Весна выдалась ранней, и Вера Георгиевна, как многие горожане, собралась на дачу, порадоваться весеннему солнышку и первоцветам. С ней поехал и внук Андрей, чтобы помочь прибраться на участке после зимы. Недалеко от дачи Веры Георгиевны было кладбище, где лежали его родители, которых он почти не помнил. Зашли навестить.
Сначала вроде собрались ехать с ночёвкой, но к вечеру поняли, что дела все переделаны, а спать в летнем домике пока холодновато. Андрею то, конечно, ничего, он молодой и сильный, а вот бабушка могла простудиться. В общем, решили вернуться в город. Сели в вечернюю электричку, народа было немного, и Андрей почти сразу задремал, а Вера Георгиевна надела очки и достала сканворды.
По вагону шла молодая цыганка с грудным ребёнком, а впереди неё — две девочки, постарше и помладше. Та, что постарше, чернявая, лет десяти-одиннадцати, не стесняясь, громко и с надрывом произносила заученный текст, а младшенькая, белобрысая девчушка лет шести, просто шла, сложив ладошки лодочкой. На голове у неё был яркий цыганский платок, из под которого выбивались светлые, почти белые волосы.
Проходя мимо Веры Георгиевны, девочка взглянула на неё и у старушки сжалось сердце.
Вера Георгиевна улучила момент, когда чернявая девочка отвлеклась, и делая вид, что копается в сумке в поисках мелочи, прошептала:
— Девочка, как тебя зовут?
— Алина.. а по правде Оля, — сказала девочка, опустив глаза.
— Где твоя мама? — также тихо спросила Вера Георгиевна.
— Мама? Она придёт, я всё жду, жду, — по лицу девочки пробежала слеза.
В этот момент чернявая толкнула её вперёд, и они со взрослой цыганкой быстро пошли на выход, увлекая девочку, толкая перед собой, при этом женщина с ребёнком заругалась на своём языке, и дала малышке подзатыльник.
— Эй, подождите! — вскочила с места Вера Георгиевна, — и в отчаянии стала трясти внука: — Андрей, вставай, да просыпайся же!
— Что? Что случилось? — спросонок он никак не мог уловить суть дела, бабушка от волнения чётко не могла объяснить суть дела.
— Там… девочка, белобрысенькая, она не с ними, она не похожа…
Пожилой мужчина интеллигентного вида, который сидел напротив, оторвался от газеты и укоризненно посмотрел на Веру Георгиевну поверх очков:
— Женщина, ну что вы воду мутите? Цыганки разные бывают, даже рыжие!
— Да, но надо быть слепым, чтобы не видеть, что девочку похитили! Вы же слышали, что её зовут Оля, что она не знает, где её мама! — Вера Георгиевна повернулась к внуку, — Андрей, сделай что-нибудь, умоляю!
Электричка прибывала на станцию Малаховская. Андрей с Верой Георгиевной пошли в соседний вагон, и увидели, что цыганки стоят в тамбуре. Открылись двери, и они, заприметив Андрея и Веру Георгиевну выскочили на перрон.
— Ну, я же говорила! — сказала Вера Георгиевна, — чего они боятся? И она с готовностью вышла из электрички. Андрей едва успел выскочить за ней, как двери захлопнулись. Цыганки пытались идти быстро, но маленькая Оля просто не поспевала за ними.
— Девушка, остановитесь! — крикнул Андрей той, что с младенцем, но тут, непонятно откуда, перед ними вырос милиционер:
— Сержант Халилуллин! — взял он под козырёк, — Ваши документы!
— Господи, какие документы, ребёнка украли! — схватилась за сердце Вера Георгиевна, — если мы упустим преступницу из-за вас, вам придётся отвечать, сержант.
— Разберёмся, бабуля! — он сдвинул со лба фуражку и развернул документы, которые ему протянул Андрей.
— А, коллега! — усмехнулся он, возвращая документы, — что же сразу не сказал!
— Ааааа! — с досадой махнул рукой Андрей, и повернулся к бабушке: — ты постой здесь. Я или догоню, или… нет. В общем, жди меня тут. На лавочке.
И побежал в сторону частных домов, куда направлялись цыганки. Те прятались у забора одного из домов. Старшая знала, что где-то тут, в посёлке, живут ромалы, которые, если что, пустят переждать опасность. Но как найти нужный дом? Она выглянула из-за угла, и тотчас убралась обратно: парень из электрички шёл прямо к ним.
Бежать было некуда. И справа, и слева и прямо — высокие заборы. Но парень куда-то пропал. Может быть, повезло, он её не заметил и свернул раньше? Начал просыпаться Джамал, тонко запищал, как котёнок. Это был не её ребёнок и основную часть своей жизни он спал. Всех младенцев звали Джамалами, независимо от пола.
— Римма, я замёрзла, — дернула цыганку чернявая девочка, — а эта, — она кивнула на младшую, — похоже обоссалась!
— Потерпи, долговязого надо скинуть с хвоста. Я говорила, не надо эту Алинку с собой брать. Второй раз уже сердобольные всякие лезут! — сверкнула глазами Римма, остервенело качая Джамала, — да заткнись ты, придушу! — шикнула она на него.
— Я посмотрю? — спросила чернявая, и получив молчаливое согласие Риммы, подошла к углу забора, поглядеть, ушёл ли их преследователь.
Но тот вышел из-за угла прямо ей на встречу. Чернявая бросилась к цыганке и спряталась за её юбкой.
— Ну что, — сказал Андрей, подойдя ближе, — заставляете малолетних побираться? Статья сто пятьдесят один уголовного кодекса Российской Федерации! — он посмотрел на цыганку, прижимающую к себе свёрток с младенцем.
— Чего ты за нами ходишь? — вскинулась та, — ты кто такой? Уйди, не то прокляну!
— Ну-ка, дай-ка я посмотрю, живой ребёночек то, и в каком он состоянии. А? — Андрей хотел приоткрыть пелёнку, которой было прикрыто лицо младенца.
— Уйди! Мне пора домой, детей кормить! — отступила Римма и что-то быстро сказала по-цыгански. Чернявая девочка побежала по улице, громко вопя на чужом языке.
— Беги, дурачок, а то сейчас народ сбежится… узнают, что ты кормящую мать обижаешь, и найдут потом твою буйную головушку… на свалке.
— Вы угрожаете сержанту юстиции убийством? — Андрей достал удостоверение и поднёс к её глазам. Цыганка сразу занервничала.
— Я же не знала… я пошутила, испугалась! Отпустите меня, пожалуйста, товарищ начальник! Я больше не буду! — попятилась она, почти упершись спиной в забор .
— Я забираю ребёнка, для выяснения личности, — сказал Андрей. Он протянул руку девочке, но та испуганно шарахнулась.
— Ха-ха! Ну вот видишь! — засмеялась цыганка, вновь обретая уверенность, — это моя младшая сестра Алина, и она с тобой, — «кормящая мать» прикурила свободной рукой сигарету, и помахала ей перед носом Андрея, — никуда не пойдёт!
Тем временем, на углу пересечения улиц показалась чернявая а с ней двое мужиков мрачного вида. Цыганка что-то крикнула им по-своему.
— Оленька, пойдём со мной. Я сделаю всё, чтобы отыскать твою настоящую маму, обещаю! — ласково сказал Андрей девочке. Та услышав своё имя, сделала шаг в его сторону, но боязливо оглядывалась на цыганку, которая сверлила её злым взглядом.
— Андрюша! — раздался вдруг голос Веры Георгиевны, и он увидел её рядом с хмурыми мужиками и чернявой девчонкой.
— Ба, я сейчас! Только Олю заберу! — крикнул он ей, и не дав опомниться цыганке, взял девочку на руки и понёс. Та обхватила его руками.
Проходя мимо цыган с чернявой девчонкой, Андрей миролюбиво сказал:
— Всё нормально, мужики, расходимся!
Но до последнего боялся ножа в спину.
Пока добрались до дома, наступила ночь. Девочка уснула и бабушка уложила её на кровать, где спал когда-то маленький Андрей.
Утром Вера Георгиевна приготовила завтрак, и пришла будить Оленьку. Но девочка всё не просыпалась. Тогда Вера Георгиевна позвала внука.
— Что с ней, не могу понять, — озабоченно спрашивала она.
— Ба, самое лучшее, что мы можем сделать, это вызвать «скорую помощь»! Девочку, наверное, поили чем-то, чтобы не сбежала. Нужна капельница, профессиональный уход. Ну и, объяснять придётся, как она к тебе попала.
— Я всё понимаю, — грустно покачала головой Вера Георгиевна, — а я так хотела отогреть её, бедняжку!
— В больнице навестим, — сказал Андрей, — то, что нам удалось вырвать её из лап мафии попрошаек уже большой плюс! Ты, ба, у меня просто героиня!
— Не надо, — услышали они вдруг слабый голос, — не надо больницу…
— Оленька, ты очнулась! Как ты, моя хорошая? — бросилась к ней Вера Георгиевна, — скажи, что у тебя болит?
— Ничего, ничего не болит! — сказала девочка, — только не надо меня в больницу!
— Оленька, а ты не помнишь свой адрес? Может, название улицы, или хотя бы города?
Девочка вздохнула:
— Нет.
— А мама твоя где, знаешь?
— Тётя обещала отвести меня к маме и обманула, к Римме привела. А Римма сказала, что мама сердится на меня. Если я буду приносить много денег, тогда мама будет рада и заберет меня оттуда. Я много приносила, а мама всё не шла и не шла…
Вера Георгиевна обняла девочку, и стала успокаивать:
— Всё будет хорошо, дядя Андрей обязательно отыщет твою маму!
— Правда, дядя Андрей, отыщешь? — в голубых глазах было столько надежды, что Андрей пообещал:
— Конечно, найду!
Вера Георгиевна уговорила внука оставить Олю у неё, хотя бы на время. Она позвонила своему старому приятелю — профессору Яхновскому, тот почти сорок лет отдал педиатрии, лечил и Андрея, и даже его мать, Татьяну.
Профессор приехал и осмотрел девочку. Он приложил фонендоскоп к её худенькому тельцу и слушал очень внимательно. Наконец, снял фонендоскоп, и достав из кармана конфетку дал девочке:
— Можешь надеть платьице, умница!
Девочка в клетчатом платьице, чудом сохранившемся со времен детства мамы Андрея, была очаровательна.
— Ну что, Пал Николаич, что скажешь? — тихо спросила Вера Георгиевна, разливая чай.
— Легкие чистые, но меня смущает сердечный ритм. Я бы проверил сердце, — также тихо ответил врач.
— Паш, насколько это… — охнула Вера Георгиевна.
— Ну не настолько, чтобы охать! — успокоил её профессор, — проверить стоит. Я напишу тебе телефон своего коллеги.
Вечером заехал Андрей, привёз плюшевого зайку для Оленьки. Счастливая девочка не расставалась с игрушкой, так и уснула в обнимку с зайцем. Бабушка с внуком беседовали на кухне.
— Сегодня я сделал запрос, где и когда пропадали девочки, подходящие по возрасту и приметам, — сказал Андрей, усаживаясь напротив бабушки.
— А что её ждёт, если мать не найдётся? Мы оставим Олю себе? — с надеждой спросила Вера Георгиевна.
— Я уверен, что найдётся! — Андрей включил электрический чайник.
— А вдруг её родители… ну там, пьют или ещё что… — шепотом спросила Вера Георгиевна, — я могла бы воспитать Оленьку! Она так похожа на Танечку в детстве!
— Ба, прости, но оставить Олю у себя ты не сможешь. Таковы законы. Иной раз и кровным бабушкам не дают внуков, отправляют в детдом.
— Да что же это за варварство такое! — возмутилась Вера Георгиевна, — ну, ты удочери, а воспитывать буду я!
— Успокойся, ба, — Андрей обнял старушку за плечи, — я надеюсь, что родители… во всяком случае мать девочки найдётся!
Вера Георгиевна долго не могла уснуть, в голову лезли мысли, что родители девочки, скорее всего, какие-то легкомысленные или пьющие люди, разве из нормальных семей дети пропадают?
Прошло два дня, девочка совсем обвыклась. Андрей не приезжал, был занят.
Вера Георгиевна с Оленькой пошли в универмаг — купили новые сапожки, курточку и шапочку. Вернувшись домой, сели обедать. Зазвонил телефон.
— Алло! — сняла трубку Вера Георгиевна, — слушаю!
— Ба, это я, — услышала она голос внука, — кажется, мать девочки нашлась! Она выезжает сегодня вечером, завтра утром будет здесь!
Старушка посмотрела на Оленьку, которая понарошку кормила зайца, и на глаза её навернулись слёзы.
В тот день Татьяна Сулина отпросилась с работы раньше обычного. Она была записана к мастеру, очередь к которому растягивалась на неделю, а то и две. Таня не хотела рисковать, ведь у неё должна была состояться судьбоносная встреча. Что, если какая-нибудь криворукая стажёрка испортит всё? Не причёску, жизнь! Во всяком случае, именно так рассуждала Татьяна, садясь в кресло к легендарному Осипу Сапедису. Стрижка у него стоила недешёво, но она того стоила!
— Ну-с, — улыбнулся мастер, накрывая плечи женщины накидкой, — как будем стричься?
— Сделайте мне красиво! — улыбнулась ему Татьяна.
Не смотря на то, что первый муж у неё оказался изменником, Таня не разочаровалась в людях. Мужа она выставила и надеялась построить своё счастье с другим мужчиной. Два месяца она переписывалась с человеком, с которым познакомилась через объявление в газете, и вот наконец, он приехал знакомиться лично.
Сапедис не подвёл: Татьяна осталась очень довольна и стрижкой, и укладкой. В приподнятом настроении она отправилась в ресторан, где её должна была ждать судьба.
Ещё с утра, приведя дочку в сад, Татьяна предупредила воспитательницу, что дочку заберёт не она, а её подруга. Инга сама вызвалась забрать Ольгу к себе, на случай, если Татьяна решит продолжить свидание у себя дома.
Вечер был свободен и Татьяна в радостном возбуждении шла на встречу с человеком, который разделял её взгляды на жизнь. Во всяком случае, ей так казалось. Интересно, сильно ли он отличается от фото, что прислал ей?
В ресторане было немного народу, тихо играл джаз, в зале был полумрак.
— Меня ожидает Привалов Владимир, — сказала Татьяна официанту.
— Прошу вас, проходите, — официант проводил Татьяну к сервированному на двоих столику. Он убрал табличку «зарезервировано», поджёг свечу в подсвечнике. И положил перед Татьяной папку с меню.
— Ааа… где же Владимир? — удивилась Татьяна.
— Он просил вас не беспокоиться, он скоро подойдёт, — ответил официант, и отошёл, вернувшись с подносом, на котором стоял бокал сухого вина и крокет с красной икрой.
— Вы наверное, ошиблись, я не заказывала…
— Это комплимент от заведения, самой красивой девушке в зале! — улыбнулся официант и показал глазами за стойку. Хозяин ресторана, посылал Татьяне воздушный поцелуй. Это приободрило её, но ненадолго. Через полчаса она почувствовала, что что-то не так. Может быть, с Владимиром что-то случилось?
Наконец, она встала и подошла за стойку.
— Можно позвонить? — спросила она у бармена. Тот поставил перед ней телефон. Татьяна набрала номер подруги, но телефон был занят. К ней подошёл ресторатор.
— Может быть, я смогу скрасить твой вечер, красавица? — спросил он интимно понизив голос.
— Нет, спасибо! — сказала Татьяна, — если Владимир, ну тот, на кого забронирован столик, придёт, — скажите ему, что всё кончено!
Она ещё не знала, какой кошмар ждёт её. Вернувшись домой, она снова набрала номер Инги.
— Привет, Ингуш! — сказала она, — я звонила, у тебя было занято!
— Приветик, Тань! Слушай, я и не знала, что у тебя есть сестра! Ну, рассказывай, как там?
— Какая сестра? Слушай, я сейчас за Ольгой забегу и потрещим, ладно?
— Куда забежишь? — не поняла Инга.
— Ну, к тебе, куда же ещё… — Татьяна сжала трубку крепче, — Ты же забрала мою дочь?
Инга молчала.
— Инга, не молчи! Ты забрала Олю?
— Нет… — пролепетала та, — воспитательница сказала, что Олю забрала твоя сестра, мол, приехала из Кемерова.
— Какая… как забрала… Татьяна почувствовала, как земля уходит у неё из под ног.
Приметы девочки разослали повсюду, но это не дало результата. Мужчина, с которым переписывалась Татьяна, больше не появлялся, нашли владельца абонентского ящика, на который приходили письма, арендатором оказался человек, который умер три месяца назад.
Фотография, которую приложили в последнем письме, скорее всего, также принадлежала совсем другому человеку. Показывать официанту её было бесполезно: столик мужчина зарезервировал по телефону, и обещал хорошие чаевые, если женщина не уйдёт до его прихода.
***
Несколько месяцев дамский мастер Сапедис не видел Татьяну. Он слышал о несчастье постигшем её, о нём говорил весь город. Особенно много было тех, кто осуждал молодую мать, мол, сама виновата. Татьяна после этого случая ни разу не была в парикмахерской, она ходила только на работу и домой и стала похожа на тень. Увидев её, Осип не сразу её узнал. Она подошла, когда он делал завивку очередной клиентке.
— Здравствуй, Осип! — обратилась к нему Татьяна.
— Здравствуйте, — мельком взглянул он на неё, но после опустил руку с коклюшкой, — Танечка?! Танечка! Я слышал, слышал о вас… как вы? — спросил он.
— Мне опять нужно сделать красиво, — улыбнулась та, — завтра я еду в Москву, за дочерью!
— Слава Богу! Прекрасные новости! — искренне обрадовался мастер, —Танечка, я к вашим услугам! Подходите к шести, я сделаю из вас королеву!
— Мои поздравления! — сказала полунакрученная клиентка, смахнув слезу, — Господи, какое счастье, что малышка нашлась!
***
На встрече Оленьки с мамой кроме Андрея и Веры Георгиевны, присутствовал представитель опеки. Он не спускал глаз с Татьяны, словно сомневался, действительно ли она мать Оли. Но радость девочки не оставляла сомнений: это действительно так.
Вера Георгиевна отвернулась. Ей тяжело давалось прощание, она успела привыкнуть к девочке.
— Бабушка, ты чего плачешь? Ты разве не рада? — спросила девочка.
— Что-ты, конечно, я рада, — сказала старушка сквозь слёзы.
Татьяна подошла и обняла Веру Георгиевну. Она не знала, как выразить благодарность, и только бормотала: «спасибо… спасибо! Если бы не вы! Спасибо за доченьку!»
Пришла пора прощаться и тут Вера Георгиевна вспомнила, что не успела отвести Олю к кардиологу, как советовал профессор Павел Николаевич. Она отвела Татьяну в сторону.
— У Оленьки не было проблем с сердцем?
— Нет. Никогда, — Татьяна по инерции улыбалась, но вскоре улыбка покинула её лицо, — а что?
— Знаете, Олю осмотрел мой друг, он прекрасный врач. Ему не понравилось что-то, шумы какие-то. Он дал мне телефон своего коллеги-кардиолога, может быть, перед отъездом показать ему Олю? Пусть посмотрит?
— Ой… — растерялась Татьяна, — нам и остановиться-то негде.
Так Оля с мамой остались у Веры Георгиевны почти на неделю. У девочки оказался врождённый порок сердца — двустворчатый аортальный клапан. Нужно ежегодное обследование. ЭКГ не выявляло проблему, а доктор услышал!
На следующий день, Андрей с Верой Георгиевной пришли провожать Татьяну с Олей на вокзал. Девочка не выпускала из рук подаренного Андреем зайку.
— Бабушка, я тебя люблю! Приезжай к нам в гости! — шепнула она на ухо Вере Георгиевне, перед тем, как зайти в поезд.
— Лучше вы ко мне приезжайте вместе с мамой! — Вера Георгиевна была тронута.
— И Зайкой? — спросила девочка.
— Непременно с Зайкой! — улыбнулась Вера Георгиевна.
Когда поезд тронулся, она с грустью вздохнула, положив голову на плечо внука:
— Нет, я сейчас наверное, не справилась бы уже с ребёнком, столько хлопот! Хорошо, что мама Оленьки нашлась и все счастливы… — она всхлипнула носом.
— Ба, что это за упаднические настроения? Это ты себя так успокаиваешь?
Вера Георгиевна плакала и улыбалась, и Андрей так и не понял, шутит она или нет.
