.
И в этот момент Лариса почувствовала, как в ее груди просыпается спокойствие. Уже не было тех тревог и неопределенности, которые она чувствовала, когда только разошлась с Валерой. Теперь у нее была своя жизнь, которая приносила удовлетворение. Лариса улыбнулась и обняла Карину.
— Мы справимся. Всё будет по-настоящему хорошо.
