Осенний свет, как старый знакомый, тихо проникал в окна маленького магазинчика на окраине города. Арина стояла у прилавка, тихонько посмеиваясь, наблюдая, как девушка в полном восторге крутилась перед зеркалом, примеряя платье. Магазинчик этот, кажется, стал у местных модниц чем-то вроде священного места. Все знали, что тут всегда что-то особенное — и, главное, с хорошим качеством.
Вечер подкрадывался, и Арина, забравшись за кассу, пересчитывала выручку. В этот момент дверь с тихим звоном распахнулась, и в магазин вошла Людмила Андреевна, окинувшая помещение взглядом, словно шериф маленького городка.
— Добрый вечер! Мы скоро закрываемся, — начала Арина, не отрывая глаз от счета.
— Ах, ну что ты, что ты, — Людмила Андреевна картинно развела руками. — Разве я могу не зайти? Я же для тебя, как свекровь. Просто загляну, как ты тут устроилась, дорогая моя.
Арина сразу напряглась. Свекровь никогда не интересовалась её делами. За все три года замужества Людмила Андреевна чаще всего занималась тем, что указывала на недостатки — то у неё прическа не такая, то пирог не так вышел, как «Димочка любит».
— Проходите, конечно, — Арина старалась выглядеть приветливо. — Может, чаю?
— Ох, нет, — Людмила Андреевна уже была на полпути к рядам с одеждой. — Я быстро, не задерживай, не переживай. Да вот, смотрю… Как тут у тебя всё… ну, прилично, как ни крути. Я-то думала, баловство какое. Сколько ты в день зарабатываешь?
— Ну… по-разному, — Арина старательно отвела взгляд и начала прятать деньги в сейф.
— Ну всё-таки? — Людмила Андреевна, не обращая внимания на явно уловленный намёк, ухватила с вешалки шелковую блузку и, не торопясь, посмотрела на ценник. — Хм, а берут за такие деньги?
— Берут, — Арина закруглялась, подготавливаясь к уходу. — У меня вещи качественные, не у каждого.
— А аренда сколько стоит? — не унималась свекровь.
— Давайте лучше поговорим в воскресенье, на семейном обеде, — Арина выключила свет в примерочной, давая понять, что пора бы заканчивать разговор. — Димочка, наверное, уже дома, ждёт.
— Конечно, конечно, — Людмила Андреевна кивнула и направилась к выходу, но, вдруг остановившись, добавила: — А ты не подумала, может, стоит расширяться? Или… вложиться во что-то посерьёзнее?
Арина замерла на секунду, скрипнув зубами. Что-то в её голосе не звучало просто так. Людмила Андреевна явно что-то скрывала, что-то настораживающее. Но она лишь промолчала, запирая дверь.
В воскресенье, как и полагается, вся семья собралась в доме Людмилы Андреевны. Дима, муж Арины, уселся рядом с братом Костей. Арина сидела напротив и украдкой поглядывала на деверя — он казался странно напряжённым, словно что-то не давало ему покоя.
— Ребята открыли кафе, — объявила Людмила Андреевна, разливая суп по тарелкам. — В центре, в самом центре города! Прямо шикарное место нашли!
— Поздравляю, — искренне улыбнулась Арина. — Почему раньше не сказали?
— Хотели сюрприз сделать, — Дима слегка замялся, очевидно, не готовый к разговору. — Правда, с ремонтом немножко… не рассчитаем.
— Немножко?! — вдруг сорвался Костя. — Подрядчики там втрое больше насчитали! А банк вот уже через неделю первый платёж требует!
— Костя, не при всех же! — Людмила Андреевна одернула сына, словно наказывая его за неуместный всплеск эмоций. Она снова повернулась к Арине, принимаясь за серьезный разговор. — Так вот, дорогие мои. Раз уж мы тут собрались, семейным советом заниматься… Аринушка, мы видим, как твой магазинчик развивается. Молодец!
— Он только-только стабилизировался, — настороженно ответила Арина, сдерживая взгляд.
— Вот именно! — подхватила свекровь, словно давно готовилась к этому разговору. — И у мальчиков такие трудности… Они вот прям впритык с банком. Нам нужно совсем чуть-чуть, чтобы закрыть долг. Ты же понимаешь, мы — семья. Должны помогать друг другу.
Арина перевела взгляд на Диму. Он молча ковырял суп, не поднимая глаз. Арина чувствовала, как в груди что-то сжалось.
— Людмила Андреевна, — медленно, с нажимом начала она. — Я понимаю, что вам беспокойно. Но мой магазин — это моё личное дело. Я не могу рисковать…
— Личное дело? — Людмила Андреевна прервала её, с трудом скрывая раздражение. — А как же поддержка семьи, Аринушка? Димочка, скажи ей!
— Мам, давай не сейчас… — пробормотал Дима, не поднимая взгляда.
— Нет уж, сейчас! — Людмила Андреевна стукнула ложкой по столу, да так, что звук как будто прокатился по всей комнате. — Мы думали, ты будешь настоящим членом семьи, а ты… Эгоистка! Только о себе и думаешь.
Арина почувствовала, как что-то горячее сжимает её грудь, а в глазах появляется лёгкая пелена. Она сдержала себя, стараясь не вырваться на крик.
— Я три года строила этот бизнес, — спокойно, но с внутренним усилием сказала она. — И никто из вас не предложил помощи. И сейчас я не обязана…
— Ты посмотри, какая гордая! — перебила свекровь, её голос сразу стал резким. — А если бы не наш Димочка, кто бы тебя вообще замуж взял? Сирота ты, ни кола, ни двора…
— Мама! — Дима наконец-то поднял голову, его лицо было серьёзным, но в глазах не было ни защиты, ни понимания.
— Что «мама»? Да правда говорю! — Людмила Андреевна раскраснелась, от всей души. — Вот что, милая. Либо ты вкладываешься в семейное дело, либо…
— Либо что? — Арина тихо спросила, не веря, что она это слышит.
— Либо пожалеешь! — отрезала свекровь, поцеля в слова жесткой уверенностью. — Мы тут все свои, церемониться не будем. Нам деньги нужны, чтобы бизнес развивать. И ты их дашь, хочешь ты этого или нет.
Арина медленно положила ложку. Тишина в комнате стала такой тяжёлой, что её казалось, вот-вот разорвёт. Ближе всего к ней было молчание.
— Дим, нам пора, — с тихим, почти равнодушным голосом Арина встала и сделала шаг к выходу.
— Сядь! — рявкнула Людмила Андреевна, не успев скрыть раздражение. — Мы ещё не договорили!
Но Арина уже не слушала. Она просто пошла, не оглядываясь. Спустилась по лестнице, шагнула на улицу, как будто мир внезапно стал пустым. В голове было одно и то же: «Что теперь будет?»
Дверь за её спиной хлопнула — Дима выбежал следом.
— Арин, подожди! Давай поговорим…
Арина стояла на месте, наблюдая, как Дима, склонив голову, быстро перебегает через дорогу. Вечер уже наступал, и фонари, как старые знакомые, включались один за другим, освещая мокрый асфальт желтыми пятнами.
— О чём говорить? — Арина поправила сумку, чувствуя, как тяжело её плечо. — Всё и так понятно. Твоя семья хочет забрать мой бизнес.
— Мама просто переживает за Костю, — Дима потер переносицу, и на его лице появилась растерянность. — Ты же знаешь, она… эмоциональная. Брат в сложной ситуации.
— Эмоциональная? — Арина горько усмехнулась. — Дим, твоя мама только что пыталась меня шантажировать. Назвала сиротой и намекала, что без тебя я никому не нужна.
В этот момент дверь дома распахнулась с грохотом, и на крыльцо выскочила Людмила Андреевна. Её каблуки отбивали ритм, как старинные часы, отчётливо слышно звеня по ступенькам.
— Димочка! Как ты можешь с ней разговаривать после всего этого? — свекровь картинно всплеснула руками, и её шелковый шарф соскользнул с плеч. — Родной брат в беде, а твоя жена… Я всегда говорила, что она думает только о себе! С первого дня я её насквозь видела.
Дима поморщился, отводя взгляд.
— Мам, перестань. Давай все обсудим спокойно.
— Нет уж, не перестану! — Людмила Андреевна спустилась с крыльца, цепляясь за перила. — Посмотри на неё — завела какую-то лавчонку и возомнила себя бизнес-леди. А вот про то, что деньги общие, семейные — об этом она не думает!
— Какие общие? — Арина развернулась к свекрови, расправив плечи и подбирая воздух в лёгкие. — Я одна работала, одна брала кредит, одна искала поставщиков. Когда я начинала, никто из вас не поинтересовался, как у меня дела.
— Ты замужем за моим сыном! — отрезала Людмила Андреевна, её голос стал каменным, как уставшая от жизни истина. — Значит, всё общее. У нас в семье так принято — помогать друг другу.
— Мам, это не совсем так… — начал было Дима, делая шаг между женщинами.
— Молчи! — свекровь оттолкнула сына, не давая ему слова. — Вот что, милочка. Ты мешаешь развитию семейного бизнеса. Мальчики хотят открыть приличное заведение, а ты… Ты своими капризами всё портишь!
— А я что? — Арина, не отводя взгляда, тихо спросила, сжимая кулаки в карманах. — Должна закрыть свой магазин и отдать все деньги? Чтобы потом что? Сидеть дома и просить у вас на булавки?
— Дима, вразуми свою жену! — Людмила Андреевна обратилась к сыну, поворачиваясь к нему спиной, будто решала судьбу. — Объясни ей, как себя надо вести в приличной семье!
Дима застыл, но вдруг его голос прозвучал твёрдо и уверенно, как никогда раньше.
— Арина права, — сказал он, переводя взгляд на свекровь. — Это её магазин, её решение. И хватит давить, мам.
Людмила Андреевна отшатнулась, прижимая руку к груди, как будто её только что ударили в самое сердце.
— Вот как? Значит, жена тебе дороже родной матери? Дороже брата?
На следующий день телефон Димы разрывался от звонков — Людмила Андреевна обзвонила всех. Вечером субботы гостиная свекрови была полна народа, как в лучшие времена, когда все сели за стол в честь какого-то важного события. Тётя Вера в ярком леопардовом костюме, дядя Толя с трубкой, двоюродные сестры в одинаковых платьях, как будто по расписанию. Всё готово для внеочередного семейного совета.
— Представляете, — Людмила Андреевна промокала глаза батистовым платочком, — родные братья хотят вместе работать, открыть приличное заведение. А она… Совсем от рук отбилась! Даже слушать не хочет.
— Неправильно это, — качала головой тётя Вера, звеня золотыми браслетами, как будто каждый её жест был заранее рассчитан. — В семье всё должно быть общее. Мы в наше время…
— Вот-вот! — подхватила Людмила Андреевна, поглядывая на всех, словно искала поддержки. — А она даже слушать не хочет. И Димочку настраивает против семьи. Мой мальчик совсем другим стал!
Арина сидела в углу дивана, стиснув пальцами чашку с остывшим чаем. Тёплая вуаль уюта, которая обычно сопровождала эти сборища, теперь казалась ей чуждой. Дима пытался что-то сказать, но было уже поздно. Родня выносила свой вердикт, как судьи в древнем суде.
— Эгоистка! — объявила тётя Вера, будто она разоблачила врага народа. — В наше время молодые жены знали своё место.
— В нашей семье такого не было! — добавил дядя Толя, делая вид, что глубоко обеспокоен. — Всегда друг друга поддерживали.
— Молодёжь совсем совесть потеряла… А ещё в приличный дом взяли. — И этот голос звучал как приговор, с оттенком осуждения.
Арина почувствовала, как её грудь сдавила. Но она молчала. Не хватало сил возразить.
Людмила Андреевна встала, картинно заламывая руки. В свете хрустальной люстры её перстни сверкали так, что невозможно было отвести взгляд. Всё в ней было подчеркнуто — её жесты, её слова, её ослепительные украшения.
— Вы только подумайте! — почти истерично вскрикнула она, — Она хочет избавиться от меня! Этот магазинчик она ставит выше семьи! Димочка, сынок, неужели ты не видишь? Эта особа тебе мозги запудрила, настраивает против всех! Против матери, против брата!
— Мама, хватит! — Дима тоже встал. На его лице выступили красные пятна, он был взволнован, но скорее из-за самого положения, чем из-за того, что происходило. — Прекрати этот цирк!
— Цирк?! — свекровь повысила голос, её идеальная прическа начала распадаться. Кажется, вся её манера быть на виду, держать лицо и выглядеть безупречно разваливалась прямо на глазах. — Я говорю правду! Она настраивает тебя против родной матери, против брата! Ты не видишь этого?! Ты слепой?
Арина встала медленно, как будто после долгого размышления. В комнате повисла тишина. Все замерли. Даже дядя Толя прекратил пыхтеть трубкой и откинулся на спинку кресла, не в силах скрыть любопытства. В такие моменты он всегда становился каким-то странным и по-детски невинным.
— Людмила Андреевна, — Арина сказала ровно, как если бы её голос был настолько уравновешенным, что мог бы затмить любой гнев, — Я ничего не должна ни вам, ни кому-либо ещё. Мой магазин — это моя собственность. Я принимаю решения. И только я решаю, куда идут мои деньги.
— Как ты смеешь?! — свекровь задохнулась от возмущения. Её лицо покраснело, словно она готова была воскликнуть нечто ещё более страшное, но слова застряли у неё в горле. — Дима! Немедленно скажи что-нибудь! Поставь её на место!
Дима молчал. Он стоял между двумя женщинами, и его взгляд прыгал с матери на жену, но сказать ничего не мог. Гостиная стала настолько тихой, что можно было услышать тиканье старинных часов над камином. Это звуковое сопровождение так угнетающе напоминало, что время работает на кого-то другого.
Но тут дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел Костя. Его обычно аккуратно уложенные волосы торчали во все стороны, а на щеке темнела щетина. Он был явно в панике.
— Мам, там… — Костя задыхался, словно пробежал марафон. — Там приставы пришли! Говорят, банк подал в суд за неуплату…
В гостиной поднялся переполох. Гости вскакивали с мест, опрокидывая чашки с чаем. Тётя Вера выронила надкушенное пирожное, и крошки разлетелись по персидскому ковру. Это всё происходило слишком быстро и слишком громко, как если бы мир вдруг перевернулся, и не было уже смысла в том, чтобы в чём-то разбираться.
Людмила Андреевна на мгновение побледнела, но быстро собралась. Поправив жемчужную брошь на груди, она изменила тактику, и её голос снова стал холодным и расчетливым, как у старой шахматистки, продумывающей каждый ход.
— Димочка, сынок, теперь ты видишь? — её голос дрожал от праведного гнева. — Если бы твоя жена согласилась помочь, этого бы не случилось! Она разрушает нашу семью! У Кости могут отобрать всё, а твоя избранница даже пальцем не пошевелит!
Дима, казалось, замер. Он медленно встал с дивана, его лицо было бледным, как у человека, который только что понял, что весь его мир пошатнулся.
— Хватит, мам, просто хватит — сказал он, голос звучал устало, но твёрдо, как будто всё, что он мог сказать, было сказано. — Ты не имеешь права требовать у Арины денег. Это её бизнес, её заработок. Она строила его с нуля, а вы даже не интересовались, как у неё дела.
— Что?! — Людмила Андреевна отшатнулась, схватившись за спинку кресла. — Ты выбираешь эту… эту выскочку вместо родной матери? Я растила тебя, жизнь на тебя положила! А теперь какая-то…
— Не смей! — рявкнул Дима, перебивая её. — Не смей оскорблять мою жену!
— Боже мой, — простонала свекровь, оборачиваясь к притихшим родственникам, как будто они могли ей чем-то помочь. — Вы слышите? Мой сын… Мой мальчик… Она его совсем заколдовала!
Тетя Вера только покачала головой, как будто всё это происходило с кем-то другим. Дядя Толя, демонстративно отвернувшись, продолжал пыхтеть трубкой, не обращая внимания на происходящее. Костя, нервно меряя шагами комнату, время от времени поглядывал на дверь, как если бы всё это было просто предисловием к чему-то гораздо более важному.
— При чём здесь это? — Дима устало потер переносицу. — Арина никому ничего не должна. И я не позволю тебе её шантажировать. Хватит этих манипуляций.
— Не позволишь?! — свекровь рассмеялась, её смех был резким и пронзительным, как расколотая стеклянная ваза. — Ты посмотри, что она с тобой сделала! Мой сын никогда бы не говорил так с матерью! Никогда бы не предал свою семью!
Арина подошла к Диме, тихо положив руку на его ладонь. От этого простого жеста, будто прикосновение к горячему металлу, Людмила Андреевна буквально взорвалась.
— Идите! — выкрикнула она, размахивая руками и сбивая вазу с цветами со столика. Фарфор разлетелся осколками, а желтые хризантемы разметались по полу, словно они тоже сдались этой буре. — Но не ждите от меня больше ничего. Ты выбрал — теперь живи с этим. А я… я вычеркиваю вас из своей жизни!
Прошла неделя. Телефон молчал. Людмила Андреевна держала своё слово. Дима всё ещё иногда проверял пропущенные вызовы, ощущая на сердце тяжесть пустоты, как если бы связь с прошлым всё-таки была важной. Но постепенно в доме наступило непривычное спокойствие. Больше не было ни упрёков по поводу её стряпни, ни советов, как правильно складывать полотенца, ни тех надоедливых запросов о каждом потраченной копейке. Тишина стала чем-то нестерпимым — странным, но в то же время освежающим. Как будто в этом доме всё замерло, и время стало идти по-другому.
Арина даже начала напевать на кухне — сначала стеснялась, теперь же не было ни тени сомнения. Свекровь, конечно, всегда вставляла свои едкие замечания о её музыкальных способностях. Но вот прошло время, и квартира, где раньше была тишина и скучные разговоры, теперь наполнилась совершенно другими звуками: смехом, шутками, звоном посуды, шипением сковородок.
— Знаешь, — сказал как-то Дима за ужином, накладывая себе добавки Арининого фирменного жаркого. — Я и забыл, как это — просто жить вдвоем.
Арина улыбнулась, расставляя тарелки, потянулась за стаканом воды. За открытым окном играли занавески, а из квартиры тянуло тёплым весенним воздухом.
— Без советов и нравоучений?
— Именно. — Дима притянул её к себе, уткнувшись носом в её волосы. — Прости, что я раньше не замечал, как мама давит на тебя. Был слишком занят, пытаясь всем угодить.
Эти три месяца были как передышка, как новый мир. Спокойствие, которого Арина так долго ждала. Всё было, как мечтала — никаких наездов, никаких советов по поводу того, как жить. Она обновила ассортимент в магазине, наняла помощницу, да и сама начала задумываться о расширении бизнеса. Почти всё шло по плану.
Но потом, как всегда, что-то нарушило этот хрупкий баланс.
Зазвонил дверной звонок.
На пороге стояла Людмила Андреевна, как всегда — безупречно одетая, с новой укладкой и коробкой любимого Арининого торта. От неё пахло дорогими духами, а на шее поблескивало новое колье, которое она явно приобрела для такого случая. Вся её осанка, даже манера держать коробку, говорили, что она пришла не просто так, а с какой-то задачей, и, скорее всего, не самой приятной.
— Я подумала… может, хватит нам ссориться? — свекровь протянула коробку с видом королевы, которая благосклонно решает судьбу подданных. — Все-таки мы одна семья. И потом, соседи уже начали спрашивать, почему я не бываю у сына…
Арина молча отступила в сторону, пропуская свекровь в квартиру. В воздухе повисло что-то тяжёлое, напряжённое. Тиканье старинных часов было единственным, что нарушало эту тишину. Людмила Андреевна, казалось, вообще не замечала, как она тянет за собой неудобную атмосферу, щебетала о погоде, о новых соседях, о каком-то новом магазине косметики, в который она недавно заходила.
Арина смотрела на неё, чувствуя, как за её спокойным лицом прячется что-то очень близкое к раздражению. Но она молчала, потому что знала: каждое слово сейчас может стать той искоркой, которая разжигала бы новый пожар.
— А Костя, представляете, устроился к Николаю Петровичу управляющим, — свекровь сообщила это с видом, будто рассказала о каком-то важном событии. — Такой хороший человек, помог с долгами разобраться…
Арина невольно переглянулась с мужем. Дима чуть заметно покачал головой, мол, не сейчас.
— Аринушка, а как твои дела в магазине? — Людмила Андреевна подалась вперед, как будто она не могла упустить шанс дать совет. — Наверное, уже есть свободные средства? Может, подумаешь о расширении? У меня есть отличная идея…
Арина поставила чашку на блюдце, которое тихонько звякнуло в наступившей тишине. Она знала, что этот разговор не обойдется без напряжения.
— Людмила Андреевна, я знаю, зачем вы пришли. Можете считать меня эгоисткой, но мое решение не изменится. Никогда. Я не дам денег ни вам, ни Косте, ни кому-либо ещё.
Свекровь поджала губы, её щеки покраснели. Видно было, как она сдерживает бурю эмоций.
— Что ж, значит, я была права. Ты действительно думаешь только о себе. А ведь мы могли бы стать настоящей семьей…
— Нет, мама, — Дима вмешался, положив руку на плечо жены. Арина почувствовала, как от его прикосновения в неё вернулась уверенность. — Это ты думаешь только о себе. И о своем желании всех контролировать. Но больше этого не будет. Мы с Ариной сами решаем, как жить.
Людмила Андреевна встала, расправляя юбку, её пальцы нервно сжались в кулаки.
— Вот значит как… Что ж, я поняла. Не буду вам мешать, — её голос был холодным, как лед. Она направилась к выходу, но на пороге обернулась: — Только потом не просите помощи. Ни ты, Дима, ни твоя… жена.
С тех пор Людмила Андреевна стала появляться только по большим праздникам. Сидела с постной миной, цедила чай маленькими глотками, а если Арина предлагала ей свою выпечку, демонстративно отказывалась, как будто ей было трудно даже вкусить что-то приятное. В семейном чате она писала редко, в основном пересылая картинки про неблагодарных детей и бессердечных невесток.
Но Диме и Арине стало легче. Почти сразу. Магазин начал процветать, потому что в воздухе больше не было напряжения, а касса не пустела от постоянных «советов». Арина открыла второй магазин, в торговом центре. И их отношения с мужем, пройдя через этот пожар, стали только крепче.
Конец.
