— Ты что, с ума сошла? Болеешь, говоришь? Это тебе лишь бы ничего не делать, — Марина Павловна поджала губы и посмотрела с таким видом, будто ей было жалко потерянных минут. — Вечно ты отлыниваешь от всякой работы, от домашних дел.
— Температура тридцать восемь и пять, — Женя, закутавшись в плед, постаралась казаться посерьёзнее, чем на самом деле чувствовала себя. — Да ещё и как вы могли без предупреждения, а? Гостей ко мне домой привели — вообще что ли?
— Твой дом? — свекровь, кажется, даже ухмыльнулась. — Это Серёжин дом, между прочим. Он тут прописан, а ты кто? Сидишь, за компьютером дрыхнешь, делая вид, что работаешь. И ещё что-то про симуляцию говоришь. Какая голова, а? Вставай, у тебя гости через час. Уже всех пригласила.
— Я не симулирую! И не делаю вид, — Женя надулась. Она старалась говорить спокойно, но с каждым словом чувствовала, как нарастает её раздражение. — Я реально работаю. У меня проект важный, сроки поджимают. Ты же этого понять не хочешь. Да ещё…
— Чего ты там? — перебила её Марина Павловна, явно не желая слушать. — В свои-то годы я на заводе от звонка до звонка пахала! Ты о чём говоришь? Какая работа? В интернете сидеть — это не работа, это времяпрепровождение. Вон, Вера в банке работает, — свекровь важным тоном добавила: — Вставай, у вас сегодня годовщина. Гости скоро придут.
— Какие гости? — Женя даже не могла поверить своим ушам. — Мы с Серёжей ничего не планировали.
— А я запланировала, — без стеснения продолжила Марина Павловна. — Пять лет вместе, между прочим. Я всех обзвонила, продукты купила. Веру пригласила, Серёжиную одноклассницу. Ты её помнишь, как она хорошенькая стала? И работает не где-нибудь, а в банке. Не то что некоторые…
Женя медленно встала, но не успела ничего сказать, как головокружение накрыло её с головой. Злость горела, как огонь, и это придало ей сил.
— Вера? Вы серьёзно её пригласили? — Женя едва сдерживала эмоции.
— Ну а что такого? Мы с её мамой давно дружим. И вообще, Вера всегда была хорошей девочкой. Не то что ты…
— Не то что я? — Женя едва сдерживала раздражение. — Договаривайте, Марина Павловна.
— Ну а что ты? Целыми днями дома сидишь, по магазинам не ходишь, готовить не любишь…
— Я работаю, — Женя сдержанно перебила. — Я редактирую учебники. Получаю достойную зарплату, плачу половину ипотеки за эту квартиру. И, между прочим, я не обязана вам отчитываться.
— Какие учебники? Кому они вообще нужны? А вот Вера…
— Вон из моего дома, — Женя твёрдо и с ненавистью произнесла эти слова.
— Что?
— Вон, говорю, из моего дома. Прямо сейчас. И предупредите своих гостей, что никакого праздника не будет.
Когда дверь за свекровью закрылась с громким звуком, Женя без сил упала на диван. Висками стучало. Ощущение, что мир рушится, а она не может с этим справиться. Она схватила телефон и написала своему начальнику: «Температура, самочувствие ухудшается, могу опоздать с проектом».
Время до возвращения Сергея тянулось медленно. Женя сидела на диване, укутавшись в плед, как будто это могло её защитить от всего, что происходило вокруг. Она знала, что разговор с ним не будет лёгким. И, честно говоря, она к нему не готова. Но выбора-то нет.
Пять лет назад она встретила Сергея на конференции. Он тогда работал в типографии, а она — редактором. Не сказать, что их познакомила буря страстей, скорее общие интересы. Серёжа сразу поразил её вниманием к деталям, искренностью в разговоре. Он не смеялся, когда она говорила, что любит точные запятые и правильные формулировки. Им было интересно друг с другом. Они много говорили о книгах, о том, как важно делать хорошую литературу для детей. Он слушал, а она — говорила. А потом они поженились.
Но вот проблемы начались чуть позже — как только они переехали в этот дом. Марина Павловна не могла понять, как это так — не работать в привычном смысле слова. Современные профессии её сбивали с толку. То, что Женя сидела дома, что занималась редактурой и писала тексты, было для неё пустой тратавшей времени болтовнёй. «А что ты делаешь? А сколько зарабатываешь? Почему квартиру не убрала?» — эти вопросы стали почти ежедневными.
Женя пыталась объяснить. Рассказывала про работу, про сроки, про свою ответственность. Но свекровь только отмахивалась, как от назойливой мухи: «Не морочь голову, какая это работа — в компьютер смотреть?» Сергей сперва защищал её, говорил, что времена изменились, что Женя — профессионал. Но с каждым разом защита становилась всё слабее. Он, похоже, устал. И Женя это почувствовала.
А потом появилась Вера. Вроде бы она никуда не уходила, просто стала чаще появляться на семейных праздниках. Марина Павловна, как могла, расхваливала её: «Вера — молодец, и готовит, и карьеру строит, и родителей уважает!» И, конечно, её работа в банке — вот это было нечто! В отличии от Жени, которая сидит за компьютером, а люди, между прочим, на работу ходят.
Женя едва заметно вздохнула, почувствовав, как приходит ещё одна волна бессилия. Стоило Сергею переступить порог, как раздался звонок в кармане. Он быстро выслушал сообщение, вернувшись домой раньше обычного.
— Ты выгнала маму? — спросил он, заходя в комнату.
— Да, выгнала, — Женя взглянула на него с воспалёнными глазами, пытаясь найти в его лице хоть каплю понимания. — Потому что она пришла без приглашения и начала диктовать мне, что и как делать.
— Но она хотела нам праздник устроить.
— Нет, Серёж. Она хотела устроить праздник себе. За мой счёт. И пригласила Веру.
— При чём тут Вера?
— А ты не понимаешь? Твоя мама на каждом шагу меня с ней сравнивает, как будто ты мог найти кого-то получше.
— Ты преувеличиваешь, — он попытался успокоить её, но Женя почувствовала, как его слова её задевают.
— Правда? Помнишь, как на Новый год твоя мама полчаса нахваливала Веру — как она работает в банке, как на фитнес ходит, как не собирается в декрет? А потом посмотрела на меня и сказала: «Некоторым бы поучиться».
— Мама просто беспокоится о нас…
— О чём беспокоится? О том, что я недостаточно хороша для её сына? Или о том, что я не оправдываю её идеалов?
Сергей нахмурился, пытался найти нужные слова:
— Знаешь, может быть, она и права. Нормальные люди работают, а не сидят дома целыми днями.
— Вот как? То есть моя работа не нормальная? А то, что благодаря этой работе мы можем платить ипотеку, ты называешь ненормальным?
— Я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду? Что твоя мама может приходить сюда без предупреждения? Командовать? Приглашать твою одноклассницу на нашу годовщину?
— Не говори так о моей маме!
— А как мне говорить? Она не уважает меня, мою работу, моё пространство. А ты её оправдываешь.
— Потому что ты ведёшь себя неблагодарно!
— Неблагодарно? За что мне быть благодарной? За сравнения с Верой? За то, что она постоянно пытается разрушить наш брак?
— Не драматизируй.
— Я не драматизирую. Я вижу, что происходит. И знаешь, что самое обидное? Что ты этого не видишь. Или не хочешь видеть.
Сергей резко схватил свою куртку, излучая раздражение.
— Знаешь что? Я к маме. А ты остынь и подумай над своим поведением.
Дверь хлопнула, и Женя обессиленно опустилась на спинку дивана, как тяжёлый камень в том самом старом углу, который всегда казался безопасным. Но вот он — не безопасный. В голове по кругу вертелись воспоминания.
Вот они с Сергеем на той самой конференции, когда он рассказывал про новое печатное оборудование, а она слушала его, как школьница на уроке. Всё было так умно и интересно. Он был таким умным. А она — такой восторженной дурочкой. Вот их первое свидание в том кафе, где, наверное, за столом была только одна тема: их будущий проект. И, конечно, предложение. О, это было абсолютно неожиданное предложение — в разгаре рабочего совещания. Просто вот так: «Женя, выйдешь за меня?»
А потом началась эта чертовски медленная, выматывающая рутина. И вот она, Марина Павловна, — мать его. То однажды появилась, то снова через неделю. Она — с советами, критикой, ненужными вмешательствами. И вот что странно: Сергей всё чаще начинал соглашаться с ней. Всё реже заступался за Женю, а чаще слабо оправдывал её поведение. Женя видела, как он меняется. И это было не то, чтобы сильно неожиданно, но больно. Очень больно.
Три месяца назад, как по заказу, Марина привела Веру. Спокойно, с улыбочкой, как будто это было что-то совершенно естественное. «Вот, познакомься, Серёжа, Вера — моя хорошая знакомая, она вот тут у нас начальница в банке». И, конечно же, расхваливала её успехи на работе, как если бы он был не в своём доме, а на каком-то шоу «Супердевушка года». Сергей смущённо улыбался и не возражал. Как он мог возражать?
После того ужина прошла неделя тишины. Женя работала над проектом, всё больше уходила в себя. Сергей присылал короткие сообщения: «Задерживаюсь», и Женя не отвечала. Зачем?
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. Женя вскочила, но это была Татьяна — сестра Сергея. Она стояла на пороге, с глазами, полными истории.
— Поговорим? — спросила Татьяна, входя и садясь прямо на край дивана.
— О чём?
— О маме. И о том, почему я развелась пять лет назад.
Татьяна села на диван, и Женя, наконец, поняла, что она пришла не просто так, а с историей. Да какой там историей!
— Знаешь, я долго не хотела рассказывать, — начала Татьяна, — было больно и стыдно.
— Стыдно? Почему?
— Потому что я позволила маме разрушить мой брак. Павел был хорошим мужем, работал механиком, неплохо зарабатывал. Мы были счастливы. Первые два года.
— А потом? — Женя не выдержала и спросила.
— А потом мама начала вмешиваться. Сначала всё было как-то по-тихому. Знаешь, такая обычная тактика: «Доченька, ты такая красивая, могла бы найти кого получше» или «Посмотри на Лену, её муж — директор, возит на курорты».
Женя кивнула, потому что эта манипуляция была знакома. «Точно, эта штука есть в каждой маме», — подумала она.
— Да, потом она стала приглашать знакомых с сыновьями. Один — владелец автосервиса, другой — юрист. И всё время намекала, как я могла бы жить лучше.
— И ты поддалась?
— Не сразу. Но ты же знаешь, как это. Сначала ты не замечаешь, а потом уже думаешь, что, может, правда можно жить по-другому.
— И Павел что? — Женя старалась не вникать, но хотелось всё понять.
— Он всё видел. Но молчал. Пока не сказал мне в какой-то момент: «Я тебя теряю. И не из-за другого мужчины, а из-за твоей мамы». Он был прав. Но я поняла это слишком поздно.
— И вы развелись? — Женя спросила, а в голосе уже звучала тоска.
— Да. А через полгода он женился. На простой медсестре. У них двое детей. А я осталась одна.
— Почему не вернула его?
— Гордыня, — Татьяна не скрывала боли. — Но теперь я понимаю, что я всё потеряла.
Татьяна замолчала, и Женя чувствовала, как тяжёлый воздух накрывает их обеих.
— Мама взялась за Сергея. И делает то же самое.
— С Верой, да?
— Да. Я помню её с детства, обычная девчонка, без всяких изысков. Но теперь она стала для мамы просто идеалом. И знаешь, мне кажется, что всё уже давно решено.
— И что мне делать? — Женя сжала руки в кулак. Не знала, как быть.
— Бороться, — Татьяна посмотрела ей в глаза. — Я свой брак потеряла, потому что молчала. У тебя есть шанс. Если не попробуешь — ничего не изменится. Время не ждёт. Надо поговорить. Всем вместе.
— Думаешь, это поможет?
— Да, потому что я на твоей стороне. Я знаю, чем всё заканчивается, если молчать.
Вечером Женя не могла уснуть. В голове всё путалось: слова Татьяны, её собственные мысли, что она потеряла, что можно спасти. Звонил телефон, но она даже не смотрела. На душе было тяжело, но как-то ещё и пусто. Всё стало зыбким.
Утром пришло сообщение от Татьяны: «Я собрала всех на семейный совет. Жду вас в два часа».
Женя колебалась. Стоит ли идти? Ответ был неясен. Но потом она поняла: если не попробует, если не сделает хоть что-то, её не будет больше. Она решила: это её последний шанс спасти брак. Если не получится — что ж, она хотя бы пыталась.
В квартире Татьяны собрались все: Марина Павловна, сидящая на краешке дивана, как будто вдруг стала меньше, затихшая, как кошка перед бурей; Сергей, который старательно избегал взгляда своей жены, и сама Женя — бледная, как привидение после болезни, но с такой решимостью в глазах, что даже стены могли бы отступить.
— Итак, — начала Татьяна, сразу беря на себя роль старшей, — мы здесь, чтобы поговорить о наших отношениях.
— О чём говорить? — перебила Марина Павловна, её голос резкий, как шершавое стекло. — Женя выгнала меня из дома! Меня, родную мать её мужа!
— Мама, — Татьяна подняла руку, давая понять, что теперь её слово, — давай по порядку. Я хочу рассказать свою историю.
— Какую ещё историю? — Марина Павловна явно не ожидала, что ей придётся слушать что-то, что не связано с её собственными страданиями.
— О том, как ты разрушила мой брак с Павлом.
— Опять ты за своё! — поморщилась Марина Павловна. — Сама виновата. Нашла себе механика.
— Вот об этом я и говорю, — Татьяна сжала кулаки, но продолжала спокойно. — Ты решила, что он мне не пара. Стала приглашать других мужчин, намекать, критиковать. И я поддалась. А теперь жалею каждый день.
— Глупости. Я хотела, как лучше.
— Нет, мама, — Татьяна уже не могла скрывать злость. — Ты хотела, как тебе кажется правильным. Но это моя жизнь! Была моя. А теперь ты делаешь то же самое с Сергеем и Женей.
— Ничего подобного! — Марина Павловна порывисто поднялась, будто её обвинили в чём-то страшном.
— А Вера? — Женя спросила, в голосе её звучала смесь раздражения и усталости. — Зачем вы её постоянно приглашаете?
— Мы с её мамой дружим.
— И поэтому вы расхваливаете её перед Сергеем при каждом удобном случае? — Женя не могла больше молчать. Она была готова услышать это до конца.
— А что такого? Она хорошая девушка. — Марина Павловна пожала плечами, как будто речь шла о какой-то мелочи.
— Мама, — вмешался Сергей, голос его был тверд, но с каким-то внутренним сомнением, — я женат на Жене. И я люблю её.
— Но она даже не работает нормально! — Марина Павловна опять выпалила. Как будто это была главная проблема её мира.
— Неправда, — Сергей наконец-то посмотрел на жену, в его взгляде было что-то новое — защита. — Женя прекрасный редактор. Она работает с серьёзными издательствами. Получает хорошую зарплату.
— Какая это работа? В компьютер смотреть? — Марина Павловна закатила глаза.
— А что ты знаешь о современной работе? — Татьяна не сдержалась. — Мир изменился, мама. Сейчас многие работают удалённо.
— В мои времена такого не было.
— Твои времена прошли. И хватит уже пытаться устроить нашу жизнь по своим правилам, — Татьяна усмехнулась, но в её голосе слышалась стойкость, почти ярость.
Марина Павловна оглядела собравшихся, как будто пытаясь понять, что произошло, как она оказалась в этом тупике.
— Вы что, сговорились против меня?
— Нет, мама, — Татьяна мягко, но твёрдо сказала. — Мы просто хотим, чтобы ты поняла: мы взрослые люди. У нас своя жизнь, свои решения, свой выбор. И ты должна это уважать.
— А как же моё мнение? — Марина Павловна вскинула брови, как если бы это было главным вопросом в её жизни.
— Твоё мнение важно для нас. Но решения принимаем мы сами, — Сергей наконец-то поднялся, его голос стал твёрдым, как сталь.
— И что теперь? — Марина Павловна села обратно, как будто чувствовала, что её опорная точка под ногами рушится.
— Теперь мы установим правила, — сказала Татьяна, взгляд её был прямым и спокойным. — Первое: никаких незваных гостей. Второе: никаких попыток свести кого-то с кем-то. Третье: уважение к нашему выбору.
— А если я не согласна? — Марина Павловна надула губы.
— Тогда мы будем реже видеться, — ответил Сергей, не отводя взгляда от матери. — Я не хочу выбирать между мамой и женой. Но если придётся, я выберу жену.
Марина Павловна вздрогнула, словно её кто-то облил холодной водой. Потрясённая, она пыталась взять себя в руки.
— Ты это серьёзно? — голос её дрожал, как струна на старой гитаре.
— Абсолютно, — Татьяна не моргнула глазом. Всё было сказано спокойно, без лишних эмоций, но в её тоне слышалась твёрдость.
— Я должна подумать, — наконец произнесла Марина Павловна, как бы собираясь с силами. — Всё так неожиданно.
— Конечно, мама, — кивнула Татьяна, её взгляд был мягким, но несокрушимым. — Никто не требует немедленного ответа. Но помни: это наше окончательное решение.
— И ты больше не будешь приглашать Веру? — Женя вдруг заговорила, её голос звучал плоско, почти безразлично, но в глазах мелькала искра.
— А что с ней не так? — Марина Павловна попыталась оправдаться, но это было уже как тень прошлого, невидимая и бесполезная защита. — Она же просто старая знакомая.
— Нет, мама, — Сергей, впервые за вечер, вмешался, его голос стал твёрдым, словно затянувшаяся буря. — Ты специально её приглашаешь. Постоянно сравниваешь с Женей. Это должно прекратиться.
— Но я правда считала… — Марина Павловна замолчала, не в силах завершить фразу. Её слова стали расползаться, как осыпающийся песок.
— Что она лучше подходит твоему сыну? — перебила её Татьяна. — Как когда-то считала, что юрист лучше подходит мне, чем механик? Ты ошибаешься, мама. И своими действиями делаешь несчастными собственных детей.
Марина Павловна металась взглядом по комнате, словно пытаясь найти спасение, а её лицо стало таким же потерянным, как её слова.
— Неужели я правда такая плохая мать? — выдохнула она, и в её голосе было столько боли, что никто не мог бы сказать, что это просто манипуляция.
— Не плохая, — Татьяна подошла к ней, взгляд её был мягким, но в нём скрывалась вся тяжесть принятого решения. — Просто слишком контролирующая. Ты не даёшь нам жить своей жизнью.
— Я хотела для вас лучшего, — Марина Павловна сжала руки в кулаки, будто от этого могло что-то измениться.
— Но решать, что лучше, должны мы сами, — Сергей взглянул на мать, и его слова были безжалостными, как холодный дождь в июле. — Я выбрал Женю. Она мой выбор, моя жена. И я прошу тебя уважать это.
— Хорошо, — наконец сказала Марина Павловна, и в её голосе проскользнула усталость, как после долгой битвы. — Я постараюсь измениться.
— Это всё, о чём мы просим, — Татьяна улыбнулась, но эта улыбка была скорее примиряющей, чем радостной.
Когда все разошлись, Сергей остался с Женей. Он сел рядом, и, как никогда раньше, почувствовал тяжесть в груди.
— Прости меня, — сказал он, его голос звучал мягко, но с оттенком боли. — За то, что не сразу понял. За то, что позволил маме вмешиваться.
— Главное, что понял сейчас, — Женя вздохнула, но её взгляд был уже не таким, как раньше. Как бы застывший, холодный, но с какой-то внутренней решимостью.
— Ты дашь мне шанс всё исправить?
Женя внимательно посмотрела на мужа. Все эти недели, всё это время… Она думала, что не простит его. Но что-то в его голосе, в его словах сегодня было другим.
— При одном условии, — она вгляделась в его глаза. — Больше никаких сравнений с идеальной Верой.
— Никаких. Я люблю тебя такой, какая ты есть. С твоей работой, с твоими взглядами на жизнь, со всем.
Через месяц Марина Павловна впервые позвонила перед визитом. Спросила, удобно ли будет зайти. Женя оценила этот жест. Небольшой, но важный шаг. Странно, но с каждым таким шагом ей становилось легче. Может быть, что-то в этом доме всё-таки меняется.
На следующий семейный праздник Вера не пришла. Вместо неё появилась Татьяна с новостью, которая могла бы потрясти кого угодно.
— Встретила старого знакомого, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Простого автомеханика с золотыми руками и добрым сердцем.
Женя не могла не улыбнуться. Да, жизнь — она такая. А Сергей, глядя на счастливую улыбку сестры, крепче сжал руку жены. Он знал, что иногда нужно просто позволить близким быть счастливыми по-своему.
Конец.
